Воспоминания раскаявшегося отступника от православия в мусульманство (10)
С. Казанцев. Воспоминания раскаявшегося отступника от православия в мусульманство. - Екатеринбург, 1911.
Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9.
XXXV. Возвращение к родителям
На улицах Шадринска я старался избегать встречи со знакомыми. Однако же к родителям нужно было идти, а к тому же я сильно голодал. «Господи, благослови», - сказал я и пошел в знакомую мне улицу, без труда отыскал квартиру родителей, сначала посмотрел в щель забора. Во дворе оказалось все по-старому. Сильно забилось мое сердце. Я готов уже был возвратиться и зайти прежде к кому-либо из знакомых. Но в это время из-за угла дома вышел один из знакомых, и я, чтобы он не узнал меня, вдруг отворил калитку и вошел во двор, а затем и в сени дома. Но и тут я колебался отворить дверь квартиры: «А ну как невидимая сила не даст мне отворить дверей?» - думал я. Я настолько сильно волновался, что боялся, как бы не сойти с ума. Вероятно, нечистая сила запугивала меня и употребляла все усилия вернуть меня обратно к язычеству Мухамеда. «Не ходи, Муртаза, тут ожидает тебя смерть; а ты иди лучше и наслаждайся жизнью у мусульман; там будет тебе почет и уважение; ты исполни свое желание послужить Аллаху; иди в Самарканд, и у тебя будет много денег и приволья в жизни, и райское житие в будущей жизни», - это все говорил во мне чей-то голос. Но в эту минуту мать моя кашлянула за дверью, что придало мне силы, и я, благословясь, легко отворил дверь и увидел много постаревшую от горя мать свою. Она с недоумением смотрела на меня.
- Что скажешь? - спросила она, не узнавая меня.
Я ничего не отвечал. Мне представилось, что она уже не хочет считать меня за сына и даже говорить… Но вот она пристально посмотрела на меня и узнала…
- Господи помилуй! Да это ты, Степан?
- Да, это я, мама. Нельзя ли отдохнуть мне у вас?
- Да раздевайся скорее, проходи сюда; как нарочно, и самовар готов, - проходи же!
Я разделся и предстал пред нею «полным татарином» - в тюбятейке и с бритой головой, в белой татарской рубахе, в бишмете и читыках, поверх которых брюки. К этому и физиономия моя была чисто татарская - злая, «как у убийцы» и разбойника, по словам моей матери. К этому еще и разговор мой был полутатарский, я почти к каждому слову добавлял: «Алла бойорса». Мать стала усиленно просить меня хотя при ней не говорить так - этих «поганых» слов, пред св. иконами.
- Снимай ты свою чаплашку, начто ты надел ее? - она со слезами говорила мне, так что и прослезился, хоть в сердце своем ощущал великую радость. Какое-то небывалое блаженство ощутил я в душе своей от присутствия в родной семье; какая-то особенная теплота согревала и умягчала мое сердце…
В это время проснулась моя маленькая сестра, Настя, трехлетнего возраста. Она сказала:
- Что, мама, разве Степа приехал?!
- Да, приехал, иди - здоровайся.
И та весело подошла ко мне:
- Ты зачем приехал? разве соскучился о нас? у нас ведь хорошо жить-то! - сказала она.
Я чуть не расплакался от этой детской простоты. Меня особенно поразило то, что сестренка почти совсем не видывала меня, и я видел ее только маленькую, и притом только на минутку. Но вот она знает меня и не боится… тогда как и сама мать почти испугалась меня. Эта же сестренка пошла и в другую комнату и среди множества книг, как будто грамотная, выбрала книжку, посмотрела на нее и, довольная, с улыбкою подала мне. Я подумал, что она хочет показать мне картинки; но она, подавая мне, сказала:
- На, Степа, почитай эту книжку, раз уж ты приехал к нам.
Я взглянул в книжку и увидел, что это «Начатки православной христианской веры». Я немало удивился такому поступку ребенка… А я уже действительно забыл о вере христианской, проживая в язычестве. После этого Настя снова стала ребенком… и говорила о детских интересах. Вскоре собралось все наше семейство, пришел отец; все радовались моему восстанию от великого падения. Незаметно наступил и вечер.
XXXVI. Тяжелый кошмар во сне
К вечеру мне становилось как-то тяжело на душе. Я подумал, что это от утомления дорогою; это заметили и семейные, а потому предложили мне спать. Я улегся на кровать и заснул крепким сном. Сначала я спал спокойно, а потом стал мучить меня кошмар. Мне снилось, будто кто-то невидимый душит меня, бьет и трясет, но проснуться я не могу. Только случайно пришедший знакомый, А. С. Козлов, разбудил меня для свидания с ним. Я рад был пробуждению. Но какое-то неприятное чувство в душе овладело мной: я чувствовал, как будто у меня две души, одна другой противоречащие. Меня снова клонил сон. Но я уже попросил постлать мне постель ближе к иконам, из страха повторения кошмара. В 10 часов я снова лег спать и спокойно спал до половины 12-го часа, когда все спали уже крепко. Но меня что-то сильно стало тревожить во сне… и вот вижу 6 шайтанов в том виде, в каком я представлял их себе, когда был в язычестве. Они подошли ко мне, и впереди всех шел их старшина, который позвал меня: «Иди, Муртаза, к мусульманам, ибо ты нужен там, а не здесь… Да ты еще вон куда лег? Хочешь спастись от нас? Нет, и мы тоже сильны…» - и он, указав на меня пяти шайтанам, велел насильно вести меня к мусульманам. Я, будто, еще не потерял сознания и стал просить Бога истинного не отдавать меня на посмеяние Аллаховым слугам… и вот у меня прибыла сила: шайтаны не смогли увести меня… Тогда старый велел младшим ломать мои кости на спине в тех видах, что тогда я сам пойду за ними. Но я кричал, что не пойду от истинного Бога к насильнику Аллаху, и от страшной боли стал кричать и стонать, уже теряя сознание. Мать моя, слыша мои страдания, сильно перепугалась; она зажгла огонь и увидела, что я сильно бьюсь, как будто от кого-то вырываюсь и отталкиваюсь. Перепугавшись, она стала будить меня. Я проснулся и начал креститься. Руки мои ныли от боли, и я с трудом мог поднимать их для крестного знамения. Я взглянул на лик Спасителя, с любовию смотрящего на меня.
- Господи! из сил я выбиваюсь… Чуть не утащили меня… Спаси меня, Сам Ты Боже!..
- Кто? Что с тобою? - спросила меня мать.
Я только сказал ей:
- Молиться надо, а то утащат…
Подробности кошмара я передал уже утром. На другую ночь кошмар или, вернее, видение, - повторилось, но уже не с такою силою, так как я у самой головы своей положил св. Евангелие; веровал, что духи «Аллаховы» не приступят ко мне близко…
На третий день я стал сильно стремиться ускорить мое воссоединение с Церковию Христовою. Но как приступить к этому, с кем посоветоваться? Я не знал такого человека, который мог бы вполне успокоить меня. Но я теперь стал глубоко верить в св. Евангелие Иисуса Христа, и потому обратился за советом к нему; я сказал сам себе: я исполняю все то, какое наставление Его усмотрю на неожиданно открывшейся мне странице. Я перекрестился и открыл Евангелие: и вот предо мною 15 глава от Луки, где излагаются притчи о заблудной овце, о потерянной драхме и о блудном сыне. Мне сразу стало понятно, что от меня требуется покаяние, а со стороны Христа милость и любовь готовы. Я решился ехать в г. Екатеринбург. Но боль в костях спины моей я еще сильно ощущал, а потому и поездку отложил. Я стал читать св. Евангелие, каждое слово которого полностью укладывалось в моем сердце. Мне становилось радостно и весело. А тут и отец возвратился домой. Даже моя физиономия стала просветляться от радостного настроения; я с лица уже не казался «Муртазою», но становился снова Степаном. И отец мой безгранично радовался моему возвращению в православие. Даже был у нас как бы семейный праздник по случаю моего восстания от падения; а после этого мы решили ехать в Екатеринбург. Там отыскал я квартиру миссионера, о. Здравомыслова, который посоветовал мне идти с прошением к архипастырю.
У владыки
На другой день в 10 часов я пошел к владыке с прошением о принятии меня снова в церковь Христову. А когда дошла до меня очередь, я поклонился владыке и подал ему прошение. Я замер в ожидании его ответа.
- В чем же твоя просьба? - спросил он.
Я, путаясь и заикаясь, изложил свое несчастие, а затем выразил свое желание воссоединиться с церковию…
- Нам таких не надо! - сказал владыка.
И этот жестокий для меня ответ резнул меня по ушам… что было дальше - я не помню. Я немного опомнился, уже далеко на улице, около Лузинской церкви, где-то в конце города. Сердце мое ныло, голова кружилась; жар распространился по всему телу. А слова «нам таких не надо» так и резали мои уши… «Видно, отвернул Господь лице свое от меня, - думал я. - Я, видно, недостоин быть православным христианином… О Боже, пощади меня! Я исправлюсь и послужу славе Твоей, только Ты продли жизнь мою», - взывал я к Господу. Но горе мое увеличивалось - я разболелся… «Видно, умру», - подумал я… Я даже забыл, куда девалось мое прошение. Возвратившись домой, я передал свое горе матери:
- Не принимают меня в православие… но все равно я не буду язычником-мухамеданином, но хотя тайно буду православным христианином.
И снова скорбь великая мучила меня, пока я не получил письма от о. Здравомыслова, с утешением посылавшего меня к о. протоиерею Александру Миропольскому, противомусульманскому миссионеру, от которого я вскоре получил для себя весьма утешительное письмо, приглашавшее меня в Каслинский миссионерский приют. Меня сильно потянуло туда, и с предчувствием великой радости я явился туда 8 марта 1911 года. Я почему-то сильно и крепко надеялся, что здесь-то я и получу полное разъяснение моих религиозных недоумений и чрез то получу полное успокоение моего волнующегося и трепещущего, блуждающего духа. И я не ошибся. Отец протоиерей ежедневно беседовал со мною, вполне ясно и для меня понятно он выяснил мне пустоту и богохульство мусульманства, его убийственное влияние на жизнь человеческую, расторгающее союз Бога с человеком, на вечную его пагубу. Он же, о. Миропольский, вполне ясно и удобонятно выяснил мне сущность и спасительность православия. Теперь я вполне понимаю смысл пришествия в мир Христа Бога нашего, понимаю и цель создания Богом человека, а для него и самого вещественного мира. Теперь я уже не волнуюсь недоумениями относительно того, где истина - в православии или Мухамедовом язычестве. Православие есть служение Богу, а мусульманство - служение мамоне. Православие есть жизнь божественная, а мухамеданство - жизнь самолюбивого сатаны, который именуется у нас «Аллахом».
Воссоединение с церковию
Мое воссоединение с Христовою церковию, с благословения архипастыря Митрофана, состоялось 5 апреля, на страстной неделе, а 7-го я уже сподобился причаститься Св. Таин… И вот ликовала моя грешная, измучившаяся душа! Никогда я не ощущал такой великой духовной, чисто небесной радости. Еще с момента моего воссоединения с церковию я ощущал уже великую радость; но она усилилась еще после св. исповеди, а полное торжество и радость души моей ощутились с принятием в себя пречистого Тела и Крови Христовой. Нет никакой возможности выразить словами эту небесную радость - нужно прочувствовать ее, чтобы иметь об ней понятие. Вот в чем заключается райское блаженство! Оно происходит от общения жизни человека с Богом, а не от поганого страстного блуда с гуриями, ожидаемого пошлыми хулителями Божества - мусульманами. Я теперь слезно благодарю Господа Бога моего за то, что Он вразумил меня и внушил мне мысль, даже содействовал мне возвратиться в лоно православной церкви. Теперь я глубоко и искреннейше благодарю Господа Бога за мое спасение от погибели в жизненном мусульманском болоте. Я безвозвратно решил послужить славе Господа Иисуса Христа среди мусульман, дабы спасти или содействовать их спасению от их злого Аллаха и от оплеваний со стороны их «святых», вроде плута Зайнуллы и ему подобных. По милости Божией, я уже поступил на службу надзирателем в Каслинский миссионерский приют и всемерно буду стараться рассеивать мусульманско-языческий мрак в среде всех инородцев. Да благословит же меня Господь Бог и да поможет мне осуществлять мои искреннейшие желания.
Настоящие сведения сообщил бывший 9 лет мусульманином Степан Степанов Казанцев.
Со слов Казанцева писал инородческий миссионер Екатеринбург. епархии протоиерей Александр Миропольский.
________
Дополнения к «Воспоминаниям раскаявшегося отступника в мусульманство»
Излагая устно воспоминания о своем пребывании в мусульманстве и идя в этом случае последовательно, так сказать, исторически, С. С. Казанцев старался по возможности не делать уклонений в сторону, и потому многие сведения сообщал только вкратце. Между тем некоторые из этих сведений очень ценны, так как выставляют мусульманство в его настоящем виде, без каких бы то ни было прикрас. Поэтому мы считаем нелишним познакомить читателя более подробно и с следующими сведениями, которые потом сообщены были тем же С. С. Казанцевым.
Лакомое блюдо мусульманских мулл
У мусульман на всех общественных обедах и семейных празднествах обязательно присутствуют муллы, как почетные гости, которые и пользуются тут самым лучшим кушаньем и самым вкусным куском из приготовленного мяса. Когда зарезана жирная кобыла, то самою лучшею и вкусною частью ее считается половая петля с частью мочевой кишки… и эта «лучшая» часть отдается обязательно мулле, если не тут же, то она отсылается ему на дом. Это «важное кушанье», будто, благотворно действует на организм, укрепляет нервы и возбуждает страсти… Хорошее, весьма благоприличное кушанье для мусульманства!..
Вообще, мусульмане дают пище человека весьма важное значение, и преимущественно для страсти, доставляющей им блаженство; они не имеют понятия о духовных наслаждениях и живут только чувственностию. Если при первом моем знакомстве с мусульманами они старались кормить меня до полного пресыщения разным мясом - кониною и бараниною, - уверяя, что и самая еда совместно с ними, как равно и татарская одежда, спасительны для человека и приведут его в рай. Так, однажды на обеде у богатого татарина в г. Иркутске подали очень много мяса - жирной конины, которую я еще не мог есть. Мусульмане стали уговаривать меня, чтобы я смелее ел с ними пищу - спасительную: «Ты ешь с нами, и Аллах поможет тебе на том свете; ты знай, что кто употребляет нашу пищу, тот будет в раю с нами. Одно предание вот что говорит об этом. С того времени, как наши стали забывать Мухамеда и начали подражать кафирам в одежде и пище, они начали лишаться и небесных наслаждений. Ты должен знать, что самое резание нами скотины имеет значение пред Аллахом, ибо у нас режут не по-вашему; наш резака берет самый острый нож и, сказав: „Бисмаля - Аллах акбар“, сразу шаркнет по горлу… и все готово; наши не пилят шею и не бьют скотину по голове; а потому по-нашему заколотая скотина святая и махан ее угоден Аллаху. Вот такое мясо ел один урус, сначала изредка, а потом постоянно. Ему предлагали принять нашу веру, но он отказался, говоря: „Пища и одежда моей вере не мешает, а принять ислам я не могу, потому что крепко верую, что Иисус есть Сам Бог и Творец мира и человека“. Так он до самой смерти оставался кафиром, и мы не могли обратить его в нашу веру. Так он и помер. В это время один наш святой мулла видит во сне того кафира гуляющим в раю вместе с Мухамедом и весело разговаривающим с ним. Мулла удивился… а нечаянно взглянув в сторону ада, увидал там массу мусульман, страдающих вместе с шайтанами… Он рассердился и спросил Мухамеда: „Зачем негодяя кафира пустили в рай, когда он отказался принять твою веру?! А вон мусульмане в аду!“ Мухамед, мир ему, объяснил, что этот кафир, во время жизни на земле, носил татарскую одежду и ел махан по-мусульмански заколотой скотины; а те мусульмане носили одежду кафиров и ели их пищу, а потому теперь они стали на месте кафиров и страдают. Вот и тебе будет хорошо, если ты будешь с нами есть конину». И как ни было противно мне, я начал есть конину и к молодому мясу скоро привык. Но вот никаким образом я не мог согласиться есть «лакомый кусок», для мулл такой приятный и полезный, несмотря на то, что от него сильно воняет мочою и запах этот даже не вываривается… Даже вываривать-то эту вонь муллы запрещают, ибо, по их словам, тогда она теряет вкус и свою возбудительную силу. Мулла Гаривзян Адутов заверил меня, что эта часть есть самая здоровая пища, исцеляющая даже чахотку.
Из рассказа о том, что из-за одежды и пищи человек может лишаться рая, видно, что мусульмане строго следят друг за другом, чтобы отклонять своих от обрусения даже внешнего.
Мусульманский «талак» (развод)
Союз мужа и жены, благословенный Богом на вечное время, у христиан нерасторжим, ибо сказано: «Еже Бог сочета, человек да не разлучает». Но у мусульман, в силу развращенности жизни их, брак потерял почти всякое значение и приравнен только к скотскому половому общению. Мусульманский шаригат, согласно учения Корана, узаконил право мужа устранять от себя жену по самым пустым поводам и недоразумениям. По шаригату, если муж, когда-либо разгневавшись, назовет свою жену развратницею, то он уже не может и не имеет права продолжать с нею брачное сожитие, он должен развестись с нею, хотя бы искренно раскаивался в своей ошибке и сознал невиновность жены. Единственным средством к восстановлению их брачной жизни служит то, чтобы муж отдал свою жену «на три бани» местному мулле или хотя азанчи… И только после этого он снова может повенчаться с своею женою и продолжить брачную жизнь. В деревне Хасаншик один мусульманин, Садык, более тридцати лет жил в любви с своею женою. Но вот как-то однажды, выпив вина на базаре, явился домой и разувающую его жену свою, неладно дернувшую его за чулок, он обругал «распутною». Утром проснувшись, Садык узнал о своей ошибке и предстоящем ему разводе с невинною любимою женою. Сколько ни горевали они оба с женою, но развестись были должны. Садык нашел старого муллу соседней деревни и предложил ему свою жену. Тот согласился «исполнить закон», но по старческой немощи не мог… а тогда он передал старуху «азанчею» (пономарь), и тот уже исправил дело и дал возможность Садыку повенчаться снова с своею женою… Не мало поплакал Садык с женою из-за этого позора невинной жены. Однако же, когда мы выяснили ему всю безнравственность такого закона, Садык только сказал: «Так Аллах велел; видно, так предопределено нам».
Мусульманские женщины и их отношения к «хаджиям», «музафирам» и «дивана»
«Хаджии» - это странники по св. местам, «музафиры» - прозелиты, или новые мусульмане, «дивана» - блаженные… вот этим «угодникам» Аллаха мусульманские женщины и девы охотно отдаются «во славу Аллаха и его пророка»… и эта безнравственность их не считается пороком. Откуда выродился такой взгляд мусульман на безнравственное отношение женского пола, так сказать, к представителям мусульманства?! Нет никакого сомнения, что такой легкий взгляд на нравственность и стремление женщин «освятиться» общением с «музафирами» и «дивана» или «послать» свою страсть и чувство с «хаджиями» Аллаху и Мухамеду выработался из безнравственной жизни и учения лжепророка как закоренелого язычника, служителя своей плоти. При крепкой своей вере, что чрез человека и в человеке действует сам Аллах в добрых и худых делах его, мусульмане не только не сдерживают своих страстей, но даже развивают и усиливают их, вместе с Аллахом своим наслаждаясь чувственностию; а потому женщины переходят всякие пределы стыдливости и чести, даже насильственно завлекая на разврат разных «дивана». Однако любимый ими здоровенный «дивана» - это Путюка, живущий в деревне Елпачихе, который, увлекаемый женщинами, сначала глупо улыбается, а потом совершенно тупеет… И все это проделывается «для Аллаха».
Но не таков Истинный Бог христианский и Его угодники. Так, когда я начал увлекаться мусульманством и, однако же, хотел приложиться к святым мощам праведного Симеона, Верхотурского чудотворца, то невидимая сила не допустила меня к ним: как будто самый воздух сгустился предо мною и упругостию своею не допускал меня до раки. Но когда я исповедался во грехах своих, то приложился к св. мощам беспрепятственно.
Комментарий rbvekpros:
Трудно определить жанр «Воспоминаний» - то ли памфлет, то ли страшная сказка. Читаешь их и диву даешься безграничной фантазии молодого человека в лице Казанцева и доверчивости пожилого в лице Миропольского. Я подозреваю, что в среде образованных мусульман этот памфлет послужил великолепным пособием, насколько плоско и поверхностно и неумно воспринимается русскими ислам. Иного объяснения интересу со стороны мусульман я не нахожу. Сегодня же, читая эти «откровения», трудно удержаться от улыбки.
Пройдет время, Казанцев точно так же отречется и от этих воспоминаний, шантажируя самого Миропольского, пытаясь вытянуть у него деньги, и Миропольский вспомнит, что получал анонимку, в которой некто сообщал ему, что Казанцев просто подлец и артист, что нельзя верить ни единому его слову. Его «путешествия» в мусульманском мире купцов и мулл преследовали одну цель - вымогательство денег.
С этим произведением будет связан и другой скандал. К пермскому губернатору будет обращено и письмо из уфимской губернской канцелярии о необходимости запрещения этой книжки, которая возбуждает только нездоровые настроения, ибо содержит клевету на мусульман. Епархиальное начальство возьмет под защиту Миропольского, и дело будет замято…
http://rbvekpros.livejournal.com/13610.html
Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9.
XXXV. Возвращение к родителям
На улицах Шадринска я старался избегать встречи со знакомыми. Однако же к родителям нужно было идти, а к тому же я сильно голодал. «Господи, благослови», - сказал я и пошел в знакомую мне улицу, без труда отыскал квартиру родителей, сначала посмотрел в щель забора. Во дворе оказалось все по-старому. Сильно забилось мое сердце. Я готов уже был возвратиться и зайти прежде к кому-либо из знакомых. Но в это время из-за угла дома вышел один из знакомых, и я, чтобы он не узнал меня, вдруг отворил калитку и вошел во двор, а затем и в сени дома. Но и тут я колебался отворить дверь квартиры: «А ну как невидимая сила не даст мне отворить дверей?» - думал я. Я настолько сильно волновался, что боялся, как бы не сойти с ума. Вероятно, нечистая сила запугивала меня и употребляла все усилия вернуть меня обратно к язычеству Мухамеда. «Не ходи, Муртаза, тут ожидает тебя смерть; а ты иди лучше и наслаждайся жизнью у мусульман; там будет тебе почет и уважение; ты исполни свое желание послужить Аллаху; иди в Самарканд, и у тебя будет много денег и приволья в жизни, и райское житие в будущей жизни», - это все говорил во мне чей-то голос. Но в эту минуту мать моя кашлянула за дверью, что придало мне силы, и я, благословясь, легко отворил дверь и увидел много постаревшую от горя мать свою. Она с недоумением смотрела на меня.
- Что скажешь? - спросила она, не узнавая меня.
Я ничего не отвечал. Мне представилось, что она уже не хочет считать меня за сына и даже говорить… Но вот она пристально посмотрела на меня и узнала…
- Господи помилуй! Да это ты, Степан?
- Да, это я, мама. Нельзя ли отдохнуть мне у вас?
- Да раздевайся скорее, проходи сюда; как нарочно, и самовар готов, - проходи же!
Я разделся и предстал пред нею «полным татарином» - в тюбятейке и с бритой головой, в белой татарской рубахе, в бишмете и читыках, поверх которых брюки. К этому и физиономия моя была чисто татарская - злая, «как у убийцы» и разбойника, по словам моей матери. К этому еще и разговор мой был полутатарский, я почти к каждому слову добавлял: «Алла бойорса». Мать стала усиленно просить меня хотя при ней не говорить так - этих «поганых» слов, пред св. иконами.
- Снимай ты свою чаплашку, начто ты надел ее? - она со слезами говорила мне, так что и прослезился, хоть в сердце своем ощущал великую радость. Какое-то небывалое блаженство ощутил я в душе своей от присутствия в родной семье; какая-то особенная теплота согревала и умягчала мое сердце…
В это время проснулась моя маленькая сестра, Настя, трехлетнего возраста. Она сказала:
- Что, мама, разве Степа приехал?!
- Да, приехал, иди - здоровайся.
И та весело подошла ко мне:
- Ты зачем приехал? разве соскучился о нас? у нас ведь хорошо жить-то! - сказала она.
Я чуть не расплакался от этой детской простоты. Меня особенно поразило то, что сестренка почти совсем не видывала меня, и я видел ее только маленькую, и притом только на минутку. Но вот она знает меня и не боится… тогда как и сама мать почти испугалась меня. Эта же сестренка пошла и в другую комнату и среди множества книг, как будто грамотная, выбрала книжку, посмотрела на нее и, довольная, с улыбкою подала мне. Я подумал, что она хочет показать мне картинки; но она, подавая мне, сказала:
- На, Степа, почитай эту книжку, раз уж ты приехал к нам.
Я взглянул в книжку и увидел, что это «Начатки православной христианской веры». Я немало удивился такому поступку ребенка… А я уже действительно забыл о вере христианской, проживая в язычестве. После этого Настя снова стала ребенком… и говорила о детских интересах. Вскоре собралось все наше семейство, пришел отец; все радовались моему восстанию от великого падения. Незаметно наступил и вечер.
XXXVI. Тяжелый кошмар во сне
К вечеру мне становилось как-то тяжело на душе. Я подумал, что это от утомления дорогою; это заметили и семейные, а потому предложили мне спать. Я улегся на кровать и заснул крепким сном. Сначала я спал спокойно, а потом стал мучить меня кошмар. Мне снилось, будто кто-то невидимый душит меня, бьет и трясет, но проснуться я не могу. Только случайно пришедший знакомый, А. С. Козлов, разбудил меня для свидания с ним. Я рад был пробуждению. Но какое-то неприятное чувство в душе овладело мной: я чувствовал, как будто у меня две души, одна другой противоречащие. Меня снова клонил сон. Но я уже попросил постлать мне постель ближе к иконам, из страха повторения кошмара. В 10 часов я снова лег спать и спокойно спал до половины 12-го часа, когда все спали уже крепко. Но меня что-то сильно стало тревожить во сне… и вот вижу 6 шайтанов в том виде, в каком я представлял их себе, когда был в язычестве. Они подошли ко мне, и впереди всех шел их старшина, который позвал меня: «Иди, Муртаза, к мусульманам, ибо ты нужен там, а не здесь… Да ты еще вон куда лег? Хочешь спастись от нас? Нет, и мы тоже сильны…» - и он, указав на меня пяти шайтанам, велел насильно вести меня к мусульманам. Я, будто, еще не потерял сознания и стал просить Бога истинного не отдавать меня на посмеяние Аллаховым слугам… и вот у меня прибыла сила: шайтаны не смогли увести меня… Тогда старый велел младшим ломать мои кости на спине в тех видах, что тогда я сам пойду за ними. Но я кричал, что не пойду от истинного Бога к насильнику Аллаху, и от страшной боли стал кричать и стонать, уже теряя сознание. Мать моя, слыша мои страдания, сильно перепугалась; она зажгла огонь и увидела, что я сильно бьюсь, как будто от кого-то вырываюсь и отталкиваюсь. Перепугавшись, она стала будить меня. Я проснулся и начал креститься. Руки мои ныли от боли, и я с трудом мог поднимать их для крестного знамения. Я взглянул на лик Спасителя, с любовию смотрящего на меня.
- Господи! из сил я выбиваюсь… Чуть не утащили меня… Спаси меня, Сам Ты Боже!..
- Кто? Что с тобою? - спросила меня мать.
Я только сказал ей:
- Молиться надо, а то утащат…
Подробности кошмара я передал уже утром. На другую ночь кошмар или, вернее, видение, - повторилось, но уже не с такою силою, так как я у самой головы своей положил св. Евангелие; веровал, что духи «Аллаховы» не приступят ко мне близко…
На третий день я стал сильно стремиться ускорить мое воссоединение с Церковию Христовою. Но как приступить к этому, с кем посоветоваться? Я не знал такого человека, который мог бы вполне успокоить меня. Но я теперь стал глубоко верить в св. Евангелие Иисуса Христа, и потому обратился за советом к нему; я сказал сам себе: я исполняю все то, какое наставление Его усмотрю на неожиданно открывшейся мне странице. Я перекрестился и открыл Евангелие: и вот предо мною 15 глава от Луки, где излагаются притчи о заблудной овце, о потерянной драхме и о блудном сыне. Мне сразу стало понятно, что от меня требуется покаяние, а со стороны Христа милость и любовь готовы. Я решился ехать в г. Екатеринбург. Но боль в костях спины моей я еще сильно ощущал, а потому и поездку отложил. Я стал читать св. Евангелие, каждое слово которого полностью укладывалось в моем сердце. Мне становилось радостно и весело. А тут и отец возвратился домой. Даже моя физиономия стала просветляться от радостного настроения; я с лица уже не казался «Муртазою», но становился снова Степаном. И отец мой безгранично радовался моему возвращению в православие. Даже был у нас как бы семейный праздник по случаю моего восстания от падения; а после этого мы решили ехать в Екатеринбург. Там отыскал я квартиру миссионера, о. Здравомыслова, который посоветовал мне идти с прошением к архипастырю.
У владыки
На другой день в 10 часов я пошел к владыке с прошением о принятии меня снова в церковь Христову. А когда дошла до меня очередь, я поклонился владыке и подал ему прошение. Я замер в ожидании его ответа.
- В чем же твоя просьба? - спросил он.
Я, путаясь и заикаясь, изложил свое несчастие, а затем выразил свое желание воссоединиться с церковию…
- Нам таких не надо! - сказал владыка.
И этот жестокий для меня ответ резнул меня по ушам… что было дальше - я не помню. Я немного опомнился, уже далеко на улице, около Лузинской церкви, где-то в конце города. Сердце мое ныло, голова кружилась; жар распространился по всему телу. А слова «нам таких не надо» так и резали мои уши… «Видно, отвернул Господь лице свое от меня, - думал я. - Я, видно, недостоин быть православным христианином… О Боже, пощади меня! Я исправлюсь и послужу славе Твоей, только Ты продли жизнь мою», - взывал я к Господу. Но горе мое увеличивалось - я разболелся… «Видно, умру», - подумал я… Я даже забыл, куда девалось мое прошение. Возвратившись домой, я передал свое горе матери:
- Не принимают меня в православие… но все равно я не буду язычником-мухамеданином, но хотя тайно буду православным христианином.
И снова скорбь великая мучила меня, пока я не получил письма от о. Здравомыслова, с утешением посылавшего меня к о. протоиерею Александру Миропольскому, противомусульманскому миссионеру, от которого я вскоре получил для себя весьма утешительное письмо, приглашавшее меня в Каслинский миссионерский приют. Меня сильно потянуло туда, и с предчувствием великой радости я явился туда 8 марта 1911 года. Я почему-то сильно и крепко надеялся, что здесь-то я и получу полное разъяснение моих религиозных недоумений и чрез то получу полное успокоение моего волнующегося и трепещущего, блуждающего духа. И я не ошибся. Отец протоиерей ежедневно беседовал со мною, вполне ясно и для меня понятно он выяснил мне пустоту и богохульство мусульманства, его убийственное влияние на жизнь человеческую, расторгающее союз Бога с человеком, на вечную его пагубу. Он же, о. Миропольский, вполне ясно и удобонятно выяснил мне сущность и спасительность православия. Теперь я вполне понимаю смысл пришествия в мир Христа Бога нашего, понимаю и цель создания Богом человека, а для него и самого вещественного мира. Теперь я уже не волнуюсь недоумениями относительно того, где истина - в православии или Мухамедовом язычестве. Православие есть служение Богу, а мусульманство - служение мамоне. Православие есть жизнь божественная, а мухамеданство - жизнь самолюбивого сатаны, который именуется у нас «Аллахом».
Воссоединение с церковию
Мое воссоединение с Христовою церковию, с благословения архипастыря Митрофана, состоялось 5 апреля, на страстной неделе, а 7-го я уже сподобился причаститься Св. Таин… И вот ликовала моя грешная, измучившаяся душа! Никогда я не ощущал такой великой духовной, чисто небесной радости. Еще с момента моего воссоединения с церковию я ощущал уже великую радость; но она усилилась еще после св. исповеди, а полное торжество и радость души моей ощутились с принятием в себя пречистого Тела и Крови Христовой. Нет никакой возможности выразить словами эту небесную радость - нужно прочувствовать ее, чтобы иметь об ней понятие. Вот в чем заключается райское блаженство! Оно происходит от общения жизни человека с Богом, а не от поганого страстного блуда с гуриями, ожидаемого пошлыми хулителями Божества - мусульманами. Я теперь слезно благодарю Господа Бога моего за то, что Он вразумил меня и внушил мне мысль, даже содействовал мне возвратиться в лоно православной церкви. Теперь я глубоко и искреннейше благодарю Господа Бога за мое спасение от погибели в жизненном мусульманском болоте. Я безвозвратно решил послужить славе Господа Иисуса Христа среди мусульман, дабы спасти или содействовать их спасению от их злого Аллаха и от оплеваний со стороны их «святых», вроде плута Зайнуллы и ему подобных. По милости Божией, я уже поступил на службу надзирателем в Каслинский миссионерский приют и всемерно буду стараться рассеивать мусульманско-языческий мрак в среде всех инородцев. Да благословит же меня Господь Бог и да поможет мне осуществлять мои искреннейшие желания.
Настоящие сведения сообщил бывший 9 лет мусульманином Степан Степанов Казанцев.
Со слов Казанцева писал инородческий миссионер Екатеринбург. епархии протоиерей Александр Миропольский.
________
Дополнения к «Воспоминаниям раскаявшегося отступника в мусульманство»
Излагая устно воспоминания о своем пребывании в мусульманстве и идя в этом случае последовательно, так сказать, исторически, С. С. Казанцев старался по возможности не делать уклонений в сторону, и потому многие сведения сообщал только вкратце. Между тем некоторые из этих сведений очень ценны, так как выставляют мусульманство в его настоящем виде, без каких бы то ни было прикрас. Поэтому мы считаем нелишним познакомить читателя более подробно и с следующими сведениями, которые потом сообщены были тем же С. С. Казанцевым.
Лакомое блюдо мусульманских мулл
У мусульман на всех общественных обедах и семейных празднествах обязательно присутствуют муллы, как почетные гости, которые и пользуются тут самым лучшим кушаньем и самым вкусным куском из приготовленного мяса. Когда зарезана жирная кобыла, то самою лучшею и вкусною частью ее считается половая петля с частью мочевой кишки… и эта «лучшая» часть отдается обязательно мулле, если не тут же, то она отсылается ему на дом. Это «важное кушанье», будто, благотворно действует на организм, укрепляет нервы и возбуждает страсти… Хорошее, весьма благоприличное кушанье для мусульманства!..
Вообще, мусульмане дают пище человека весьма важное значение, и преимущественно для страсти, доставляющей им блаженство; они не имеют понятия о духовных наслаждениях и живут только чувственностию. Если при первом моем знакомстве с мусульманами они старались кормить меня до полного пресыщения разным мясом - кониною и бараниною, - уверяя, что и самая еда совместно с ними, как равно и татарская одежда, спасительны для человека и приведут его в рай. Так, однажды на обеде у богатого татарина в г. Иркутске подали очень много мяса - жирной конины, которую я еще не мог есть. Мусульмане стали уговаривать меня, чтобы я смелее ел с ними пищу - спасительную: «Ты ешь с нами, и Аллах поможет тебе на том свете; ты знай, что кто употребляет нашу пищу, тот будет в раю с нами. Одно предание вот что говорит об этом. С того времени, как наши стали забывать Мухамеда и начали подражать кафирам в одежде и пище, они начали лишаться и небесных наслаждений. Ты должен знать, что самое резание нами скотины имеет значение пред Аллахом, ибо у нас режут не по-вашему; наш резака берет самый острый нож и, сказав: „Бисмаля - Аллах акбар“, сразу шаркнет по горлу… и все готово; наши не пилят шею и не бьют скотину по голове; а потому по-нашему заколотая скотина святая и махан ее угоден Аллаху. Вот такое мясо ел один урус, сначала изредка, а потом постоянно. Ему предлагали принять нашу веру, но он отказался, говоря: „Пища и одежда моей вере не мешает, а принять ислам я не могу, потому что крепко верую, что Иисус есть Сам Бог и Творец мира и человека“. Так он до самой смерти оставался кафиром, и мы не могли обратить его в нашу веру. Так он и помер. В это время один наш святой мулла видит во сне того кафира гуляющим в раю вместе с Мухамедом и весело разговаривающим с ним. Мулла удивился… а нечаянно взглянув в сторону ада, увидал там массу мусульман, страдающих вместе с шайтанами… Он рассердился и спросил Мухамеда: „Зачем негодяя кафира пустили в рай, когда он отказался принять твою веру?! А вон мусульмане в аду!“ Мухамед, мир ему, объяснил, что этот кафир, во время жизни на земле, носил татарскую одежду и ел махан по-мусульмански заколотой скотины; а те мусульмане носили одежду кафиров и ели их пищу, а потому теперь они стали на месте кафиров и страдают. Вот и тебе будет хорошо, если ты будешь с нами есть конину». И как ни было противно мне, я начал есть конину и к молодому мясу скоро привык. Но вот никаким образом я не мог согласиться есть «лакомый кусок», для мулл такой приятный и полезный, несмотря на то, что от него сильно воняет мочою и запах этот даже не вываривается… Даже вываривать-то эту вонь муллы запрещают, ибо, по их словам, тогда она теряет вкус и свою возбудительную силу. Мулла Гаривзян Адутов заверил меня, что эта часть есть самая здоровая пища, исцеляющая даже чахотку.
Из рассказа о том, что из-за одежды и пищи человек может лишаться рая, видно, что мусульмане строго следят друг за другом, чтобы отклонять своих от обрусения даже внешнего.
Мусульманский «талак» (развод)
Союз мужа и жены, благословенный Богом на вечное время, у христиан нерасторжим, ибо сказано: «Еже Бог сочета, человек да не разлучает». Но у мусульман, в силу развращенности жизни их, брак потерял почти всякое значение и приравнен только к скотскому половому общению. Мусульманский шаригат, согласно учения Корана, узаконил право мужа устранять от себя жену по самым пустым поводам и недоразумениям. По шаригату, если муж, когда-либо разгневавшись, назовет свою жену развратницею, то он уже не может и не имеет права продолжать с нею брачное сожитие, он должен развестись с нею, хотя бы искренно раскаивался в своей ошибке и сознал невиновность жены. Единственным средством к восстановлению их брачной жизни служит то, чтобы муж отдал свою жену «на три бани» местному мулле или хотя азанчи… И только после этого он снова может повенчаться с своею женою и продолжить брачную жизнь. В деревне Хасаншик один мусульманин, Садык, более тридцати лет жил в любви с своею женою. Но вот как-то однажды, выпив вина на базаре, явился домой и разувающую его жену свою, неладно дернувшую его за чулок, он обругал «распутною». Утром проснувшись, Садык узнал о своей ошибке и предстоящем ему разводе с невинною любимою женою. Сколько ни горевали они оба с женою, но развестись были должны. Садык нашел старого муллу соседней деревни и предложил ему свою жену. Тот согласился «исполнить закон», но по старческой немощи не мог… а тогда он передал старуху «азанчею» (пономарь), и тот уже исправил дело и дал возможность Садыку повенчаться снова с своею женою… Не мало поплакал Садык с женою из-за этого позора невинной жены. Однако же, когда мы выяснили ему всю безнравственность такого закона, Садык только сказал: «Так Аллах велел; видно, так предопределено нам».
Мусульманские женщины и их отношения к «хаджиям», «музафирам» и «дивана»
«Хаджии» - это странники по св. местам, «музафиры» - прозелиты, или новые мусульмане, «дивана» - блаженные… вот этим «угодникам» Аллаха мусульманские женщины и девы охотно отдаются «во славу Аллаха и его пророка»… и эта безнравственность их не считается пороком. Откуда выродился такой взгляд мусульман на безнравственное отношение женского пола, так сказать, к представителям мусульманства?! Нет никакого сомнения, что такой легкий взгляд на нравственность и стремление женщин «освятиться» общением с «музафирами» и «дивана» или «послать» свою страсть и чувство с «хаджиями» Аллаху и Мухамеду выработался из безнравственной жизни и учения лжепророка как закоренелого язычника, служителя своей плоти. При крепкой своей вере, что чрез человека и в человеке действует сам Аллах в добрых и худых делах его, мусульмане не только не сдерживают своих страстей, но даже развивают и усиливают их, вместе с Аллахом своим наслаждаясь чувственностию; а потому женщины переходят всякие пределы стыдливости и чести, даже насильственно завлекая на разврат разных «дивана». Однако любимый ими здоровенный «дивана» - это Путюка, живущий в деревне Елпачихе, который, увлекаемый женщинами, сначала глупо улыбается, а потом совершенно тупеет… И все это проделывается «для Аллаха».
Но не таков Истинный Бог христианский и Его угодники. Так, когда я начал увлекаться мусульманством и, однако же, хотел приложиться к святым мощам праведного Симеона, Верхотурского чудотворца, то невидимая сила не допустила меня к ним: как будто самый воздух сгустился предо мною и упругостию своею не допускал меня до раки. Но когда я исповедался во грехах своих, то приложился к св. мощам беспрепятственно.
Комментарий rbvekpros:
Трудно определить жанр «Воспоминаний» - то ли памфлет, то ли страшная сказка. Читаешь их и диву даешься безграничной фантазии молодого человека в лице Казанцева и доверчивости пожилого в лице Миропольского. Я подозреваю, что в среде образованных мусульман этот памфлет послужил великолепным пособием, насколько плоско и поверхностно и неумно воспринимается русскими ислам. Иного объяснения интересу со стороны мусульман я не нахожу. Сегодня же, читая эти «откровения», трудно удержаться от улыбки.
Пройдет время, Казанцев точно так же отречется и от этих воспоминаний, шантажируя самого Миропольского, пытаясь вытянуть у него деньги, и Миропольский вспомнит, что получал анонимку, в которой некто сообщал ему, что Казанцев просто подлец и артист, что нельзя верить ни единому его слову. Его «путешествия» в мусульманском мире купцов и мулл преследовали одну цель - вымогательство денег.
С этим произведением будет связан и другой скандал. К пермскому губернатору будет обращено и письмо из уфимской губернской канцелярии о необходимости запрещения этой книжки, которая возбуждает только нездоровые настроения, ибо содержит клевету на мусульман. Епархиальное начальство возьмет под защиту Миропольского, и дело будет замято…
http://rbvekpros.livejournal.com/13610.html