Мастер ужасок. Часть 39
Назад Смертельное приворотное зелье
Айспин танцует
Пока луна каждую ночь становилась круглее, Эхо, благодаря строгой диете и событиям последних дней, сбросил пару фунтов. Они с ужаской решили подождать до последнего дня перед полнолунием. Айспин должен ощутить силу приворотного в момент, когда он будет занят больше всего. В этот момент и Эхо будет легче напоить его.
Поэтому Эхо не оставалось ничего другого, как убивать время в тревожном ожидании нужного дня. Он бродил с варенным привидением по замку, взбирался на крышу или сидел у камина Фёдора тщетно ожидая его возвращения. Но больше всего ему нравилось тайно следить за работающим Айспином. Всё чаще бегал старик из лаборатории в подвал и обратно, приносил жировые шарики, варил, реайспинировал или смешивал элементы и газы, жизненные соки и предсмертные вздохи. Вещества, которые перерабатывал Айспин, были настолько ядовиты и жгучи, что Эхо едва выдерживал исходившие от них запахи. Но Айспина они очевидно совсем не беспокоили. И даже наоборот: чем болезненнее и вонючее становился воздух, тем больше он оживал. Спешка превращалась в безумную гонку, жажда работы в экстаз. И если тогда, на кухне, он танцевал вальс среди кастрюль, то сейчас в лаборатории он плясал тарантеллу между алхимических аппаратов. Иногда Айспин хватался за голову или за сердце, пошатывался и дрожал, казалось, что он сейчас потеряет сознание. И каждый раз Эхо надеялся, что мастера хватит удар или наступит инфаркт. Но тот каждый раз брал себя в руки и продолжал работать в бешеном темпе.
При этом Эхо всё отчётливее видел, что конец процесса создания шедевра приближается так же быстро, как и полнолуние. Всю свою жизнь Айспин охотился, собирал, убивал, мумифицировал, консервировал, накапливал, систематизировал и терпеливо хранил. И сейчас наступал момент, совсем короткий, когда было необходимо всё собранное расплавить по одной единственной правильно схеме и превратить это в единственно верное вещество: Прима Цатерия. И сейчас Айспин снова превратился в шеф-повара, правда суп, который он готовил, был более чем несъедобен, особенно для Эхо.
Теперь Айспин оставлял двери в жировой подвал постоянно открытыми и Эхо, который часто туда спускался, видел как быстро пустели полки. Мастер уносил в лабораторию целые корзины жировых шариков. Страшнее всего было, когда мастер бросал в котёл шарики с предсмертными вздохами. Тогда из кипящей массы вылетали вверх звуки, от которых у Эхо почти останавливалось сердце. Но для Айспина это было прекраснейшей музыкой, под которую он танцевал. До этих дней старик спал немного, но сейчас он обходился совсем без сна. Чем сильнее он расходовал свою энергию, тем, казалось, больше свежих сил прибывало в нём. Он подстёгивал себя различными напитками, кофе, чаем, вином и минеральными водами. И часто варил себе какую-то чёрную густую жидкость, выпив которую он продолжал работать с удвоенной энергией. Один раз Эхо понюхал эту жидкость и один лишь её запах заставил его сердце несколько часов бешено стучать. Она пахла эвкалиптом, смолой, эфиром и керосином.
Мастер ужасок совсем перестал следить за своим пленником. Он бросал ему в миску еду, чаще всего консервы или что-то позавчерашнее, совсем не заботясь съедает ли царап это. Эхо продолжал придерживаться диеты и двигаться. Он пока не достиг своего желаемого веса, но стал снова подвижнее.
Однажды вечером он сидел на крыше и смотрел вниз на Следвайю, где начинали загораться вечерние огни. "Этим люди не имеют ни малейшего понятия о том, что сейчас происходит в замке", - подумал он. "Но с другой стороны я ведь тоже не знаю, что происходит сейчас в домах этих людей. Люди умирают каждый день. И в конце концов мы все когда нибудь окажемся в Жерлянковом лесу. Так в чём же смысл?"
Он посмотрел в сторону Жерлянкового леса, напоминавшего с этой высоты огромного спящего зверя. Где-то там внутри сидела в могиле жирная жерлянка и ждала его.
- Жди дальше! - крикнул Эхо. - Моя жизнь не закончится в Жерлянковом лесу! И не в жировом подвале Айпина! Я уйду за Синие горы!
Он кричал так уверенно и громко, как только мог. Но голос его всё равно дрожал.
Зелёный дым
Айспин танцует
Пока луна каждую ночь становилась круглее, Эхо, благодаря строгой диете и событиям последних дней, сбросил пару фунтов. Они с ужаской решили подождать до последнего дня перед полнолунием. Айспин должен ощутить силу приворотного в момент, когда он будет занят больше всего. В этот момент и Эхо будет легче напоить его.
Поэтому Эхо не оставалось ничего другого, как убивать время в тревожном ожидании нужного дня. Он бродил с варенным привидением по замку, взбирался на крышу или сидел у камина Фёдора тщетно ожидая его возвращения. Но больше всего ему нравилось тайно следить за работающим Айспином. Всё чаще бегал старик из лаборатории в подвал и обратно, приносил жировые шарики, варил, реайспинировал или смешивал элементы и газы, жизненные соки и предсмертные вздохи. Вещества, которые перерабатывал Айспин, были настолько ядовиты и жгучи, что Эхо едва выдерживал исходившие от них запахи. Но Айспина они очевидно совсем не беспокоили. И даже наоборот: чем болезненнее и вонючее становился воздух, тем больше он оживал. Спешка превращалась в безумную гонку, жажда работы в экстаз. И если тогда, на кухне, он танцевал вальс среди кастрюль, то сейчас в лаборатории он плясал тарантеллу между алхимических аппаратов. Иногда Айспин хватался за голову или за сердце, пошатывался и дрожал, казалось, что он сейчас потеряет сознание. И каждый раз Эхо надеялся, что мастера хватит удар или наступит инфаркт. Но тот каждый раз брал себя в руки и продолжал работать в бешеном темпе.
При этом Эхо всё отчётливее видел, что конец процесса создания шедевра приближается так же быстро, как и полнолуние. Всю свою жизнь Айспин охотился, собирал, убивал, мумифицировал, консервировал, накапливал, систематизировал и терпеливо хранил. И сейчас наступал момент, совсем короткий, когда было необходимо всё собранное расплавить по одной единственной правильно схеме и превратить это в единственно верное вещество: Прима Цатерия. И сейчас Айспин снова превратился в шеф-повара, правда суп, который он готовил, был более чем несъедобен, особенно для Эхо.
Теперь Айспин оставлял двери в жировой подвал постоянно открытыми и Эхо, который часто туда спускался, видел как быстро пустели полки. Мастер уносил в лабораторию целые корзины жировых шариков. Страшнее всего было, когда мастер бросал в котёл шарики с предсмертными вздохами. Тогда из кипящей массы вылетали вверх звуки, от которых у Эхо почти останавливалось сердце. Но для Айспина это было прекраснейшей музыкой, под которую он танцевал. До этих дней старик спал немного, но сейчас он обходился совсем без сна. Чем сильнее он расходовал свою энергию, тем, казалось, больше свежих сил прибывало в нём. Он подстёгивал себя различными напитками, кофе, чаем, вином и минеральными водами. И часто варил себе какую-то чёрную густую жидкость, выпив которую он продолжал работать с удвоенной энергией. Один раз Эхо понюхал эту жидкость и один лишь её запах заставил его сердце несколько часов бешено стучать. Она пахла эвкалиптом, смолой, эфиром и керосином.
Мастер ужасок совсем перестал следить за своим пленником. Он бросал ему в миску еду, чаще всего консервы или что-то позавчерашнее, совсем не заботясь съедает ли царап это. Эхо продолжал придерживаться диеты и двигаться. Он пока не достиг своего желаемого веса, но стал снова подвижнее.
Однажды вечером он сидел на крыше и смотрел вниз на Следвайю, где начинали загораться вечерние огни. "Этим люди не имеют ни малейшего понятия о том, что сейчас происходит в замке", - подумал он. "Но с другой стороны я ведь тоже не знаю, что происходит сейчас в домах этих людей. Люди умирают каждый день. И в конце концов мы все когда нибудь окажемся в Жерлянковом лесу. Так в чём же смысл?"
Он посмотрел в сторону Жерлянкового леса, напоминавшего с этой высоты огромного спящего зверя. Где-то там внутри сидела в могиле жирная жерлянка и ждала его.
- Жди дальше! - крикнул Эхо. - Моя жизнь не закончится в Жерлянковом лесу! И не в жировом подвале Айпина! Я уйду за Синие горы!
Он кричал так уверенно и громко, как только мог. Но голос его всё равно дрожал.
Зелёный дым