Орхан Памук "Черная Книга"
После многочисленных упоминаний Шахерезады, Алладина, Синдбада и "Тысячи и одной ночи", в одной из глав, главный герой волею судьбы оказывается в компании практически незнакомых ему (и между собой) людей, рассказывающих по очереди, ночью, в закрывающемся ресторане истории о любви, причудливой и невероятной. А несколькими главами раньше, он встречается с двумя загадочными личностями, одна из которых рассказывает ему с связях турок с хазарами, а другая о таинственной подпольной организации, выдающей себя за ультра-левую ячейку, а на самом деле являющейся крылом древней закрытой секты, проповедующей некое мистическое мусульманское учение, чем-то напоминающее Каббалу. Где-то уже всё это было? Да, что там "где-то"! У Эко, Маркеса, Павича и было! Ясно как день. Но от этого не менее интересно. Памук великолепно вписывается в интеркультурную постмодернистстскую литературную тенденцию, при этом, наряду с виднейшими и интереснейшими ее представителями, не только эксплуатируя даруемую ею свободу, но и внося в нее свои цвета, свои запахи, свои тончайшие и нежнейшие тюркско-персидские мелодии в оттенки.
Маркес ошарашивает южно-американской парадоксальной экзотикой, Павич опутывает паутиной (кружевами?) славянско-православных заворотов, Эко погружает в пан-европейское, глобалистско-наукообразное, а Памук, уносит в мистическую, живущую где-то между мусульманским средневековьем и европейским урбанизмом Турцию, в разделенный на два континента, призрачный, фантастический, небывалый Стамбул. Романтический, выдуманный (как у всех вышеупомянутых), желанный и ускользающий. В конечном итоге, после философии, стиля, реминисценций, детективного сюжета и проч. и проч. "Черная книга" - это книга о Городе. Это гимн ему. Это ода. Это поэтическое произведение, хоть и роман. На ум приходят "Рим" Феллини, "Тропик Рака" Миллера, "Пушкинский Дом" Битова. Но это только первый, верхний, тактильный пласт. Погружаясь всё глубже и глубже в бездонную глубину, читатель обнаруживает, что такого Стамбула ему никогда больше нигде не увидеть, кроме этого романа. Потому что роман этот лишь отражение автора в его любимом городе, и одновременно с этим, отражение вечного города в его поэте, воспевателе и почитателе.
Всё время пока читал, задавался вопросом о названии. Почему "Черная книга"? Звучит как нечто вообще не имеющее названия. Как попытка не называть. Как намек на то, что это и не литературное произведение вовсе, а некое руководство, прибор, помогающий достичь мне не ясной тогда, но вполне определенной теперь, по прочтении, цели. Ближе к концу романа Памук приподнимает завесу тайны над своим "сверхзамыслом" и делает это в свойственной для этого романа форме - рассказывая несколько притч, сюжет и порядок рассказывания которых, преломленные и отраженные в основном сюжете романа, приводят читателя к некоему пониманию (или к ощущению понимания) того, что всё это значит.
Автор "Черной книги", хотел бы выкрасить ее последние страницы в этот непроницаемый цвет (или в отсутствие цвета?), чтобы читатель смог, глядя на них, вспомнить самое важное из того, что ему было рассказано. И это "самое важное" каждый читатель должен сформулировать сам.
Если мне не изменяет память, Казимир Малевич, создавая свой "Черный квадрат", имел ввиду нечто подобное. Что в сущности великолепно вписывается в концепцию Памука о том, что "стать собой" (ключевая фраза романа, в котором все герои пытаются "стать собой") возможно только "отразившись" в окружающих. В своей истории, в своей семье, своём городе, своей любви. "Черная книга" - это попытка такого отражения.