Вера как онтологическое основание человека
"Человек есть то, во что он верит". Мамой клянусь, что это самое точное определение человека, до которого я докопался только сейчас, к своим не юным годам и после долгих размышлений, и которое я готов защищать.
Да, звучит простенько. Но тут нужно понимать, что имеется в виду. Для начала: какая вера? Да любая вера. От банальной веры, что завтра наступит новый день и солнце взойдет, до веры самой что ни на есть настоящей, религиозной. То есть веру тут нужно понимать максимально широко - как ожидание того, что еще не существует, вера в несуществующее как в существующее.
Мы верим. Верим, что завтра солнце снова взойдет и наступит новый день. Это предмет веры, пусть и происходящей из привычки. Но даже в этой обыденной вере остается зазор для сомнения, потому что завтра еще не наступило и солнце еще не взошло. И в этот зазор уже вторгается сомнение и тревога: "А вдруг не? А вдруг завтра не наступит?" И вера, что завтра все-таки наступит, дает основание нашему бытию - бытию веры. И поверив, что завтра наступит, мы начинаем приготовления к нему.
Мы верим в наши жизненные планы. И в наши мечты. Хотя оснований для этого у нас еще меньше, чем в вере в то, что завтра наступит. Так как из жизненного опыта мы знаем, что наши планы могут разрушиться, а мечты не осуществиться. Но наша вера заставляет нас двигаться к осуществлению наших планов и мечты. Их нет. Они еще не существуют. И, может быть, не осуществятся вовсе. Но вера движет нами.
Мы верим в Бога. И эта вера в Бога, вера религиозная, есть самое глубокое основание человеческого существа. Советские атеисты понимают веру в Бога очень примитивно, по виршам и в духе Демьяна Бедного - как что-то невежественное, глупое, противоречащее науке и разуму. Но религиозная вера составляет само основание человеческого бытия. В самом деле, почему, если мы верим, что нас любит любимый наш человек, если мы живем этой верой, и эта вера живет в нашей душе, наполняя всю нашу жизнь радостью и смыслом - почему же человек не может так же (или примерно так же) верить в Бога? Да, это сложнее, потому что Бог - не человек, и Он дан совсем-совсем иначе. Дан ТОЛЬКО через веру. Но эта вера в Бога не менее реальна для человеческой души и существа, чем вера в другого человека. И ожидания от Бога ничуть не менее действенны, чем ожидания от человека - ведь ради этого верующие люди готовы пойти на огромные жертвы.
И поэтому человек есть то, во что он верит. Если он верит в силу денег (а это тоже только вера) - значит, именно эта вера и составляет его существо, наполняет его душу и разум. ТАКОВ этот человек, в этом состоит его самоопределение, этим он наполнен. И он поступает соответствующим образом. Если человек верит в добро (а большинство людей верят в добро) - значит, в этом состоит его самоопределение своего бытия. И он будет стремиться поступать соответствующим образом.
Человек не есть существо разумное. Человек есть существо верующее. И поэтому как только появился человек - он уже был верующим. А разум есть только условие веры, как инструмент, делающий возможным веру, основанную на не-существующем и не на разуме. Разум дает сомнение, как испытание веры. Но существо человека составляет не разум, а вера.
Да, звучит простенько. Но тут нужно понимать, что имеется в виду. Для начала: какая вера? Да любая вера. От банальной веры, что завтра наступит новый день и солнце взойдет, до веры самой что ни на есть настоящей, религиозной. То есть веру тут нужно понимать максимально широко - как ожидание того, что еще не существует, вера в несуществующее как в существующее.
Мы верим. Верим, что завтра солнце снова взойдет и наступит новый день. Это предмет веры, пусть и происходящей из привычки. Но даже в этой обыденной вере остается зазор для сомнения, потому что завтра еще не наступило и солнце еще не взошло. И в этот зазор уже вторгается сомнение и тревога: "А вдруг не? А вдруг завтра не наступит?" И вера, что завтра все-таки наступит, дает основание нашему бытию - бытию веры. И поверив, что завтра наступит, мы начинаем приготовления к нему.
Мы верим в наши жизненные планы. И в наши мечты. Хотя оснований для этого у нас еще меньше, чем в вере в то, что завтра наступит. Так как из жизненного опыта мы знаем, что наши планы могут разрушиться, а мечты не осуществиться. Но наша вера заставляет нас двигаться к осуществлению наших планов и мечты. Их нет. Они еще не существуют. И, может быть, не осуществятся вовсе. Но вера движет нами.
Мы верим в Бога. И эта вера в Бога, вера религиозная, есть самое глубокое основание человеческого существа. Советские атеисты понимают веру в Бога очень примитивно, по виршам и в духе Демьяна Бедного - как что-то невежественное, глупое, противоречащее науке и разуму. Но религиозная вера составляет само основание человеческого бытия. В самом деле, почему, если мы верим, что нас любит любимый наш человек, если мы живем этой верой, и эта вера живет в нашей душе, наполняя всю нашу жизнь радостью и смыслом - почему же человек не может так же (или примерно так же) верить в Бога? Да, это сложнее, потому что Бог - не человек, и Он дан совсем-совсем иначе. Дан ТОЛЬКО через веру. Но эта вера в Бога не менее реальна для человеческой души и существа, чем вера в другого человека. И ожидания от Бога ничуть не менее действенны, чем ожидания от человека - ведь ради этого верующие люди готовы пойти на огромные жертвы.
И поэтому человек есть то, во что он верит. Если он верит в силу денег (а это тоже только вера) - значит, именно эта вера и составляет его существо, наполняет его душу и разум. ТАКОВ этот человек, в этом состоит его самоопределение, этим он наполнен. И он поступает соответствующим образом. Если человек верит в добро (а большинство людей верят в добро) - значит, в этом состоит его самоопределение своего бытия. И он будет стремиться поступать соответствующим образом.
Человек не есть существо разумное. Человек есть существо верующее. И поэтому как только появился человек - он уже был верующим. А разум есть только условие веры, как инструмент, делающий возможным веру, основанную на не-существующем и не на разуме. Разум дает сомнение, как испытание веры. Но существо человека составляет не разум, а вера.