Мастер ужасок. Часть 27
Ржавые гномы
Последняя ужаска
Проходя во второй раз по ночному Ужасковому переулку Эхо чувствовал себя так же неуютно как и в первый раз, но в этот раз у него перед глазами была ясная цель и даже что-то похожее на план и это придавало ему смелости пока он пробирался между древними домами к веранде последней ужаски Следвайи.
- Что тебе опять нужно? - спросил из-за дверей низкий и враждебно звучащий голос.
Эхо отскочил от двери. Откуда она знала, что это он? Он почти беззвучно подобрался к дверям и не успел произнести и слова. Может быть она действительно была ясновидящей? А может она просто посмотрела в замочную скважину?
- У меня есть к тебе предложение, - ответил он как можно громче и увереннее.
- Предложение? Какое?
- Итак, дорогая ужаска, когда ты меня на днях выпроводила из дома, я не успел сообщить, что в качестве благодарности за твою помощь у меня есть для кое-что очень ценное.
Длинная пауза. Затем ещё более недружелюбный голос:
- Я не заключаю никаких сделок, которые могут вызвать немилость мастера ужасок.
- А я и не говорил, что это может вызвать немилость мастера ужасок. Я лишь хочу, чтобы ты относилась ко мне, как к обычному клиенту пришедшему за советом к ужаске. Короткая беседа, за которую я могу кое-что предложить.
Ужаска издала странные звуки, смысл которых Эхо не смог понять.
- Не смотря на то, - сказала она затем. - Что я в принципе не заключаю сделок, которые могут доставить мне неприятностей с законодательством Следвайи, что же такое ценное ты хочешь мне предложить?
Эхо откашлялся.
- Ну, это очень интимные сведения о замке мастера ужасок, особенно о его лаборатории включая все приборы от алхимической печи, айспинского консерватора и до состава препаратов в каждой пробирке и колбе. Я знаю до мельчайших подробностей как проводится айспинирование и очистка чувствительных к боли металлов. Как создавать годами работающих ляйденских человечков. Как сделать ртуть съедобной. Мне известно всё о метаморфозах газов. О консервации в жире любых летучих субстанций. Как использовать семьсот различных девясиловых отваров и от каких недугов. Э-э-э, всё о дистилляции правовращающихся паровых мыслей. Я знаю наизусть все алхимические дневники Суккубиуса Айспина, а так же его все химиофизиологические таблицы. Мне известно многое о призменном анализе, аланотерапии и эфирной консервации. И это только лишь малая часть моего предложения. Я знаю как варить привидения.
Опять длинная пауза, прерываемая астматическим кашлем.
- Как настраивается аэроморфный барограф? - спросила наконец ужаска.
Эхо не нужно было долго думать:
- Э-э-э, его нужно откалибровать фасолятинским камертоном до 100,777 Ойм и, э-э-э, затем закоптить его линзы с помощью еловой хвои пока они не станут такими тёмными, чтобы можно было не моргая смотреть через них на солнце.
После этого некоторое время, показавшееся Эхо вечностью, совершенно ничего не происходило. Но наконец дверь открылась, медленно и совершенно беззвучно, как и в первый раз.
- Заходи! - пробурчала ужаска. Эхо проскользнул внутрь.
Влажный и жаркий воздух в доме ужаски мгновенно окутал тело Эхо. Он как будто находился одновременно в парнике и в сауне. О первом напоминали земляные гнилостные испарения, о втором - густой и жаркий воздух, который казалось можно было резать. Наверное так чувствовали себя заживо погребённые в Кладбищенских болотах Дульсгарда. Царап сразу же захотел вернуться назад в замок. Такое могли выдержать только тропические животные, живущие в джунглях, и он бы совсем не удивился, если бы в следующий момент на него из тени комнаты напал лаубвольф.
- Ты похудел! - сказал ужаска. - Но ты всё ещё жирный.
- Я знаю, - вздохнул Эхо. - Но я над этим работаю.
Ужаска так нагло смотрела на него, как будто она даже и не подозревала о своей уродливости. Эхо попытался выдержать её взгляд, но в конце концов не выдержал и опустил глаза вниз.
- Ну давай, выкладывай! - грубо приказала она. - Что ты от меня на самом деле хочешь?
- Всё очень просто, госпожа Ужаска..., - начал он.
- Ицануелла. Ицануелла Анацаци. Можешь звать меня Ица.
- Очень приятно. Меня зовут Эхо.
- Выкладывай!
- Итак, я заключил договор с Айспином, в котором говорится, что мастер ужасок должен откармливать меня до следующего ужаскового полнолуния. За это он может мне потом перерезать горло и выварить из меня жир.
Ужаска рухнула на источенный древесными червями стул, который под её весом застонал и затрещал.
- Это правда? - спросила она. Грубость исчезла из её голоса.
- Я был в затруднительном положении. Я чуть не умер с голоду.
- А почему ты просто не сбежишь?
- Я пробовал, но это невозможно. Не знаю как он это делает.
Ужаска поднялась и стул облегчённо заскрипел.
- Зато я знаю, - сказала она и подняла вверх брови так, что её налитые кровью глазные яблоки ещё сильнее вывалились наружу.
- Правда? - навострил уши царап.
- Ты уже спал на руках у Айспина?
- Да, в самом начале. Когда он принёс меня в замок.
- Вот! Он наложил на тебя заклинание. С этим ничего не поделаешь.
- Что наложил?
- Заклинание. Это всё айспинские штучки. Это не колдовство. Это постгипнотический приказ. Очень действенный. Он нашептал его тебе во сне.
- И ничего против этого нельзя сделать?
- Можно. Я бы могла тебя ещё раз загипнотизировать и снять заклинание.
- А это получится?
- Да. Ну только если Айспин не установил у тебя ментальную блокировку. Тогда любой гипноз вызовет у тебя психоз. То есть тогда ты всю свою оставшуюся жизнь будешь думать, что ты стакан молока или ратуша Флоринта.
- Тогда лучше не надо! - тут же решил Эхо.
- Правильно. Слишком рискованно. Айспин - мастер гипноза и он слишком осторожный, чтобы обойтись без подстраховки.
Эхо был поражён чувством собственного достоинства Инацуеллы. Это не было уродством прячущимся под большими капюшонами или в тёмных комнатах. Это было гордое, открыто живущее уродство, использующее своё влияние для собственной выгоды. Это было уродство, требующее уважения.
"Верх - это низ, а уродливое красиво", - подумал Эхо.
- Ты считаешь, что я действительно не смогу сам сбежать? - спросил он затем.
- Да. Такое заклинание исчезает лишь после смерти заклинателя. Чтобы его снять тебе придётся убить Айспина, - тихо сказал Инацуелла.
Насколько естественным стал для Эхо факт, что Айспин хочет его убить, на столько ужасным показалась ему мысль о том, что он может сам отправить мастера на тот свет.
- Я не смогу, - сказал он.
- Было бы проще всего. Вверху в лаборатории наверняка лежит множество ядовитых веществ, которых бы хватило на целую толпу мастеров ужасок. Немного в кофе и всё! - она подула на ладонь будто сдувая невидимое пёрышко.
- Нет! Невозможно! - решительно сказал Эхо.
- Вот поэтому вы, царапы, скоро и вымрете, - вздохнула ужаска. - Вы слишком добры для этого мира.
- А вообще почему ты всё ещё здесь? - спросил Эхо. - Все ужаски сбежали отсюда. На тебе тоже лежит заклятие?
- Нет, - Инацуелла уставилась на него ещё сильнее скосив глаза.
- Тогда почему ты просто не уедешь из Следвайи, раз Айспин так усложняет твою жизнь?
- М-да, и правда почему? А я скажу тебе. Когда все ужаски уехали, я поняла, что означает отсутствие конкуренции. Раньше мы в Ужасковом переулке крали друг у друга клиентов и вдруг в один миг я стала самой популярной врачевательницей в Следвайе. Люди выстраиваются в очередь у моей двери. Ты не представляешь каким спросом пользуется альтернативная медицина в городе битком набитом больными!
Ужаска опять уставилась на Эхо, шевеля при этом ушами, то правым, то левым, по очереди.
- Да и Айспин особе не дёргает меня. Он знает насколько для него важно моё присутствие. Разве городу нужен мастер ужасок, если в нём нет ни одной ужаски?
- Понимаю! - сказал Эхо зачарованно глядя на шевелящиеся уши.
- Но не думай, что у уехавших ужасок дела идут лучше. Большинство скитается по Цамонии, перевозя свои котлы на ослиных упряжках с ярмарки на ярмарку, спит под открытым небом и живут в постоянном страхе перед зерновыми демонами и лаубвольфами. У меня есть крыша над головой и постоянные клиенты. Что мне ещё нужно?
Инацуелла перестала шевелить ушами.
- Теперь перейдём к тебе! - сказала она. - Как я могу тебе помочь?
- Я не знаю! - сказал Эхо. - Вообще это была идея моего друга. Он считал, что вы, ужаски знаете или у вас есть что-то такое, чего боится Айспин.
Ужаска посмотрела на царапа как на сумасшедшего. Так же точно смотрят на маленьких детей сказавших глупость.
- И как твой друг додумался до такого? - сочувствующим голосом спросила она. - Почему Айспин должен бояться именно нас?
- Не знаю! - ответил Эхо. - Я же сказал, это не моя идея. Может быть он думал, что вы сможете сварить какое-нибудь зельице.
- О! - выдохнула ужаска. - Если речь идёт об этом! Тогда, конечно, никаких проблем. Зельице! Может быть такое, которое заставит его скукожиться? Пока он не станет размером с мышь? Или такое, которое растворит его в воздухе?
- А ты можешь? - удивился Эхо.
- Конечно нет! - отрезала ужаска. - Боже мой! Какие же у тебя представления о наших возможностях! Оглянись вокруг! Самое сильнодействующее средство, которое нам разрешено применять, это ромашковый чай!
Эхо поник.
- Значит я снова зря пришёл, - вздохнул он.
Ужаска пожала плечами так, что они громко хрустнули.
- Что же мне делать? Послушай, малыш: ужаски против Айспина - это тоже самое, что крапива против лесного пожара. Безобидное травоведение против опасной алхимии. Фенхелевый чай против чумы. С таким же успехом я могу сразиться с вольпертингером, ну если ты понимаешь о чём я говорю.
- Да, я понял, - сказал Эхо. - Всё равно большое спасибо, что ты меня выслушала.
Он повернулся к двери. Ужаска щёлкнула пальцами и дверь открылась.
- И почему меня вдруг сейчас начала мучить совесть? - воскликнула она и завертела глазами. - Только потому, что я не желаю сама себе набрасывать петлю на шею? Потому, что я мне не надоело жить? Или потому, что я не настолько безумна, чтобы связываться с мастером ужасок?
- Всё в порядке, - сказал Эхо спускаясь по лестнице. - Как я уже сказал, это была не моя идея. Желаю тебе спокойной ночи!
- Подожди-ка! - сказала ужаска.
Эхо остановился на нижней ступеньке и повернулся. У него появилась смутная надежда.
- Короче, - сказал ужаска. - Существует ещё одна причина, по которой я всё ещё живу в Следвайе.
- И какая?
- Я - самая худшая ужаска Цамонии.
- Что?
- Вот так-то. Я не умею предсказывать. Я не умею варить приворотные зелья. Я даже не умею раскладывать карты. У меня нет ни капли ужасковых способностей.
- Это правда?
Инацуелла пожала плечами.
- Да. Это выяснилось уже в ужасковой школе.
- А что, есть такая школа? - спросил Эхо.
- Ну, конечно! Во всех предметах я была самой последней. Ты наверняка выбрал самую худшую ужаску в Цамонии. Поэтому я здесь. В любом другом месте у меня нет никаких шансов. Когда другие ужаски были тут, мне приходилось жить на подаяния.
- А что с твоими клиентами? Почему они приходят к тебе если ты ничего не умеешь?
- Я продаю им растительные препараты на один процент состоящие из лекарства и на девяносто девять из надежды. Чем больше ты в них веришь, тем сильнее они тебе помогают. При этом я ещё глазами немного кручу.
Эхо вздохнул и зашагал дальше.
- Извини, - сказала ужаска. - Можешь приходить в любое время, малыш. Я имею ввиду, если вдруг хочешь поболтать или ещё что.
Очевидно она была рада, что в конце всё же сказал что-то утешительное.
- Большое спасибо! - сказал Эхо идя вдоль улицы. - Может быть и зайду.
- Я хотела ещё кое-что узнать! - крикнула ему вдогонку Инацуелла. - Если он тебя всё равно убьёт через две недели, то почему ты сел на диету?
- Никто не понимает кожекрылов! - крикнул ей в ответ Эхо.
Ужаска наклонила голову:
- Кожекрылов? - спросила она. - При чём здесь чёртовы кожекрылы?
Но Эхо уже исчез в темноте.
Второй орех
Последняя ужаска
Проходя во второй раз по ночному Ужасковому переулку Эхо чувствовал себя так же неуютно как и в первый раз, но в этот раз у него перед глазами была ясная цель и даже что-то похожее на план и это придавало ему смелости пока он пробирался между древними домами к веранде последней ужаски Следвайи.
- Что тебе опять нужно? - спросил из-за дверей низкий и враждебно звучащий голос.
Эхо отскочил от двери. Откуда она знала, что это он? Он почти беззвучно подобрался к дверям и не успел произнести и слова. Может быть она действительно была ясновидящей? А может она просто посмотрела в замочную скважину?
- У меня есть к тебе предложение, - ответил он как можно громче и увереннее.
- Предложение? Какое?
- Итак, дорогая ужаска, когда ты меня на днях выпроводила из дома, я не успел сообщить, что в качестве благодарности за твою помощь у меня есть для кое-что очень ценное.
Длинная пауза. Затем ещё более недружелюбный голос:
- Я не заключаю никаких сделок, которые могут вызвать немилость мастера ужасок.
- А я и не говорил, что это может вызвать немилость мастера ужасок. Я лишь хочу, чтобы ты относилась ко мне, как к обычному клиенту пришедшему за советом к ужаске. Короткая беседа, за которую я могу кое-что предложить.
Ужаска издала странные звуки, смысл которых Эхо не смог понять.
- Не смотря на то, - сказала она затем. - Что я в принципе не заключаю сделок, которые могут доставить мне неприятностей с законодательством Следвайи, что же такое ценное ты хочешь мне предложить?
Эхо откашлялся.
- Ну, это очень интимные сведения о замке мастера ужасок, особенно о его лаборатории включая все приборы от алхимической печи, айспинского консерватора и до состава препаратов в каждой пробирке и колбе. Я знаю до мельчайших подробностей как проводится айспинирование и очистка чувствительных к боли металлов. Как создавать годами работающих ляйденских человечков. Как сделать ртуть съедобной. Мне известно всё о метаморфозах газов. О консервации в жире любых летучих субстанций. Как использовать семьсот различных девясиловых отваров и от каких недугов. Э-э-э, всё о дистилляции правовращающихся паровых мыслей. Я знаю наизусть все алхимические дневники Суккубиуса Айспина, а так же его все химиофизиологические таблицы. Мне известно многое о призменном анализе, аланотерапии и эфирной консервации. И это только лишь малая часть моего предложения. Я знаю как варить привидения.
Опять длинная пауза, прерываемая астматическим кашлем.
- Как настраивается аэроморфный барограф? - спросила наконец ужаска.
Эхо не нужно было долго думать:
- Э-э-э, его нужно откалибровать фасолятинским камертоном до 100,777 Ойм и, э-э-э, затем закоптить его линзы с помощью еловой хвои пока они не станут такими тёмными, чтобы можно было не моргая смотреть через них на солнце.
После этого некоторое время, показавшееся Эхо вечностью, совершенно ничего не происходило. Но наконец дверь открылась, медленно и совершенно беззвучно, как и в первый раз.
- Заходи! - пробурчала ужаска. Эхо проскользнул внутрь.
Влажный и жаркий воздух в доме ужаски мгновенно окутал тело Эхо. Он как будто находился одновременно в парнике и в сауне. О первом напоминали земляные гнилостные испарения, о втором - густой и жаркий воздух, который казалось можно было резать. Наверное так чувствовали себя заживо погребённые в Кладбищенских болотах Дульсгарда. Царап сразу же захотел вернуться назад в замок. Такое могли выдержать только тропические животные, живущие в джунглях, и он бы совсем не удивился, если бы в следующий момент на него из тени комнаты напал лаубвольф.
- Ты похудел! - сказал ужаска. - Но ты всё ещё жирный.
- Я знаю, - вздохнул Эхо. - Но я над этим работаю.
Ужаска так нагло смотрела на него, как будто она даже и не подозревала о своей уродливости. Эхо попытался выдержать её взгляд, но в конце концов не выдержал и опустил глаза вниз.
- Ну давай, выкладывай! - грубо приказала она. - Что ты от меня на самом деле хочешь?
- Всё очень просто, госпожа Ужаска..., - начал он.
- Ицануелла. Ицануелла Анацаци. Можешь звать меня Ица.
- Очень приятно. Меня зовут Эхо.
- Выкладывай!
- Итак, я заключил договор с Айспином, в котором говорится, что мастер ужасок должен откармливать меня до следующего ужаскового полнолуния. За это он может мне потом перерезать горло и выварить из меня жир.
Ужаска рухнула на источенный древесными червями стул, который под её весом застонал и затрещал.
- Это правда? - спросила она. Грубость исчезла из её голоса.
- Я был в затруднительном положении. Я чуть не умер с голоду.
- А почему ты просто не сбежишь?
- Я пробовал, но это невозможно. Не знаю как он это делает.
Ужаска поднялась и стул облегчённо заскрипел.
- Зато я знаю, - сказала она и подняла вверх брови так, что её налитые кровью глазные яблоки ещё сильнее вывалились наружу.
- Правда? - навострил уши царап.
- Ты уже спал на руках у Айспина?
- Да, в самом начале. Когда он принёс меня в замок.
- Вот! Он наложил на тебя заклинание. С этим ничего не поделаешь.
- Что наложил?
- Заклинание. Это всё айспинские штучки. Это не колдовство. Это постгипнотический приказ. Очень действенный. Он нашептал его тебе во сне.
- И ничего против этого нельзя сделать?
- Можно. Я бы могла тебя ещё раз загипнотизировать и снять заклинание.
- А это получится?
- Да. Ну только если Айспин не установил у тебя ментальную блокировку. Тогда любой гипноз вызовет у тебя психоз. То есть тогда ты всю свою оставшуюся жизнь будешь думать, что ты стакан молока или ратуша Флоринта.
- Тогда лучше не надо! - тут же решил Эхо.
- Правильно. Слишком рискованно. Айспин - мастер гипноза и он слишком осторожный, чтобы обойтись без подстраховки.
Эхо был поражён чувством собственного достоинства Инацуеллы. Это не было уродством прячущимся под большими капюшонами или в тёмных комнатах. Это было гордое, открыто живущее уродство, использующее своё влияние для собственной выгоды. Это было уродство, требующее уважения.
"Верх - это низ, а уродливое красиво", - подумал Эхо.
- Ты считаешь, что я действительно не смогу сам сбежать? - спросил он затем.
- Да. Такое заклинание исчезает лишь после смерти заклинателя. Чтобы его снять тебе придётся убить Айспина, - тихо сказал Инацуелла.
Насколько естественным стал для Эхо факт, что Айспин хочет его убить, на столько ужасным показалась ему мысль о том, что он может сам отправить мастера на тот свет.
- Я не смогу, - сказал он.
- Было бы проще всего. Вверху в лаборатории наверняка лежит множество ядовитых веществ, которых бы хватило на целую толпу мастеров ужасок. Немного в кофе и всё! - она подула на ладонь будто сдувая невидимое пёрышко.
- Нет! Невозможно! - решительно сказал Эхо.
- Вот поэтому вы, царапы, скоро и вымрете, - вздохнула ужаска. - Вы слишком добры для этого мира.
- А вообще почему ты всё ещё здесь? - спросил Эхо. - Все ужаски сбежали отсюда. На тебе тоже лежит заклятие?
- Нет, - Инацуелла уставилась на него ещё сильнее скосив глаза.
- Тогда почему ты просто не уедешь из Следвайи, раз Айспин так усложняет твою жизнь?
- М-да, и правда почему? А я скажу тебе. Когда все ужаски уехали, я поняла, что означает отсутствие конкуренции. Раньше мы в Ужасковом переулке крали друг у друга клиентов и вдруг в один миг я стала самой популярной врачевательницей в Следвайе. Люди выстраиваются в очередь у моей двери. Ты не представляешь каким спросом пользуется альтернативная медицина в городе битком набитом больными!
Ужаска опять уставилась на Эхо, шевеля при этом ушами, то правым, то левым, по очереди.
- Да и Айспин особе не дёргает меня. Он знает насколько для него важно моё присутствие. Разве городу нужен мастер ужасок, если в нём нет ни одной ужаски?
- Понимаю! - сказал Эхо зачарованно глядя на шевелящиеся уши.
- Но не думай, что у уехавших ужасок дела идут лучше. Большинство скитается по Цамонии, перевозя свои котлы на ослиных упряжках с ярмарки на ярмарку, спит под открытым небом и живут в постоянном страхе перед зерновыми демонами и лаубвольфами. У меня есть крыша над головой и постоянные клиенты. Что мне ещё нужно?
Инацуелла перестала шевелить ушами.
- Теперь перейдём к тебе! - сказала она. - Как я могу тебе помочь?
- Я не знаю! - сказал Эхо. - Вообще это была идея моего друга. Он считал, что вы, ужаски знаете или у вас есть что-то такое, чего боится Айспин.
Ужаска посмотрела на царапа как на сумасшедшего. Так же точно смотрят на маленьких детей сказавших глупость.
- И как твой друг додумался до такого? - сочувствующим голосом спросила она. - Почему Айспин должен бояться именно нас?
- Не знаю! - ответил Эхо. - Я же сказал, это не моя идея. Может быть он думал, что вы сможете сварить какое-нибудь зельице.
- О! - выдохнула ужаска. - Если речь идёт об этом! Тогда, конечно, никаких проблем. Зельице! Может быть такое, которое заставит его скукожиться? Пока он не станет размером с мышь? Или такое, которое растворит его в воздухе?
- А ты можешь? - удивился Эхо.
- Конечно нет! - отрезала ужаска. - Боже мой! Какие же у тебя представления о наших возможностях! Оглянись вокруг! Самое сильнодействующее средство, которое нам разрешено применять, это ромашковый чай!
Эхо поник.
- Значит я снова зря пришёл, - вздохнул он.
Ужаска пожала плечами так, что они громко хрустнули.
- Что же мне делать? Послушай, малыш: ужаски против Айспина - это тоже самое, что крапива против лесного пожара. Безобидное травоведение против опасной алхимии. Фенхелевый чай против чумы. С таким же успехом я могу сразиться с вольпертингером, ну если ты понимаешь о чём я говорю.
- Да, я понял, - сказал Эхо. - Всё равно большое спасибо, что ты меня выслушала.
Он повернулся к двери. Ужаска щёлкнула пальцами и дверь открылась.
- И почему меня вдруг сейчас начала мучить совесть? - воскликнула она и завертела глазами. - Только потому, что я не желаю сама себе набрасывать петлю на шею? Потому, что я мне не надоело жить? Или потому, что я не настолько безумна, чтобы связываться с мастером ужасок?
- Всё в порядке, - сказал Эхо спускаясь по лестнице. - Как я уже сказал, это была не моя идея. Желаю тебе спокойной ночи!
- Подожди-ка! - сказала ужаска.
Эхо остановился на нижней ступеньке и повернулся. У него появилась смутная надежда.
- Короче, - сказал ужаска. - Существует ещё одна причина, по которой я всё ещё живу в Следвайе.
- И какая?
- Я - самая худшая ужаска Цамонии.
- Что?
- Вот так-то. Я не умею предсказывать. Я не умею варить приворотные зелья. Я даже не умею раскладывать карты. У меня нет ни капли ужасковых способностей.
- Это правда?
Инацуелла пожала плечами.
- Да. Это выяснилось уже в ужасковой школе.
- А что, есть такая школа? - спросил Эхо.
- Ну, конечно! Во всех предметах я была самой последней. Ты наверняка выбрал самую худшую ужаску в Цамонии. Поэтому я здесь. В любом другом месте у меня нет никаких шансов. Когда другие ужаски были тут, мне приходилось жить на подаяния.
- А что с твоими клиентами? Почему они приходят к тебе если ты ничего не умеешь?
- Я продаю им растительные препараты на один процент состоящие из лекарства и на девяносто девять из надежды. Чем больше ты в них веришь, тем сильнее они тебе помогают. При этом я ещё глазами немного кручу.
Эхо вздохнул и зашагал дальше.
- Извини, - сказала ужаска. - Можешь приходить в любое время, малыш. Я имею ввиду, если вдруг хочешь поболтать или ещё что.
Очевидно она была рада, что в конце всё же сказал что-то утешительное.
- Большое спасибо! - сказал Эхо идя вдоль улицы. - Может быть и зайду.
- Я хотела ещё кое-что узнать! - крикнула ему вдогонку Инацуелла. - Если он тебя всё равно убьёт через две недели, то почему ты сел на диету?
- Никто не понимает кожекрылов! - крикнул ей в ответ Эхо.
Ужаска наклонила голову:
- Кожекрылов? - спросила она. - При чём здесь чёртовы кожекрылы?
Но Эхо уже исчез в темноте.
Второй орех