Сентиментальное письмо 1920 года
Недавно пришлось делать небольшой ремонт на чердаке дачи. Сам дом старый, 1906 года постройки, не однажды достраиваемый, но в целом сохранивший дореволюционную планировку и даже аутентичные двери и фурнитуру на окнах. Но речь сейчас не о доме, а о том, что удалось обнаружить на чердаке. Он завален, видимо для тепла, толстым слоем печной золы. В этот раз пришлось отгрести немалую часть золы, чтобы добраться до потолочного покрытия и под слоем (а точнее, в слое) этого старого гумуса обнаружилось десятка два разных старинных вещиц, не представляющих собой ценности, но довольно занятных: банок из-под ваксы, катушек, спичечных коробков и т.д. Следующий пост, возможно, посвящу этим осколкам домашнего обихода XIX-нач. XX-го вв. Откопалось в мусоре и несколько бумаг разной степени сохранности: писем, расписок, квитанций...
Одно письмо показалось мне особенно примечательным. Оно написано К. Решетниковым, судя по всему, довольно молодым человеком, и обращено к двум девушкам ― Кате и Капе. Трудно сказать, какие на самом деле чувства и отношения связывают автора с обеими или одной из них (автор письма не выделяет кого-то из девушек). Возможно, письмо своего рода «куртуазный» жест - предложение к продолжению знакомства? Обида на девушек выглядит несколько наигранной, а само письмо, как мне видится, не лишено легкого позерства. Но, может быть, я и ошибаюсь в своей трактовке. Письмо датировано 1920 годом, но в нем не заметно последствий реформы орфографии 1918 года, похоже она еще не усвоилась, поэтому «ъ» на конце и «i» находятся на своих местах в соответствии с правилами дореволюционного правописания. При этом в тексте можно наблюдать проникновение в языковую ткань повседневного, личного общения таких политических штампов, как «контрреволюционный», «агитация»… Ниже фото писем, а затем расшифровка текста в соответствии с современным правописанием.
Первая страница
Вторая страница
Расшифровка письма
25.01.1920 год.
Катя и Капа!
Быть знакомым вашим я не прочь, вести же дружбу и, короче сказать, быть другом я отказываюсь, - мы слишком мало знаем друг дружку.
Наше короткое знакомство, хотя и позволило узнавать нам наши физиономии, но оно еще закрывает туманом наши внутренние отношения и много выказывает взаимного недовольства.
Вы недовольны мною - обманщиком, а я, откровенно скажу, - вашими острыми словами по отношению к моему знакомству и, может быть, уже дружбы.
Я слышал с первой нашей встречи!
И много приходиться слышать теперь…?!
Если ваших, колких для меня и смешных для посторонних характеристик не будет - я постараюсь быть «сочувствующим», а иначе по отношению к вам «контр(рев…)друг» я буду принужден распространять свою агитацию.
Искренне ваш
К. Решетников
худой мир лучше доброй ссоры (приписка той же рукой в нижнем левом углу листа)
Одно письмо показалось мне особенно примечательным. Оно написано К. Решетниковым, судя по всему, довольно молодым человеком, и обращено к двум девушкам ― Кате и Капе. Трудно сказать, какие на самом деле чувства и отношения связывают автора с обеими или одной из них (автор письма не выделяет кого-то из девушек). Возможно, письмо своего рода «куртуазный» жест - предложение к продолжению знакомства? Обида на девушек выглядит несколько наигранной, а само письмо, как мне видится, не лишено легкого позерства. Но, может быть, я и ошибаюсь в своей трактовке. Письмо датировано 1920 годом, но в нем не заметно последствий реформы орфографии 1918 года, похоже она еще не усвоилась, поэтому «ъ» на конце и «i» находятся на своих местах в соответствии с правилами дореволюционного правописания. При этом в тексте можно наблюдать проникновение в языковую ткань повседневного, личного общения таких политических штампов, как «контрреволюционный», «агитация»… Ниже фото писем, а затем расшифровка текста в соответствии с современным правописанием.
Первая страница
Вторая страница
Расшифровка письма
25.01.1920 год.
Катя и Капа!
Быть знакомым вашим я не прочь, вести же дружбу и, короче сказать, быть другом я отказываюсь, - мы слишком мало знаем друг дружку.
Наше короткое знакомство, хотя и позволило узнавать нам наши физиономии, но оно еще закрывает туманом наши внутренние отношения и много выказывает взаимного недовольства.
Вы недовольны мною - обманщиком, а я, откровенно скажу, - вашими острыми словами по отношению к моему знакомству и, может быть, уже дружбы.
Я слышал с первой нашей встречи!
И много приходиться слышать теперь…?!
Если ваших, колких для меня и смешных для посторонних характеристик не будет - я постараюсь быть «сочувствующим», а иначе по отношению к вам «контр(рев…)друг» я буду принужден распространять свою агитацию.
Искренне ваш
К. Решетников
худой мир лучше доброй ссоры (приписка той же рукой в нижнем левом углу листа)