Победа
9 мая 2045 г.
Красный шарик всплыл со стола и растянулся передо мною в псевдоэкран небольших размеров. Диктор, молодая женщина лет пятидесяти-пятидесяти пяти, улыбнулась как-то скромно и немножко смущенно. В углах ее глаз сверкнули слезинки, а из экрана меня обдало порывом морского ветра. Я выпрямился, хрустнув позвоночником - как-то неудобно было сидеть ссутулившись, ведь она глядела прямо на меня.
- Здравствуйте, дорогие друзья, - сказала она. За ее спиной сменялись картины празднования в городах-героях. - Сегодня - столетие Великой Победы, и поскольку праздник этот некоторое время назад стал интернациональным, в эти дни многие города России принимают у себя гостей со всего мира. Все мы знаем, что Вторая мировая война была последней великой войной, которой было суждено погрузить наш мир в кровавый хаос предательского огня. Опасения наших предков не сбылись, и люди больше не убивали друг друга настолько изощренно и массово, как сто с небольшим лет назад. Но тем грандиознее жертва, принесенная народом Союза Советских Социалистических Республик, и тем более неколебима вечная слава, которой увенчаны имена всех тех миллионов людей, которые век назад отдали свои жизни за то, чтобы многие поколения их потомков помнили великую истину...
Камера отъехала чуть дальше, и в кадр попал большой кусок студии. В центре, впрочем, всё равно оставалась диктор. Вокруг нее стояли молодые люди с торжественными лицами. Они были аккуратно и строго одеты, а в руках у всех были бокалы с игристым вином. Они молчали.
- Добро всегда побеждает, - наконец, сказала диктор. Слова её разнеслись эхом - трансляцию смотрел не я один, и у кого-то неподалеку, похоже, звук был включен на полную. Вновь воцарилось молчание. Как автоматы, все люди подняли бокалы и, не чокаясь, осушили их. Я вздохнул и вышел на балкон. Вокруг всё купалось в зелени, а чуть поодаль, на нашей детской площадке, праправнучка Лиза учила собаку Машу ходить на задних лапах. Экран покорно последовал за мною.
- Торжества сегодня проходят во всех городах нашей страны, - продолжала диктор (кажется, её звали Эльзой). - В Екатеринбурге...
В Екатеринбурге, оказывается, китайцы сделали двух гигантских переливающихся драконов, свивающихся торжественными клубками, и запустили их в небо. Драконы были пилотируемые. Уж не знаю, как им это удавалось, но зрелище было потрясающее. Дракон Врага был чёрный, обугленный, и чуть поменьше, а наш - как будто огненный. Они довольно долго бились в воздухе, но потом, конечно, фашистскую змею всё-таки сбили. Неожиданно куча китайцев из неё катапультировалась огненным дождём! Выглядело это очень опасно, но ведь они всегда были очень ловкими. Вот так зрелище! Тем временем через центр города шли шествия, и кого там только не было, всех уже и не упомнить... Почему-то мне опять же запомнилась больше всего китайская опера - они на движущихся помостах давали театрализованную постановку битвы под Москвой. Красоты, пожалуй, в этом было многовато, но разве можно их винить в этом?
В Петербурге в честь Победы устроили балет гигантских роботов. До этого я даже никогда и не обращал внимания, до чего, оказывается, у нас дошло строительство военной техники. Всегда было очень много интересных передач по телевизору, а смотреть про войну мне не хотелось. Фантасмагорическое действо! Но тоже сделали очень красиво. Рассказывали, что тульские оружейники приложили руку к "начинке", а итальянцы - к дизайну. Роботы получились потрясающей красоты, немного напоминающие то ли тульские самовары, то ли Хохлому, но очень грациозные. Они кружились, плясали, выстреливали фейерверки, подлетали в воздух... Мельтешило в глазах, конечно, но оторваться было невозможно.
И много чего еще было. Показали прекрасный парад в Москве (надо было бы пойти, но мне что-то не хотелось). Последней на площадь выползла БК-14 - её с легкой руки какого-то юмориста окрестили Божьей Коровкой. На огромной спине-платформе у нее лежала устрашающая, титанических размеров планетарная Бомба. И правда - ну, что еще нужно? куда уж дальше? Разве что фигурную резку советских орденов по льду спутниковыми лазерами из космоса, как в Архангельске...
Но вот - демонстрация закончилась. Семь часов, минута молчания. Я помолчал. Вообще-то, конечно, я молчал дольше. А Эльза вновь заговорила:
- Я поздравляю всех вас, дорогие друзья. Со столетием великой Победы. С торжеством справедливости, жизни, весны.
Я вздохнул, зная, что последует дальше.
- Я поздравляю и вас, Анатолий Львович Азаров. Вас, Тит Яковлевич Бронный. Вас, Нонна Михайловна Лещенко. Вас, Анна Юрьевна Седая. Вас, Юлия Павловна Тищева. И вас, Семен Исаакович Юрьев.
Так вот, значит, почему не отвечала Клара. Надо было мне позвонить, а я не стал. Ну, а чего понапрасну травить душу? Всё и так понятно... Всё было понятно уже в 2011, когда в парке Горького, когда я стоял с табличкой, ко мне никто не подошел. И то - шутка ли, столько прожить?
Я свернул экран и потихоньку спустился с балкона в сад. Лиза, отстав от выдохшейся собаки, подошла ко мне и схватила меня за руку.
- Титушка, - спросила она (я для нее слишком далеко в истории, да и проще ей так меня называть: дедушек у нее двое, прадедов - три, зато прапрадедушка всего один), - ты что грустишь?
- Я не грущу, доченька, - ответил я. - Я просто... вспоминаю.
Красный шарик всплыл со стола и растянулся передо мною в псевдоэкран небольших размеров. Диктор, молодая женщина лет пятидесяти-пятидесяти пяти, улыбнулась как-то скромно и немножко смущенно. В углах ее глаз сверкнули слезинки, а из экрана меня обдало порывом морского ветра. Я выпрямился, хрустнув позвоночником - как-то неудобно было сидеть ссутулившись, ведь она глядела прямо на меня.
- Здравствуйте, дорогие друзья, - сказала она. За ее спиной сменялись картины празднования в городах-героях. - Сегодня - столетие Великой Победы, и поскольку праздник этот некоторое время назад стал интернациональным, в эти дни многие города России принимают у себя гостей со всего мира. Все мы знаем, что Вторая мировая война была последней великой войной, которой было суждено погрузить наш мир в кровавый хаос предательского огня. Опасения наших предков не сбылись, и люди больше не убивали друг друга настолько изощренно и массово, как сто с небольшим лет назад. Но тем грандиознее жертва, принесенная народом Союза Советских Социалистических Республик, и тем более неколебима вечная слава, которой увенчаны имена всех тех миллионов людей, которые век назад отдали свои жизни за то, чтобы многие поколения их потомков помнили великую истину...
Камера отъехала чуть дальше, и в кадр попал большой кусок студии. В центре, впрочем, всё равно оставалась диктор. Вокруг нее стояли молодые люди с торжественными лицами. Они были аккуратно и строго одеты, а в руках у всех были бокалы с игристым вином. Они молчали.
- Добро всегда побеждает, - наконец, сказала диктор. Слова её разнеслись эхом - трансляцию смотрел не я один, и у кого-то неподалеку, похоже, звук был включен на полную. Вновь воцарилось молчание. Как автоматы, все люди подняли бокалы и, не чокаясь, осушили их. Я вздохнул и вышел на балкон. Вокруг всё купалось в зелени, а чуть поодаль, на нашей детской площадке, праправнучка Лиза учила собаку Машу ходить на задних лапах. Экран покорно последовал за мною.
- Торжества сегодня проходят во всех городах нашей страны, - продолжала диктор (кажется, её звали Эльзой). - В Екатеринбурге...
В Екатеринбурге, оказывается, китайцы сделали двух гигантских переливающихся драконов, свивающихся торжественными клубками, и запустили их в небо. Драконы были пилотируемые. Уж не знаю, как им это удавалось, но зрелище было потрясающее. Дракон Врага был чёрный, обугленный, и чуть поменьше, а наш - как будто огненный. Они довольно долго бились в воздухе, но потом, конечно, фашистскую змею всё-таки сбили. Неожиданно куча китайцев из неё катапультировалась огненным дождём! Выглядело это очень опасно, но ведь они всегда были очень ловкими. Вот так зрелище! Тем временем через центр города шли шествия, и кого там только не было, всех уже и не упомнить... Почему-то мне опять же запомнилась больше всего китайская опера - они на движущихся помостах давали театрализованную постановку битвы под Москвой. Красоты, пожалуй, в этом было многовато, но разве можно их винить в этом?
В Петербурге в честь Победы устроили балет гигантских роботов. До этого я даже никогда и не обращал внимания, до чего, оказывается, у нас дошло строительство военной техники. Всегда было очень много интересных передач по телевизору, а смотреть про войну мне не хотелось. Фантасмагорическое действо! Но тоже сделали очень красиво. Рассказывали, что тульские оружейники приложили руку к "начинке", а итальянцы - к дизайну. Роботы получились потрясающей красоты, немного напоминающие то ли тульские самовары, то ли Хохлому, но очень грациозные. Они кружились, плясали, выстреливали фейерверки, подлетали в воздух... Мельтешило в глазах, конечно, но оторваться было невозможно.
И много чего еще было. Показали прекрасный парад в Москве (надо было бы пойти, но мне что-то не хотелось). Последней на площадь выползла БК-14 - её с легкой руки какого-то юмориста окрестили Божьей Коровкой. На огромной спине-платформе у нее лежала устрашающая, титанических размеров планетарная Бомба. И правда - ну, что еще нужно? куда уж дальше? Разве что фигурную резку советских орденов по льду спутниковыми лазерами из космоса, как в Архангельске...
Но вот - демонстрация закончилась. Семь часов, минута молчания. Я помолчал. Вообще-то, конечно, я молчал дольше. А Эльза вновь заговорила:
- Я поздравляю всех вас, дорогие друзья. Со столетием великой Победы. С торжеством справедливости, жизни, весны.
Я вздохнул, зная, что последует дальше.
- Я поздравляю и вас, Анатолий Львович Азаров. Вас, Тит Яковлевич Бронный. Вас, Нонна Михайловна Лещенко. Вас, Анна Юрьевна Седая. Вас, Юлия Павловна Тищева. И вас, Семен Исаакович Юрьев.
Так вот, значит, почему не отвечала Клара. Надо было мне позвонить, а я не стал. Ну, а чего понапрасну травить душу? Всё и так понятно... Всё было понятно уже в 2011, когда в парке Горького, когда я стоял с табличкой, ко мне никто не подошел. И то - шутка ли, столько прожить?
Я свернул экран и потихоньку спустился с балкона в сад. Лиза, отстав от выдохшейся собаки, подошла ко мне и схватила меня за руку.
- Титушка, - спросила она (я для нее слишком далеко в истории, да и проще ей так меня называть: дедушек у нее двое, прадедов - три, зато прапрадедушка всего один), - ты что грустишь?
- Я не грущу, доченька, - ответил я. - Я просто... вспоминаю.