Письмо графа Головкина герцогу Бирону об Оренбурге [Орске]
Письмо графа М. Головкина к герцогу Бирону об Оренбурге 1739 г. (сообщено чл.-сотр. В. И. Ламанским) // Вестник Императорского Русского географического общества. Ч. 26. 1859.
А. О. Орловский. Башкир, спрашивающий дорогу у киргиза. 1816
Светлейший Герцог особливо мой милостивый патрон!
Пред недавним временем изволил ваша светлость со мною говорить о Василье Татищеве, о его непорядках, и притом изволили мне предсказывать, что к тому пристойно, о том бы надлежащим порядком и представил, и в подобных таковых же случаях ее императорскому величеству и вашей светлости слабым моим мнением служил; и потому вашей светлости приказу наведывался, какие его, Василья Татищева, неисправы, и разведал, что полковник Тевкелев вашей светлости о том доносил, того для призывал я его, полковника, и о всего обстоятельно выспросил, но по несчастию моему заболел, отчего и ныне хотя есть и легче, однако с постели еще не встаю: того ради по приказу вашей светлости приемлю дерзновение сими строками слабое мое мнение в пользу интереса ее императорского величества, нашей всемилостивейшей государыни, всеподданнейше представить, что я из оного дела усмотрел два вида: 1) о непорядках, нападках и взятках Василья Татищева, 2) что он, Василий Татищев, еще не поставил на мере, где Оренбургу быть пристойно, и посему что до первого вида касается, то необходимо надобно его, Василья Татищева, от тамошней команды отрешить и наследовать, по близости в Казани особливо учрежденной на то коммиссии, где как ему, Василью Татищеву, так и полковнику Тевкелеву для доказательства быть надобно, и что по следствие явится, тогда о том и рассудить можно будет, что делать. Что же по второму виду рассуждать, то сперва доношу, что когда Оренбурга не было, тогда Россия много у себя повсюду добра и людей теряла, для того что Башкирская земля почти вся окружена Россиею, и отвсюду открытна, и тогда башкирцы, иногда своим именем, а иногда именами других степных народов Русскую землю разоряли и пустошили, и хотя по посылкам к ним нечто и возвращали, однако ж больше у себя оставляли, как пред несколькими годами брат мой граф Иван Головкин, будучи еще полковником, посылан был для такого ж возврату и, уласкав их, башкирцев, взял у них двадцать тысяч семей русских и разослал по городам, где кто был, а по возвращении брата моего, по старому их обыкновению, не одну тысячу к себе выгнали, и так невидимо повсягодно людей из государства умаляли и другим народам продавали, а особливо в Бухары, и тамошний Абулфаис-хан набрал себе из русских гвардию, в трех тысячах состоящую, а Иван Кирилов усмотрел сие место, где Оренбург, заспособно быть больше для коммерции, и понеже оное место от жилья в степь подалося, того ради принужден был дороги от него распорядить: 1) к Уфе, 2) к Самаре, 3) в Сибирь к Екатеринбургским заводам, и по тем дорогам построил крепостцы для коммуникации и для безопасного проезду и провозу как провианта, так и для прочего, и в те крепостцы населил казаков, и роздал им для их удовольства земли. И то его учреждение очень хорошо для вышеписанного, а счастием ее императорского величества, нашей всемилостивейшей государыни, всемогущий тот распорядок устроил и для нижеследующего, ибо сии дороги стали быть муштук на башкирцев, на приклад, ежели где они либо похотят взбунтовать и соберутся хотя сто человек, то разъезды по крепостцам тотчас сведают и не дадут им усилиться, к тому ж, по прежнему своему обыкновению, русских разорять и продавать им не возможно, ибо ныне везде связаны тем, что везде крепостцы, а мимо крепостей в степь проезду им нет и везде за ними глаза, и посему необходимо будут смирны, и в подданстве верны, следовательно, где ныне Оренбург, тут ему и быть необходимо надобно, для того, что он стал на границе киргизской, а дороги от него охватили всю Башкирскую землю, к тому ж, когда Кирилов Оренбурх закладывал, тогда башкирцы ему, Кирилову, давали великие деньги, чтоб он на том месте его не строил. И для того надобно ему тут и быть, а буде либо кто представит, что лесу тут мало и тому можно помочь, а именно Верхояицкую пристань надобно возобновить, и тогда в лесу оскудение быть никак не может, а в Оренбурге, мнится, необходимо потребно быть коменданту с пристойным гварнизоном и с пушками, к тому ж надобно учредить канцелярию, состоящую в двух советниках и двух ассесорах, и оной канцелярии чтится коммерцию с тамошними соседскими владетельми распространять, и для того надобно несколько лет дать вольной торг и русским, чтоб оная размножилася, также канцелярии выдать и Башкирскую землю, иметь команду и над полками и над тамошним войском и приводить их к спокойному и к безмятежному житию, и в той канцелярии членам одному без другого не властвовать, а на чем все условятся, то сочинять протокол с общего совету и тогда в действо производить, и быть той канцелярии сперва под ведением кабинета ее императорского величества, а потом кому ее императорское величество в дирекцию поручить изволит, и по вышеписанному распорядку надеюсь, что счастием ее императорского величества весь тот край будет успокоен, а более все сие предаю на высокомудрое вашей светлости рассуждение.
Вашей светлости моего милостивого патрона всепокорный и
всепослушный слуга граф М. Головкин.
Марта 11-го дня.
1739 года.
__________
Прим. Этот документ заслуживает внимания и по заключающемуся в нем известию о русских пленниках у хивинцев и бухарцев. Полагаю, однако, что «двадцать тысяч семей» следует понимать не иначе, как: - 20 тыс. человек с женами и детьми. Впрочем, не должно думать, чтобы множество русских, в то время проживавших в Бухаре и пр., состояло из одних полоняников и невольников. Вероятно, что по большей части то были вольные, охочие, беглые и гулящие люди. Об этом предмете собрано несколько любопытных подробностей в соч. моем: «О славянах в М. Азии, в Африке и в Испании» (passim). Болтин заметил еще про бироновское время: «В городах бряцания кандалов, жалобные гласы колодников, просящих милостыню от проходящих, воздух наполняли. Из порубежных провинций многие тысячи крестьян, бежав с женами и с детьми, поселилися в Польше, Молдавии и Валахии». (Прим. на ист. Леклерка. Спб. 1788 П, 469). Вообще, он предполагал, «судя по великим слободам русских крестьян, населенных в Белоруссии, Волыни, Литве, Валахии, Молдавии и даже за Дунаем в Болгарии», что в период 1721-1783 г., след., в течение 60 лет, ушло из России за границу не менее 250.000 человек (ibid. II, 323). Это очень замечательно, особенно если припомнить ту скудость населения и тот недостаток рук, от которых и теперь в России многие ее естественные богатства остаются еще непочатыми, за неимением свободных рук. Нельзя также отрицать и великой привязанности русского народа к своей родной земле, которую он, преданный старине, мог покидать только в крайних, особенных случаях. Так, напр., когда в 1068 г. Изяслав Ярославич, желая выгнать из Киева Святополка и Всеволода, привел на них ляхов, то киевляне объявили этим князьям, чтобы они лучше отправлялись в город отца своего: «ащели не хочета, то нам неволя: зажегше град свой, ступим в Греческу землю». (Р. Л. I, 74). - В. Л.
Материалы об Оренбурге, Орске и других населенных пунктах Оренбургской губернии:
https://rus-turk.livejournal.com/597223.html
А. О. Орловский. Башкир, спрашивающий дорогу у киргиза. 1816
Светлейший Герцог особливо мой милостивый патрон!
Пред недавним временем изволил ваша светлость со мною говорить о Василье Татищеве, о его непорядках, и притом изволили мне предсказывать, что к тому пристойно, о том бы надлежащим порядком и представил, и в подобных таковых же случаях ее императорскому величеству и вашей светлости слабым моим мнением служил; и потому вашей светлости приказу наведывался, какие его, Василья Татищева, неисправы, и разведал, что полковник Тевкелев вашей светлости о том доносил, того для призывал я его, полковника, и о всего обстоятельно выспросил, но по несчастию моему заболел, отчего и ныне хотя есть и легче, однако с постели еще не встаю: того ради по приказу вашей светлости приемлю дерзновение сими строками слабое мое мнение в пользу интереса ее императорского величества, нашей всемилостивейшей государыни, всеподданнейше представить, что я из оного дела усмотрел два вида: 1) о непорядках, нападках и взятках Василья Татищева, 2) что он, Василий Татищев, еще не поставил на мере, где Оренбургу быть пристойно, и посему что до первого вида касается, то необходимо надобно его, Василья Татищева, от тамошней команды отрешить и наследовать, по близости в Казани особливо учрежденной на то коммиссии, где как ему, Василью Татищеву, так и полковнику Тевкелеву для доказательства быть надобно, и что по следствие явится, тогда о том и рассудить можно будет, что делать. Что же по второму виду рассуждать, то сперва доношу, что когда Оренбурга не было, тогда Россия много у себя повсюду добра и людей теряла, для того что Башкирская земля почти вся окружена Россиею, и отвсюду открытна, и тогда башкирцы, иногда своим именем, а иногда именами других степных народов Русскую землю разоряли и пустошили, и хотя по посылкам к ним нечто и возвращали, однако ж больше у себя оставляли, как пред несколькими годами брат мой граф Иван Головкин, будучи еще полковником, посылан был для такого ж возврату и, уласкав их, башкирцев, взял у них двадцать тысяч семей русских и разослал по городам, где кто был, а по возвращении брата моего, по старому их обыкновению, не одну тысячу к себе выгнали, и так невидимо повсягодно людей из государства умаляли и другим народам продавали, а особливо в Бухары, и тамошний Абулфаис-хан набрал себе из русских гвардию, в трех тысячах состоящую, а Иван Кирилов усмотрел сие место, где Оренбург, заспособно быть больше для коммерции, и понеже оное место от жилья в степь подалося, того ради принужден был дороги от него распорядить: 1) к Уфе, 2) к Самаре, 3) в Сибирь к Екатеринбургским заводам, и по тем дорогам построил крепостцы для коммуникации и для безопасного проезду и провозу как провианта, так и для прочего, и в те крепостцы населил казаков, и роздал им для их удовольства земли. И то его учреждение очень хорошо для вышеписанного, а счастием ее императорского величества, нашей всемилостивейшей государыни, всемогущий тот распорядок устроил и для нижеследующего, ибо сии дороги стали быть муштук на башкирцев, на приклад, ежели где они либо похотят взбунтовать и соберутся хотя сто человек, то разъезды по крепостцам тотчас сведают и не дадут им усилиться, к тому ж, по прежнему своему обыкновению, русских разорять и продавать им не возможно, ибо ныне везде связаны тем, что везде крепостцы, а мимо крепостей в степь проезду им нет и везде за ними глаза, и посему необходимо будут смирны, и в подданстве верны, следовательно, где ныне Оренбург, тут ему и быть необходимо надобно, для того, что он стал на границе киргизской, а дороги от него охватили всю Башкирскую землю, к тому ж, когда Кирилов Оренбурх закладывал, тогда башкирцы ему, Кирилову, давали великие деньги, чтоб он на том месте его не строил. И для того надобно ему тут и быть, а буде либо кто представит, что лесу тут мало и тому можно помочь, а именно Верхояицкую пристань надобно возобновить, и тогда в лесу оскудение быть никак не может, а в Оренбурге, мнится, необходимо потребно быть коменданту с пристойным гварнизоном и с пушками, к тому ж надобно учредить канцелярию, состоящую в двух советниках и двух ассесорах, и оной канцелярии чтится коммерцию с тамошними соседскими владетельми распространять, и для того надобно несколько лет дать вольной торг и русским, чтоб оная размножилася, также канцелярии выдать и Башкирскую землю, иметь команду и над полками и над тамошним войском и приводить их к спокойному и к безмятежному житию, и в той канцелярии членам одному без другого не властвовать, а на чем все условятся, то сочинять протокол с общего совету и тогда в действо производить, и быть той канцелярии сперва под ведением кабинета ее императорского величества, а потом кому ее императорское величество в дирекцию поручить изволит, и по вышеписанному распорядку надеюсь, что счастием ее императорского величества весь тот край будет успокоен, а более все сие предаю на высокомудрое вашей светлости рассуждение.
Вашей светлости моего милостивого патрона всепокорный и
всепослушный слуга граф М. Головкин.
Марта 11-го дня.
1739 года.
__________
Прим. Этот документ заслуживает внимания и по заключающемуся в нем известию о русских пленниках у хивинцев и бухарцев. Полагаю, однако, что «двадцать тысяч семей» следует понимать не иначе, как: - 20 тыс. человек с женами и детьми. Впрочем, не должно думать, чтобы множество русских, в то время проживавших в Бухаре и пр., состояло из одних полоняников и невольников. Вероятно, что по большей части то были вольные, охочие, беглые и гулящие люди. Об этом предмете собрано несколько любопытных подробностей в соч. моем: «О славянах в М. Азии, в Африке и в Испании» (passim). Болтин заметил еще про бироновское время: «В городах бряцания кандалов, жалобные гласы колодников, просящих милостыню от проходящих, воздух наполняли. Из порубежных провинций многие тысячи крестьян, бежав с женами и с детьми, поселилися в Польше, Молдавии и Валахии». (Прим. на ист. Леклерка. Спб. 1788 П, 469). Вообще, он предполагал, «судя по великим слободам русских крестьян, населенных в Белоруссии, Волыни, Литве, Валахии, Молдавии и даже за Дунаем в Болгарии», что в период 1721-1783 г., след., в течение 60 лет, ушло из России за границу не менее 250.000 человек (ibid. II, 323). Это очень замечательно, особенно если припомнить ту скудость населения и тот недостаток рук, от которых и теперь в России многие ее естественные богатства остаются еще непочатыми, за неимением свободных рук. Нельзя также отрицать и великой привязанности русского народа к своей родной земле, которую он, преданный старине, мог покидать только в крайних, особенных случаях. Так, напр., когда в 1068 г. Изяслав Ярославич, желая выгнать из Киева Святополка и Всеволода, привел на них ляхов, то киевляне объявили этим князьям, чтобы они лучше отправлялись в город отца своего: «ащели не хочета, то нам неволя: зажегше град свой, ступим в Греческу землю». (Р. Л. I, 74). - В. Л.
Материалы об Оренбурге, Орске и других населенных пунктах Оренбургской губернии:
https://rus-turk.livejournal.com/597223.html