Амплуа
Для проекта День умников и простаков в Заповеднике Сказок
В Ожидалище было душно и натоптано. Безликие персонажи бледными тенями слонялись там и сям в поисках случайной вакансии.
Персонажи, вернувшиеся из творческих командировок, коротали время, перемигиваясь в своём кругу похабными байками об авторах и их музах.
Фактурные старожилы делали вид, что стихийные анонсы их не интересуют, а на персональные вызовы реагировали с наигранной ленцой, дабы подчеркнуть свою значимость. Негласный кодекс баловней обязывал их почивать на лаврах, рядиться в тогу снобизма и начинать шевелиться не ранее третьего пинка.
Фиолетовый луч надежды тускло сверкнул в секторе героической драмы и тут же погас - какой-то автор в очередной раз не смог договориться с музой о цене вдохновения. Такое случается всё чаще в каждом секторе.
Небесный глас скороговоркой выдал сообщение сектора сказок: «Иванушка-дурачок приглашается к выходу номер один».
На воображаемой печи в кругу баловней Иванушка широко зевнул и степенно перекатился на другой бок.
В ту же секунду небесный глас беспристрастно объявил: «Открывается вакансия сказочного простака. Кандидаты могут проследовать в сектор ска…»
- Кажется, сейчас кому-то выпал шанс, а кто-то прозевал свою славу, - ехидно подмигнул Буратино.
- Кто прозевал? - вяло полюбопытствовал Иванушка.
- По ходу действия, ты, Иван.
- Врёшь! Второго пинка ещё не было.
- И не будет, - ехидно хихикнул многоопытный Буратино. - Музы коварны.
Иванушка подхватился как ужаленный.
В секторе сказок было не протолкнуться. При появлении Ивана кандидаты не только не расступились, как неизменно бывало совсем недавно, а угрюмо сомкнули ряды, непочтительно преградив дорогу.
- Вы можете толкаться тут до щучьих заговений, а в секторе комедий начинается набор… - Иван важно подбоченился в воображаемом царском кафтане.
Ему не поверили, но тут ярко вспыхнул столп света и небесный глас возвестил: «Начинается кастинг в секторе комедий. Повторяю, начинается кастинг в секторе комедий».
Толпу кандидатов как ветром сдуло. Появилась растрёпанная муза. Завидев одиноко скучающего Ивана, удивилась:
- Это ещё что за фокус?! - Муза откинула полог своего портала. - Ну-ка зайди на разговор. Как ты узнал про кастинг в секторе комедий?
- Никак, - прямодушно сказал Иван. - Я соврал.
- А ну, соври ещё! - велела муза, недобро щурясь.
- Твой графоман, тебя дуря, завёл себе крылатого коня.
- Ври, да не завирайся! - фыркнула муза, но волшебное зеркальце проверила.
Действительно, автор, в партнёрстве с которым прошли её лучшие годы, лихо скакал на Пегасе. Оба выглядели счастливыми.
- И как ты это делаешь? - рявкнула на Ивана взбешённая муза.
Тот стойко выдержал шквал испепеляющего гнева, не дрогнул ни один кварк самообладания:
- А при чём тут я? Ты сказала «ври», вот я и вру.
- Да ты же не врёшь! У тебя что ни слово, то чистая правда! Прочь с глаз, пока не позову!
Наблюдая в омнископ, как Иван перепрятывает в складке риманова пространства телепатический наносканер, случайно найденный в хаосе постмодернистского цунами, муза открыла личное дело персонажа, в строке «амплуа» зачеркнула «дурак» и красным несмываемым фломастером с нажимом вписала «прохвост». Секунду подумала и добавила три восклицательных знака.
© VVL, 06.10.2024
В Ожидалище было душно и натоптано. Безликие персонажи бледными тенями слонялись там и сям в поисках случайной вакансии.
Персонажи, вернувшиеся из творческих командировок, коротали время, перемигиваясь в своём кругу похабными байками об авторах и их музах.
Фактурные старожилы делали вид, что стихийные анонсы их не интересуют, а на персональные вызовы реагировали с наигранной ленцой, дабы подчеркнуть свою значимость. Негласный кодекс баловней обязывал их почивать на лаврах, рядиться в тогу снобизма и начинать шевелиться не ранее третьего пинка.
Фиолетовый луч надежды тускло сверкнул в секторе героической драмы и тут же погас - какой-то автор в очередной раз не смог договориться с музой о цене вдохновения. Такое случается всё чаще в каждом секторе.
Небесный глас скороговоркой выдал сообщение сектора сказок: «Иванушка-дурачок приглашается к выходу номер один».
На воображаемой печи в кругу баловней Иванушка широко зевнул и степенно перекатился на другой бок.
В ту же секунду небесный глас беспристрастно объявил: «Открывается вакансия сказочного простака. Кандидаты могут проследовать в сектор ска…»
- Кажется, сейчас кому-то выпал шанс, а кто-то прозевал свою славу, - ехидно подмигнул Буратино.
- Кто прозевал? - вяло полюбопытствовал Иванушка.
- По ходу действия, ты, Иван.
- Врёшь! Второго пинка ещё не было.
- И не будет, - ехидно хихикнул многоопытный Буратино. - Музы коварны.
Иванушка подхватился как ужаленный.
В секторе сказок было не протолкнуться. При появлении Ивана кандидаты не только не расступились, как неизменно бывало совсем недавно, а угрюмо сомкнули ряды, непочтительно преградив дорогу.
- Вы можете толкаться тут до щучьих заговений, а в секторе комедий начинается набор… - Иван важно подбоченился в воображаемом царском кафтане.
Ему не поверили, но тут ярко вспыхнул столп света и небесный глас возвестил: «Начинается кастинг в секторе комедий. Повторяю, начинается кастинг в секторе комедий».
Толпу кандидатов как ветром сдуло. Появилась растрёпанная муза. Завидев одиноко скучающего Ивана, удивилась:
- Это ещё что за фокус?! - Муза откинула полог своего портала. - Ну-ка зайди на разговор. Как ты узнал про кастинг в секторе комедий?
- Никак, - прямодушно сказал Иван. - Я соврал.
- А ну, соври ещё! - велела муза, недобро щурясь.
- Твой графоман, тебя дуря, завёл себе крылатого коня.
- Ври, да не завирайся! - фыркнула муза, но волшебное зеркальце проверила.
Действительно, автор, в партнёрстве с которым прошли её лучшие годы, лихо скакал на Пегасе. Оба выглядели счастливыми.
- И как ты это делаешь? - рявкнула на Ивана взбешённая муза.
Тот стойко выдержал шквал испепеляющего гнева, не дрогнул ни один кварк самообладания:
- А при чём тут я? Ты сказала «ври», вот я и вру.
- Да ты же не врёшь! У тебя что ни слово, то чистая правда! Прочь с глаз, пока не позову!
Наблюдая в омнископ, как Иван перепрятывает в складке риманова пространства телепатический наносканер, случайно найденный в хаосе постмодернистского цунами, муза открыла личное дело персонажа, в строке «амплуа» зачеркнула «дурак» и красным несмываемым фломастером с нажимом вписала «прохвост». Секунду подумала и добавила три восклицательных знака.
© VVL, 06.10.2024