Путешествие по русским городам. Часть 2: Сызрань, Хвалынск, Балаково, Николаевск, Вольск
Е. И. Рагозин. Путешествие по русским городам // Русское обозрение, 1891, № 7.
Часть 1: Симбирск, Самара, Ставрополь, Бузулук, Оренбург, Бугуруслан
Часть 2: Сызрань, Хвалынск, Балаково, Николаевск, Вольск
Часть 3: Баронск, Саратов, Царицын
У хлебной пристани в селе Балакове. М. П. Дмитриев, 1894. (humus)
Волга протекает около Сызрани (Симбирской губ.), как и в Ставрополе, только весной до половины июня, а затем уходит за 4 версты от обоих этих городов, как бы не считая их достойными украшать все лето ее берега. Такое удаление от реки-кормилицы всего населения, разумеется, отражается на городе, но все-таки Сызрань или, вернее, его большая центральная улица очень оживлена и огромные трактиры, или, как здесь говорят, гостиницы, всегда полны народом.
Начиная с Самары, во всех бойких волжских городках существуют трактиры, состоящие из больших зал в 10 и даже 15 окон подряд, разделенных, смотря по величине, на два или на три отделения перегородками с арками. В этих отделениях и размещается народ по чистоте одежды, размещается сам по чутью, и только в пьяном виде попадает не в свое место. Такие трактиры, так сказать, высшего полета, называются гостиницами, так как для гостиницы собственно существует название «нумера» и останавливаться можно только в заведениях под вывеской или просто «номера» или «гостиница с номерами».
В Сызрани числится до 30.000 жителей, из которых, впрочем, около 10.000 человек принадлежат к крестьянскому сословию и значительная часть из 18.000 мещан занимается тоже земледелием, в силу чего город этот имеет совсем оригинальный вид по постройкам, в большинстве крестьянского характера. Число домов в Сызрани сравнительно с другими даже более значительными городами вполне ясно рисует этот характер построек. В Самаре при 90.000 жителях домов 4.704, в Оренбурге при 58.000 жителях домов 4.454, в Симбирске при 40.000 жителях 3.700 домов, а в Сызрани при 30.000 жителях 4.500 домов, то есть более, чем в Оренбурге, и немного лишь менее, чем в Самаре. На один дом приходится, таким образом, жителей: в Самаре почти 20, в Оренбурге 13, в Симбирске 11, а в Сызрани 6,5, то есть почти столько же, сколько приходится жителей на один дом в деревнях. Такой вывод может показаться невозможным, как скоро в Сызрани находятся 30 каменных домов, но это доказывает, что самые большие каменные дома или заняты различными учреждениями - управами, банками и гостиницами, или обитаемы семьями их владельцев, что в действительности и верно. Статистика, даже и не совсем точная, дает драгоценные указания, с которыми не в силах бороться даже сызранский патриотизм.
<…>
Сызрань кроме Воложки от Волги отрезывают еще две реки, и весной город положительно плавает в воде, как сызранский гусь, и так же, как гусь, всякое лето выходит сух из воды. Две речки, перерезывающие город, образуют, вследствие мельничных плотин, большие пруды среди города, которые придают ему очень оригинальный вид, и с них открывается вид на весь город. Сызрань расположена по скатам гор, поднимающихся с трех сторон амфитеатром от реки, протекающей посредине города, а потому с прудов, образуемых этою рекой, вид на город очень красив, со всех сторон поднимаются массы серых домиков и охватывают весь ландшафт.
Сызрань славится своим водопроводом и раскольниками. Водопровод действительно недурен, если бы не угрожал процесс со строителем - Мальцовским товариществом, а о раскольниках судить не могу, слышал только, что в их руках сосредоточены почти все крупные состояния города.
Водопровод, впрочем, заслуживает внимания и независимо от процесса. В Кузнецке и Бугуруслане я видел водопроводы, берущие воду из горных ключей; но в этих городах вода проведена деревянными трубами исключительно для непрерывного снабжения резервуаров, расставленных по городу. В Сызрани же вода взята из горных ключей с высоты 52 сажен над уровнем города и проведена чугунными трубами по улицам города, с устройством разборных и пожарных кранов. К сожалению (этим словом приходится злоупотреблять в России), контракт на устройство водопровода был заключен с Товариществом Мальцовских заводов, а товарищество оказалось несостоятельным. Водопровод поэтому недостроен, дурно спаяны в некоторых местах трубы и проч. и проч., стоимость водопровода с тридцатишестиверстною сетью труб 230.000 рублей, да приобретение от Удельного ведомства ключей с мельницами, дающими около 7.000 рублей дохода, обошлось во 170.000 рублей, итого 400.000 рублей.
От Сызрани вниз по Волге начинается густое заселение раскольников, и во всех главных торговых пунктах до Саратова - Хвалынске, Балакове и Вольске - главную силу составляют сектанты всех видов.
После маленького мороза, испытанного мною в Оренбурге, мне особенно приятно было встретить здесь чудную, вполне летнюю погоду с темными ночами, что имело для меня двойную цену вследствие предстоявшего мне путешествия по Волге, представляющего особую прелесть в хорошее время.
Все русские люди обязательно должны знать Волгу, в каком бы углу России они ни жили, так как река эта не местная, как Днепр, Дон или Висла, а государственная, и на Волге проявляется вся сила и красота русской природы и могущество русского народа. Ехать по Волге нужно непременно от Твери, так как только увидав всю реку, можно понять величие ее. По моему мнению, следует ехать на «Самолете» от Твери до Рыбинска, затем на пароходах Зевеке до Нижнего и оттуда на пароходах Зевеке же или «Кавказа и Меркурия» до Астрахани. Назад на тех же пароходах до Нижнего в Москву и далее на место. Пароходы Зевеке и «Кавказ и Меркурий» (товаро-пассажирские) удобнее самолетских тем, что ниже держат таксу за провоз и останавливаются по несколько часов в каждом городе. Такое путешествие от Москвы до Астрахани и обратно можно сделать в три недели за 60 руб. сер. с едой и всеми расходами во втором классе на пароходах и в третьем на железной дороге. Пароходы товаро-пассажирские больше и удобнее легких, с каютами на двоих людей, с хорошим столом и всеми удобствами, так что можно забыть, что живешь на пароходе, если бы не было пред глазами постоянно сменяющейся панорамы Волги. Если взять с собою складные тюфячки, то можно ехать на этих пароходах даже в третьем классе, который устроен отлично, с койками для каждого человека и с отоплением. Второклассных мест на пароходе «Кавказ и Меркурий» «Кауфман» 55, а третьеклассных 165, так что разместиться может почти целая гимназия.
Городские управы не откажутся, разумеется, встретить детей и показать им город, собор и все достопримечательности. Поездка при такой обстановке никогда не забудется детьми и будет служить постоянным материалом для разговоров и рассуждений, а на детскую душу сделает неотразимое впечатление на всю жизнь. Я не сомневаюсь, что найдутся в России учителя или инспектора, которые разделят мой взгляд и помогут организации таких поездок.
Хвалынск. Общий вид
С упованием на будущее перехожу к описанию Хвалынска. Нигде на Волге я не встречал такого музыкального направления, как в Хвалынске. Уже с парохода услыхал я музыку, а в городе она просто оглушила меня. Во всех трактирах и гостиницах гремят оркестры от 7 час. утра до 12 ч. ночи. Фальшивят эти оркестры ужасно, и только удивляешься, как это сохраняется еще мелодия. Мало того, хозяин одной гостиницы оказался страстным любителем театральных представлений и устроил у себя в зале театр, показывает фокусы, забавляет публику рассказчиками, пляской и пр.
В Самаре запрещена вовсе музыка, даже машины изгнаны из трактиров за греховное влияние, а в Хвалынске музыка стоит над городом, все играют и поют. Чему они радуются, я понять не мог. Уж не виду ли белоснежных гор, окружающих город?
Хвалынск действительно расположен очень красиво. Высокий утесистый берег, отступив от Волги, образовал долину, окруженную меловыми горами. На этой долинке построился город и, разгулявшись, пополз на горы - тесно стало ему в отведенном местечке. На скатах же и холмах засадил он громадные сады - лучшие на Волге. Сколько здесь десятков тысяч корней яблонь, я добиться не мог, но волжские люди убеждены, что Хвалынск - это родина яблоков, и что отсюда уже распространились они по Волге.
У ног великая река, снабжающая лучшею рыбой, кругом горы, защищающие от ветров, везде сады и фрукты - как тут не петь и не веселиться!
Интересную вывеску я заметил в Хвалынске: «Коммерческая гостиница. Торговля на основании закона Высочайше утвержденного 14 мая 1885 года положения о трактирных заведениях ст. 4 для употребления на месте и на вынос». Какой высокий слог и сознание своего достоинства! Я убежден, что подобной вывески нет во всем мире.
В этой коммерческой гостинице я встретил партию билетных солдат, только что сошедших с парохода, привезшего их из Закаспийского края. Сидели они все вместе и пили чай в стороне от других посетителей трактира. После четырех лет трудной службы в далеком крае вернулись они к себе на родину, и никто не встретил их, ни от кого не видели они привета. Мне захотелось их порадовать, и я, подозвав полового, велел ему поставить им всем пива, но чтобы никто не знал от кого, а когда солдаты спросят, сказать, что хвалынцы поздравляют их с возвращением. Мирно выпили солдатики пиво, и хотя и допытывались, кто виновник угощения, но половой строго выдержал мой приказ, и они, ничего не подозревая, вместе со мною чинно вышли из гостиницы.
<…>
Самарская губерния расположена против Симбирской и Саратовской, и разделяет их только река Волга. И когда едешь сверху вниз, то города и села Самарской губернии перемежаются с городами и селами сначала Симбирской, а потом Саратовской губерний. При таком сравнении невольно поражает резкое различие между двумя берегами, как в культуре народа, так и в экономическом отношении. Правый гористый берег Волги гораздо выше культурой, чем левый, это видно по городам, видно и по народу, но зато берег этот не имеет никакой жизни, за исключением лишь городов, соединенных железными дорогами: Сызрани, Саратова и Царицына. Правый же плоский берег, принадлежащий Самарской губернии, которую симбирские и саратовские мужики называют ордой, кишит жизнью, и напротив тихих городов правого берега на левом создаются в несколько лет бойкие пристани, имеющие миллионные обороты. Левый берег Волги вдоль границы Самарской губернии питается хлебородною степью Самарской, Оренбургской и частью Уфимской губерний и Уральской области. Пространство земли, отправляющее свои произведения на левый берег, составляет не менее 40 милл. десятин. Этим, собственно, и определяется оживление всей границы Самарской губернии: против спящего Симбирска создалась пристань Майна и громадное село Мелекес, затем следует Ставрополь, стоящий почти рядом с Самарой - первою пристанью на Волге, и все-таки грузящий хлеб, далее следует Самара, Балаково, Баронск, Покровская (против Саратова) и Ровное. Что же взамен дает правый берег? Сенгилей, Сызрань, Хвалынск, Вольск и Саратов. Из них только Сызрань и Саратов имеют торговое значение, остальные же города хотя и стоят на Волге, но не играют почти никакой роли в хлебной волжской торговле.
Это различие в характере и культуре обоих берегов происходит потому, что Волга задержала влияние степи на культурную Россию, она принимает богатства степи, но самую орду не пускает дальше и хранит от ее нашествия свой чудный правый берег. Что бы было с этими мирными приютами культуры Симбирском и Вольском, если б орда с верблюдами могла беспрепятственно приходить в них? Река Волга, бесспорно, имела большое значение для охранения культуры внутренних губерний России от степи с ее ордой, и значение это не утратилось еще и до сих пор. Стоит только сравнить два берега Волги по границе Самарской губернии, и поймешь, что между этими берегами существует различие в культуре по крайней мере на пятьдесят, если не на сто лет. Даже в Самаре вы чувствуете это различие. Те же русские люди, и живут они так же, а общий характер города отзывается азиатскою Америкой или американскою Азией, но не Европой. Не в осуждение говорю я это, а скорее во славу. Симбирск и Вольск унаследовали культуру, созданную их предками, и остановились, а Самара создает культурный центр на диком берегу и служит распространителем цивилизации в «орде».
Но хрипит уже пароход - мы приехали в Балаково. Балаково это не город, а село, имеющее 17.000 жителей, четыре церкви и 2.279 домов, и домов приличных, городских, из них 150 каменных двухэтажных. В селе этом теперь вторая по размерам хлебная пристань на Волге. Ежедневно съезжаются там от 7.000 до 8.000 возов с пшеницей на лошадях, волах и верблюдах. В урожайные годы количество возов бывает еще больше. Словом, обороты этого села нужно считать десятками миллионов рублей.
У хлебной пристани в селе Балакове. М. П. Дмитриев, 1894
И что же вы видите в этом знаменитом селе левого берега? Полное невежество и безобразие. На все село с десятком миллионеров одно сельское училище со 150 учениками при одном учителе, ни одной замощенной улицы при страшной грязи; так что два года назад осенью платили за доставку воза до пристани на расстоянии полторы версты по три рубля и за доставку пассажиров от двух до пяти рублей. И рядом с этим на расстоянии 1¼ часа езды стоит на другом берегу Волги город Вольск, в который я приглашаю жить всех людей, ищущих покоя, дешевизны, хорошего климата и удобств. Балаковцы, разумеется, жалуются на всех кроме себя, и в особенности на Удельное ведомство, владеющее в Балакове пристанью и площадями. Но я не верю, чтоб Удельное ведомство могло мешать устройству дамбы на пристани или замощению улиц по селу.
Источник: http://oldsaratov.ru/
В восьмидесяти верстах от Балакова сухим путем лежит город Николаевск, Самарской губернии, в который я должен был ехать. Таким образом, мне в первый раз приходилось проехать по настоящей степи на лошадях, где я свободно мог наблюдать и природу, и людей. Чтобы видеть незнакомую мне степь при всех родах освещения, я решился выехать из Балакова до восхода солнца, в четыре часа утра, при освещении одними звездами, а на обратном пути выехал до заката солнца. Таким образом, я видел восход и закат солнца в степи, видел степь, освещенную одною луной и звездами, и изучал ее при всех освещениях. От Балакова вплоть до Николаевска, за исключением небольших неровностей, степь представляет совершенно горизонтальную площадь, и так же обманывающую зрение, как и водяная поверхность. Для северного человека, привыкшего всегда видеть леса, деревья и холмы, ограничивающие его зрение, степь представляет так много оригинального даже в световом отношении, что часто не можешь дать себе отчета в том, что представляется пред глазами. На расстоянии трех-четырех верст всякий предмет видишь уже на воздушном фоне, и мужик, пашущий на лошади, так вырезывается пред глазами, что вы можете рассмотреть при помощи бинокля все детали: сбрую на лошади, платье мужика, и даже нарисовать профиль его. Не доезжая четырех верст до Николаевска, мне представились церкви и дома города, причем земли, на которой стояли эти церкви и дома, я не видал. Явление это до такой степени мне было непривычно, что я подумал, не окружен ли город водой, и только подъехав ближе, убедился в своей ошибке. В самом деле, только на такой ровной степи, когда и зритель, и город находятся на одной плоскости, можно видеть на известном отдалении дома, людей и лошадей на фоне неба, не видя в то же время земли, на которой они стоят. В нестепных местах на большом расстоянии предметы вовсе не видны вследствие неровности места, заслоняющих лесов и проч.
По пути до Николаевска я встретил четыре большие села, широко разбросанные на большом пространстве. И в этом сказалась степь, как сказалась она и в самой постройке домов в 5-6, даже в 10 окон. Все постройки, несмотря на абсолютное отсутствие леса, покрыты тесом, и соломы в селах почти вовсе не видно. Еще в Балакове говорил мне лесной торговец, что крестьяне степи не покупают более трехсаженного леса, а требуют леса в 13 аршин, то есть в четыре сажени и один аршин, и торговец предположил, что они отпиливают четыре аршина, в чем я тогда же усомнился. При осмотре же построек на месте оказалось, что крестьяне стали строить четырехсаженные избы, причем лишний аршин идет на рубку. Интересно, что вследствие высокой цены на лес (3 руб. 50 к. и 4 рубля за бревно) дома строятся теперь не из леса, а из досок в 1¼ вершок толщины. Такие дома смазываются снаружи глиной и обшиваются тесом, а промежуток между стенами и тесом засыпается сухою землей. Построенные таким образом дома отлично держат тепло и могут простоять от 15 до 20 лет. Грунт почти на всем пути от Балакова до Николаевска немного песчаный, и дорога была совершенно как асфальтовая. По замечанию одной бабы, когда едешь по дороге, то не слышно колес, как будто бы на пароходе.
Николаевск. Сельскохозяйственные работы
Николаевск, центр одного из самых богатых уездов Самарской губернии, весьма невзрачный городок, с очень бедными постройками и с немалым числом соломенных крыш. Нумера, в которые меня завезли, были так грязны, что я, испытав многое на свете, не решился остаться в них, и предпочел почтовую станцию, где спал на полу, на кошме. Одним только и выдается Николаевск, это церквами.
С левого берега Волги я опять переехал на правый, и пароход остановился около города Вольска.
Еще подъезжая к городу, я был поражен прекрасным видом известковых гор, по которым лепились деревянные домики одной из окраин города, но когда я сошел с парохода и въехал чрез каменную арку в самый город, то удивлению моему не было конца. Прекрасные мостовые, красивые каменные дома с колоннадами, отлично устроенные бассейны, с льющеюся из труб водой, изящная архитектура собора, все это вместе повергло меня в полное недоумение, и я не мог отдать себе отчета, каким образом возник под охраной чудных гор этот чистенький и красивый городок, имеющий сходство со швейцарскими или немецкими городами, но никак не с русскими. Вот краткая история этого интересного города.
Около ста лет тому назад, на месте нынешнего Вольска стояло село с волостным правлением, писарем в котором был Злобин, человек замечательный по уму, энергии и любви к своему родному селу. При помощи случайных связей и смелости характера, Злобин появляется в Петербурге, берет откупа и составляет себе миллионное состояние. Но, несмотря на эту выдающуюся карьеру для простого мужика, Злобин не забывает своего села и создает из него город и застраивает его каменными палатами. Любовь Злобина к созданному им городу была так сильна, что после него образовался целый культ служения городу. Вслед за Злобиным один за другим появляются во главе управления города умные и преданные Вольску люди: Куренков, Сапожников, Брюханов и Плигин. Эти-то люди и создали современный город Вольск силой своей любви к нему. Они, миллионеры, строили себе обширные дома в Вольске с концертными залами, жили в Вольске и умирали в нем. Один Злобин построил, говорят, до 200 домов в Вольске, несколько домов построил и Сапожников, и он же выстроил две красивые церкви, и одну из них, как говорят, на том самом месте, где прадед его был повешен Пугачевым.
Один водопровод построен Соколовым, другой Плигиным, который, кроме того, достраивает в настоящее время очень изящный инвалидный дом.
Вольск
Целое поколение даровитых людей, любивших Вольск и верно служивших ему, воспитало во всем населении города редкую в России любовь к своему месту и стремление улучшить его. Какой-то мирный дух царит в этом городке, и вы чувствуете, что несчастие реже должно встречаться здесь, чем в других местах, что здешние люди участливее относятся друг к другу и не допустят своего земляка до нравственного падения.
И в самом деле, нищих в Вольске нет и быть не может. Город владеет сорока тысячами десятинами отличной земли, в числе которой находится часть пахотной земли, часть заливных лугов и лесу. Пахотная земля сдается горожанам по три рубля за десятину, между тем рядом такая же земля арендуется от частных владельцев за 10 р. и 15 р. Пользование же лугами и лесом распределяется по числу поступивших заявлений между всеми жителями по паям, с платой 2 р. 80 к. за пай, причем на пай получается три воза сена, всего около ста пудов, и два воза дров. Большею частью на семью приходится около десяти паев и, следовательно, за плату 28 р. 60 к. семья эта получает около 1.000 пудов сена и от 15 до 20 возов дров, так что, по словам местных жителей, такая семья может, продав часть сена, покрыть этим расход на работу и таким образом получить даром годовую пропорцию сена и дров. Немудрено после этого, что всякий бедняк города Вольска любит его и не покидает. Немудрено, что при первой тревоге о пожаре все жители, богатые и бедные, бросаются на помощь и не дают огню уничтожить их любимый город. Проявление этой любви я замечал во всех и без пожара. Извозчик, объезжая с вами город, все показывает и объясняет вам совершенно в том же духе, как мне случалось это в Швейцарии и как нигде не случалось в России. Говорите вы представителям города о чистоте на улицах, о красоте города вообще, и они благодарят вас. Все отношения носят характер мягкости и любезности. Но независимо ото всех этих приятных сторон, город заботится также и о воспитании детей, и заботится серьезно. На тридцать семь тысяч жителей, в Вольске находятся следующие учебные заведения: четыре приходские школы, одно городское двухклассное, классическая прогимназия, реальное училище, женская гимназия, учительская семинария и приют для бедных детей.
Вольск. Торговля арбузами у пристани
Хлебная торговля в Вольске невелика, внутренняя торговля собственно для города тоже слаба уже в силу того, что большинство жителей пользуется с городской земли хлебом, сеном и дровами. Вследствие этого город имеет очень спокойный характер и жить в нем весьма приятно, тем более что все в нем дешево. Постройки, сделанные Злобиным и Сапожниковым, так велики, что, несмотря на то, что все учебные заведения помещены в домах, принадлежащих городу, в которых даже и учителя имеют отличные квартиры, больших каменных домов построено более, чем требуется для города, а потому можно найти приличную квартиру от четырех до восьми комнат за цену от 100 до 300 рублей. Прислуга дешева, потому что местные люди не уходят на заработки, и можно иметь женскую прислугу от 3 до 5 рублей, мужскую за 8 рублей. Все продукты также очень дешевы, я нарочно записал все цены, чтобы привлечь в город Вольск людей, имеющих небольшие средства и желающих спокойно жить в здоровой местности и со всеми привычными удобствами. Вот цены на главные продукты: дрова липовые 15 рублей пятерик, то есть 5 сажен 14-вершковой длины, говядина от 6 до 8 копеек, телятина и баранина 10 коп., курица 20 коп., утка 25 коп., гусь от 70 коп. до 1 руб., молоко 3 коп. бутылка, яйца от 1 руб. до 1 руб. 50 коп. сотня, смотря по времени года, сено от 10 до 15 коп. и овес от 35 до 40 коп. за пуд. Сообщение летом на пароходах, пристающих вплоть к самому городу, а зимой 120 верст на лошадях до Саратова, откуда в сутки с небольшим железная дорога доставляет в Москву. Относительно общества в Вольске лучше, чем во многих русских городах. Независимо от местного купечества, в городе живет много пришлых людей: агенты всех пароходных обществ, учителя поименованных выше училищ и еще учителя и начальство существующей здесь единственной в России военной школы, имеющей задачей исправление кадетов, присылаемых из корпусов.
ОКОНЧАНИЕ
Часть 1: Симбирск, Самара, Ставрополь, Бузулук, Оренбург, Бугуруслан
Часть 2: Сызрань, Хвалынск, Балаково, Николаевск, Вольск
Часть 3: Баронск, Саратов, Царицын
У хлебной пристани в селе Балакове. М. П. Дмитриев, 1894. (humus)
Волга протекает около Сызрани (Симбирской губ.), как и в Ставрополе, только весной до половины июня, а затем уходит за 4 версты от обоих этих городов, как бы не считая их достойными украшать все лето ее берега. Такое удаление от реки-кормилицы всего населения, разумеется, отражается на городе, но все-таки Сызрань или, вернее, его большая центральная улица очень оживлена и огромные трактиры, или, как здесь говорят, гостиницы, всегда полны народом.
Начиная с Самары, во всех бойких волжских городках существуют трактиры, состоящие из больших зал в 10 и даже 15 окон подряд, разделенных, смотря по величине, на два или на три отделения перегородками с арками. В этих отделениях и размещается народ по чистоте одежды, размещается сам по чутью, и только в пьяном виде попадает не в свое место. Такие трактиры, так сказать, высшего полета, называются гостиницами, так как для гостиницы собственно существует название «нумера» и останавливаться можно только в заведениях под вывеской или просто «номера» или «гостиница с номерами».
В Сызрани числится до 30.000 жителей, из которых, впрочем, около 10.000 человек принадлежат к крестьянскому сословию и значительная часть из 18.000 мещан занимается тоже земледелием, в силу чего город этот имеет совсем оригинальный вид по постройкам, в большинстве крестьянского характера. Число домов в Сызрани сравнительно с другими даже более значительными городами вполне ясно рисует этот характер построек. В Самаре при 90.000 жителях домов 4.704, в Оренбурге при 58.000 жителях домов 4.454, в Симбирске при 40.000 жителях 3.700 домов, а в Сызрани при 30.000 жителях 4.500 домов, то есть более, чем в Оренбурге, и немного лишь менее, чем в Самаре. На один дом приходится, таким образом, жителей: в Самаре почти 20, в Оренбурге 13, в Симбирске 11, а в Сызрани 6,5, то есть почти столько же, сколько приходится жителей на один дом в деревнях. Такой вывод может показаться невозможным, как скоро в Сызрани находятся 30 каменных домов, но это доказывает, что самые большие каменные дома или заняты различными учреждениями - управами, банками и гостиницами, или обитаемы семьями их владельцев, что в действительности и верно. Статистика, даже и не совсем точная, дает драгоценные указания, с которыми не в силах бороться даже сызранский патриотизм.
<…>
Сызрань кроме Воложки от Волги отрезывают еще две реки, и весной город положительно плавает в воде, как сызранский гусь, и так же, как гусь, всякое лето выходит сух из воды. Две речки, перерезывающие город, образуют, вследствие мельничных плотин, большие пруды среди города, которые придают ему очень оригинальный вид, и с них открывается вид на весь город. Сызрань расположена по скатам гор, поднимающихся с трех сторон амфитеатром от реки, протекающей посредине города, а потому с прудов, образуемых этою рекой, вид на город очень красив, со всех сторон поднимаются массы серых домиков и охватывают весь ландшафт.
Сызрань славится своим водопроводом и раскольниками. Водопровод действительно недурен, если бы не угрожал процесс со строителем - Мальцовским товариществом, а о раскольниках судить не могу, слышал только, что в их руках сосредоточены почти все крупные состояния города.
Водопровод, впрочем, заслуживает внимания и независимо от процесса. В Кузнецке и Бугуруслане я видел водопроводы, берущие воду из горных ключей; но в этих городах вода проведена деревянными трубами исключительно для непрерывного снабжения резервуаров, расставленных по городу. В Сызрани же вода взята из горных ключей с высоты 52 сажен над уровнем города и проведена чугунными трубами по улицам города, с устройством разборных и пожарных кранов. К сожалению (этим словом приходится злоупотреблять в России), контракт на устройство водопровода был заключен с Товариществом Мальцовских заводов, а товарищество оказалось несостоятельным. Водопровод поэтому недостроен, дурно спаяны в некоторых местах трубы и проч. и проч., стоимость водопровода с тридцатишестиверстною сетью труб 230.000 рублей, да приобретение от Удельного ведомства ключей с мельницами, дающими около 7.000 рублей дохода, обошлось во 170.000 рублей, итого 400.000 рублей.
От Сызрани вниз по Волге начинается густое заселение раскольников, и во всех главных торговых пунктах до Саратова - Хвалынске, Балакове и Вольске - главную силу составляют сектанты всех видов.
После маленького мороза, испытанного мною в Оренбурге, мне особенно приятно было встретить здесь чудную, вполне летнюю погоду с темными ночами, что имело для меня двойную цену вследствие предстоявшего мне путешествия по Волге, представляющего особую прелесть в хорошее время.
Все русские люди обязательно должны знать Волгу, в каком бы углу России они ни жили, так как река эта не местная, как Днепр, Дон или Висла, а государственная, и на Волге проявляется вся сила и красота русской природы и могущество русского народа. Ехать по Волге нужно непременно от Твери, так как только увидав всю реку, можно понять величие ее. По моему мнению, следует ехать на «Самолете» от Твери до Рыбинска, затем на пароходах Зевеке до Нижнего и оттуда на пароходах Зевеке же или «Кавказа и Меркурия» до Астрахани. Назад на тех же пароходах до Нижнего в Москву и далее на место. Пароходы Зевеке и «Кавказ и Меркурий» (товаро-пассажирские) удобнее самолетских тем, что ниже держат таксу за провоз и останавливаются по несколько часов в каждом городе. Такое путешествие от Москвы до Астрахани и обратно можно сделать в три недели за 60 руб. сер. с едой и всеми расходами во втором классе на пароходах и в третьем на железной дороге. Пароходы товаро-пассажирские больше и удобнее легких, с каютами на двоих людей, с хорошим столом и всеми удобствами, так что можно забыть, что живешь на пароходе, если бы не было пред глазами постоянно сменяющейся панорамы Волги. Если взять с собою складные тюфячки, то можно ехать на этих пароходах даже в третьем классе, который устроен отлично, с койками для каждого человека и с отоплением. Второклассных мест на пароходе «Кавказ и Меркурий» «Кауфман» 55, а третьеклассных 165, так что разместиться может почти целая гимназия.
Городские управы не откажутся, разумеется, встретить детей и показать им город, собор и все достопримечательности. Поездка при такой обстановке никогда не забудется детьми и будет служить постоянным материалом для разговоров и рассуждений, а на детскую душу сделает неотразимое впечатление на всю жизнь. Я не сомневаюсь, что найдутся в России учителя или инспектора, которые разделят мой взгляд и помогут организации таких поездок.
Хвалынск. Общий вид
С упованием на будущее перехожу к описанию Хвалынска. Нигде на Волге я не встречал такого музыкального направления, как в Хвалынске. Уже с парохода услыхал я музыку, а в городе она просто оглушила меня. Во всех трактирах и гостиницах гремят оркестры от 7 час. утра до 12 ч. ночи. Фальшивят эти оркестры ужасно, и только удивляешься, как это сохраняется еще мелодия. Мало того, хозяин одной гостиницы оказался страстным любителем театральных представлений и устроил у себя в зале театр, показывает фокусы, забавляет публику рассказчиками, пляской и пр.
В Самаре запрещена вовсе музыка, даже машины изгнаны из трактиров за греховное влияние, а в Хвалынске музыка стоит над городом, все играют и поют. Чему они радуются, я понять не мог. Уж не виду ли белоснежных гор, окружающих город?
Хвалынск действительно расположен очень красиво. Высокий утесистый берег, отступив от Волги, образовал долину, окруженную меловыми горами. На этой долинке построился город и, разгулявшись, пополз на горы - тесно стало ему в отведенном местечке. На скатах же и холмах засадил он громадные сады - лучшие на Волге. Сколько здесь десятков тысяч корней яблонь, я добиться не мог, но волжские люди убеждены, что Хвалынск - это родина яблоков, и что отсюда уже распространились они по Волге.
У ног великая река, снабжающая лучшею рыбой, кругом горы, защищающие от ветров, везде сады и фрукты - как тут не петь и не веселиться!
Интересную вывеску я заметил в Хвалынске: «Коммерческая гостиница. Торговля на основании закона Высочайше утвержденного 14 мая 1885 года положения о трактирных заведениях ст. 4 для употребления на месте и на вынос». Какой высокий слог и сознание своего достоинства! Я убежден, что подобной вывески нет во всем мире.
В этой коммерческой гостинице я встретил партию билетных солдат, только что сошедших с парохода, привезшего их из Закаспийского края. Сидели они все вместе и пили чай в стороне от других посетителей трактира. После четырех лет трудной службы в далеком крае вернулись они к себе на родину, и никто не встретил их, ни от кого не видели они привета. Мне захотелось их порадовать, и я, подозвав полового, велел ему поставить им всем пива, но чтобы никто не знал от кого, а когда солдаты спросят, сказать, что хвалынцы поздравляют их с возвращением. Мирно выпили солдатики пиво, и хотя и допытывались, кто виновник угощения, но половой строго выдержал мой приказ, и они, ничего не подозревая, вместе со мною чинно вышли из гостиницы.
<…>
Самарская губерния расположена против Симбирской и Саратовской, и разделяет их только река Волга. И когда едешь сверху вниз, то города и села Самарской губернии перемежаются с городами и селами сначала Симбирской, а потом Саратовской губерний. При таком сравнении невольно поражает резкое различие между двумя берегами, как в культуре народа, так и в экономическом отношении. Правый гористый берег Волги гораздо выше культурой, чем левый, это видно по городам, видно и по народу, но зато берег этот не имеет никакой жизни, за исключением лишь городов, соединенных железными дорогами: Сызрани, Саратова и Царицына. Правый же плоский берег, принадлежащий Самарской губернии, которую симбирские и саратовские мужики называют ордой, кишит жизнью, и напротив тихих городов правого берега на левом создаются в несколько лет бойкие пристани, имеющие миллионные обороты. Левый берег Волги вдоль границы Самарской губернии питается хлебородною степью Самарской, Оренбургской и частью Уфимской губерний и Уральской области. Пространство земли, отправляющее свои произведения на левый берег, составляет не менее 40 милл. десятин. Этим, собственно, и определяется оживление всей границы Самарской губернии: против спящего Симбирска создалась пристань Майна и громадное село Мелекес, затем следует Ставрополь, стоящий почти рядом с Самарой - первою пристанью на Волге, и все-таки грузящий хлеб, далее следует Самара, Балаково, Баронск, Покровская (против Саратова) и Ровное. Что же взамен дает правый берег? Сенгилей, Сызрань, Хвалынск, Вольск и Саратов. Из них только Сызрань и Саратов имеют торговое значение, остальные же города хотя и стоят на Волге, но не играют почти никакой роли в хлебной волжской торговле.
Это различие в характере и культуре обоих берегов происходит потому, что Волга задержала влияние степи на культурную Россию, она принимает богатства степи, но самую орду не пускает дальше и хранит от ее нашествия свой чудный правый берег. Что бы было с этими мирными приютами культуры Симбирском и Вольском, если б орда с верблюдами могла беспрепятственно приходить в них? Река Волга, бесспорно, имела большое значение для охранения культуры внутренних губерний России от степи с ее ордой, и значение это не утратилось еще и до сих пор. Стоит только сравнить два берега Волги по границе Самарской губернии, и поймешь, что между этими берегами существует различие в культуре по крайней мере на пятьдесят, если не на сто лет. Даже в Самаре вы чувствуете это различие. Те же русские люди, и живут они так же, а общий характер города отзывается азиатскою Америкой или американскою Азией, но не Европой. Не в осуждение говорю я это, а скорее во славу. Симбирск и Вольск унаследовали культуру, созданную их предками, и остановились, а Самара создает культурный центр на диком берегу и служит распространителем цивилизации в «орде».
Но хрипит уже пароход - мы приехали в Балаково. Балаково это не город, а село, имеющее 17.000 жителей, четыре церкви и 2.279 домов, и домов приличных, городских, из них 150 каменных двухэтажных. В селе этом теперь вторая по размерам хлебная пристань на Волге. Ежедневно съезжаются там от 7.000 до 8.000 возов с пшеницей на лошадях, волах и верблюдах. В урожайные годы количество возов бывает еще больше. Словом, обороты этого села нужно считать десятками миллионов рублей.
У хлебной пристани в селе Балакове. М. П. Дмитриев, 1894
И что же вы видите в этом знаменитом селе левого берега? Полное невежество и безобразие. На все село с десятком миллионеров одно сельское училище со 150 учениками при одном учителе, ни одной замощенной улицы при страшной грязи; так что два года назад осенью платили за доставку воза до пристани на расстоянии полторы версты по три рубля и за доставку пассажиров от двух до пяти рублей. И рядом с этим на расстоянии 1¼ часа езды стоит на другом берегу Волги город Вольск, в который я приглашаю жить всех людей, ищущих покоя, дешевизны, хорошего климата и удобств. Балаковцы, разумеется, жалуются на всех кроме себя, и в особенности на Удельное ведомство, владеющее в Балакове пристанью и площадями. Но я не верю, чтоб Удельное ведомство могло мешать устройству дамбы на пристани или замощению улиц по селу.
Источник: http://oldsaratov.ru/
В восьмидесяти верстах от Балакова сухим путем лежит город Николаевск, Самарской губернии, в который я должен был ехать. Таким образом, мне в первый раз приходилось проехать по настоящей степи на лошадях, где я свободно мог наблюдать и природу, и людей. Чтобы видеть незнакомую мне степь при всех родах освещения, я решился выехать из Балакова до восхода солнца, в четыре часа утра, при освещении одними звездами, а на обратном пути выехал до заката солнца. Таким образом, я видел восход и закат солнца в степи, видел степь, освещенную одною луной и звездами, и изучал ее при всех освещениях. От Балакова вплоть до Николаевска, за исключением небольших неровностей, степь представляет совершенно горизонтальную площадь, и так же обманывающую зрение, как и водяная поверхность. Для северного человека, привыкшего всегда видеть леса, деревья и холмы, ограничивающие его зрение, степь представляет так много оригинального даже в световом отношении, что часто не можешь дать себе отчета в том, что представляется пред глазами. На расстоянии трех-четырех верст всякий предмет видишь уже на воздушном фоне, и мужик, пашущий на лошади, так вырезывается пред глазами, что вы можете рассмотреть при помощи бинокля все детали: сбрую на лошади, платье мужика, и даже нарисовать профиль его. Не доезжая четырех верст до Николаевска, мне представились церкви и дома города, причем земли, на которой стояли эти церкви и дома, я не видал. Явление это до такой степени мне было непривычно, что я подумал, не окружен ли город водой, и только подъехав ближе, убедился в своей ошибке. В самом деле, только на такой ровной степи, когда и зритель, и город находятся на одной плоскости, можно видеть на известном отдалении дома, людей и лошадей на фоне неба, не видя в то же время земли, на которой они стоят. В нестепных местах на большом расстоянии предметы вовсе не видны вследствие неровности места, заслоняющих лесов и проч.
По пути до Николаевска я встретил четыре большие села, широко разбросанные на большом пространстве. И в этом сказалась степь, как сказалась она и в самой постройке домов в 5-6, даже в 10 окон. Все постройки, несмотря на абсолютное отсутствие леса, покрыты тесом, и соломы в селах почти вовсе не видно. Еще в Балакове говорил мне лесной торговец, что крестьяне степи не покупают более трехсаженного леса, а требуют леса в 13 аршин, то есть в четыре сажени и один аршин, и торговец предположил, что они отпиливают четыре аршина, в чем я тогда же усомнился. При осмотре же построек на месте оказалось, что крестьяне стали строить четырехсаженные избы, причем лишний аршин идет на рубку. Интересно, что вследствие высокой цены на лес (3 руб. 50 к. и 4 рубля за бревно) дома строятся теперь не из леса, а из досок в 1¼ вершок толщины. Такие дома смазываются снаружи глиной и обшиваются тесом, а промежуток между стенами и тесом засыпается сухою землей. Построенные таким образом дома отлично держат тепло и могут простоять от 15 до 20 лет. Грунт почти на всем пути от Балакова до Николаевска немного песчаный, и дорога была совершенно как асфальтовая. По замечанию одной бабы, когда едешь по дороге, то не слышно колес, как будто бы на пароходе.
Николаевск. Сельскохозяйственные работы
Николаевск, центр одного из самых богатых уездов Самарской губернии, весьма невзрачный городок, с очень бедными постройками и с немалым числом соломенных крыш. Нумера, в которые меня завезли, были так грязны, что я, испытав многое на свете, не решился остаться в них, и предпочел почтовую станцию, где спал на полу, на кошме. Одним только и выдается Николаевск, это церквами.
С левого берега Волги я опять переехал на правый, и пароход остановился около города Вольска.
Еще подъезжая к городу, я был поражен прекрасным видом известковых гор, по которым лепились деревянные домики одной из окраин города, но когда я сошел с парохода и въехал чрез каменную арку в самый город, то удивлению моему не было конца. Прекрасные мостовые, красивые каменные дома с колоннадами, отлично устроенные бассейны, с льющеюся из труб водой, изящная архитектура собора, все это вместе повергло меня в полное недоумение, и я не мог отдать себе отчета, каким образом возник под охраной чудных гор этот чистенький и красивый городок, имеющий сходство со швейцарскими или немецкими городами, но никак не с русскими. Вот краткая история этого интересного города.
Около ста лет тому назад, на месте нынешнего Вольска стояло село с волостным правлением, писарем в котором был Злобин, человек замечательный по уму, энергии и любви к своему родному селу. При помощи случайных связей и смелости характера, Злобин появляется в Петербурге, берет откупа и составляет себе миллионное состояние. Но, несмотря на эту выдающуюся карьеру для простого мужика, Злобин не забывает своего села и создает из него город и застраивает его каменными палатами. Любовь Злобина к созданному им городу была так сильна, что после него образовался целый культ служения городу. Вслед за Злобиным один за другим появляются во главе управления города умные и преданные Вольску люди: Куренков, Сапожников, Брюханов и Плигин. Эти-то люди и создали современный город Вольск силой своей любви к нему. Они, миллионеры, строили себе обширные дома в Вольске с концертными залами, жили в Вольске и умирали в нем. Один Злобин построил, говорят, до 200 домов в Вольске, несколько домов построил и Сапожников, и он же выстроил две красивые церкви, и одну из них, как говорят, на том самом месте, где прадед его был повешен Пугачевым.
Один водопровод построен Соколовым, другой Плигиным, который, кроме того, достраивает в настоящее время очень изящный инвалидный дом.
Вольск
Целое поколение даровитых людей, любивших Вольск и верно служивших ему, воспитало во всем населении города редкую в России любовь к своему месту и стремление улучшить его. Какой-то мирный дух царит в этом городке, и вы чувствуете, что несчастие реже должно встречаться здесь, чем в других местах, что здешние люди участливее относятся друг к другу и не допустят своего земляка до нравственного падения.
И в самом деле, нищих в Вольске нет и быть не может. Город владеет сорока тысячами десятинами отличной земли, в числе которой находится часть пахотной земли, часть заливных лугов и лесу. Пахотная земля сдается горожанам по три рубля за десятину, между тем рядом такая же земля арендуется от частных владельцев за 10 р. и 15 р. Пользование же лугами и лесом распределяется по числу поступивших заявлений между всеми жителями по паям, с платой 2 р. 80 к. за пай, причем на пай получается три воза сена, всего около ста пудов, и два воза дров. Большею частью на семью приходится около десяти паев и, следовательно, за плату 28 р. 60 к. семья эта получает около 1.000 пудов сена и от 15 до 20 возов дров, так что, по словам местных жителей, такая семья может, продав часть сена, покрыть этим расход на работу и таким образом получить даром годовую пропорцию сена и дров. Немудрено после этого, что всякий бедняк города Вольска любит его и не покидает. Немудрено, что при первой тревоге о пожаре все жители, богатые и бедные, бросаются на помощь и не дают огню уничтожить их любимый город. Проявление этой любви я замечал во всех и без пожара. Извозчик, объезжая с вами город, все показывает и объясняет вам совершенно в том же духе, как мне случалось это в Швейцарии и как нигде не случалось в России. Говорите вы представителям города о чистоте на улицах, о красоте города вообще, и они благодарят вас. Все отношения носят характер мягкости и любезности. Но независимо ото всех этих приятных сторон, город заботится также и о воспитании детей, и заботится серьезно. На тридцать семь тысяч жителей, в Вольске находятся следующие учебные заведения: четыре приходские школы, одно городское двухклассное, классическая прогимназия, реальное училище, женская гимназия, учительская семинария и приют для бедных детей.
Вольск. Торговля арбузами у пристани
Хлебная торговля в Вольске невелика, внутренняя торговля собственно для города тоже слаба уже в силу того, что большинство жителей пользуется с городской земли хлебом, сеном и дровами. Вследствие этого город имеет очень спокойный характер и жить в нем весьма приятно, тем более что все в нем дешево. Постройки, сделанные Злобиным и Сапожниковым, так велики, что, несмотря на то, что все учебные заведения помещены в домах, принадлежащих городу, в которых даже и учителя имеют отличные квартиры, больших каменных домов построено более, чем требуется для города, а потому можно найти приличную квартиру от четырех до восьми комнат за цену от 100 до 300 рублей. Прислуга дешева, потому что местные люди не уходят на заработки, и можно иметь женскую прислугу от 3 до 5 рублей, мужскую за 8 рублей. Все продукты также очень дешевы, я нарочно записал все цены, чтобы привлечь в город Вольск людей, имеющих небольшие средства и желающих спокойно жить в здоровой местности и со всеми привычными удобствами. Вот цены на главные продукты: дрова липовые 15 рублей пятерик, то есть 5 сажен 14-вершковой длины, говядина от 6 до 8 копеек, телятина и баранина 10 коп., курица 20 коп., утка 25 коп., гусь от 70 коп. до 1 руб., молоко 3 коп. бутылка, яйца от 1 руб. до 1 руб. 50 коп. сотня, смотря по времени года, сено от 10 до 15 коп. и овес от 35 до 40 коп. за пуд. Сообщение летом на пароходах, пристающих вплоть к самому городу, а зимой 120 верст на лошадях до Саратова, откуда в сутки с небольшим железная дорога доставляет в Москву. Относительно общества в Вольске лучше, чем во многих русских городах. Независимо от местного купечества, в городе живет много пришлых людей: агенты всех пароходных обществ, учителя поименованных выше училищ и еще учителя и начальство существующей здесь единственной в России военной школы, имеющей задачей исправление кадетов, присылаемых из корпусов.
ОКОНЧАНИЕ