Про Новый год в разгар июля
Предисловие автора
Наступил Новый год, за ним Рождество, а сказка всё не придумывалась и не придумывалась. "И где только её носит!" - переживал автор. Дай, думает, в лес схожу: вдруг она там заблудилась? Хорошо в лесу! Ёлки в белых шубах, сугробы на солнце искрятся, снежок под ногами скрипит, морозец бодрит. А сказки как не было, так и нет... "Где же мне её искать?" - кручинился автор. И ничего ему не оставалось, как идти за вдохновением туда, где его раньше всегда выручали, на хутор Пряткино. Последний раз мы с вами, дорогой читатель, были там - страшно сказать - два года тому назад! Это же надо, как стремительно летит время! Это сколько же новых земель успел за это время открыть капитан Селёдкин? Непростительно забывать своих сказочных героев! Но сказка великодушна. Она пожалела автора и сразу простила. И где-то в подсознании у него что-то затеплилось, стали сами собой появляться персонажи, закопошились, заговорили... Послушал их автор, послушал и решил: "Чем не готовая сказка? Даже не надо ничего придумывать!" Записал хитрый автор всё увиденное-услышанное, засунул в большую красивую коробку да и подарил другой сказочнице: arivik. С Новым годом, Маша!
С К А З К А
Маремьяна сидела на лавочке под ракитами и, болтая ластами, лениво переругивалась с прудовыми лягушками. Акулина рядом сидела, тонкими проворными пальцами подсолнух ковыряла, семечки лузгала. Послушала, послушала и говорит:
- Эх, сестра! Да разве ж этих бестолковых квакуш перекричишь? Эвон их тут сколько! Гляди, как надо!
Размахнулась, что было сил, и швырнула головку подсолнуха в пруд. Раздался громкий плеск, по воде побежали круги. Лягушки от страха нырнули кто куда, и сразу стало тихо.
- Ты чего это тут хозяйничаешь? - у Маремьяны от возмущения выпучились и без того огромные зелёные глаза: - Зачем моих лягушек почём зря пугаешь? Иди, вон, у себя за печкой пугай!
- Да ладно! У меня за печкой лягушек нету. Один сверчок только. Ежели его испугать, кто мне зимой сказки сказывать станет? Я ж ради тебя старалась! Терпения моего нету глядеть, как ты с этими квакшами без конца споришь. Этак, сестра, ты их до белых мух не перегуторишь.
Только было собралась Маремьяна поругаться с Акулиной, как вдруг вмешалась Сундарита:
- А ты сейчас про каких белых мух говорила?
- Про зимних, знамо дело.
- Про зимних?
- Ну, да! Простые-то мухи зимою все спят по щелям.
- А зимние мухи, они какие?
- А то ты не ведаешь?
- Нет! - простодушно ответила Сундарита.
- Иди ты! - не поверила Акулина. - Слышь-ка, Маремьяна! Подруга наша белых мух не видела!
- Да какой с неё спрос? Запамятовала. Мала ещё. Память детская…
На тропинке, идущей от дома, послышалось сопение Ерофеича, и через пару мгновений показался и сам домовой. Весёлый, штаны в новых заплатках.
- Ну-ка, Ерофеич, поди сюда, дай ответ, покажи свою учёность: разъясни Сундарите про белых мух!
- Это про которых? - опешил Ерофеич.
- Про которых да про которых? Ещё один незнайка объявился! Нешто забыл, какие зимой мухи бывают? - подбоченилась Акулина.
- Нет, не забыл я! А вам зачем? Чего это вы посреди июля вдруг белых мух вспомнили?
- Это не мы - это Сундарита.
- А вот и неправда! - воскликнула Маремьяна. - Ты, Акулинка, сама первая про белых мух сказала!
- Разве? Ах, ну да! - Акулина щёлкнула сама себя по носу. - Так ведь это поговорка такая. А я ещё и другую знаю: «до морковкина заговения». Вот! Слыхали такую? Поговорок-то много! У меня их на каждый случай - по три штуки…
- Ты мне морковкиным заговением зубы не заговаривай! - нахмурилась Маремьяна. - Тебе лишь бы болтать почём зря! Не знаешь - так и скажи!
- Это я-то не знаю? Не зли меня, Маремьяна! Да чего тут не знать-то? Белые мухи - они и есть белые. Холоднючие! Бррр! Зимой, аккурат к приходу Нового года, как налетят, как закружат…
- А откуда они прилетают? - спросила Сундарита.
- А шут их знает! - Акулина отмахнулась от пролетавшей мимо бабочки-капустницы. - Откуда летом дождь - оттуда и зимой белые мухи, я так считаю.
- А вот и нет! - вступил в беседу Ерофеич. - Понял я, про каких белых мух вы тут гуторите. Это их так называют шутейно. А если по-научному, то это - снег.
- Снег? - переспросила Сундарита с ещё большим удивлением.
- Точно, снег! - авторитетно поддакнула Акулина. - Много-много пушистых снежинок. Лютики видишь? Незабудки видишь? Ромашки видишь? Вот снежинки - такие же! Только не синие, не жёлтые, а чисто белые.
- Ага! Малюсенькие такие, малепусенькие, - добавил Ерофеич.
- Верно! И холодные! Как вспомню, так мурашки по телу. Зимой из тучи сыплются, - Акулина шмыгнула длинным острым носом, - вместо дождя.
- Это если по-простому, - важно уточнил Ерофеич. - А ежели по-научному…
Он торжествующе посмотрел на кикимор, важно оттопырил бороду и назидательно произнёс: - … по-научному, снег сыплется из мешка Деда Мороза!
Акулина так и прыснула со смеху:
- Ты, Ерофеич, сам хоть понял, что сказанул? Обхохочешься с тебя!
- Чего это обхохочешься? Ишь, хохотушка выискалась! Чуть что, сразу обхохочешься! - обиделся домовой. - Ты, Акулина, эти свои хихоньки брось! Брось над наукой насмехаться!
- А я вовсе и не над наукой! - пропищала, вся трясясь от смеха, Акулина. - Науку я пока ещё уважаю. Ты, Ерофеич, не путай себя с наукой! Снег у него, глядите-ка, из мешка Деда Мороза сыплется! А подарки тогда откуда? Ну-ка, скажи? Откуда подарки?
- Какие? - Сундариту, успевшую за время разговора собрать букетик незабудок и ромашек, очень заинтересовали подарки.
- Новогодние! - ответили оба, Акулина и Ерофеич.
Тут Ерофеич взялся одной рукой за бороду, а другой стал чесать лысину на затылке:
- И то верно! Оконфузился, стало быть, как есть оконфузился. Выходит, Акулина правду говорит…
- Погодите-ка! А Дед Мороз - это кто? Чего-то я не припомню… - подала голос с лавочки Маремьяна. - Что ещё за дед такой загадочный?
- Ой, ну у тебя и вопросы, сестра! - хихикнула Акулина. - Дед Мороз - большой, солидный такой. На Новый год приходит. Тулуп у него, валенки и мешок с подарками…
- … и нос морковкой! - торопливо добавил Ерофеич.
Заслышав это, Акулина зажмурила чёрные глаза-бусинки и с укоризной покачала головой:
- Показал свою учёность, называется! Совсем ни в какие ворота! Никакой возможности терпеть такую учёность, Ерофеич! У кого нос морковкой? Ну?
- А чего? - засопел домовой, съёживаясь от насмешек Акулины.
- Говори, да не заговаривайся! Вот чего! Не путай Деда Мороза со Снеговиком! Кстати, как там твой тулуп? Моль его ещё, случаем, не съела?
Ерофеич охнул, засуетился, завертелся, топнул для ускорения мозолистой пяткой по траве и стремглав помчался в дом. Вернулся весь радостный в длинном старинном тулупе, косматом треухе и в валенках на босу ногу. Акулина окинула его скептическим взглядом, прищёлкнула языком, и сказала:
- Дед Мороз в плечах поширше будет, и борода погуще. Да и ростом повыше, саженей этак шесть. Но, в общем и целом, похож.
- Ну, шесть саженей - это уж ты загнула! - буркнул Ерофеич.
- Помалкивай уж! Мне ли Деда Мороза не знать! - заспорила Акулина; упрямства ей было не занимать, и возразить ей мог далеко не каждый. - Сказано, шесть саженей! А будешь пререкаться, так и все семь намеряю…
- А Снеговик тоже с подарками на Новый год приходит? - снова вмешалась с вопросом Сундарита; у неё набирался роскошный букет полевых цветов.
- Видишь! - Акулина сжала костлявые кулачки. - Видишь, Ерофеич, как ты заморочил всем головы! Давай, объясняй теперь про Снеговика!
Ерофеич сдвинул треух на затылок и обратился к ручейной кикиморе, полоскавшей на краю пруда пересохшие ласты:
- Ну, тебе, Маремьяна, простительно - ты ж зимой спишь в своём пруду, потому и не знаешь ни Деда Мороза, ни Снеговика…
- Он что, вместе с Дедом Морозом приходит? И тоже в тулупе и валенках? Да?
- Нет, Снеговик не приходит - его зимой сами делают! Из снега! - Ерофеич погрузился в воспоминания, - Капитан Селёдкин, когда туточки, у Софьи Андреевны, раньше жил, знаешь, какие снежные крепости и каких снеговиков лепил! Залюбуешься!
- Это точно, - подтвердила Акулина.
- Эх, хоть одним бы глазком поглядеть… - размечталась Маремьяна.
- Это можно! - сказала Акулина, - Айда на чердак к Митрофанычу!
- А Митрофаныч тут причём?
- Бежим - узнаешь!
Залезли по приставной лестнице на чердак и крикнули хором:
- Здорово, Митрофаныч!
- И вам всем здоровьечка! С чем пожаловали? -приветствовал их хозяин чердака.
- А покажи нам снеговика?
Митрофаныч так и шлёпнулся в старый ботинок:
- Вы что, белены объелись? Где ж я вам в разгар июля снеговика возьму? Чудные вы сегодня какие-то!
Акулина ему в ответ: - Спокойно, Митрофаныч! Нормальные мы и белены никакой не ели. У тебя на чердаке вон сколько старых журналов. Найди-ка ты нам картинку про снеговика, не откажи в любезности?
- А-а! Это совсем другое дело! А вам зачем?
- Надо!
- Ну, коли надо, сейчас поищу…
Уселся Митрофаныч посреди своей библиотеки и давай журнальные стопки развязывать да страницами шуршать. Долго шуршал. Туча за это время успела два раза огород полить. Над соседним лесом вскинулась и погасла радуга. В журналах мелькали всякие трактора, самолёты, дирижабли, ракеты и морские корабли. В основном, корабли. Много кораблей. Кот Дымок приходил, потёрся-потёрся возле компании, поскучал, подремал и ушёл восвояси. Видать, по охотничьим делам.
- Сейчас, сейчас, - то и дело приговаривал Митрофаныч; ему и самому уже становилось неловко, что снеговик долго не попадается.
- А Дед Мороз, случайно, вам не нужен? - Митрофаныч посмотрел на заскучавших гостей поверх очков.
- Давай уж хоть кого-нибудь! - вздохнула притомившаяся от чердачной духоты Маремьяна.
- Вот он - глядите, будьте любезны! - И Митрофаныч развернул перед всеми журнал «Мурзилка», заботливо смахнув пыль с портрета Деда Мороза. От пыли у всех защекотало в носу - раздалось большое дружное: «Апчхи!»
Дальше всё случилось, как в сказке. Акулина, Маремьяна и Ерофеич прильнули к портрету и вмиг замерли. А картинка, наоборот, вдруг как будто ожила. Дед Мороз, словно в оконце, наяву поворотился, посмотрел на хуторских обитателей, усмехнулся в бороду, подмигнул и говорит:
- Так вот, значит, где меня вспоминают! То-то чую, целый день уши огнём горят. Ну, выкладывайте, зачем искали?
- Затем тебя искали, Мороз Иванович, что давненько ты к нам не заходишь, - ответила за всех Акулина; в любом деле она завсегда самая решительная: - Аль забыл нас? Уж и не вспомнить, когда тебя, пропажу, видели…
- Верно, друзья мои, верно. Давно я у вас не был. Люблю хутор Пряткино, да что поделаешь, ребятишек у вас на хуторе нет. Потому и не заглядывал.
- А ведаешь ли, что у нас теперь Сундарита проживает? На паровозе приехала! Из далёкого города Лодырбурга! Её к нам капитан Селёдкин прислал!
- Ведаю, как не ведать! И капитана Селёдкина хорошо знаю! Так что в этот раз ждите - непременно буду! Так и передайте любезной Софье Антоновне! И ёлку нарядить не забудьте!
- Передадим, не забудем! - пообещали хуторские.
Помахал им Дед Мороз искристой варежкой и снова в собственный портрет превратился.
- Видала? - Акулина, сияя от радости, толкнула острым локотком Сундариту.
- Ага! - Сундарита водрузила ей на голову свежесплетённый венок из незабудок. - Между прочим, я его ещё раньше видела, а теперь узнала. Он ведь у нас живёт…
- Ну, уж дудки! Всему свету известно, что Дед Мороз на Крайнем Севере проживает! С каких это пор он очутился в Лодырбурге?
- А с тех пор, как на Крайнем Севере все льды растаяли, - спокойно объяснила Сундарита, - И сколько уже тебе говорить: я - не из Лодырбурга, я - с далёкого острова в океане. Пора бы и запомнить. Этого вашего Деда Мороза к нам капитан Селёдкин эвакуировал…
- Погоди-ка! Что значит «эвакуировал»? Слово какое-то мудрёное, незнакомое…
- Ну, считай, что спас. Вместе с красавицей-внучкой и всем имуществом. Дед Мороз нигде больше жить не согласился, только у нас на острове. Да, да…
- Наш капитан Селёдкин - герой! - с гордостью сказал Митрофаныч. - Ну, а что теперь насчёт снеговика? Хотите? Или уже без надобности? А то евонный портрет тут, в «Мурзилке», тоже имеется…
- Хотим! - обрадовалась Маремьяна. Уж очень ей любопытно было после загадочного Деда Мороза на снеговика посмотреть.
------------------
(c) VVL, 10.01.2010