Как я стала в Израиле не просто лицензированным, а высокооплачиваемым психологом
Когда число подписчиков Лиги психотерапии на Пикабу достигло пяти тысяч, душа попросила праздника. А в празднике главное что? Его подготовка. Анонс тренинга был опубликован на Пикабу 9 апреля, 10-го шла реклама тренинга на Фейсбуке, Вконтакте, в Живом Журнале и в рассылке "Интерпретация проективных тестов" на subscribe.ru. Да, всё серьёзно. Спасибо всем, кто помогал! Команда может больше, чем один человек.
С 11 по 28 апреля 2017 года, 18 дней, мы выполняли дурацкие задания - сначала делали, потом думали, потому что умные люди сначала думают, а потом только делают. Называлось это онлайн тренингом "18 дурацких правил", в котором приняли участие 459 человек.
Ну, а басенки и побасёнки я рассказывала вечером каждого дня для сообщников, чтобы тем, кто не делает упражнения, тоже было интересно. Вот эти 18 историй о житье-бытье психолога и психотерапевта в Израиле.
Зачем меня понесло в частную практику
5 апреля исполнилось 19 лет, как я живу и работаю на Ближнем Востоке, не скрывая того, что я здесь "гойя", что в переводе означает "чужая". Или, по-местному, "гойка". Обычно я в ответ на грубость с мягкой улыбкой уточняю, глядя в глаза собеседнику, что я русская православная женщина, и добавляю, что мои дети рождены и крещены в Иерусалиме.
Коллеги-психотерапевты местного разлива, став свидетелями моей неприличной по здешним понятиям прямоты, намекают, что я психопатка, которая любит эпатаж и шокирующие заявления :) Религия в стране, где я живу и работаю, не отделена от государства, за разговоры о христианстве в уголовном кодексе предусмотрены штраф и тюрьма для проповедников, и даже дети в начальной школе на доске вместо плюса пишут другой знак, перевёрнутую Т, чтобы не рисовать крест.
Это смешно человеку, который родился и вырос в огромной многонациональной России, а я приехала сюда не ребёнком, а кандидатом наук вслед за мужем-евреем, когда мне было 25 и я была уже взрослым человеком. Так что первая побасёнка будет о том, как я стала в Израиле не просто лицензированным, а высокооплачиваемым психологом и за что меня люто "любят" коллеги.
Дело было в 2007 году, когда я уже получила лицензию здешнего Минздрава на работу психологом и закончила ординатуру по клинической психологии в престижном президентском госпитале. В процессе получения специализации я развелась с мужем, и оказалась с двумя маленькими детьми на руках в стране, где у меня не было ни мамы, ни папы, ни брата, ни сестры, - никого. Друзей тоже не оказалось: все они были из медицинской среды и либо выбрали сторону хирурга-мужа, который зарабатывал тогда в десять раз больше меня, нищей с доходами от ординаторской стипендии, либо внезапно утратили память на цифры, составлявшие мой номер телефона.
В общем, это было то, что на Пикабу называют исчерпывающим словом *опа. Аренда квартиры стоила тысячу долларов, садик сына пятьсот и садик дочери пятьсот, коммунальные услуги и еда обходились ещё в тысячу, итого минус три каждый месяц. Из плюсов были стипендия в тысячу долларов и алименты в пятьсот, итого плюс полторы каждый месяц. Остальное надо было придумать, как зарабатывать.
Правила работы на госслужбе (а президентский госпиталь это она и есть) требовали быть на работе три дня в неделю с 7:30 до 14:30. Частный садик за бешеные деньги открывался в те же 7:30, жила я в городе за 35 км от места работы. Водить детей в садик, кроме меня, было некому. "Оставляй детей нам и вали отсюда в свою Россию", - заняли жёсткую позицию родственники экса.
Надеюсь, на этом месте по вашей щеке уже скатилась слеза
В безвыходных ситуациях есть свой драйв. Они дают свободу действий. Отступать было некуда. Я пошла к главному психологу госпиталя (тут есть главный врач для врачей, главная медсестра у медсестёр, главный социальный работник и главный психолог как штатные единицы) и попросила разрешить мне другой график работы, четыре дня работы вместо трёх и не с 7:30 утра, а с 10. Эту женщину зовут Илана Шнабель, и она пошла мне навстречу и стояла за меня горой до конца специализации, за что я ей очень благодарна.
Потом я пошла к зав. психиатрическим отделением, где работала ординатором по клинической психологии, и попросила внести меня в списки на "подвозку". Госпиталь привозил и увозил работников из других городов на маршрутках, сразу до дома. Пользоваться подвозкой было не принято. Психологи как люди с пятилетним высшим образованием считались "равными врачам" и общались в ординаторской для врачей, не пересекаясь с медсёстрами, у которых была "своя" комната и санитарами, у которых тоже была "своя". Формально подвозкой мог пользоваться любой сотрудник госпиталя, но развозили на ней только средний и младший медицинский персонал.
- Зачем это тебе? - сказал профессор и посмотрел на меня проницательным взглядом.
- Машину продала, чтобы закрыть совместные кредиты, после развода, - честно призналась я. - Двумя автобусами ехать полтора часа, буду и на работу утром опаздывать, и в садик потом, дети на улице будут ждать, соцслужбы их отберут, а помочь некому.
- Передавай привет (имя начальника транспортной службы), - сказал заведующий и подписал заявление.
Президентский госпиталь это целый город. Городской автобус делает по его территории шесть остановок. В нём 1,800 лечебных коек и 1,800 реабилитационных (в московском НИИ Склифософского 944 койки, для сравнения). Число сотрудников госпиталя шло на тысячи.
Из коллег-ординаторов в психиатрии только двое меня поддержали. Остальные тридцать считали, что я истеричка, которая из желания выделиться, демонстративно иду к остановке, где медсёстры рассаживаются по маршруткам. Ездили мы дружной компанией, все из одного и того же города, с одним и тем же водителем нашего маршрута по имени Виктор. До сих пор, встречаясь в торговых центрах или на перекрёстках, когда Виктор проезжает мимо меня, он сигналит мне, а я улыбаюсь им. Они меня спасли в том 2003 году.
Потом я пошла в отдел кадров госпиталя и записалась на приём, чтобы написать заявление с просьбой разрешить мне частную практику. У меня были вечера, когда дети были с их папой. У меня были два дня в неделю, когда я не ездила в госпиталь. Мне нужны были деньги. Я хотела работать. Оставалось добыть официальное разрешение на совместительство.
Согласно положению, ординаторам госслужбы можно было открывать своё частное ИЧП после двух лет специализации (из четырёх), и формально я могла подавать документы. Делать это было категорически не принято.
Трясясь как осиновый лист, я приближалась к административному зданию в назначенное мне время. Стипендию я выиграла по конкурсу, даются стипендии только на год как контракт, нерадивым работникам просто не продляли контракт на следующий год. Я шла положить голову в пасть льва.
Все методики, которые я потом практиковала со своими пациентами, опробованы на себе, не сомневайтесь :)) И страхи, и тревоги, и угрозы, и апатия, и бессонница, через всё это я прошла в тот период жизни.
В кабинете, заставленном железными шкафами с бумагами, сидела Она - вершительница судеб ординаторов, ведающая распределением госсредств (я вытеснила её имя и при всём желании не вспомню). В здешних реалиях у неё было "постоянство", то есть трудовой договор с госпиталем, по которому до пенсии её невозможно было уволить ни по какой причине, кроме уголовного преступления. Карьера людей в администрации была увековеченным в граните достижением, одним и тем же на десятилетия вперёд.
Она пробежала глазами моё заявление про желание открыть частную практику (написанное, разумеется, на официальном иврите, работа в госпитале ведётся на иврите и английском), и строго посмотрела на меня.
Я смиренно молчала.
Она тяжело вздохнула, и, с сожалением в голосе, произнесла:
- Государственная служба это большая честь и значительные привилегии. В том числе финансовые. За тобой сохраняли право на стипендию, когда ты была в декрете, я лично подписывала тебе это.
- Да, - пискнула я.
- Не говоря уже о том, что из всех! семи! психиатрических!! отделений!! нашего!!! госпиталя!!! только два!!!!! человека принесли в этом году такие, - она отбросила листок на стол подальше от себя, - заявления. Ты и профессор твоего отделения.
Повисла пауза.
- Ты считаешь себя равной профессору, чтобы я сделала для тебя исключение, и пошла тебе навстречу??
К тому времени, когда она это говорила, я уже отбоялась своё и обрела способность соображать. Она была асом своего дела, и ждала моего "Нет", не считаю равной себя профессору, чтобы утвердить своё ответное "нет" частной практике в цитадели госслужбы.
Моей задачей было сказать "да", и я его сказала.
- Да, я надеюсь, что вы подпишете заявление. Мне нужны деньги, мне надо кормить моих детей.
Ей стало ясно, что случай безнадёжный. Врождённая асовестия, не меньше.
- Заберёшь завтра приказ в секретариате, - сказала Она, удивляясь тому, как таких нелояльных госслужбе земля носит.
Это был первый раз в жизни, когда я вышла из административного здания, села на скамейку рядом и полчаса "собирала себя по частям" после стресса.
У неё не было формальных оснований мне отказать, а мне нельзя было тыкать её в это положение устава об ординаторах, чтобы не вылететь с работы. Так я узнала на себе, что такое "сшибка мотивов". Я сама хотела отстаивать свою правоту и хотела молчать о своей правоте одновременно.
21 июля 2003 года, с разрешения высочайшего руководства госпиталя, я открыла свою частную практику. Из коллег-ординаторов в психиатрии меня не поддержал никто. Всем уже было ясно, что я опасный, разрушительный для существующих порядков элемент, который совершенно не дорожит характеристикой с места работы.
У меня были: аналитическое мышление, доставшееся от папы, военного человека в чинах, не последнего в аналитической работе, жизнелюбие, доставшееся от мамы, желание работать и зарабатывать трудом психолога, официальные разрешения на работу (лицензия и разрешение на совместительство), время для работы на себя и полная свобода от предыдущего окружения.
И я пошла изучать местный рынок, чтобы понять, где лучше дать рекламу. То, что делать это было не то, что не принято, а практически преступно, вы уже поняли :)) В социалистическом по сути Израиле до 1998 года за объявление о себе в газете отбирали лицензию, и к новым капиталистическим порядкам в 2003 году здесь ещё не успели привыкнуть.
Продолжение следует.
Полная стенограмма тренинга "18 дурацких правил" есть в Лиге психотерапии, где я админ mdn2016, на сайте Пикабу:
http://pikabu.ru/story/18_duratskikh_pravil_galapost_po_itogam_treninga_v_lige_psikhoterapii_5014912
Узнать больше об авторе истории можно здесь http://olga.co.il/obo-mne/vebinary.html
С 11 по 28 апреля 2017 года, 18 дней, мы выполняли дурацкие задания - сначала делали, потом думали, потому что умные люди сначала думают, а потом только делают. Называлось это онлайн тренингом "18 дурацких правил", в котором приняли участие 459 человек.
Ну, а басенки и побасёнки я рассказывала вечером каждого дня для сообщников, чтобы тем, кто не делает упражнения, тоже было интересно. Вот эти 18 историй о житье-бытье психолога и психотерапевта в Израиле.
Зачем меня понесло в частную практику
5 апреля исполнилось 19 лет, как я живу и работаю на Ближнем Востоке, не скрывая того, что я здесь "гойя", что в переводе означает "чужая". Или, по-местному, "гойка". Обычно я в ответ на грубость с мягкой улыбкой уточняю, глядя в глаза собеседнику, что я русская православная женщина, и добавляю, что мои дети рождены и крещены в Иерусалиме.
Коллеги-психотерапевты местного разлива, став свидетелями моей неприличной по здешним понятиям прямоты, намекают, что я психопатка, которая любит эпатаж и шокирующие заявления :) Религия в стране, где я живу и работаю, не отделена от государства, за разговоры о христианстве в уголовном кодексе предусмотрены штраф и тюрьма для проповедников, и даже дети в начальной школе на доске вместо плюса пишут другой знак, перевёрнутую Т, чтобы не рисовать крест.
Это смешно человеку, который родился и вырос в огромной многонациональной России, а я приехала сюда не ребёнком, а кандидатом наук вслед за мужем-евреем, когда мне было 25 и я была уже взрослым человеком. Так что первая побасёнка будет о том, как я стала в Израиле не просто лицензированным, а высокооплачиваемым психологом и за что меня люто "любят" коллеги.
Дело было в 2007 году, когда я уже получила лицензию здешнего Минздрава на работу психологом и закончила ординатуру по клинической психологии в престижном президентском госпитале. В процессе получения специализации я развелась с мужем, и оказалась с двумя маленькими детьми на руках в стране, где у меня не было ни мамы, ни папы, ни брата, ни сестры, - никого. Друзей тоже не оказалось: все они были из медицинской среды и либо выбрали сторону хирурга-мужа, который зарабатывал тогда в десять раз больше меня, нищей с доходами от ординаторской стипендии, либо внезапно утратили память на цифры, составлявшие мой номер телефона.
В общем, это было то, что на Пикабу называют исчерпывающим словом *опа. Аренда квартиры стоила тысячу долларов, садик сына пятьсот и садик дочери пятьсот, коммунальные услуги и еда обходились ещё в тысячу, итого минус три каждый месяц. Из плюсов были стипендия в тысячу долларов и алименты в пятьсот, итого плюс полторы каждый месяц. Остальное надо было придумать, как зарабатывать.
Правила работы на госслужбе (а президентский госпиталь это она и есть) требовали быть на работе три дня в неделю с 7:30 до 14:30. Частный садик за бешеные деньги открывался в те же 7:30, жила я в городе за 35 км от места работы. Водить детей в садик, кроме меня, было некому. "Оставляй детей нам и вали отсюда в свою Россию", - заняли жёсткую позицию родственники экса.
Надеюсь, на этом месте по вашей щеке уже скатилась слеза
В безвыходных ситуациях есть свой драйв. Они дают свободу действий. Отступать было некуда. Я пошла к главному психологу госпиталя (тут есть главный врач для врачей, главная медсестра у медсестёр, главный социальный работник и главный психолог как штатные единицы) и попросила разрешить мне другой график работы, четыре дня работы вместо трёх и не с 7:30 утра, а с 10. Эту женщину зовут Илана Шнабель, и она пошла мне навстречу и стояла за меня горой до конца специализации, за что я ей очень благодарна.
Потом я пошла к зав. психиатрическим отделением, где работала ординатором по клинической психологии, и попросила внести меня в списки на "подвозку". Госпиталь привозил и увозил работников из других городов на маршрутках, сразу до дома. Пользоваться подвозкой было не принято. Психологи как люди с пятилетним высшим образованием считались "равными врачам" и общались в ординаторской для врачей, не пересекаясь с медсёстрами, у которых была "своя" комната и санитарами, у которых тоже была "своя". Формально подвозкой мог пользоваться любой сотрудник госпиталя, но развозили на ней только средний и младший медицинский персонал.
- Зачем это тебе? - сказал профессор и посмотрел на меня проницательным взглядом.
- Машину продала, чтобы закрыть совместные кредиты, после развода, - честно призналась я. - Двумя автобусами ехать полтора часа, буду и на работу утром опаздывать, и в садик потом, дети на улице будут ждать, соцслужбы их отберут, а помочь некому.
- Передавай привет (имя начальника транспортной службы), - сказал заведующий и подписал заявление.
Президентский госпиталь это целый город. Городской автобус делает по его территории шесть остановок. В нём 1,800 лечебных коек и 1,800 реабилитационных (в московском НИИ Склифософского 944 койки, для сравнения). Число сотрудников госпиталя шло на тысячи.
Из коллег-ординаторов в психиатрии только двое меня поддержали. Остальные тридцать считали, что я истеричка, которая из желания выделиться, демонстративно иду к остановке, где медсёстры рассаживаются по маршруткам. Ездили мы дружной компанией, все из одного и того же города, с одним и тем же водителем нашего маршрута по имени Виктор. До сих пор, встречаясь в торговых центрах или на перекрёстках, когда Виктор проезжает мимо меня, он сигналит мне, а я улыбаюсь им. Они меня спасли в том 2003 году.
Потом я пошла в отдел кадров госпиталя и записалась на приём, чтобы написать заявление с просьбой разрешить мне частную практику. У меня были вечера, когда дети были с их папой. У меня были два дня в неделю, когда я не ездила в госпиталь. Мне нужны были деньги. Я хотела работать. Оставалось добыть официальное разрешение на совместительство.
Согласно положению, ординаторам госслужбы можно было открывать своё частное ИЧП после двух лет специализации (из четырёх), и формально я могла подавать документы. Делать это было категорически не принято.
Трясясь как осиновый лист, я приближалась к административному зданию в назначенное мне время. Стипендию я выиграла по конкурсу, даются стипендии только на год как контракт, нерадивым работникам просто не продляли контракт на следующий год. Я шла положить голову в пасть льва.
Все методики, которые я потом практиковала со своими пациентами, опробованы на себе, не сомневайтесь :)) И страхи, и тревоги, и угрозы, и апатия, и бессонница, через всё это я прошла в тот период жизни.
В кабинете, заставленном железными шкафами с бумагами, сидела Она - вершительница судеб ординаторов, ведающая распределением госсредств (я вытеснила её имя и при всём желании не вспомню). В здешних реалиях у неё было "постоянство", то есть трудовой договор с госпиталем, по которому до пенсии её невозможно было уволить ни по какой причине, кроме уголовного преступления. Карьера людей в администрации была увековеченным в граните достижением, одним и тем же на десятилетия вперёд.
Она пробежала глазами моё заявление про желание открыть частную практику (написанное, разумеется, на официальном иврите, работа в госпитале ведётся на иврите и английском), и строго посмотрела на меня.
Я смиренно молчала.
Она тяжело вздохнула, и, с сожалением в голосе, произнесла:
- Государственная служба это большая честь и значительные привилегии. В том числе финансовые. За тобой сохраняли право на стипендию, когда ты была в декрете, я лично подписывала тебе это.
- Да, - пискнула я.
- Не говоря уже о том, что из всех! семи! психиатрических!! отделений!! нашего!!! госпиталя!!! только два!!!!! человека принесли в этом году такие, - она отбросила листок на стол подальше от себя, - заявления. Ты и профессор твоего отделения.
Повисла пауза.
- Ты считаешь себя равной профессору, чтобы я сделала для тебя исключение, и пошла тебе навстречу??
К тому времени, когда она это говорила, я уже отбоялась своё и обрела способность соображать. Она была асом своего дела, и ждала моего "Нет", не считаю равной себя профессору, чтобы утвердить своё ответное "нет" частной практике в цитадели госслужбы.
Моей задачей было сказать "да", и я его сказала.
- Да, я надеюсь, что вы подпишете заявление. Мне нужны деньги, мне надо кормить моих детей.
Ей стало ясно, что случай безнадёжный. Врождённая асовестия, не меньше.
- Заберёшь завтра приказ в секретариате, - сказала Она, удивляясь тому, как таких нелояльных госслужбе земля носит.
Это был первый раз в жизни, когда я вышла из административного здания, села на скамейку рядом и полчаса "собирала себя по частям" после стресса.
У неё не было формальных оснований мне отказать, а мне нельзя было тыкать её в это положение устава об ординаторах, чтобы не вылететь с работы. Так я узнала на себе, что такое "сшибка мотивов". Я сама хотела отстаивать свою правоту и хотела молчать о своей правоте одновременно.
21 июля 2003 года, с разрешения высочайшего руководства госпиталя, я открыла свою частную практику. Из коллег-ординаторов в психиатрии меня не поддержал никто. Всем уже было ясно, что я опасный, разрушительный для существующих порядков элемент, который совершенно не дорожит характеристикой с места работы.
У меня были: аналитическое мышление, доставшееся от папы, военного человека в чинах, не последнего в аналитической работе, жизнелюбие, доставшееся от мамы, желание работать и зарабатывать трудом психолога, официальные разрешения на работу (лицензия и разрешение на совместительство), время для работы на себя и полная свобода от предыдущего окружения.
И я пошла изучать местный рынок, чтобы понять, где лучше дать рекламу. То, что делать это было не то, что не принято, а практически преступно, вы уже поняли :)) В социалистическом по сути Израиле до 1998 года за объявление о себе в газете отбирали лицензию, и к новым капиталистическим порядкам в 2003 году здесь ещё не успели привыкнуть.
Продолжение следует.
Полная стенограмма тренинга "18 дурацких правил" есть в Лиге психотерапии, где я админ mdn2016, на сайте Пикабу:
http://pikabu.ru/story/18_duratskikh_pravil_galapost_po_itogam_treninga_v_lige_psikhoterapii_5014912
Узнать больше об авторе истории можно здесь http://olga.co.il/obo-mne/vebinary.html