Старик Хоттабыч, Шабат и Лазарь Гинзбург
http://www.booknik.ru/publications/?id=23357
"«Вместо ответа Хоттабыч, кряхтя, приподнялся на ноги, вырвал из бороды тринадцать волосков, мелко их изорвал, выкрикнул какое-то странное и очень длинное слово и, обессиленный, опустился прямо на опилки, покрывающие арену».
Кстати, во всем повествовании вы не найдете примеров магических заговоров Хоттабыча. Никаких «трахтибидохов». Молчание. В лучшем случае - «очень длинное слово». Но не в издании 1940 года. Там сцена в цирке выглядит чуть-чуть иначе:
«Вместо ответа Хоттабыч, кряхтя, приподнялся на ноги, вырвал из бороды тринадцать волосков, мелко их изорвал, выкрикнул какое-то странное слово «лехододиликраскало» и, обессиленный, опустился прямо на опилки, покрывающие арену».
Лехододиликраскало! Давайте понаслаждаемся, давайте посмакуем это «заклинание»! Лехододиликраскало. То есть «Лехо доди ликрас кало». Традиционное ашкеназийское произношение стиха «Леха доди ликрат кала», известного каждому еврейскому мальчику, родившемуся в Витебске в 1903 году и успевшему пройти университеты хедера. «Иди, мой друг, навстречу невесте!» Стихи, которые каждый богобоязненный еврей с чувством и очень громко распевает каждую пятницу вечером. Напомним продолжение - «пней шабес некабело» (с тем же ашкеназийским прононсом) - «встретим лик Субботы».
Вот вам и «ха-ха-ха, Хоттабыч»! До того наколдовался, так устал, что вспомнил о Шабате… Но почему все-таки «леха доди», а не что-нибудь другое, тоже популярно-предсубботнее, например «шалом алейхем малахей ха-шарет» («мир вам, ангелы служения»)? Ну, прежде всего, потому, что литургический гимн «Леха доди» составлен тоже «волшебником» - цфатским каббалистом Шломо Алкабецом. Текст сей составлен по всем правилам метафизической науки: начальные буквы строф образуют акростих имени автора, и в тексте присутствует рефрен заклинания - «иди, мой друг (или - возлюбленный), навстречу невесте». А суббота как невеста - это классический талмудический образ (трактат Шабат, 118б-119а)."
"«Вместо ответа Хоттабыч, кряхтя, приподнялся на ноги, вырвал из бороды тринадцать волосков, мелко их изорвал, выкрикнул какое-то странное и очень длинное слово и, обессиленный, опустился прямо на опилки, покрывающие арену».
Кстати, во всем повествовании вы не найдете примеров магических заговоров Хоттабыча. Никаких «трахтибидохов». Молчание. В лучшем случае - «очень длинное слово». Но не в издании 1940 года. Там сцена в цирке выглядит чуть-чуть иначе:
«Вместо ответа Хоттабыч, кряхтя, приподнялся на ноги, вырвал из бороды тринадцать волосков, мелко их изорвал, выкрикнул какое-то странное слово «лехододиликраскало» и, обессиленный, опустился прямо на опилки, покрывающие арену».
Лехододиликраскало! Давайте понаслаждаемся, давайте посмакуем это «заклинание»! Лехододиликраскало. То есть «Лехо доди ликрас кало». Традиционное ашкеназийское произношение стиха «Леха доди ликрат кала», известного каждому еврейскому мальчику, родившемуся в Витебске в 1903 году и успевшему пройти университеты хедера. «Иди, мой друг, навстречу невесте!» Стихи, которые каждый богобоязненный еврей с чувством и очень громко распевает каждую пятницу вечером. Напомним продолжение - «пней шабес некабело» (с тем же ашкеназийским прононсом) - «встретим лик Субботы».
Вот вам и «ха-ха-ха, Хоттабыч»! До того наколдовался, так устал, что вспомнил о Шабате… Но почему все-таки «леха доди», а не что-нибудь другое, тоже популярно-предсубботнее, например «шалом алейхем малахей ха-шарет» («мир вам, ангелы служения»)? Ну, прежде всего, потому, что литургический гимн «Леха доди» составлен тоже «волшебником» - цфатским каббалистом Шломо Алкабецом. Текст сей составлен по всем правилам метафизической науки: начальные буквы строф образуют акростих имени автора, и в тексте присутствует рефрен заклинания - «иди, мой друг (или - возлюбленный), навстречу невесте». А суббота как невеста - это классический талмудический образ (трактат Шабат, 118б-119а)."