Фильм о Мерабе Мамардашвили (2005)
Click to viewПосмотрел фильм о Мерабе Мамардашвили, снятый Валерием Балаяном в 2005 году. Фильм интересный, он очень многое иллюстрирует в состоянии интеллектуальной субкультуры, сформированной в Советском Сюзе после Великой Войны.
Фильм представляет собой что-то среднее между биографией и коллективным некрологом. Помимо этапов жизни Мамардашвили и его высказываний, мы видим большое количество интервью его друзей, родственников и соратников -- многие из которых в значительной степени определили характеристики реальности, в которой все мы сейчас живём. Например Юрий Левада (показался наиболее адекватным в этом ряду), Владимир Лукин, Юрий Карякин. Жаль, что нет отзывов Щедровицкого (старшего или младшего), было бы интересно.
В этой записи приведу отдельные запомнившиеся моменты. Цитаты неточные
Жизнь Мамардашвили заняла 60 лет: с 1930 по 1990-ый год. Родился в Гори (Осетия), умер во Внуково, от инфаркта. При слове "Гори" советская интеллигенция делает "стойку", и автор фильма немедленно удовлетворяет запрос цитатой из интервью своего героя:
• на Гори действительно "лежит отпечаток Сталина"
• Мамардашвили считает, что воспитывался в противодействии этому отпечатку
• проблема "нашего общества" в том, что "молодёжь просыпается в лесу стоячих мертвецов"
Протестный характер "тусовки" подчёркивает Юрий Карякин, дескать мы против иллюзий и идеалов (!). Мамардашвили испытывал "презрительную ненависть к Сталину".
В материалах по концептуальной войне, изданных ЭТЦ в 2013 достаточно легко найти носителей мысли о репрессивной роли смысла и идеалов -- в разделе о постмодернистской философии. Что это было в исполнении советской молодёжи, контингента философского факультета конца 40-х -- начала 50-х, был ли тайный протест автохтонным или привнесённым извне ещё предстоит выяснить. "Презрительная ненависть" постмодернизму, на мой взгляд, не очень соответствует. Кажется, что это чувство из разряда "аристократических".
Люди, сталкивавшиеся с советской либеральной интеллигенцией наверняка узнают манеру, продемонстрированную Изой Мамардашвили (сестрой философа). Иза говорит о том, как её брат запрещал ей задёргивать занавески по утрам: "Он очень любил свет и солнце. Так странно… Свет и солнце". Банальность преподносится как нечто необычное, знак инакости.
"Мир гибнет из-за мелочей": в ходе битв со Сванидзе, кажется, Кургинян показал, как либероиды присваивают себе монополию на базовые человеческие ценности -- свободу, разум, сострадание и тд. На мой взгляд бытовые истоки этого, довольно значимого, психологического феномена ярко проиллюстрировано в фильме Балаяна.
***
В интервью Мамардашвили говорит о переживании, которое привело его в философию: "Слепота людей, перед тем, что есть, стоят нос к носу и не видят!" -- речь о бесконечно повторяющихся ошибках и неизвлечении опыта. Думаю, что это ощущение или переживание в той или иной форме знакомо всем. Привело в философию (а не риторику, психологию или педагогику, например) -- и прекрасно.
Зафиксируем только, что представление о своей инакости, в норме, выжигавшееся советским коллективистским воспитанием, из Мамардашвили вытравлено не было. Возможно, сказалась грузинская среда, может быть эвакуация.
"Гений повторений", "дурных до тошноты" "гуляет по российской истории", в представлении Мамардашвили. Борис Грушин, отзываясь об университетских годах Мераба с готовностью удостоверяет: "пришёл как уже сложившийся антисоветчиик". Лично мне представление о собственной уникальности и наличии недоступного другим знания кажется бытовым корнем гностического мышления. Думаю, Ориген или Эвола похожее впечатление производили на совеременников.
Юрий Левада (в фильме ему отведена роль голоса разума и объективности) упоминает, что Мамардашвили очень серьёзно относился к Марксу. Из фильма Александра Архангельского мы узнаём, что это характерная черта философов-шестидесятников. Желающих понять этот феномен хочу отослать к книге Сергея Кургиняна "Красная весна" -- где подробно описан механизм превращения марксизма из огненного учения в выхолощенное начётничество. Кургинян адресует к XX, XXI съездам партии и образу осквернения алтаря в главном святилище несостоявшейся новой религиозной системы.
***
Уже в первой трети фильма начинается "заголение".
Атака на плановое хозяйство: Паола Волкова рассказывает, как Мамардашвили страшился строить "галлюцинаторные планы". И обосновывал необходимость "учиться жить без плана", "без надежды". "Надежда мешает увидеть то, что есть на самом деле," -- говорит человек, любивший свет, солнце и жизнь. Не знаю, что хорошего видел философ в жизни без надежды, при том, что "жизнь, живое" несколько раз обозначается как главная ценность.
Рядом заходом Волковой находим откровение самого Мамардашвили: "Гражданская война никогда не кончалась". Оказывается, она меняла формы. В совокупности с реноме "антисистемного" элемента и картина становится достаточно ясной. Не могу не отметить, что Суть времени говорит ровно то же самое: война никогда не прекращалась. Она просто меняет формы и добавляет новые измерения. Один из эффектов, как мне представляется, состоит в том, что участники (фактически открытые, осознающие участники) путаются насчёт того, кто враг и с кем они воюют. Зиновьев соберёт эту ситуацию в своё знаменитое "целились в коммунизм, а попали в Россию". С чем воевал молодой Мамардашвили станет окончательно ясно в его последние годы.
Здесь же Юрий Карякин проводит параллель между "Мерабом и Булатом": "может быть грузинство сыграло". Пока просто зафиксируем для концовки.
Владимир Лукин рассказывает про "бытовую" антисоветчину героя фильма. Они действительно гордятся своей "фигой в кармане". Сотрудник журнала "Вопросы социализм" подписал рецензию "тов. Семерд" (от франц. "се merde" -- "это дерьмо"). Всячески подчёркивал свою инакость и неповторимую индивидуальность. Лукин драматично сообщает об итоге: "Угробили. Стал невыездным…"
***
Вопрос отъезда. Представлен красивой молодой женщиной, ученицей философа, как чуть ли не главный экзистенциальный вопрос думающего человека. Отметил для себя ожесточённый, стальной взгляд женщины, выбравшей отъезд и как-то вписавшейся в Запад. Пугающая инверсия ахматовского "… но в мире нет людей бесслёзней, надменнее и проще нас". Интересно, звонила ли она оставшимся в Союзе друзьям с рассказами о благих нормах западной жизни и бичеванием пороков России. Думаю, если звонила, то была совершенно безжалостна.
Мамардашвили: "Когда страна выпадает из Истории, в ней появляются существа "живоподобные". Для обоснования отношения к реальности, в которой миллионы людей живут, работают, радуются необходимо задействовать элементы метафизической войны. Здесь же мы узнаём, что отношения с окружающими у главного героя были отвратительные, помимо того, что он никогда не уступал в спорах -- это нормально для уверенного в себе и своём разуме человека -- узнаём , что общаться было просто тяжело.
Мамардашвили: "Пространство истины может быть расширено только трудом. Иначе это нагноение". Трагедия в том, что поколение было действительно умным. И мутация, по крайней мере в случае Мамардашвили была далеко не тотальной. Ценность труда, как видим, осознавалась. Травма локализована в области "общественного чувства".
(продолжение следует)