Как я собиралась в тюрьму
Продолжение. Предыстория по тэгу "особенности работы психолога".
Начало этой истории было бы правильней озаглавить "Как не надо делать", потому что каждый абзац в ней можно прокомментировать назидательной моралью, например:
Г.К. отфутболивали от одного психолога к другому,
Мораль: работай со своей командой экспертов, и не придётся носиться как ошпаренному, чтобы искать того, кто поможет тебе в этом деле.
А.Л. сказал:
- Подумай хорошенько. Если ты хорошо напишешь заключение, тебя могут взять в государственную адвокатуру тоже, это твой шанс.
Мораль: не ври умным людям. Они всё равно узнают, что взять в государственную адвокатуру могут только по рекомендации двух опытных юристов и только человека, который способен дать все ответы на вопросы во время перекрёстного допроса. Одно поданное в суд низшей инстанции заключение не сделает тебя человеком in.
плюс отдаю ему выплаты за проезд туда и обратно, которые полагаются эксперту от государственной адвокатуры.
Мораль: считай свои деньги. Я банально не знала сайта местных госуслуг, где в интернете есть все эти расценки.
В общем, я вступила в игру экспертов с высокими ставками, будучи (скажем помягче) бедной овечкой среди волков.
К счастью, Бог дал мне талант быстро учиться на своих ошибках. К концу этого судебного процесса я была уже другим игроком в этой экспертной игре.
Время поджимало, судебный процесс стопорился отсутствием заключения, а писать и обосновывать заключение нужно было мне. Я приехала к своему супервизору, И.Д., на виллу в центре страны, чтобы взять на неделю её набор тестов (свои рабочие инструменты я купила потом, обошлось это в полторы тысячи долларов), который она мне дала просто так.
Она проинструктировала меня, что надеть в тюрьму: три слоя одежды, никаких открытых поверхностей тела, никаких ювелирных украшений, максимальная нейтральность, не пытаться устанавливать неформальных контактов, а общаться только по делу, а главное - спросить у адвоката, который уже в тюрьме был и общался там с подзащитным, как вести себя с начальником тюрьмы и что ему в качестве приветствия сказать. Потому что кроме адвоката никто не сориентирует меня на местности.
Я призналась, что боюсь так, что у меня временами ноги идти не хотят. Она сказала в ответ очевидную вещь:
- Он не хочет на тебя нападать. Ты единственная, кто может что-то сделать сейчас, чтобы облегчить его участь. Если он перестанет с тобой сотрудничать, то это только потому, что рабочий альянс "провалила" ты. Он провалить его не может, по определению.
И я успокоилась.
Адвоката отловить было сложнее. Он всё время мотался с заседания на заседание, телефон не брал и в одно из утр сам связался со мной и протараторил, что
всё помнит
всё уладил,
назвал дату, на какую дату выписал мне пропуск в тюрьму,
во сколько утром выехать, чтобы там вовремя быть,
что повезут меня родители подзащитного на машине,
он уже дал им мой домашний адрес.
- Не забудь с собой удостоверение личности, пока.
- А начальник тюрьмы?
- Что начальник тюрьмы?
- Что мне ему сказать?
Г.К. заржал.
- Начальник там (он назвал имя израильского араба), из клана, в котором все мужчины семьи работают в конвойной и охранной службе. Надень что-нибудь игривое, лёгкое, по-женски открытое. Золотые украшения, чтобы он видел, что ты богатая женщина. Когда у тебя проверят пропуск, он пригласит тебя в свой кабинет выпить кофе, - иди и пей столько, сколько он будет наливать, потому что у них там свои традиции гостеприимства, а ты дорогая гостья из большого мира и образованная женщина. Всё будет хорошо, не переживай.
И положил трубку.
Утром назначенного дня я вышла к дороге из дома и увидела припаркованную потрёпанную легковушку с двумя небритыми мужиками внутри.
- Здравствуйте, - поздоровалась я и уточнила у водителя, вы отец (ФИО подзащитного)? Это его машина?
- Нет!!! - радостно воскликнул мужик. Было видно, что ему нравлюсь и я, и утро, и приключение в виде поездки через полстраны. - У семьи (фамилия подзащитного) нет своей машины!!! Это моя!!!
- У меня тоже нет, - сказала я. - А что же делать, нам надо через три часа быть у ворот тюрьмы?
- А я вас отвезу туда. А отец вот он, рядом сидит.
Отец тепло улыбнулся и извинился за то, что адвокат так быстро тараторил, что он не успел слова вставить о том, что у их семьи нет машины. Но они с женой пошли по соседям на улице, и сосед согласился выручить и отвезти на своей.
- Про историю болезни он сказал?
- Да.
- Доставайте, я буду читать в дороге.
И он достал мне огромную папку с документами, которые хранила мать этого несчастного. В ней совершенно официально были задокументированы и его неврологические проблемы с рождения, и его трудности в детском саду органической природы, и школьные комиссии, которые констатировали, что он никак не научится читать и писать, и побеги из школы начиная с третьего класса, и заседания педсовета с рекомендацией перевести в коррекционный класс, и отчёт соцслужб о том, что ребёнок околачивается на рынке с пятого класса, помогая подносить ящики с овощами за малую денежку, не ходит в школу и, по-видимому, употребляет спиртные напитки.
- А психологи прокуратуры, в тюрьме, видели эти документы? - обалдевала я по мере того, как разбирала этот архив.
- Нет, они ничего такого у нас не запрашивали.
Было ясно, что мне будет чем обосновывать свои выводы. Теперь всё зависело только от меня, согласится подзащитный четыре часа пахать и выполнять трудные задания на тест интеллекта, или откажется сотрудничать, сорвёт тест, и я не смогу показать уважаемому суду протоколы обследования и доказать, что интеллект у него намного ниже нормы, а значит, отбывать наказание за своё преступление он должен не в закрытой тюрьме для рецидивистов, а в другом месте.
Адвокат с самого начала сказал семье, что за такое жестокое преступление их сын будет лишён свободы надолго, очень надолго. Но семь лет подростковой тюрьмы его ничему не научили, и двадцать следующих во взрослой тюрьме вряд ли научат, поэтому максимум, что он может сделать для смягчения его участи - это добиться помещения в спецучреждение для умственно отсталых осуждённых.
Это такая тюрьма-кампус в Галилее, где есть уход за животными и где преступники изолированы от общества и не могут причинить вреда, потому что под охраной, но видят больше неба, солнца, живут там десятилетиями и не рискуют стать объектом издевательств других рецидивистов.
Всего в Израиле 24 тюрьмы, вот тут для любопытных есть репортаж про некоторые из них
http://klonik69.livejournal.com/423927.html
Я листала выписки, задавала вопросы, отец звонил по телефону матери и уточнял, что, где, как, когда и кто был лечащий врач. То, как я читаю медицинские документы и знаю про всё, каким ребёнком был знакомый им с детства "непослушный сын", по непонятным им медицинским терминам, произвело на моих спутников неизгладимое впечатление. Думаю, в их глазах я была кем-то между феей и ясновидящей. Надо сказать, что оделась я так, как велел мне адвокат.
Было совершенно непонятно, как коллеги нашли там нормальный интеллект. Потом по моей просьбе адвокат запросил через суд "первичные материалы", то есть каждый листик их тестирования, я сравнила два обследования и картина предстала с безжалостной ясностью: ему дали выполнять задания детского теста Векслера, и получившийся IQ 90 по детскому тесту представили суду. Я тестировала 21-летнего подзащитного взрослым тестом, и IQ у него был 53. Пограничный интеллект (олигофрения) это от 70 до 90. Он действительно был самый настоящий дебил, и тюрьма его ничему бы не научила, ибо он был - необучаем.
- Пожалуйста, помогите ему, - просила по телефону его убитая горем мать. Она так и не дождалась его дома, когда он вышел на волю. Встретить его из тюрьмы они не могли, и никто не подсказал им за ним любой ценой приехать...
Продолжение следует.
Полная стенограмма тренинга "18 дурацких правил", участникам которого я рассказывала свои басенки и побасёнки, есть в Лиге психотерапии на Пикабу:
http://pikabu.ru/story/18_duratskikh_pravil_galapost_po_itogam_treninga_v_lige_psikhoterapii_5014912
Узнать больше об авторе историй можно на официальном сайте http://olga.co.il/obo-mne/vebinary.html
Начало этой истории было бы правильней озаглавить "Как не надо делать", потому что каждый абзац в ней можно прокомментировать назидательной моралью, например:
Г.К. отфутболивали от одного психолога к другому,
Мораль: работай со своей командой экспертов, и не придётся носиться как ошпаренному, чтобы искать того, кто поможет тебе в этом деле.
А.Л. сказал:
- Подумай хорошенько. Если ты хорошо напишешь заключение, тебя могут взять в государственную адвокатуру тоже, это твой шанс.
Мораль: не ври умным людям. Они всё равно узнают, что взять в государственную адвокатуру могут только по рекомендации двух опытных юристов и только человека, который способен дать все ответы на вопросы во время перекрёстного допроса. Одно поданное в суд низшей инстанции заключение не сделает тебя человеком in.
плюс отдаю ему выплаты за проезд туда и обратно, которые полагаются эксперту от государственной адвокатуры.
Мораль: считай свои деньги. Я банально не знала сайта местных госуслуг, где в интернете есть все эти расценки.
В общем, я вступила в игру экспертов с высокими ставками, будучи (скажем помягче) бедной овечкой среди волков.
К счастью, Бог дал мне талант быстро учиться на своих ошибках. К концу этого судебного процесса я была уже другим игроком в этой экспертной игре.
Время поджимало, судебный процесс стопорился отсутствием заключения, а писать и обосновывать заключение нужно было мне. Я приехала к своему супервизору, И.Д., на виллу в центре страны, чтобы взять на неделю её набор тестов (свои рабочие инструменты я купила потом, обошлось это в полторы тысячи долларов), который она мне дала просто так.
Она проинструктировала меня, что надеть в тюрьму: три слоя одежды, никаких открытых поверхностей тела, никаких ювелирных украшений, максимальная нейтральность, не пытаться устанавливать неформальных контактов, а общаться только по делу, а главное - спросить у адвоката, который уже в тюрьме был и общался там с подзащитным, как вести себя с начальником тюрьмы и что ему в качестве приветствия сказать. Потому что кроме адвоката никто не сориентирует меня на местности.
Я призналась, что боюсь так, что у меня временами ноги идти не хотят. Она сказала в ответ очевидную вещь:
- Он не хочет на тебя нападать. Ты единственная, кто может что-то сделать сейчас, чтобы облегчить его участь. Если он перестанет с тобой сотрудничать, то это только потому, что рабочий альянс "провалила" ты. Он провалить его не может, по определению.
И я успокоилась.
Адвоката отловить было сложнее. Он всё время мотался с заседания на заседание, телефон не брал и в одно из утр сам связался со мной и протараторил, что
всё помнит
всё уладил,
назвал дату, на какую дату выписал мне пропуск в тюрьму,
во сколько утром выехать, чтобы там вовремя быть,
что повезут меня родители подзащитного на машине,
он уже дал им мой домашний адрес.
- Не забудь с собой удостоверение личности, пока.
- А начальник тюрьмы?
- Что начальник тюрьмы?
- Что мне ему сказать?
Г.К. заржал.
- Начальник там (он назвал имя израильского араба), из клана, в котором все мужчины семьи работают в конвойной и охранной службе. Надень что-нибудь игривое, лёгкое, по-женски открытое. Золотые украшения, чтобы он видел, что ты богатая женщина. Когда у тебя проверят пропуск, он пригласит тебя в свой кабинет выпить кофе, - иди и пей столько, сколько он будет наливать, потому что у них там свои традиции гостеприимства, а ты дорогая гостья из большого мира и образованная женщина. Всё будет хорошо, не переживай.
И положил трубку.
Утром назначенного дня я вышла к дороге из дома и увидела припаркованную потрёпанную легковушку с двумя небритыми мужиками внутри.
- Здравствуйте, - поздоровалась я и уточнила у водителя, вы отец (ФИО подзащитного)? Это его машина?
- Нет!!! - радостно воскликнул мужик. Было видно, что ему нравлюсь и я, и утро, и приключение в виде поездки через полстраны. - У семьи (фамилия подзащитного) нет своей машины!!! Это моя!!!
- У меня тоже нет, - сказала я. - А что же делать, нам надо через три часа быть у ворот тюрьмы?
- А я вас отвезу туда. А отец вот он, рядом сидит.
Отец тепло улыбнулся и извинился за то, что адвокат так быстро тараторил, что он не успел слова вставить о том, что у их семьи нет машины. Но они с женой пошли по соседям на улице, и сосед согласился выручить и отвезти на своей.
- Про историю болезни он сказал?
- Да.
- Доставайте, я буду читать в дороге.
И он достал мне огромную папку с документами, которые хранила мать этого несчастного. В ней совершенно официально были задокументированы и его неврологические проблемы с рождения, и его трудности в детском саду органической природы, и школьные комиссии, которые констатировали, что он никак не научится читать и писать, и побеги из школы начиная с третьего класса, и заседания педсовета с рекомендацией перевести в коррекционный класс, и отчёт соцслужб о том, что ребёнок околачивается на рынке с пятого класса, помогая подносить ящики с овощами за малую денежку, не ходит в школу и, по-видимому, употребляет спиртные напитки.
- А психологи прокуратуры, в тюрьме, видели эти документы? - обалдевала я по мере того, как разбирала этот архив.
- Нет, они ничего такого у нас не запрашивали.
Было ясно, что мне будет чем обосновывать свои выводы. Теперь всё зависело только от меня, согласится подзащитный четыре часа пахать и выполнять трудные задания на тест интеллекта, или откажется сотрудничать, сорвёт тест, и я не смогу показать уважаемому суду протоколы обследования и доказать, что интеллект у него намного ниже нормы, а значит, отбывать наказание за своё преступление он должен не в закрытой тюрьме для рецидивистов, а в другом месте.
Адвокат с самого начала сказал семье, что за такое жестокое преступление их сын будет лишён свободы надолго, очень надолго. Но семь лет подростковой тюрьмы его ничему не научили, и двадцать следующих во взрослой тюрьме вряд ли научат, поэтому максимум, что он может сделать для смягчения его участи - это добиться помещения в спецучреждение для умственно отсталых осуждённых.
Это такая тюрьма-кампус в Галилее, где есть уход за животными и где преступники изолированы от общества и не могут причинить вреда, потому что под охраной, но видят больше неба, солнца, живут там десятилетиями и не рискуют стать объектом издевательств других рецидивистов.
Всего в Израиле 24 тюрьмы, вот тут для любопытных есть репортаж про некоторые из них
http://klonik69.livejournal.com/423927.html
Я листала выписки, задавала вопросы, отец звонил по телефону матери и уточнял, что, где, как, когда и кто был лечащий врач. То, как я читаю медицинские документы и знаю про всё, каким ребёнком был знакомый им с детства "непослушный сын", по непонятным им медицинским терминам, произвело на моих спутников неизгладимое впечатление. Думаю, в их глазах я была кем-то между феей и ясновидящей. Надо сказать, что оделась я так, как велел мне адвокат.
Было совершенно непонятно, как коллеги нашли там нормальный интеллект. Потом по моей просьбе адвокат запросил через суд "первичные материалы", то есть каждый листик их тестирования, я сравнила два обследования и картина предстала с безжалостной ясностью: ему дали выполнять задания детского теста Векслера, и получившийся IQ 90 по детскому тесту представили суду. Я тестировала 21-летнего подзащитного взрослым тестом, и IQ у него был 53. Пограничный интеллект (олигофрения) это от 70 до 90. Он действительно был самый настоящий дебил, и тюрьма его ничему бы не научила, ибо он был - необучаем.
- Пожалуйста, помогите ему, - просила по телефону его убитая горем мать. Она так и не дождалась его дома, когда он вышел на волю. Встретить его из тюрьмы они не могли, и никто не подсказал им за ним любой ценой приехать...
Продолжение следует.
Полная стенограмма тренинга "18 дурацких правил", участникам которого я рассказывала свои басенки и побасёнки, есть в Лиге психотерапии на Пикабу:
http://pikabu.ru/story/18_duratskikh_pravil_galapost_po_itogam_treninga_v_lige_psikhoterapii_5014912
Узнать больше об авторе историй можно на официальном сайте http://olga.co.il/obo-mne/vebinary.html