Сергей Алхутов "Царь и Пёс"
Книгу Сергея Алхутова "Царь и Пёс" я читал очень долго. После каждого короткого фрагмента вынужден был откладывать чтение, чтобы походить по комнате и посмаковать прочитанное.
Поэтически выражая своё впечатление о книге, скажу так: дивный сад аллюзий, в котором через ручейки времени переброшены хрустальные мостики парадоксов.
Продолжая садово-парковую метафору: на первых страницах, пока не привыкнешь к провокативному стилю автора, как-то боишься наткнуться взглядом на модный рокарий в стиле "собачья могилка". Например - ну почему Диоген такой непременно величественный? Или - зачем это акцентирование хода мыслей Александра? Или - зачем автор содрал целый абзац у Плутарха? То есть начинаешь с автором как бы яростно спорить, но автору ... уже снится удивительный сон, в котором он пролетает над чужими странами, над горами, над морями, а где-то там, в глубине моря или на вершине горы прячется могучее, но спокойное всё, пропившее свой трезубец или проигравшее в кости все свои громы и молнии и оттого бессильное злиться, а следовательно, радостное тихой радостью и позволяющее яркому солнцу заливать всё днём и отдыхать от трудов ночью, ибо всё циклично, ибо всё приходит и уходит, а также и луне ночью заливать всё дивным серебристым светом, а днём лишь изредка показывать свой выцветший лик на выцветшем небе, но сейчас не день и не ночь, пусть юный гражданин мира уже смотрит второй или третий сон про Посейдона и Зевса - сейчас не ночь и не день, сейчас сумерки. Сейчас как раз то время, когда вечерняя планета блестит на плече неба всё ярче, а солнце уже готово бросить свой последний пронзительный луч в багрянец небес...
И всё, и ты уже убит этой планетой на плече неба. И уже думаешь - нет, всё-таки прав Александр, что нервничал. Или так: прав Сергей, что Александр нервничает. Иначе и быть не могло. Даже из какой-нибудь примитивной пирамиды Маслоу ясно, что человек, покоривший мир, должен заинтересоваться смыслом жизни. Тем более если он ученик Аристотеля, то есть не совсем без понятия человек. Конечно, он занервничает, если Диоген ему намекнёт о сокровенном. И Диоген тоже, на самом деле, похож необычайно... Прав автор во всём, а первоначальное несовпадение потому, что это мы такие зашоренные. Всё очень достоверно психологически.
И только было разнежишься, как вдруг порнографическая сцена. И дальнейшие качели по описанной схеме - в минуты сладкого забвения, специально сконструированного автором для компенсации морального ущерба, вдруг всплывает из памяти Петроний Арбитр, недавнее кино про Македонского и прочая историческая действительность, и ты понимаешь, что автор реально говорит от имени эллина, для которого в описанной сцене всё было бы не только пристойно, но даже и где-то целомудренно.
Ныряешь в одной культуре, а выныриваешь в другой. Возможность взглянуть на мир глазами предков - удовольствие бесценное. Дух замирает от неожиданности. Ну, что говорить, как в детстве на качелях. И сразу всё героям прощаешь. Потому что они не "актуальные герои", которых было бы больше - "и не жили бы мы так говённо", а такие, платонические, гораздо более первичные, чем мы сами.
Автор распоряжается вашей крышей так же уверенно и бесцеремонно, как потомственный костоправ Касьян, по слухам, вправляет позвонки.
И теперь, будучи на поверхности, пробегая освободившимися от тела прыжками по мыслям жрецов майя, иудейских священников и алтайских шаманов, по чувствам давно умерших шумерских военачальников-лугалей, по взглядам ещё не родившихся фламандских живописцев и русских космонавтов, по словам китайских мудрецов и эфиопских охотников, по шумам в головах египетских номархов и в сердцах пациентов американских платных клиник, по чётким суждениям собиравших коренья полулюдей и бессвязному бреду европейских схоластов, трогая освободившимся от рук касанием глиняные зиккураты и стеклобетонные небоскрёбы, тростниковые хижины и каменные стены крепостей, бросая освободившийся от глаз взгляд на руины Мачу-Пикчу и первые палатки клондайкских старателей, понимаешь, что и в этом мире нет никаких границ, кроме размытой границы света и тьмы.
Из бонусов: разработанная полноценная концепция Фигни как Майи-лайт. А может быть, даже лучше: загадочная Майя, которая покров Брахмана, разоблачена как простая и понятная Фигня, что само по себе неожиданно и внушает здоровый оптимизм.
Отдельной строкой в рецензии следует упомянуть об истории индийского мальчика Сиддхартхи. Тут однозначно: эта штука посильнее "Сиддхартхи" Гессе. В неё интуитивно веришь. По правилу, которое называется Бритвой Оккама, не следует умножать сущностей без необходимости, всему есть простое объяснение. Поэтому веришь, потому что - а как могло быть иначе? Соответствует ли авторская версия официальной исторической - Фигня. Изворотливые современники врали, старательные переписчики всё путали, позднейшие добросовестные исследователи фальсифицировали, куда же без этого? Разве сейчас иначе?
Но правду не спрячешь. После стольких лет, так сказать, лжи, Алхутов восстанавливает не букву, а дух исторических перипетий и субъективный контекст субъектов истории. А уже дух помогает реконструировать, так сказать, букву обратно.
Текст очень плотный. Приятно, что не переводной, а натуральный продукт, мерцающий и переливающийся каждой икринкой.
В общем, как человек опытный, книжку я прочитывал, повторюсь, долго, хотя и за один присест. Хорошие книжки попадаются редко и имеют свойство очень быстро заканчиваться, но со второй бедой можно справиться. Так что предупреждаю, чтоб вы не спеша...
Поэтически выражая своё впечатление о книге, скажу так: дивный сад аллюзий, в котором через ручейки времени переброшены хрустальные мостики парадоксов.
Продолжая садово-парковую метафору: на первых страницах, пока не привыкнешь к провокативному стилю автора, как-то боишься наткнуться взглядом на модный рокарий в стиле "собачья могилка". Например - ну почему Диоген такой непременно величественный? Или - зачем это акцентирование хода мыслей Александра? Или - зачем автор содрал целый абзац у Плутарха? То есть начинаешь с автором как бы яростно спорить, но автору ... уже снится удивительный сон, в котором он пролетает над чужими странами, над горами, над морями, а где-то там, в глубине моря или на вершине горы прячется могучее, но спокойное всё, пропившее свой трезубец или проигравшее в кости все свои громы и молнии и оттого бессильное злиться, а следовательно, радостное тихой радостью и позволяющее яркому солнцу заливать всё днём и отдыхать от трудов ночью, ибо всё циклично, ибо всё приходит и уходит, а также и луне ночью заливать всё дивным серебристым светом, а днём лишь изредка показывать свой выцветший лик на выцветшем небе, но сейчас не день и не ночь, пусть юный гражданин мира уже смотрит второй или третий сон про Посейдона и Зевса - сейчас не ночь и не день, сейчас сумерки. Сейчас как раз то время, когда вечерняя планета блестит на плече неба всё ярче, а солнце уже готово бросить свой последний пронзительный луч в багрянец небес...
И всё, и ты уже убит этой планетой на плече неба. И уже думаешь - нет, всё-таки прав Александр, что нервничал. Или так: прав Сергей, что Александр нервничает. Иначе и быть не могло. Даже из какой-нибудь примитивной пирамиды Маслоу ясно, что человек, покоривший мир, должен заинтересоваться смыслом жизни. Тем более если он ученик Аристотеля, то есть не совсем без понятия человек. Конечно, он занервничает, если Диоген ему намекнёт о сокровенном. И Диоген тоже, на самом деле, похож необычайно... Прав автор во всём, а первоначальное несовпадение потому, что это мы такие зашоренные. Всё очень достоверно психологически.
И только было разнежишься, как вдруг порнографическая сцена. И дальнейшие качели по описанной схеме - в минуты сладкого забвения, специально сконструированного автором для компенсации морального ущерба, вдруг всплывает из памяти Петроний Арбитр, недавнее кино про Македонского и прочая историческая действительность, и ты понимаешь, что автор реально говорит от имени эллина, для которого в описанной сцене всё было бы не только пристойно, но даже и где-то целомудренно.
Ныряешь в одной культуре, а выныриваешь в другой. Возможность взглянуть на мир глазами предков - удовольствие бесценное. Дух замирает от неожиданности. Ну, что говорить, как в детстве на качелях. И сразу всё героям прощаешь. Потому что они не "актуальные герои", которых было бы больше - "и не жили бы мы так говённо", а такие, платонические, гораздо более первичные, чем мы сами.
Автор распоряжается вашей крышей так же уверенно и бесцеремонно, как потомственный костоправ Касьян, по слухам, вправляет позвонки.
И теперь, будучи на поверхности, пробегая освободившимися от тела прыжками по мыслям жрецов майя, иудейских священников и алтайских шаманов, по чувствам давно умерших шумерских военачальников-лугалей, по взглядам ещё не родившихся фламандских живописцев и русских космонавтов, по словам китайских мудрецов и эфиопских охотников, по шумам в головах египетских номархов и в сердцах пациентов американских платных клиник, по чётким суждениям собиравших коренья полулюдей и бессвязному бреду европейских схоластов, трогая освободившимся от рук касанием глиняные зиккураты и стеклобетонные небоскрёбы, тростниковые хижины и каменные стены крепостей, бросая освободившийся от глаз взгляд на руины Мачу-Пикчу и первые палатки клондайкских старателей, понимаешь, что и в этом мире нет никаких границ, кроме размытой границы света и тьмы.
Из бонусов: разработанная полноценная концепция Фигни как Майи-лайт. А может быть, даже лучше: загадочная Майя, которая покров Брахмана, разоблачена как простая и понятная Фигня, что само по себе неожиданно и внушает здоровый оптимизм.
Отдельной строкой в рецензии следует упомянуть об истории индийского мальчика Сиддхартхи. Тут однозначно: эта штука посильнее "Сиддхартхи" Гессе. В неё интуитивно веришь. По правилу, которое называется Бритвой Оккама, не следует умножать сущностей без необходимости, всему есть простое объяснение. Поэтому веришь, потому что - а как могло быть иначе? Соответствует ли авторская версия официальной исторической - Фигня. Изворотливые современники врали, старательные переписчики всё путали, позднейшие добросовестные исследователи фальсифицировали, куда же без этого? Разве сейчас иначе?
Но правду не спрячешь. После стольких лет, так сказать, лжи, Алхутов восстанавливает не букву, а дух исторических перипетий и субъективный контекст субъектов истории. А уже дух помогает реконструировать, так сказать, букву обратно.
Текст очень плотный. Приятно, что не переводной, а натуральный продукт, мерцающий и переливающийся каждой икринкой.
В общем, как человек опытный, книжку я прочитывал, повторюсь, долго, хотя и за один присест. Хорошие книжки попадаются редко и имеют свойство очень быстро заканчиваться, но со второй бедой можно справиться. Так что предупреждаю, чтоб вы не спеша...