Красная жара / Red Heat (1985) - Правда о женских тюрьмах ГДР
Год выпуска: 1985
Страна: США, ФРГ, Австрия, Венгрия
Режиссер: Роберт Коллектор
В ролях: Линда Блэр, Сильвия Кристель, Сью Кил, Элизабет Фолькманн, Херб Андресс
- А у нас в квартире газ! А у вас? - А у нас водопровод! Вот! - А из нашего окна
Площадь Красная видна! - А у нас тут, например, клюковка про ГДР!
Сегодня, в День Солидарности трудящихся женщин в борьбе за эмансипацию и против эксплуатации, мы посмотрим очередную ГДР-клюкву. Да не простую. В фильме «Красная жара» (не путать с одноимённым фильмом со Шварценеггером) киношные капиталисты нагло эксплуатировали темы сексуальности, насилия над женщинами и трудовой повинности в странах соцлагеря. Перед нами типичный представитель такого субжанра эксплуатационного кино, как WIP - Women in Prison, фильмов о женщинах в тюрьмах. Неотъемлемыми атрибутами данного субжанра были издевательства над женщинами в местах лишения свободы, бунты с их же стороны, обнажёнка в душе и жестокие надзирательницы с лесбийскими или садомазохистскими пристрастиями. Самый известный пример фильмов данного поджанра - серия кинолент про тюремщицу Ильзу, четвёртая часть которой знакома завсегдатаям нашего сообщества. Этот же фильм помимо тематики Восточного блока интересен ещё и тем, что здесь снялись сразу две культовые актрисы - Линда Блэр, в детстве снявшаяся в роли девочки в «Изгоняющем дьявола», а потом, повзрослев - в куче второсортных эротических фильмов, и Сильвия Кристель, некогда сводившая зрителей с ума в картине «Эммануэль», а позже опустившаяся до бесконечных сиквелов и всякой третьесортной мути.
Увы, фильм начинается не с Линды и не с Сильвии. Начинается всё с Хэдды, работницы Берлинского института биохимии, расположенного в какой-то роскошной усадьбе. Она крадёт некие важные документы и идёт через Red Znamёna…
…и мимо обычных восточногерманских Wachen в австрийской форме.
Ин Совьет Германи входы в НИИ снабжены Яed Zvezda и охраняются фольксармейцами!
Далеко воровке государственных секретов уйти не дают. К ней оперативно подлетает синяя копейка с фантастическими номерами, откуда высовывается гэбня и затаскивает прадательницу на заднее сиденье.
На улице, где всё так же висят вездесущие Яed Znamёna дорогу копейке перекрывает обычный восточногерманский автомобиль в лице Вольво, откуда выпрыгивают диверсанты из антикоммунистического подполья, почему-то перегиваривающиеся друг с другом на rycckom я3bIke: «Сьюда! Назад!»
Диверсанты укладывают гэбню на пол, забирают девушку и направляются к границе двух Германий.
На границе Вольво превращается в Вартбург, из которого барышня высаживается и информирует своих спасителей о том, что дальше она уже сама.
Granitsa на замке, таваристчи! Ведь её патрулируют погранцы в венгерской форме.
Но за проклятой перебежчицей прилетает вертолёт. На место вторжения оперативно выезжает уазик.
Бойцы венгерской восточногерманской армии доблестно пытаются сбить вертолёт из своих ППС и ППШ, но безуспешно.
Теряем хватку, товарищи! С грустью вспоминаю «Воздушный удар», где мы сбивали Апачи из калашей…
Учёную доставляют в западноберлинскую гостиницу, где сотрудники ЦРУ начинают задалбывать её проверкой на благонадёжность, которая больше напоминает диалоги в студии Андрея Малахова.
Пиндосы сомневаются в том, что Хэдде можно доверять, ведь она пытается стрясти с них денежную премию, которую она хочет переправить в Восточный Берлин оставшемуся там брату. Алчные капиталисты не желают расплачиваться за доставленные секретные документы, на что баба реагирует крайне резко: «Где вы были со своими подозрениями, когда убивали мою семью? Я бежала, потому что ненавижу режим, а вас я презираю тоже, бюрократы западные!» Такие дела, таваристч. Тысячу раз подумай, прежде чем предавать свою социалистическую родину.
Тем временем во дворе ненавяяязчиво паркуется белый бусик компании Trans International. Какое нам до него дело? Скоро узнаете!
Затем в ту же гостиницу пребывает героиня Линды Блэр, Кристина Карлсон, которая живёт на крыше американка, чей жених Майкл служит в натовском контингенте в ФРГ и встречает свою возлюбленную с букетом цветов.
«Что-то ты нервничаешь», - комментирует ситуацию его сослуживец. «Ты педик, тебе не понять», - отвечает Майкл.
Click to viewМайкл и Кристинка идут в номер гостиницы, где устраивают «Девять с половиной недель» под чууувственную музыку.
А потом голубки направляются в ресторан, где Кристинка дуется на женишка из-за того, что он решил отложить свадьбу и продолжить служить. «Ты не спасёшь демократию здесь, это не имеет смысла. Ты просто не хочешь жениться. Что бы не случилось с этой страной: победят тут коммунисты, или демократы, или все перебьют друг друга - это не наше дело».
Догадываюсь, что на странице в ВК у этой барышни стоит статус «Хочу замуж!!!11», а в графе «Полит. предпочтения» - «Индифферентные».
Обидевшись на бойфренда, Кристюха идёт гулять по ночному внутреннему дворику. И она не одна такая прогульщица: Хэдда тоже гуляет под Луной. Неожиданно для девушек из того самого белого бусика выпрыгивают кровавые Штази, которые упаковывают туда беглянку и горе-свидетельницу и едут на границу двух Берлинов.
Западногерманские пограничники осматривают содержимое бусика, но ничего, кроме ящиков, их взору не открывается.
Восточногерманские погранцы пропускают фургон вообще без проверок.
Кстати, что это у них за фигня на кокардах и петлицах? Где государственная символика здорового человека?
Едет бусик по серым улицам Восточного Берлина, где богатые немецкие рабочие паркуют свои Мазды.
И доставляет барышень в тюрьму. Willkommen in der DDR, meine Damen!
Похожая на Мизулину надзирательница Эйнбек очень рада вас видеть.
Правда, ей сейчас не до них.
Ей нужно вернуться к ублажению своей любовницы, тюремной паханки Софии, которую играет Сильвия Кристель. Портреты партийных деятелей на заднем плане одобряют такой поворот событий!
Мизулина на самом деле латентная лесбиянка. Поэтому-то так люто ненавидит ЛГБТ. Да, мы знали об этом!
А наших героинь экстрагируют в комнату для допросов, ж0стко избивая при этом дубинками. Бей фрау по Gesicht, Kamerad! Партия дала добро!
В комнатке для допросов суровая социалистическая версия Курильщика из «Секретных материалов» предлагает Кристине местные дефицитные товары - американскую сигарету и кофе в обмен на признание в том, что она якобы работает на ЦРУ.
«Успокойся, Крис, в кофе нет наркотиков. Мы не как ваши црушники, мы не используем ЛСД», - подкапывается экзекутор, успевая даже во время допроса срывать покровы с методов работы империалистических разведок.
В соседней камере Штази допрашивают Хэдду на тему слива информации ЦРУ и участия в антикоммунистическом подполье, называя её при этом шлюхой и отпуская шуточки про мамку.
Кристюха соглашается признаться в работе на ЦРУ, на что Курильщик обещает ей свободу. Ха-ха, и надул девку! Её тащат в суд и под формулировкой «За шпионаж и сотрудничество с врагами Германской Демократической Республики» впаривают 3 года ГУЛАГа исправительных работ.
Далее старушка в интересной форме тащит героиню в кабинет к Мизулиной.
Мизулина облизывается, на что Крис реагирует крайне нервно. Тогда эта мадам с какой-то очень вольной вариацией на тему немецких погон на плечах делает проклятой империалистке выговор: «Три года ты будешь жить с другими заключёнными. Может быть у тебя не будет кровати. Но каждый день ты будешь работать на фабрике чтобы заработать себе на зубную щётку, пасту, крем и сигареты. Тебе будут платить полтора доллара в месяц».
Слава ГДР, где за полтора доллара можно затариться товарами народного потребления на целый месяц!
Девчушку отводят в камеру. Местные мужеподобные уборщицы проводят американку недвусмысленным пожирающим взглядом.
В «Рождённом американцем» мы познакомились с бытом советских тюрем, где людьми играют в шахматы. Пришло время знакомиться с порядками в местах заключения братской ГДР!
Заключённые тут живут неплохо, одеваются в шёлковые ночнушки.
Хотя куда лучше выглядят без них.
Щётки они хранят в пластиковых стаканчиках. Цивилизация!
А вот так в восточногерманских тюрьмах выглядят начальницы производства (так, во всяком случае, их обозвал переводчик).
Ин Совьет Германи каждая начальница производства имеет татуировку с крестами и куполами рисунок на лице в виде какого-нибудь членистоногого.
Причём ритуал их нанесения - покруче коронации в русских тюрьмах.
Пройдём в цех, товарищ Карлсон! Сюда, мимо перевёрнутой бок эмблемы СЕПГ.
Вот здесь твоё рабочее место, Кристинка. «За одну смену ты должна собрать 450 выключателей. Не уложишься - останешься на вторую» (с)
Вот, так, бери пример со стахановцев, капиталистка!
Продолжим нашу экскурсию. Как видите, вставшие на путь исправления девушки вольготно себя чувствуют на утренней разминке.
И ощущают все прелести бесплатного питания в социалистических столовых под чутким присмотром портретов советских военных.
«Здесь все сидят по политическим причинам», - комментирует ситуацию одна из заключённых. Она вместе с Кристиной садится за стол и вместе с другими заключёнными начинают кухонные разговоры на тему недовольства режимом.
Позже одной из них приходит посылка в виде коробки дефицитных шоколадок.
София отбирает у блондинки посылку. Та молит паханку забрать конфеты и отдать ей хотя бы коробку, которая ей очень нравится. В ответ на это София высыпает конфеты на пол.
А потом поджигает коробку.
Блондинка в агонии плачет над горящей коробочкой, но та полыхает ярче Солнца.
Эта невосполнимая утрата навсегда останется в наших сердцах…
Но Софии и её подругам этого мало. Ночью они избивают блондинку. А утром приходит надзиратель и смотрит, что тут творится. Но реагирует на произошедшее чуть менее, чем никак.
Крис забирают охранники и вновь волокут в зал суда мимо краснозвёздных стендов.
Вильгельм Пик тому свидетель.
В зале суда Кристя присутствует в качестве свидетеля по делу Хэдды, обвиняемой в продаже государственных секретов.
Несмотря на то, что на этот раз американка выкладывает совершенно другую историю, о том, что её несправедливо похитили, Хэдде тоже спраивают срок и кидают в ту же камеру. Мизулина тем временем советует Софии бить поаккуратней с девочками, бо с них ещё признания выбивать.
Наступает час политработы. Девушек сгоняют помещение и крутят им обращение партийного деятеля.
«Заключённые! Сегодняшняя наша тема - социальная реабилитация. В Германской Демократической Республике нет преступности, есть только социальные пережитки прошлого. Их можно исправить путём образования и преданности Коммунистической партии», - вещает мужик из хроники.
Как видите, штамп о том, что коммуняки отрицали наличие преступности при социализме куда древнее, чем «Номер 44». На фоне этого тот факт, что правящая партия в ГДР назвалась не Коммунистической, а Социалистической Единой - так, мелочи.
Как и на любом другом киносеансе, на задних рядах присутствуют целующиеся парочки. Парочки лесбиянок. Юрийная романтика, м-м-м…
А Кристинку в это время в присутствии бюста Ленина пытают София и надзиратель.
Ночью паханки разрисовывают рожу очередного объекта буллинга и та поступает в традициях фильма «Беспредел» - вешается.
Крис свирепеет и идёт бить Софи унитазным ёршиком.
Женщина, помни: твоё орудие труда в любой момент может стать оружием против угнетения. Даже если это, кхм, ёршик.
Завязывается драка, которую быстро гасит прибывшая зондеркоманде.
Пока капиталистка томилась в застенках, Майкл времени зря не терял. От ЦРУ и американского посольства он ничего не добился: те ведут себя так, словно никакой Кристины Карлсон и в природе не было. Вот оно, лицемерное обличье буржуазной власти! Тогда он выходит на западноберлинскую агентуру восточногерманского антикоммунистического подполья и те подтверждают, что его невеста находится в одной из тюрем ГДР.
Вместе с агентурой Майкл пересекает границу двух Германий, пройдя беглый досмотр пограничниками с какими-то неизвестными науке нашивками на рукавах, и въезжает на территорию ГДР.
Там в каком-то зассаном ангаре он встречает членов подполья, вооружённых Steyr AUG, М-16 и прочим западным оружием - неопровержимым свидетельством того, что проклятые империалисты оказывают диверсантам материальную помощь!
Подробности существования подполья не объясняются, даже не надейтесь. С момента этой роковой встречи сюжет развивается очень быстро: Майк и члены подполья набегают на тюрьму через потайной тоннель.
Кристинка работает за станком, но не соблюдает технику производства. В результате ей в лоб прилетает какая-то фигня, но при этом окровавленной оказывается грудная клетка и её отвозят в медпункт.
София симулирует плохое состояние здоровья и её тоже отводят в медпункт, где она начинает мстить американке. Смерть капиталистам!
Но акт возмездия прерывает ворвавшиеся в тюрьму подольщики. Они выводят Кристюху и всех заключённых в тоннель, отстреливая надзирателей с ПП.
Мизулина пытается прекратить это безобразие, пытаясь связаться по эбонитовому телефону с Роскомнадзором начальством. Но всё бес толку: подпольщики предусмотрительно перерезали провода.
Код красный, код красный. Нападение на социалистическое отечество в особо крупном размере!
А надзирателю вообще пофиг: когда в руках есть порножурнал, беспорядки в тюрьме могут и подождать.
В итоге заключённые разбегаются кто куда, а Майкл и Кристина спокойно, без каких либо досмотров, уезжают в Свободный Мир через таможню, украшенную всё теми же звездой и красными знамёнами из начала фильма, пограничник на которой суровым басом говорит им: «Thanks for visiting German Democratic Republic».
А потом их, как и всех беглецов, нашло и грохнуло Штази. В фильме этого не показали, но я надеюсь, что всё окончилось именно так. Ведь иначе быть не может.
Думаю, те, кто дочитал досюда, будут готовы к небольшому глотку познавательной информации? Итак, мы посмотрели типичного представителя субжанра эксплуатационного кино под названием «Women in Prison». Данный киносубжанр - весьма показательное явление европейской и американской массовой культуры. Истоки его весьма неожиданны. После Второй мировой войны общество было занято рефлексией на темы ужасов нацизма. 50-60-ые годы также охарактеризовались сменой устаревшей, пуританской общественной морали на более свободную, что выхлестнулось в сексуальную революцию. Два этих обстоятельства породили в Израиле такое явление, как Шталаг-фикшн (Stalag fiction) - поданные под видом документальных мемуаров порнографические романы с названиями в духе «Частная шлюха полковника Шульца» и нехитрой фабулой: солдаты стран-союзников попадают в концлагерь, где подвергаются сексуальному насилию со стороны брутальных нацистских надзирательниц и в итоге бегут, жестоко мстя своим мучительницам. Шталаг-фикшн оказался популярен среди подростков, которые в детские годы побывали в нацистских лагерях, но в середине 60-ых был запрещён израильским правительством. Запрет, кстати, не снят до сих пор, но желающие могут нарыть эти романчики в интернете и во всю понарушать израильское законодательство.
Затем, в поздние 60-ые и 70-ые, европейские режиссёры-интеллектуалы взялись за исследование фашизма как движения, выражающего интересы буржуазии. Лукино Висконти в «Гибели богов», Лилиана Кивани в «Ночном портье», Пазолини в «Сало, или 120 дней Содома» изображали фашистов и буржуазию времён нацистского режима морально разложившимися, погрязшими в натуралистично изображённых сексуальных извращениях.
Мотивы из Шталаг-фикшна и успех вышеупомянутых авторских фильмов заставили продюсеров малобюджетных фильмов родить на свет субжанр Nazisploitation - фильмы, также завязанные на издевательствах и сексуальном насилии в концлагерях. Наиболее известный представитель данной ответвления - «Ильза, волчица СС». Само собой, в этих коммерческих фильмах демонстрация насилия и сексуальных извращений уже были не средством, а самоцелью.
60-ые и ранние 70-ые также характеризовались зарождением и активностью движения новых левых, протестовавших против войны во Вьетнаме, расовой сегрегации, боровшихся за женскую эмансипацию, восхищавшихся кубинскими революционерами. Хитрые продюсеры не преминули возможностью поспекулировать на увеличениях молодёжи-леваков, оставив фабулу с концлагерями и надзирательницами-извращенками, но поменяв декорации нацистской Германии на американские тюрьмы или лагеря диктатур в банановых республиках, а на место военнопленных поставили девушку, угнетённую, несправедливо оказавшуюся в тюрьме, но впоследствии оказывающуюся революционно настроенной и устраивающей побег либо восстание. Шло время, фабула продолжала кочевать из фильма в фильм, а декорации менялись в зависимости от политической конъюнктуры: среди них встречались и застенки кровожадных коммунистических режимов, как в «Красной жаре» и «Женщинах за решёткой 2». Встречались вариации и на тему «Men in Prsion». Прекрасной иллюстрацией всей этой чехарды с декорациями при схожей фабуле может послужить эпопея с вышеупомянутой Ильзой, которая успела побывать не только комендантом СС, но и храительницей гарема нефтяного шейха, и тюремщицей при латиноамериканском диктаторе, и надзирательницей в ГУЛАГе (см. соответствующий мини-обзор).
А знаете, что ещё интересно? Фильм про ужасы ГДРовской тюремщины снимался на натуре в Австрии (отсюда Steyr AUG и М-16) и… в Венгерской Народной Республике, соседке ГДР по варшавскому блоку. В Венгрии отсняли как минимум начало с Вартбургом и пограничниками. «Как так вышло?» - спросите вы. А ничего удивительного. Венгрия при Яноше Кадаре характеризовалась либеральными порядками въезда-выезда как для своих граждан, так и для иностранцев, свободными нравами, а управляющие предприятий (в том числе и киностудий) пользовались самостоятельностью в принятии решений с кем и как работать. Вот и была Венгрия тем ещё полигоном для американцев, которые вполне спокойно снимали там и исторические фильмы, и эротику. Так Сильвия Кристель в том же году снималась в Будапеште в «Мате Хари», откуда, видимо, её и удалось удачно выцепить для съёмок. Так что случай совсем не уникальный. Особенно, если вспомнить, что в качестве съёмочных площадок всевозможных байопиков, хорроров, боевиков и эротики для западных кинематографистов не менее часто становились и соседние Югославия с Чехословакией. В частности в последней в всё том же 1985 году была снята эпичная клюква про Румынию под названием «Вой 2», под завязку набитую голыми сиськами и убойным сюрреализмом.
Таваристч, езжай в братскую Германию, страну выдающихся марксисток-феминисток Клары Цеткин и Розы Люксембург, и вместе со свободными ГДРовскими фрау выходи на демонстрацию, посвящённую Дню солидарности трудящихся женщин. Пой с ними песни о счастливой жизни в родимом соцблоке и дари им гостинцы из Матушки России в виде кокошников и пулемётных лент. Во имя всеобщего равенства становись плечом к плечу с мадам из Штази и расстреливай вместе с ней у Берлинской стены членов антикоммунистического подполья. Так победим капитализм, а вместе с ним и эксплуатацию женщин! За Александру Михайловну Коллонтай и Владимира Ильича Ленина! Ура! Ленин, водка, балалайка!
