Брюсова В.Г. Спорные вопросы биографии Андрея Рублева (продолжение)
Согласно сообщению повести, строительство монастыря велось на средства митрополита. В конце 90-х годов XIV в. и начале XV в. в Андрониковом монастыре сложилась своя школа писцов44. Видимо, не случайно именно в этом монастыре жили и работали иконописцы Андрей Рублев и Даниил: при Киприане этот монастырь, по-видимому, был митрополичьим монастырем, как при Алексее - Чудов монастырь вместо существовавшего ранее митрополичьего монастыря Спаса на Бору.
Возникает вопрос: если построение каменной церкви и роспись ее фресками должны быть отнесены непосредственно ко времени основания Андроникова монастыря (1391-1392 гг.) или по крайней мере к ближайшему десятилетию, для чего в таком случае нужно было Пахомию придумывать версию о том, что собор был построен и расписан при игумене Александре? Причиной этому, видимо, было то обстоятельство, что в то время было слишком хорошо известно о росписи храма Андреем Рублевым. Если Андроника можно было сделать современником митрополита Алексея, как оно и было, то Рублев и митрополит Алексей были фигуры трудно совместимые хронологически; имя Андрея Рублева было занесено в летописи, и все это могло вызвать недоумения. Для того, чтобы разрешить эти несоответствия, Пахомий вначале просто опускает запись о построении каменной церкви я росписи при Андронике (4-я редакция), а затем в пятую редакцию вводит новое действующее лицо - игумена Александра, при котором будто бы и строилась церковь. Вполне возможно, что Александр и был одним из главных действующих лиц во время построения собора еще до «оставления на игуменство (об Андронике ведь говорится, что он «любляше зело безмолвие и молчание»), и Пахомий допустил только ту натяжку, что отнес построение церкви ко времени игуменства Александра. Предположения эти кажутся на первый взгляд слишком «хитроумными», но только они одни полностью объясняют историю текста этой статьи. А история текста как раз и показывает, что дополнение Пахомия о построении каменной церкви Александром подложное, так как церковь, согласно более достоверным сообщениям древнейших редакций жития Сергия, была построена уже Андроником45.
Выяснение всей этой путаницы может отчасти объяснить и появление вставки-интерполяции в пространной редакции жития Никона о переходе Андрея и Даниила после росписи Троицкого собора в Андроников монастырь. Эта вставка может иметь два объяснения. Составитель данной записи сообщает о фактах достоверных: о возвращении иконописцев после росписи Троицкого собора в Андроников монастырь, где они потом и умерли; что здесь они расписали церковь - не в данный момент, а когда-то (не заметив, как нарушается хронология событий). В таком случае в этой вставке нет ничего ложного. Иногда человек, слишком хорошо осведомленный сам, не обращает внимания на мелочи, которые могут сбить непосвященного. Но, убедившись в том, что Пахомий неоднократно и далеко не случайно, а вполне сознательно перетасовывает факты при изложении данных событий во исполнение некоей заданной программы, имеются основания подозревать его в том, что он включил эту вставку с умыслом, чтобы закрепить вымышленную им историю о построении собора Андроникова монастыря и росписи его при игумене Александре. Появление этих подложных статей хронологически должно быть связано с составлением Пахомием жития Алексея в 1459 году46.
Исследование жития Сергия, Никона и Алексея приводит к выводу, что роспись собора Андроникова монастыря была одной из ранних работ Андрея Рублева, тогда как украшение стенописью Троицкого собора Сергиева монастыря является его последним трудом, выполненным совместно с Даниилом незадолго до смерти художников, осенью 1427 года. Таковы сведения, оставленные нам древними источниками по рассказам современников Рублева.
Следующий по времени письменный источник об Андрее Рублеве - глава 10 из Духовного завещания Иосифа Волоцкого - «Отвещание любозазорным»47. Перечисляя всех знаменитых подвижников русской церкви, в рассказе об Андроникове монастыре Иосиф Волоцкий после Андроника называет учеников его Савву и Александра, и «чудных и пресловущих иконописцев» Даниила и ученика его Андрея. Затем он специально останавливается на характеристике этих иконописцев как мужей добродетельных, отмечает, что они любили предаваться созерцанию икон, пересказывает легенду о предсмертном видении Даниилу «прежде отшедшего» Андрея известную из жития Никона. В этом сообщении имеются две новые подробности об Андрее Рублеве: он назван учеником Даниила, и рассказывается о любви художников к созерцанию икон; Андрей и Даниил рассматриваются как подвижники Андроникова монастыря. Каково происхождение этих сведений?
И. Хрущов, биограф И. Волоцкого, считая, что Духовное завещание было написано им незадолго до смерти (1515 г.), отмечает, что глава о подвижниках - «О св. отцех» - появилась несколько раньше48. Нетрудно определить более точную дату этого произведения. Из биографии Иосифа Волоцкого известно, что он, не поладив с братией Боровского Пафнутьева монастыря, целый год странствовал по России, изучая жизнь и устройство монастырей, после чего, в 1479 г., и основал свою обитель - Волоцкий монастырь. Маршрут его странствий почти точно отражен в «Отвещании любозазорным», где он дает сведения о подвижниках, группируя их вокруг монастырей. Иосиф Волоцкий указывает и источник сведений: начиная статью о подвижниках Андроникова монастыря, он говорит, что об этом ему поведал «старец Спиридон», постриженник Чудова монастыря, который в 1467-1474 гг. был игуменом Троице-Сергиевского монастыря49. Если во время поставления на игуменство Спиридонию было около 50 лет, а постригся он, как сообщает Иосиф, «еще юн сый» (около 20 лет), то это будет примерно 1437-1440 гг., то есть спустя лет десять после смерти Рублева. Сведения о Рублеве Спиридоний, следовательно, мог узнать от современников Рублева в Чудовом или Андрониковом монастыре, а также из известных преданий в Троице-Сергиевском монастыре после поставления на игуменство. Поэтому сомнение относительно того, что И. Волоцкий произвольно делает Андрея Рублева учеником Даниила50, едва ли основательны; этот источник может быть принят с полным доверием51. Существенно, что Спиридоний, будучи игуменом Троице-Сергиевского монастыря, не считает возможным причислять Андрея и Даниила к инокам этого монастыря на том основании, что они жили здесь и работали во время росписи Троицкого собора. Иосиф говорит о них, со слов Спиридония, перечисляя подвижников Андроникова монастыря, и тем самым последнее сомнение относительно того, в каком монастыре жили Андрей и Даниил, рассеивается52.
Третий источник о Рублеве - «Сказание о св. иконописцах» имеет две редакции - краткую и пространную53. В пространной редакции упоминается о том, что Андрей Рублев жил в послушании у Никона и при нем написал Троицу в похвалу Сергию. В наиболее полном списке - в Строгановском иконописном подлиннике - имеется также указание на установление Стоглава, «что с его письма писати, а не своим умыслом»54. Эту рекомендацию Стоглавого собора принято объяснять таким образом, что письмо Рублева ставится в образец всем другим иконописцам. Обращаясь к Стоглаву, мы должны отметить, что подобное толкование приведенной выдержки неосновательно. Но именно в этом смысле оно множество раз цитируется позднейшими авторами. Там, где Стоглав решает вопросы о качестве иконописания, нет ни слова о Рублеве. Упоминание о нем имеется только в главе о Троице. Грозный обращается к собору с вопросом, как писать Троицу (ее пишут по-разному). Стоглав разъясняет, что живописцам надобно писать «с древних образцов, греческие живописцы писали и как писал Андрей Рублев и прочий пресловущии живописцы». Следовательно, Стоглав указывает на Рублева только как на пример для иконографического подражания его Троице, а не как на образец вообще, хотя и причисляет его к «пресловущим» иконописцам. Уточнение смысла текста постановления Стоглава приобретает для нас важное значение как документальное подтверждение того, что Андрей Рублев был автором Троицы, в чем, конечно, Стоглав был вполне осведомлен. Обычно же авторство Рублева устанавливается на основании свидетельства иконописных подлинников - источника гораздо менее надежного.
Запись в «Сказании о св. иконописцах» о том, что Рублев жил в послушании у Никона, основана не на устной традиции, как это нередко трактуется, а является своего рода выводом автора текста из сообщаемых им фактов: если Рублев работал в Троице-Сергиевском монастыре и написал для Никона Троицу, следовательно, и жил у него в послушании. Это могло казаться ему почетным для обоих: для Рублева, поскольку Никон незадолго до этого был причислен к лику общерусских святых на соборе 1547 г., и для памяти Никона, у которого в послушаний якобы находился Андрей Рублев. Однако это сообщение как противоречащее показаниям древних источников не может быть признано достоверным. Между тем именно это свидетельство и лежит в основе широко распространенного мнения о том, что Андрей Рублев до перехода в Андроников монастырь был иноком Троице-Сергиевского монастыря.
Краткая редакция «Сказания о св. иконописцах» содержит иной комплекс сведений, чем пространная55. Она встречается впервые в рукописях, составление которых может быть отнесено к концу XVI-началу XVII в.56, и возникла в связи с причислением иконописцев к чину «преподобных», местночтимых святых. Комплекс сведений, указанных здесь об иконописцах, - обычный минимум, необходимый в святцах: год смерти и место погребения. Указывая дату смерти Андрея Рублева и Даниила как 1430 год, автор не погрешил против истины, сославшись на жития Сергия и Никона: в житии Никона пространной редакции проставлен ошибочно именно 1430 год как время преставления Никона57. Ссылка на жития Сергия и Никона не оставляет сомнения в литературно-компилятивном характере этого сочинения.
На этом можно было бы закончить рассмотрение показаний письменных источников об Андрее Рублеве. Однако в последнее время нам встретилась еще одна, неизвестная ранее запись, а именно первое упоминание о могиле Рублева. Запись эта имеется в рукописном сборнике начала XIX в. в собрании Ярославского Историко-архитектурного музея-заповедника58. В предисловии к книге автор сообщает, что она составлена «керженским постриженником Ионою» и что он трудился над нею более двадцати лет. Иона собирал всевозможные источники, а также включал те сведения, которые были ему лично известны. Интересующая нас запись включена в состав статьи об Андронике. Изложив кратко житие этого святого, Иона далее приводит отрывок из Духовной грамоты Иосифа Волоцкого с рассказом об иконописцах - учениках Андроника и Саввы - Андрее и Данииле. Закончив выписку, Иона дополняет текст от себя: «святость обоих (то есть Андрея и Даниила.- В. Б.) свидетельствуют и письменные месяцесловы. Святые же их мощи погребены и почивают в том Андрониеве монастыре под старою колокольнею, которая в недавнем времени разорена, и место сравнено з землею, яко ходити по ней людем всяким и нечистым, и тем самым предадеся забвению (память) о тех их святых мощах» (л. 256 об.). Перестройка колокольни, о которой пишет Иона, производилась в 90-х годах XVII в. - старая колокольня, согласно монастырской описи середины XVIII в., была «при соборе»59. Ее можно видеть на акварели художника Кампорези60 с видом монастыря до перестройки колокольни, она размещалась к северо-западу от западного портала собора. Территория Андроникова монастыря неоднократно перекапывалась в связи с перестройкой собора. В последние 20 лет при реставрации производились археологические раскопки вокруг собора и под его полом, однако северо-западный участок, примыкающий к собору, почти не был затронут.
Как отнестись к сообщению Ионы о месте погребения Рублева и Даниила? Исследование источников привело нас к выводу, что достоверных сведений о месте погребения Андрея Рублева от первоначального времени не сохранилось. Принадлежит ли сообщение Ионы к числу устных преданий (отрицать которые полностью у нас нет оснований), или это позднейшая легенда, возможно, появившаяся в связи с канонизацией Андрея и Даниила как местночтимых святых, - неизвестно. В проверке этого сообщения решающее слово принадлежит археологам.
Остается неясным, как следует отнестись к сообщению П. Д. Барановского о надписи на надгробной плите Андрея Рублева. П. Д. Барановский указывает, что надпись сохранилась фрагментарно и потребовала серьезной реконструкции. Мы не можем также поручиться за то, что она была списана правильно уже в XVIII веке. Показания древних источников идут вразрез с этой датой - 29 января 1430 г.; они дают основание определить дату кончины Андрея Рублева осенними месяцами, до 17 ноября 1427 года. К сожалению, материалы об этой надписи до сих пор остаются неопубликованными и проверить их не представляется возможным. Однако нельзя не признать, что погребение художников в Андрониковой монастыре, стены которого были при жизни Андрея и Даниила их родным домом, весьма возможно.
Исследование показаний источников об Андрее Рублеве позволяет, по мнению автора, установить следующее. Андрей Рублев и Даниил были иноками Андроникова монастыря, основанного около 1391-1392 гг. митрополитом Киприаном и учеником Сергия Радонежского Андроником. Покровительство митрополита обеспечило монастырю высокое положение, здесь были собраны превосходные зодчие, иконописцы, книжники. Уже при Андронике, в 90-х годах XIV в., был построен каменный собор и расписан Андреем и Даниилом. Уточнение времени основания Андроникова монастыря и росписи его собора имеет существенное значение для выяснения вопроса о генезисе творчества Андрея Рублева. Его талант формировался в годы расцвета искусства монументальных росписей на Руси (последняя четверть XIV в.). В это время жил и работал Феофан Грек, появление которого в Москве любопытным образом также совпадает с периодом, когда русской митрополией управлял Киприан. В конце 90-х годов XIV в. и в начале XV в. имя Рублева было широко известно (так, летописи сообщают, что в 1405 г. он участвует в росписи Благовещенского собора Кремля, в 1408 г. расписывает Успенский собор гор. Владимира). Второе десятилетие XV в. остается наименее ясной страницей в биографии художника. Около 1425-1427 гг., по настоянию игумена Никона, Андрей и Даниил подписали церковь Троицы в Сергиевском монастыре. Эта работа стала для художников последней, - они скончались, едва окончив ее, незадолго до кончины Никона, умершего 17 ноября 1427 года. Таким образом, в биографии художница постепенно приобретающей более ясные очертания, устанавливается еще одна твердая дата. К последнему пятилетию жизни художника, видимо, следует отнести написание иконы Троицы (авторство Рублева в данном случае удостоверяет Стоглавый собор).
Указание в святцах о том, что иконописцы были погребены в Андрониковом монастыре, не подтверждается письменными источниками более раннего времени, но это предположение является вполне вероятным. Во всяком случае, показание «керженского постриженника» Ионы о месте захоронения Андрея Рублева не может быть оставлено без внимания и является достаточно веским поводом, чтобы произвести тщательное археологическое исследование этого участка монастыря.Начало: https://rublev-museum.livejournal.com/1797.html© Блог научного коллектива Музея имени Андрея Рублева.
@ Музей Андрея Рублева
Метки: #Музей, #МузейАндреяРублева, #МузейРублева, #МузейноеЕдинство, #Православие, #Рублев, #Рублева, #монастырь, #музей_имени_Рублева, #протест, andrei rublev, Андрей Рублев, Андроников монастырь, Музей имени Андрея Рублева, СМИ о ЦМиАР, досье, иконопись, лекторий, прп. Андрей Рублев († 1428), расследование