Интервью MK (перевод)
www.ksta.de/html/artikel/1264185958092.shtml
Встреча с Мark Кnopfler, который скоро посетит Кельн со своим новым альбомом “Get Lucky”. В интервью он признается в своем стремлении к неторопливой жизни и обьясняет свое отношение к публике.
Mr. Knopfler, когда в 1985 году вышел Ваш альбом “Brothers in Arms”, люди бросились покупать CD-Player, чтобы быть в состоянии оценить преимущество цифровой записи. Поблагодарили ли Вас когда-нибудь их производители?
МК: (смеется) Нет…Но это странная история, потому что сегодня ценитили звука опять склоняются к винилу.
Ведут себя люди на Ваших концертах сегодня по-другому?
МК: Да, они поднимают вверх камеры. И единственное, что я могу сказать, если кто-то это делает, то он не совсем там присутствует. Это делает меня немного беспомощным. Точно так же, если я в Лондоне на улице смотрю вокруг себя - там вокруг туристы и они постоянно что-то снимают на видео. И я думаю: люди документируют свою собственную жизнь. Они не смотрят ни на что. Речь идет о них самих, не о Лондоне.
Вы играли со многими величинами современности, начиная от Paul McCartney, Eric Clapton и до Emmylou Harris. Кто следующий в Вашем списке пожеланий?
МК: У меня нет никакого списка. Но если бы у меня было бы время, есть немалое количество музыкантов, с которыми я бы с удовольствием поработал. Я сейчас делаю такой трансатлантический блюз. Недалеко от Bluegrass и звучания кельтики. Мне нравятся, когда эти влияния встречаются.
Но в своем новом альбоме Вы посвятили себя мотивам Вашей шотладской родины. В песнях таких как "Before gas and TVs" текст возвращается к первоначальному, почти пасторальному миру. Вы устали от цивилизации?
MK: Честно говоря для меня самого загадка, почему я пишу такие песни, как эти. Может быть это происходит, потому что каждый человек в какой-то степени хочет себя защитить от современного мира, который стал сложным. Всегда звенит где-то хэнди, проходит мейл. Становится все сложнее справляться с простыми делами. Найти место, где я мог бы с другом поиграть на гитаре и чтобы мне не мешали. Должно быть внутреннее желание, упростить жизнь. Возникает противоречие: в мире, который становится все сложнее и сложнее, приходится тяжело работать, чтобы удержать свою жизнь простой.
Поэтому у Вас есть своя студия?
MK: И из-за этого тоже. Но мне нравится техника для записи, которая там стоит. Интересно комбинировать старые устройства с возможностями сегодняшнего дня и вытаскивать лучшее из них. Кроме этого кто-то должен сохранить эти фантастические устройства и инструменты для следующего поколения. Бизнесмены не будут это делать. И так долго, насколько я смогу себе это позволить, я законсервирую это здесь. И буду использовать.
Чуствуете ли Вы определенное давление, соответствовать сегодняшним требованиям музыкальной индустрии?
MK: Честно говоря я совсем не много об этом знаю. Для этого у меня есть Пол (Crockford), мой менеджер. Он мой промоутер и агент. Ему нравится это занятие. Он как промоутер боксера. А я - боксер.
А какие у Вас отношения с публикой? Вы думаете люди приходят, чтобы услышать новые песни?
MK: Ах, я думаю им прежде всего нравятся старые вещи. И я люблю их играть. В конце шоу к сцене подходят люди всех поколений. От маленьких детей, до людей в возрасте. Я люблю это. Конечно мне нравится и новые песни играть. Но я уважаю и то, как могут песни быть важны для отдельных людей, которые рассказывают тебе, что для их жизни означают „Brothers in Arms“ или „Romeo and Juliet“. Это удивительно. Поэтому я играю эти песни. Опять и опять. Настолько хорошо, как только я могу.
По сравнению с другими исполнителями, как например Боб Дилан, это очень спокойное отношение.
MK: Может быть. Но люди же платят за концерты. Почему же тогда не играть то, что они хотят слышать. Включая ритуалы, которые принадлежат к архитектуре песни. Просто что-то другое делать, чтобы оно было бы не такое как всегда - я это больше не делаю. Что не означает, что я не импровизирую. Но с годами я научился, в каком месте „Sultans of Swing“ или „Telegraph Road“ импровизация работает, а в каком нет.
Встречали ли Вы в последнее время хоть одного взрослого человека, который не знал бы Ваших песен?
MK: О, предостаточно. Постоянно. Другие удивляются, что я еще что-то делаю.
И Вы будете продолжать свою деятельность?
МК: Да. Потому что если смотреть на эту професию в общем, можно испытывать только благодарность. Я преклоняюсь перед музыкой. Иметь талант делать что-то, что трогает и волнует людей, это замечательно. Не существует большего подарка. Я буду продолжать, пока могу прямо стоять.
Von Ralf Johnen, 15.03.10
Встреча с Мark Кnopfler, который скоро посетит Кельн со своим новым альбомом “Get Lucky”. В интервью он признается в своем стремлении к неторопливой жизни и обьясняет свое отношение к публике.
Mr. Knopfler, когда в 1985 году вышел Ваш альбом “Brothers in Arms”, люди бросились покупать CD-Player, чтобы быть в состоянии оценить преимущество цифровой записи. Поблагодарили ли Вас когда-нибудь их производители?
МК: (смеется) Нет…Но это странная история, потому что сегодня ценитили звука опять склоняются к винилу.
Ведут себя люди на Ваших концертах сегодня по-другому?
МК: Да, они поднимают вверх камеры. И единственное, что я могу сказать, если кто-то это делает, то он не совсем там присутствует. Это делает меня немного беспомощным. Точно так же, если я в Лондоне на улице смотрю вокруг себя - там вокруг туристы и они постоянно что-то снимают на видео. И я думаю: люди документируют свою собственную жизнь. Они не смотрят ни на что. Речь идет о них самих, не о Лондоне.
Вы играли со многими величинами современности, начиная от Paul McCartney, Eric Clapton и до Emmylou Harris. Кто следующий в Вашем списке пожеланий?
МК: У меня нет никакого списка. Но если бы у меня было бы время, есть немалое количество музыкантов, с которыми я бы с удовольствием поработал. Я сейчас делаю такой трансатлантический блюз. Недалеко от Bluegrass и звучания кельтики. Мне нравятся, когда эти влияния встречаются.
Но в своем новом альбоме Вы посвятили себя мотивам Вашей шотладской родины. В песнях таких как "Before gas and TVs" текст возвращается к первоначальному, почти пасторальному миру. Вы устали от цивилизации?
MK: Честно говоря для меня самого загадка, почему я пишу такие песни, как эти. Может быть это происходит, потому что каждый человек в какой-то степени хочет себя защитить от современного мира, который стал сложным. Всегда звенит где-то хэнди, проходит мейл. Становится все сложнее справляться с простыми делами. Найти место, где я мог бы с другом поиграть на гитаре и чтобы мне не мешали. Должно быть внутреннее желание, упростить жизнь. Возникает противоречие: в мире, который становится все сложнее и сложнее, приходится тяжело работать, чтобы удержать свою жизнь простой.
Поэтому у Вас есть своя студия?
MK: И из-за этого тоже. Но мне нравится техника для записи, которая там стоит. Интересно комбинировать старые устройства с возможностями сегодняшнего дня и вытаскивать лучшее из них. Кроме этого кто-то должен сохранить эти фантастические устройства и инструменты для следующего поколения. Бизнесмены не будут это делать. И так долго, насколько я смогу себе это позволить, я законсервирую это здесь. И буду использовать.
Чуствуете ли Вы определенное давление, соответствовать сегодняшним требованиям музыкальной индустрии?
MK: Честно говоря я совсем не много об этом знаю. Для этого у меня есть Пол (Crockford), мой менеджер. Он мой промоутер и агент. Ему нравится это занятие. Он как промоутер боксера. А я - боксер.
А какие у Вас отношения с публикой? Вы думаете люди приходят, чтобы услышать новые песни?
MK: Ах, я думаю им прежде всего нравятся старые вещи. И я люблю их играть. В конце шоу к сцене подходят люди всех поколений. От маленьких детей, до людей в возрасте. Я люблю это. Конечно мне нравится и новые песни играть. Но я уважаю и то, как могут песни быть важны для отдельных людей, которые рассказывают тебе, что для их жизни означают „Brothers in Arms“ или „Romeo and Juliet“. Это удивительно. Поэтому я играю эти песни. Опять и опять. Настолько хорошо, как только я могу.
По сравнению с другими исполнителями, как например Боб Дилан, это очень спокойное отношение.
MK: Может быть. Но люди же платят за концерты. Почему же тогда не играть то, что они хотят слышать. Включая ритуалы, которые принадлежат к архитектуре песни. Просто что-то другое делать, чтобы оно было бы не такое как всегда - я это больше не делаю. Что не означает, что я не импровизирую. Но с годами я научился, в каком месте „Sultans of Swing“ или „Telegraph Road“ импровизация работает, а в каком нет.
Встречали ли Вы в последнее время хоть одного взрослого человека, который не знал бы Ваших песен?
MK: О, предостаточно. Постоянно. Другие удивляются, что я еще что-то делаю.
И Вы будете продолжать свою деятельность?
МК: Да. Потому что если смотреть на эту професию в общем, можно испытывать только благодарность. Я преклоняюсь перед музыкой. Иметь талант делать что-то, что трогает и волнует людей, это замечательно. Не существует большего подарка. Я буду продолжать, пока могу прямо стоять.
Von Ralf Johnen, 15.03.10