На Илецком соляном промысле
Ф. И. Лобысевич. Илецкая Защита // Всемирная иллюстрация, 1870, № 81.
Илецкая Защита, бывшая прежде небольшою крепостцой, а теперь просто небольшое селение, состоящее частию из русских жителей (бывшие поселенцы), а частию из татар, находится в районе 1-го полка Оренбургского казачьего войска, в 68 вер. от Оренбурга к югу, при р. Ельшанке, впадающей в Донгус, которая вливается в Илек (в 5-ти верстах от Илецкой Защиты), а эта последняя в Урал. В настоящее время, в Илецкой Защите назначена квартира уездному начальнику Илецкого уезда, по управлению Тургайской киргизской областью, так как Илецкая Защита находится в центре кочующих вокруг ее киргиз.
Название Илецкой Защиты относится к 1754 году; ее построил на свой счет, для защиты рабочих от набегов хищных киргизов, согласно обязательству с правительством, сотник Оренбургского казачьего войска Алексей Углицкий, который взял на себя добывание соли и поставку ее в оренбургский магазин, в течение 4-х лет, ежегодно, по пятидесяти тысяч пудов, по 6 к. за пуд. Рабочих составляли тогда 130 невольников, ломавших соль, на казенный счет; но прежние владельцы-киргизы оставлены были при своем праве пользоваться солью безденежно в неограниченном количестве. Правительство дало для защиты копей одну пехотную роту, несколько орудий и казаков. Богатства Илецкой Защиты известны очень давно. Еще в «Книге Большому чертежу», говоря о реке Джем (по-киргизски), переименованной нами в Эмбу, и переходя от нее к Уралу, говорится о р. Илеке и упоминается, что тут есть «гора Трустеба», по-нашему, та гора соляная: «ломают в ней соль». Киргизы и теперь Илецкую Защиту зовут Тюстюбя - «Соль-гора». До сих пор существует много ям, указывающих на прежнюю разработку соли ногайцами, потом киргизами и башкирами; находятся также и до сего времени различные древнейшие орудия, служившие для разработки соли.
В начале Пугачевского бунта, Илецкая Защита была совершенно разорена каторжником Хлопушей, который, воспользовавшись отлучкой Пугачева, самовольно разорил ее, с помощью 400 мятежников и ссыльных работников, между которыми находилось и семейство Хлопуши; казенное имущество было разграблено, офицеры гарнизона перебиты, кроме одного, пощаженного по просьбе работников; колодники присоединились к шайке мятежников. Замечательно, что Пугачев был очень недоволен разорением Защиты и упрекал в том Хлопушу.
С восстановлением, в 1774 г., спокойствия в Оренбургском крае, началась опять и выработка илецкой соли, с последовавшим дозволением Императрицы Екатерины II вывоза соли в Россию. Количество добываемой соли увеличилось до 2 мил. пудов, перевозимых на р. Белую, где была устроена пристань; далее соль сплавлялась по Белой, Каме и Волге до Нижнего. Вероятно, соляная промышленность других мест начала сильно страдать при конкуренции с проникнувшей в Россию илецкой солью, и нужно полагать, что сильные мира того, промышленники успели убедить правительство в невыгодности ввоза в Россию илецкой соли, ибо вскоре за дозволением ввоза ее, а именно в 1789 году, по указу Правительствующего сената, ввоз илецкой соли прекращен, по причине высокой, будто бы, цены, по которой она обходилась. Только в 1805 г. министр внутренних дел, граф Кочубей, видя в запрещении ввоза илецкой соли внутрь России происки заводчиков выварочной из рассола соли, обходящейся на самом деле гораздо дороже против илецкой, по предварительном осмотре Илецкого промысла, особо командированным чиновником, испросил Высочайшее утверждение открыть промысел сей под управлением особой экспедиции, и тогда же вновь дозволен ввоз соли в Россию. В 1816 г., во время управления Илецким промыслом действ. стат. сов. Струковым, мы видим уже илецкую соль обязательно доставляемою в количестве 3.000.000 пуд. в нижегородские и рыбинские магазины, взамен выварочной соли, поставляемой с владельческих варниц; затем были вновь попытки остановить ввоз илецкой соли, но на этот раз они окончились только ограничением выработки до 500.000 п. в год; в это же самое время Россия заплатила иностранцам 6.866.787 руб. за 3.606.442 пуда соли, привезенной из-за границы, худшей по доброте илецкой («Виды государственной торговли за 1831 год»), тогда как илецкая соль, со всеми издержками, обходилась, на месте добычи, 10 к. пуд, а продавалась тут же по 90 к. за пуд, следовательно, от 1.000.000 п. добытой соли казна могла получить чистой прибыли 800.000 руб.
Последние 10-15 лет Илецкая Защита мало обращала на себя внимания и как бы находилась в забвении; администрация промысла сильнейшим образом пользовалась этой выгодной статьей и в последнее время, с немалым страхом, ожидала передачи соляного промысла в частные руки. Немало тревог, интриг и волнений испытали здесь лица, заинтересованные в этом деле, и хотя дело это, неизвестно от каких побуждений, тянулось очень долго, но, настоянием нынешнего главного начальства в крае, наконец решено, и, по жеребью, вынутому в Оренбургском губернском правлении, 9 марта 1868 года, два первые участка этого громадного государственного богатства достались в аренду купцу А. И. Первушину, а третий - одной здешней жительнице (ныне также перешедший к г. Первушину), и с 8 апреля, прошлого же года, уже начались новые работы.
С принятием участков тотчас были выстроены прочные амбары для мелкой соли и сделаны навесы для соли комовой, а прежде как та, так и другая соль, когда работы были в ведении казны, валялась под открытым небом и, подвергаясь дождю и пыли, отпускалась уже с значительной примесью всякой дряни, а потому и дурного качества. Работы на участках идут весьма успешно, насколько это, впрочем, возможно, при тех условиях рутинной работы, которыми г. Первушин связан по силе заключенного с ним, акцизным начальством, контракта, не позволяющего никакого другого способа добывания соли, кроме установленного ныне.
Способ же добывания соли состоит в уроках, а урок заключается в прорублении борозды от семи до восьми аршин длиною, два с половиною вершка шириною, и глубиною на один топор, или три вершка. Такие бруски соли перерубаются на три части, называемые кабан, откалываются киркой и перевозятся в тачках в склады. Предварительно от колки бруска, вычерпывается мелкая соль, образующаяся от рубки борозд; для вычерпывания мелкой соли приспособлены длинные деревянные совочки, приделанные почти под прямым углом к деревянной ручке; нужен большой навык, чтобы, зачерпнув в совок соль, стряхнуть ее с конца совка (обращенного к ручке) в кадку или ушат; эта ловкая и небезынтересная операция производится рабочими необыкновенно скоро и почти без просыпки соли мимо. Один рабочий может выполнить 2 урока, но есть солерубы, кончающие в день и 2½ урока; цена за урок разная: с 8 апреля, например, и по 10-е июня прошлого года контора г. Первушина платила за урок по 50 к., а с 10-го июня и далее по 80 к., равно и самые работы вполне зависят от касты солерубов; так, по 10 июня на двух участках г. Первушина рабочих было до 400 человек, а в начале июля, по случаю полевых работ, только до 200 человек.
Соляные копи в Илецкой защите (отвесная скала соли; производство работ)
Г. Первушин, желая облегчить работы числом рабочих рук, выписывал несколько сот человек из России, но они оказались положительно негодными солерубами, и он принужден был возвратить их обратно. Мы совершенно верно назвали солерубов особою кастой; эти люди выросли и воспитались от отцов и дедов солерубов и, что называется, сроднились с своею работою, а, между прочим, кажущаяся очень легкою, работа эта - прорубить борозду или черпать соль, на самом деле далеко не сподручна непривычной руке и, без большей и долгой практики, невозможна: мы лично убедились в том.
От начала работ арендаторства г. Первушина и до 1-го июля 1868 года было выработано соли 700 т. пудов, из коих 380 т. было уже продано; кроме того, огромные требования были заявлены конторе г. Первушина. Само собою, что при устройстве машин отпуск соли мог бы удесятериться, и внутри России имели бы чистую хорошую соль, вместо дурной, выварочной, да и в Петербурге соль продается, привезенная из Англии, по 4 р., а из Швеции по 2 р. 60 к., тогда как илецкая, ничем не худшая, если ее смолоть и выделать так, как заграничную, будет стоить с доставкою в Петербург не более 1 р. за пуд. В Илецке же соль продается 30¼ к. за пуд [арендатор сам платит акцизу за обязательное количество соли по 24¼ к. с пуда, а обязательное количество заключается в 668 т. пудов в год от двух его участков], в котором полагается ⅔ комовой и ⅓ мелкой (одна мелкая продается 24 к. пуд). Провозная плата до Самары бывает от 22 до 26 к. с пуда. Нельзя не пожелать, чтобы правительство разрешило г. Первушину устроить машину и вообще предоставило ему право употреблять для работ те средства, которые окажутся более выгодными для успешного хода дела и не поставят его в зависимость от рабочих. Акцизное же начальство, в силу контракта с г. Первушиным, не дозволяет ему заменить порядок рутинных работ более усовершенствованным способом. Г. Первушин намерен устроить оптовые магазины с солью в Оренбурге, Самаре, Нижнем, Москве и Петербурге. Главная мысль его, как мы слышали, в этом случае, кроме желания сделать илецкую соль господствующей в России, еще удержание торговцев от чрезмерного повышения барышей на продаже соли, которая в таких случаях может быть пущена из складов дешевле, и сбить высокие цены.
Соляной флец, на котором мы видели работы, имеет 55 сажень длины в ширину; с одной стороны к нему примыкает отвесная стена в 12½ саж. высоты, из чистого соляного кристалла, и представляет великолепный вид, наподобие снегового обрыва, блестящего и искрящегося от солнечных лучей, когда они на него падают; с другой - прилегает частию ровная, частию бугристая местность, уходящая в степь. Другая сторона флеца, такой же длины и с такой же отвесной стеной, оставлена от работ по причине сильного накопления воды. Пресная вода из озер, лежащих вокруг разработки, просачивается чрез соляные слои и обильно наполняет флец водою, тем более что он гораздо ниже уровня озер; водокачальная машина едва успевает действовать, и легко ожидать, что работы могут быть залиты; переменить же место нельзя, в силу опять того же контракта, который сделан с акцизным начальством. Илецкая соль, совершенно чистая, белая и как бы кристальная, из 100% ее только 4-6% бывает примеси - гипса, иногда попадается сердцевина, прозрачная и чистая как хрусталь - такая жила тщательно вырубается и употребляется большею частию для выделки из нее разных вещиц: утюжков, колокольчиков, солонок и проч.
Из разведки 1850 года известно, что соляной флец состоит на протяжении к северу на 128 саж., к югу - на 928, к востоку - на 508 и к западу-на 390 саж., при углублении на 68 саж. в глубину; флец этот покрыт гипсовым песком неровной величины, от 2 ар. до 3 саж.; дальнейшие исследования пространства соляного флеца оставлены, но и на этом пространстве уже определяется масса соли до 51.206.901 кубической сажени; принимая вес одной кубической сажени в 1.296 пуд, весь запас соли простирается до 74.140.143.696 пуд, и обеспечивает добычу соли с лишком на 18 т. лет, если бы даже выработка ее в год составляла 4 миллиона пудов.
Площадь с монументом в Илецкой Защите
Сама Илецкая Защита в настоящее время представляет разрушающиеся казенные здания, запущенный сад и пруд; на всем, что было некогда в ведении казны, виден какой-то древний отпечаток небрежности и забвения. Посреди большой площади, поросшей травой, в ограде стоит на пьедестале высокая каменная колонна; золоченая доска, врезанная в эту колонну, гласит: «В память посещения его императорским высочеством Государем Наследником цесаревичем и великим князем Александром Николаевичем, 14-го июня 1837 года, крепости Илецкой Защиты и дарованных, вследствие того, сословию мастеровых Илецкого соляного промысла монарших милостей, сооружен в 1837 году». Несколько лавок, преимущественно с железом, довершают состав Илецкой Защиты, при посещении которой Государем Александром I (в 1824 году сентября 13-го), Его Величество, обозревая разработку соляных копей, удивился громадной массе соли и изволил сказать окружающим: «Боже, какое богатство!» В прошлом году, Илецкую Защиту посетил его высочество, великий князь Владимир Александрович. Войдя на пласты соли, его высочество долго любовался громадной отвесной стеной соляного кристалла и выразился, что сколько ни читал и ни слыхал он о богатстве Илецкой Защиты, но того, что он видит, никак не ожидал, и что это гораздо интереснее всего виденного им от Петербурга до Оренбурга. Действительно, Илецкие соляные копи поражают глаз очевидца своим громадным богатством, насколько бы описаниями и рассказами он ни был к тому приготовлен. Пожелаем же от всей души, чтобы это богатство более и более достигало до русского народа, живущего по русским городам, деревням и селам, и чтобы наше русское богатство не вытеснялось у нас в России заграничной выварочной солью, сбываемой в громадном количестве, в виду лучшей илецкой соли.Материалы об Илецке (Илецкой Защите) и других населенных пунктах Оренбургской губернии:
https://rus-turk.livejournal.com/597223.html
Илецкая Защита, бывшая прежде небольшою крепостцой, а теперь просто небольшое селение, состоящее частию из русских жителей (бывшие поселенцы), а частию из татар, находится в районе 1-го полка Оренбургского казачьего войска, в 68 вер. от Оренбурга к югу, при р. Ельшанке, впадающей в Донгус, которая вливается в Илек (в 5-ти верстах от Илецкой Защиты), а эта последняя в Урал. В настоящее время, в Илецкой Защите назначена квартира уездному начальнику Илецкого уезда, по управлению Тургайской киргизской областью, так как Илецкая Защита находится в центре кочующих вокруг ее киргиз.
Название Илецкой Защиты относится к 1754 году; ее построил на свой счет, для защиты рабочих от набегов хищных киргизов, согласно обязательству с правительством, сотник Оренбургского казачьего войска Алексей Углицкий, который взял на себя добывание соли и поставку ее в оренбургский магазин, в течение 4-х лет, ежегодно, по пятидесяти тысяч пудов, по 6 к. за пуд. Рабочих составляли тогда 130 невольников, ломавших соль, на казенный счет; но прежние владельцы-киргизы оставлены были при своем праве пользоваться солью безденежно в неограниченном количестве. Правительство дало для защиты копей одну пехотную роту, несколько орудий и казаков. Богатства Илецкой Защиты известны очень давно. Еще в «Книге Большому чертежу», говоря о реке Джем (по-киргизски), переименованной нами в Эмбу, и переходя от нее к Уралу, говорится о р. Илеке и упоминается, что тут есть «гора Трустеба», по-нашему, та гора соляная: «ломают в ней соль». Киргизы и теперь Илецкую Защиту зовут Тюстюбя - «Соль-гора». До сих пор существует много ям, указывающих на прежнюю разработку соли ногайцами, потом киргизами и башкирами; находятся также и до сего времени различные древнейшие орудия, служившие для разработки соли.
В начале Пугачевского бунта, Илецкая Защита была совершенно разорена каторжником Хлопушей, который, воспользовавшись отлучкой Пугачева, самовольно разорил ее, с помощью 400 мятежников и ссыльных работников, между которыми находилось и семейство Хлопуши; казенное имущество было разграблено, офицеры гарнизона перебиты, кроме одного, пощаженного по просьбе работников; колодники присоединились к шайке мятежников. Замечательно, что Пугачев был очень недоволен разорением Защиты и упрекал в том Хлопушу.
С восстановлением, в 1774 г., спокойствия в Оренбургском крае, началась опять и выработка илецкой соли, с последовавшим дозволением Императрицы Екатерины II вывоза соли в Россию. Количество добываемой соли увеличилось до 2 мил. пудов, перевозимых на р. Белую, где была устроена пристань; далее соль сплавлялась по Белой, Каме и Волге до Нижнего. Вероятно, соляная промышленность других мест начала сильно страдать при конкуренции с проникнувшей в Россию илецкой солью, и нужно полагать, что сильные мира того, промышленники успели убедить правительство в невыгодности ввоза в Россию илецкой соли, ибо вскоре за дозволением ввоза ее, а именно в 1789 году, по указу Правительствующего сената, ввоз илецкой соли прекращен, по причине высокой, будто бы, цены, по которой она обходилась. Только в 1805 г. министр внутренних дел, граф Кочубей, видя в запрещении ввоза илецкой соли внутрь России происки заводчиков выварочной из рассола соли, обходящейся на самом деле гораздо дороже против илецкой, по предварительном осмотре Илецкого промысла, особо командированным чиновником, испросил Высочайшее утверждение открыть промысел сей под управлением особой экспедиции, и тогда же вновь дозволен ввоз соли в Россию. В 1816 г., во время управления Илецким промыслом действ. стат. сов. Струковым, мы видим уже илецкую соль обязательно доставляемою в количестве 3.000.000 пуд. в нижегородские и рыбинские магазины, взамен выварочной соли, поставляемой с владельческих варниц; затем были вновь попытки остановить ввоз илецкой соли, но на этот раз они окончились только ограничением выработки до 500.000 п. в год; в это же самое время Россия заплатила иностранцам 6.866.787 руб. за 3.606.442 пуда соли, привезенной из-за границы, худшей по доброте илецкой («Виды государственной торговли за 1831 год»), тогда как илецкая соль, со всеми издержками, обходилась, на месте добычи, 10 к. пуд, а продавалась тут же по 90 к. за пуд, следовательно, от 1.000.000 п. добытой соли казна могла получить чистой прибыли 800.000 руб.
Последние 10-15 лет Илецкая Защита мало обращала на себя внимания и как бы находилась в забвении; администрация промысла сильнейшим образом пользовалась этой выгодной статьей и в последнее время, с немалым страхом, ожидала передачи соляного промысла в частные руки. Немало тревог, интриг и волнений испытали здесь лица, заинтересованные в этом деле, и хотя дело это, неизвестно от каких побуждений, тянулось очень долго, но, настоянием нынешнего главного начальства в крае, наконец решено, и, по жеребью, вынутому в Оренбургском губернском правлении, 9 марта 1868 года, два первые участка этого громадного государственного богатства достались в аренду купцу А. И. Первушину, а третий - одной здешней жительнице (ныне также перешедший к г. Первушину), и с 8 апреля, прошлого же года, уже начались новые работы.
С принятием участков тотчас были выстроены прочные амбары для мелкой соли и сделаны навесы для соли комовой, а прежде как та, так и другая соль, когда работы были в ведении казны, валялась под открытым небом и, подвергаясь дождю и пыли, отпускалась уже с значительной примесью всякой дряни, а потому и дурного качества. Работы на участках идут весьма успешно, насколько это, впрочем, возможно, при тех условиях рутинной работы, которыми г. Первушин связан по силе заключенного с ним, акцизным начальством, контракта, не позволяющего никакого другого способа добывания соли, кроме установленного ныне.
Способ же добывания соли состоит в уроках, а урок заключается в прорублении борозды от семи до восьми аршин длиною, два с половиною вершка шириною, и глубиною на один топор, или три вершка. Такие бруски соли перерубаются на три части, называемые кабан, откалываются киркой и перевозятся в тачках в склады. Предварительно от колки бруска, вычерпывается мелкая соль, образующаяся от рубки борозд; для вычерпывания мелкой соли приспособлены длинные деревянные совочки, приделанные почти под прямым углом к деревянной ручке; нужен большой навык, чтобы, зачерпнув в совок соль, стряхнуть ее с конца совка (обращенного к ручке) в кадку или ушат; эта ловкая и небезынтересная операция производится рабочими необыкновенно скоро и почти без просыпки соли мимо. Один рабочий может выполнить 2 урока, но есть солерубы, кончающие в день и 2½ урока; цена за урок разная: с 8 апреля, например, и по 10-е июня прошлого года контора г. Первушина платила за урок по 50 к., а с 10-го июня и далее по 80 к., равно и самые работы вполне зависят от касты солерубов; так, по 10 июня на двух участках г. Первушина рабочих было до 400 человек, а в начале июля, по случаю полевых работ, только до 200 человек.
Соляные копи в Илецкой защите (отвесная скала соли; производство работ)
Г. Первушин, желая облегчить работы числом рабочих рук, выписывал несколько сот человек из России, но они оказались положительно негодными солерубами, и он принужден был возвратить их обратно. Мы совершенно верно назвали солерубов особою кастой; эти люди выросли и воспитались от отцов и дедов солерубов и, что называется, сроднились с своею работою, а, между прочим, кажущаяся очень легкою, работа эта - прорубить борозду или черпать соль, на самом деле далеко не сподручна непривычной руке и, без большей и долгой практики, невозможна: мы лично убедились в том.
От начала работ арендаторства г. Первушина и до 1-го июля 1868 года было выработано соли 700 т. пудов, из коих 380 т. было уже продано; кроме того, огромные требования были заявлены конторе г. Первушина. Само собою, что при устройстве машин отпуск соли мог бы удесятериться, и внутри России имели бы чистую хорошую соль, вместо дурной, выварочной, да и в Петербурге соль продается, привезенная из Англии, по 4 р., а из Швеции по 2 р. 60 к., тогда как илецкая, ничем не худшая, если ее смолоть и выделать так, как заграничную, будет стоить с доставкою в Петербург не более 1 р. за пуд. В Илецке же соль продается 30¼ к. за пуд [арендатор сам платит акцизу за обязательное количество соли по 24¼ к. с пуда, а обязательное количество заключается в 668 т. пудов в год от двух его участков], в котором полагается ⅔ комовой и ⅓ мелкой (одна мелкая продается 24 к. пуд). Провозная плата до Самары бывает от 22 до 26 к. с пуда. Нельзя не пожелать, чтобы правительство разрешило г. Первушину устроить машину и вообще предоставило ему право употреблять для работ те средства, которые окажутся более выгодными для успешного хода дела и не поставят его в зависимость от рабочих. Акцизное же начальство, в силу контракта с г. Первушиным, не дозволяет ему заменить порядок рутинных работ более усовершенствованным способом. Г. Первушин намерен устроить оптовые магазины с солью в Оренбурге, Самаре, Нижнем, Москве и Петербурге. Главная мысль его, как мы слышали, в этом случае, кроме желания сделать илецкую соль господствующей в России, еще удержание торговцев от чрезмерного повышения барышей на продаже соли, которая в таких случаях может быть пущена из складов дешевле, и сбить высокие цены.
Соляной флец, на котором мы видели работы, имеет 55 сажень длины в ширину; с одной стороны к нему примыкает отвесная стена в 12½ саж. высоты, из чистого соляного кристалла, и представляет великолепный вид, наподобие снегового обрыва, блестящего и искрящегося от солнечных лучей, когда они на него падают; с другой - прилегает частию ровная, частию бугристая местность, уходящая в степь. Другая сторона флеца, такой же длины и с такой же отвесной стеной, оставлена от работ по причине сильного накопления воды. Пресная вода из озер, лежащих вокруг разработки, просачивается чрез соляные слои и обильно наполняет флец водою, тем более что он гораздо ниже уровня озер; водокачальная машина едва успевает действовать, и легко ожидать, что работы могут быть залиты; переменить же место нельзя, в силу опять того же контракта, который сделан с акцизным начальством. Илецкая соль, совершенно чистая, белая и как бы кристальная, из 100% ее только 4-6% бывает примеси - гипса, иногда попадается сердцевина, прозрачная и чистая как хрусталь - такая жила тщательно вырубается и употребляется большею частию для выделки из нее разных вещиц: утюжков, колокольчиков, солонок и проч.
Из разведки 1850 года известно, что соляной флец состоит на протяжении к северу на 128 саж., к югу - на 928, к востоку - на 508 и к западу-на 390 саж., при углублении на 68 саж. в глубину; флец этот покрыт гипсовым песком неровной величины, от 2 ар. до 3 саж.; дальнейшие исследования пространства соляного флеца оставлены, но и на этом пространстве уже определяется масса соли до 51.206.901 кубической сажени; принимая вес одной кубической сажени в 1.296 пуд, весь запас соли простирается до 74.140.143.696 пуд, и обеспечивает добычу соли с лишком на 18 т. лет, если бы даже выработка ее в год составляла 4 миллиона пудов.
Площадь с монументом в Илецкой Защите
Сама Илецкая Защита в настоящее время представляет разрушающиеся казенные здания, запущенный сад и пруд; на всем, что было некогда в ведении казны, виден какой-то древний отпечаток небрежности и забвения. Посреди большой площади, поросшей травой, в ограде стоит на пьедестале высокая каменная колонна; золоченая доска, врезанная в эту колонну, гласит: «В память посещения его императорским высочеством Государем Наследником цесаревичем и великим князем Александром Николаевичем, 14-го июня 1837 года, крепости Илецкой Защиты и дарованных, вследствие того, сословию мастеровых Илецкого соляного промысла монарших милостей, сооружен в 1837 году». Несколько лавок, преимущественно с железом, довершают состав Илецкой Защиты, при посещении которой Государем Александром I (в 1824 году сентября 13-го), Его Величество, обозревая разработку соляных копей, удивился громадной массе соли и изволил сказать окружающим: «Боже, какое богатство!» В прошлом году, Илецкую Защиту посетил его высочество, великий князь Владимир Александрович. Войдя на пласты соли, его высочество долго любовался громадной отвесной стеной соляного кристалла и выразился, что сколько ни читал и ни слыхал он о богатстве Илецкой Защиты, но того, что он видит, никак не ожидал, и что это гораздо интереснее всего виденного им от Петербурга до Оренбурга. Действительно, Илецкие соляные копи поражают глаз очевидца своим громадным богатством, насколько бы описаниями и рассказами он ни был к тому приготовлен. Пожелаем же от всей души, чтобы это богатство более и более достигало до русского народа, живущего по русским городам, деревням и селам, и чтобы наше русское богатство не вытеснялось у нас в России заграничной выварочной солью, сбываемой в громадном количестве, в виду лучшей илецкой соли.Материалы об Илецке (Илецкой Защите) и других населенных пунктах Оренбургской губернии:
https://rus-turk.livejournal.com/597223.html