Гос. Дума. Запрос о неправомерности действий властей по борьбе с эпидемией чумы в Уральской области
Государственная Дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты: 1913-1914 гг. Сессия вторая. Часть I. Заседания 1-28 (15 октября 1913 г. - 21 января 1914 г.). - СПб., 1914.Стенографический отчет
Государственная Дума. Четвертый созыв. Сессия II. Часть I.
Заседание двадцать восьмое. Вторник, 21 января 1914 г.
<…>
Председательствующий [А. И. Коновалов]. Докладчик, Член Государственной Думы Теренин следующую часть своей речи докончит в следующем заседании; в настоящее время, ввиду того, что уже 5 ч. дня, мы переходим к рассмотрению спешного заявления о запросе. Угодно будет огласить спешный запрос или Члены Государственной Думы ознакомились уже с ним? (Голоса: не нужно.) Заявление о запросе Министрам Внутренних Дел и Военному, в порядке ст. 33 Учр. Гос. Дум., по поводу незакономерных действий властей в деле борьбы с эпидемиею чумы в Уральской обл. [См. приложение к настоящему стенографическому отчету.]. Вопрос о спешности запроса, на основании § 103 Наказа, Государственная Дума решает по выслушании двух ораторов за и двух против спешности. За спешность - Член Государственной Думы Еремин.
Заседание продолжается под председательством М. В. Родзянко.
Еремин (Уральское казачье войско). Гг. Члены Государственной Думы. В самом заявлении о запросе приведены те основания, по которым мы ходатайствуем о том, чтобы настоящий запрос был заслушан и принят в спешном порядке. В развитие этих положений, я считаю необходимым довести до сведения Государственной Думы, что по нашему мнению достижение чумной эпидемией в Уральской обл. столь грозных размеров обусловливалось недостаточной и неправильной организацией врачебной помощи в мирное, благополучное по чуме время, неподготовленностью соответствующих учреждений и лиц к подавлению чумных эпидемий в более крупном масштабе и, затем, пренебрежением к указаниям врачебной науки и требованиям закона при подавлении эпидемий, требованиям, определяющим технику борьбы с чумой.
Необходимо помнить, что первые заболевания появились среди населения местности Исим-Тюбе, находящейся тотчас же за р. Уралом против Калмыкова, в 6 вер. от него. Местность эта входит в район деятельности не существующего в действительности врача Кызылкугинского участка. Должность эта со времени своего основания ни разу не была замещена, но причитающееся по этой должности содержание уплачивается в порядке ст. 254 Уст. Врач. врачу Уильского участка, который живет от этой местности более чем в 200 вер. и заведывает ею, конечно, только на бумаге. По имеющимся у нас сведениям пользование 254 статьей врачебного устава возведено в Уральской обл. в систему, и если нет в этом формально наказуемых нарушений, то во всяком случае имеется очевидное злоупотребление ввиду того, что здесь вовсе нет стремления выдачей двойных окладов содержания привлекать врачей в неблагоприятные места. Напротив, двойное содержание получают как раз врачи на должностях, в действительности редко когда пустующих. Что касается до Калмыкова, который до 1908 г., т. е. до введения сельской врачебной части в области, имел двух врачей, уездного и военного, то после введения сельской врачебной части военный врач был переведен в Лбищенск, а здесь сначала был оставлен сельский врач, но затем, отчасти с согласия третьей Государственной Думы, - против чего я в свое время возражал с этой кафедры, - сельский врач из Калмыкова был взят и был образован этот мифический Кызылкугинский участок, в район которого входит местность Исим-Тюбе. Благодаря такого рода мероприятиям, огромный район, простирающийся на десятки тысяч квадратных верст к западу и к югу от линии, соединяющей Уральск, Лбищенск, Джамбейту, Уил и Гурьев, находится без всякого врачебного наблюдения. Даже довольно населенная линия по Уралу от Лбищенска до Гурьева на протяжении более 350 вер. не имеет ни одного врача. Вот те фактические данные, по которым мы судим о том, что положение врачебной части в Уральской обл. в мирное по чуме время не удовлетворяет своему назначению. Этим же можно объяснить и то, что местная администрация в течение двух недель не только не принимала никаких мер против появившихся заболеваний, но даже не знала о них.
Переходя к вопросу о подготовленности центральной противочумной комиссии, к подавлению вспышек эпидемии, необходимо заметить, что за последние десять лет чума в Уральской обл. стала эпидемичной; проходит редкий год, когда не бывает вспышек чумы. Поэтому можно было ожидать, что у нас имеется достаточное количество лиц, хорошо усвоивших эпидемиологию и бактериологию чумы и вполне опытных в технике ухода за чумными больными, эвакуации здоровых, в обращении с чумными трупами и обеззараживании вещей и помещений. Можно было ожидать, что у нас имеется богатый запас средств и материалов для немедленного снабжения противочумных отрядов, чтобы они выступали против эпидемий во всеоружии врачебной науки и многолетнего опыта. На самом деле ничего подобного нет. Кадры борцов с чумой набираются случайно из так называемых сверхштатных медицинских чиновников, которые обыкновенно являются на места тогда, когда уже чума бывает прекращена или подавлена местными силами. А эти местные силы изобрели свой собственный прием борьбы с чумой, весьма близкий к поголовному вымариванию всего населения зачумленных местностей. Правда, этот прием находится в резком противоречии с требованием закона и нетерпим современной врачебной наукой, но он очень дешев и достаточно «действителен». При таком положении дела нет нужды в бактериологически воспитанном персонале и в богатом запасе материалов и средств дезинфекции. И мы видим, что среди борцов с чумой попадаются лица, совершенно не подготовленные к столь ответственному и опасному делу. Что же касается материалов снаряжения, то состояние запасов их ярко характеризуется как указанным в запросе отсутствием защитных костюмов, так и жалобами участников борьбы на то, что в первое время, довольно продолжительное, они были буквально с голыми руками: выдавалось по одному градуснику на отряд, выдавалось по одному халату на шесть лиц отряда, была попытка отправить врача в чумный очаг даже без градусника. Приходилось заимствовать термометры у ветеринаров, телеги и бочки для приготовления дезинфекционных растворов и развозки их по местам предоставлялось брать в зачумленных хозяйствах. Были медные гидропульты, годные для производства дезинфекции карболовой кислотой, но предлагалось употреблять сулему, от которой эти гидропульты быстро портились. Была сулема, но не было весов и дезинфекционные растворы приготовлялись на глаз, конечно, с грубыми ошибками и в сторону чрезмерной крепости, и в сторону недостаточной силы. Расходование извести при погребении трупов было так стеснено ничтожным отпуском, что является сомнение: достаточна ли такая дезинфекция и не имеем ли мы там посевов чумы, которые весной дадут обильные всходы?
Что же делает главная противочумная комиссия? Она только тормозит мероприятия местного начальства. Еще весной прошлого года была замечена некоторая перемена в жизни грызунов: суслики почти совсем исчезли и наблюдалось какое-то передвижение мышей. Нужно было произвести всестороннее исследование этого явления и кстати пополнить противочумные склады. Но слабые попытки малокомпетентных исследовательниц с самого начала встретили какие-то препятствия и были оставлены, а представление местного начальства в главную комиссию об отпуске средств на пополнение противочумных складов осталось без ответа до зимы, когда уже началась чумная эпидемия. Канцелярская волокита по расчетам на расходы по чуме затягивается иногда на многие годы. И так, напр., до сего времени не получили еще вознаграждения лица, участвовавшие в подавлении чумы в 1909 г. Не сходятся отчеты в каких-то 40 р. и задерживается на пять лет выдача 8.000 р. многочисленным кредиторам казны: врачам, фельдшерам, санитарам и полицейским чинам.
Главное военно-санитарное управление, в заведывании которого находится врачебно-санитарное дело Уральского казачьего войска, также ничего не делало. В 1904 г. была большая эпидемия чумы в станицах Сарайчиковской и Яманхалинской. Было до 600 жертв. Но это никакого влияния на деятельность главного военно-санитарного управления не оказало и оно продолжает до сих пор довольствоваться штатами врачей в Уральском войске, в которых не было никаких перемен с 70-х годов прошлого столетия.
Таким образом, не может быть и речи о подготовленности противочумной организации к подавлению вспышек чумы по правилам науки. Поэтому неудивительно, что первая же большая чума застала местную администрацию и противочумную комиссию совершенно растерянными и несостоятельными и обнаружила беззащитность населения, здоровье и жизнь которого вверены попечению канцелярских деятелей. В заявлении о запросе описаны практикуемые в Уральской обл. приемы подавления эпидемии. Необходимо заметить, что там существует ни на чем, кроме простых догадок, не основанное мнение, что киргизские жилища - землянки и кибитки не поддаются обеззараживанию, их можно только жечь, и то лишь с особыми приспособлениями. В подтверждение такого мнения нет достаточно авторитетных наблюдений, а тем более каких-нибудь научно поставленных опытов; но такое убеждение, такой взгляд очень удобен для борцов с чумой, потому что при условии правильности такого взгляда крайне затрудняется и даже делается невозможным разобщение больных от здоровых. Всякое жилище, где раз появилось заболевание, признается безнадежно зараженным; некуда переводить подозрительно здоровых: всюду либо больные, либо умершие, либо заведомо здоровые, куда подозрительно здоровых переводить нельзя. Ну, а если нет возможности проводить разобщение, то задача борьбы упрощается как нельзя более: не надо переводить здоровых, не надо их мыть, переодевать, готовить для них помещение, и таким образом устраняется целый ряд действий весьма трудных, хлопотливых и опасных. Вот почему местные деятели, пренебрегая ясным указанием закона, так охотно прибегают к внешнему оцеплению, ставящему оцепленное население этих районов в положение существ низшей расы, обреченных на гибель. Отсюда понятна и огромная заболеваемость и смертность в зараженных районах. В последнюю чуму было оцеплено немногим более 500 чел. Из них заболело 402, умерло 400, т. е. около 80%. Участники борьбы передают полные ужаса картины чумных трупов, целыми неделями валяющихся среди живых и здоровых людей, безуспешно молящих убрать от них эти трупы. Голодные дети бродят среди трупов своих взрослых родственников до тех пор, пока не умрут от чумы или от голода. 140 трупов было накоплено к приезду на место уполномоченного противочумной комиссии Шмидта, который начал было их сжигать; но, сжегши часть трупов, он должен был отказаться от этого приема за израсходованием запасов нефти и керосина. Горе-борцы, сами дрожащие от страха, разламывают стены землянки и баграми достают оттуда трупы, чтобы их убрать. Захваченные в оцепление, лишенные охраны закона, киргизы сами себя эвакуируют. И эта самодельная эвакуация со всей грязью и паразитами на теле иногда спасала обреченных.
Гг. Члены Государственной Думы. Вот об этом безобразии, об этом пренебрежении к требованиям закона, об этом позоре перед цивилизацией мы и приглашаем вас обратиться к Министрам Внутренних Дел и Военному со спешным запросом.
Председатель. Желающих говорить нет? Объявляю прения законченными. Переходим к голосованию. Угодно Государственной Думе признать спешным настоящее заявление о запросе? (Баллотировка.) Принято. Желающих говорить по существу запроса нет? Объявляю прения законченными. Ставлю на голосование предложение принять запрос в редакции подписавших его авторов. (Баллотировка.) Принято. Запрос будет направлен согласно Наказу. Угодно ли Государственной Думе вернуться к продолжению обсуждения доклада по п. 12 повестки? (Голоса: просим.) Член Государственной Думы Теренин.
<…>
ПРИЛОЖЕНИЕ
к стенографическому отчету
Господину Председателю Государственной Думы
Нижеподписавшихся членов Государственной Думы
Заявление о запросе Министрам Внутренних Дел и Военному, в порядке 33 статьи Учр. Гос. Дум., по поводу незакономерных действий властей по борьбе с эпидемиею чумы в Уральской обл.
С половины октября по конец декабря минувшего года в пределах Лбищенского у. Уральской обл. свирепствовала эпидемия чумы, от которой погибло 400 чел.; в том числе 398 киргиз и 2 русских - фельдшер и санитар. О появлении чумы областная администрация узнала лишь в самом конце октября. 1 ноября на место заболеваний прибыл Лбищенский уездный начальник фон Галлер, 2 и 3 ноября прибыли первые четыре врача, 9 ноября командированным областным начальством советником Бизяновым открыта деятельность уездной санитарно-исполнительной комиссии, которой пришлось констатировать, что чума раскинулась на десятки верст и что имеется уже 11 чумных очагов с 189 заболевшими и 140 умершими. 18 ноября руководство борьбою с чумою перешло к уполномоченному Высочайше учрежденной противочумной комиссии помощнику главного врачебного инспектора Шмидту, и к этому же времени, когда эпидемия начала уже ослабевать, собрался весь противочумный персонал, состоявший из 26 врачей, соответственного количества фельдшеров и санитаров. Общее число заболевших зарегистрировано 402 чел., из которых, как выше указано, 400 умерло, а 2 считаются выздоровевшими. Чумных очагов было 18, причем 16 из них находятся на зауральской стороне в разных аулах трех волостей и 2 - на европейской стороне Урала на казачьей территории - в Калмыкове и в степи, в 15 вер. от него. Столь продолжительная вспышка чумы с таким огромным количеством жертв побудила нижеподписавшихся собрать сведения о положении врачебного дела в Уральской обл., о постановке борьбы с чумой вообще, и в частности о ходе этой борьбы в октябре - декабре 1913 г. Из сообщений лиц, знакомых с местною жизнью, из объяснений с некоторыми участниками борьбы и из имеющихся в нашем распоряжении журналов местных санитарно-исполнительных комиссий мы убедились, что на месте не было никакого заранее разработанного плана мероприятий на случай появления чумы, что склады предметов снаряжения для противочумных отрядов были ничтожно малы, причем не было вовсе таких элементарно необходимых вещей, как прорезиненные защитные костюмы для персонала, что дело наблюдения за появлением первых случаев чумы и осведомления о них областной администрации поставлено совершенно неудовлетворительно, что предметы снаряжения в крайне недостаточном количестве были доставлены на место слишком поздно, и что никакой организации по снабжению противочумных отрядов помещением и продовольствием не было. Самое подавление чумы, по имеющимся у нас сведениям, производилось незакономерными, бесчеловечными приемами: по почину местных властей, устраивалось оцепление, захватывающее в кольцо из стражников несколько семей, среди которых появилось заболевание; и это кольцо держалось до тех пор, пока не вымрут все заключенные в нем или не выйдут сроки разобщения для случайно уцелевших. Заболевшие чумой не получали никакого ухода, продовольствие здоровых в оцепленных очагах имело крупные дефекты, дающие право утверждать, что были случаи смерти детей, переживших своих взрослых родственников, не от чумы, а от голода. Уборка чумных трупов запаздывала на целые недели, причем трупы эти валялись среди здоровых и больных людей и подвергались нападению грызунов.
Независимо от только что перечисленных неустройств, относимых нами на счет бездеятельности всей противочумной организации и пренебрежения с ее стороны ясными требованиями закона, мы считаем необходимым указать, что Высочайше учрежденная комиссия и ранее проявляла особое бездействие, задерживая на многие годы расчеты по расходам, затягивая ассигновки на пополнение складов и не заботясь о подготовке надежного противочумного персонала. Наконец, и Главное Военно-Санитарное Управление, в ведении которого находится врачебная часть Уральского казачьего войска, обнаруживало такую же бездеятельность, довольствуясь штатом врачей этого войска, установленным в 70-х годах прошлого столетия, хотя еще в 1910 г. Государственная Дума высказала пожелание о необходимости немедленного улучшения врачебного дела в Уральском войске. Из всего вышеизложенного мы усматриваем, что последняя значительная эпидемия чумы в Уральской обл. свидетельствует о чрезвычайно опасной бездеятельности учреждений и лиц, призванных ограждать страну от этой болезни, и что при подавлении вспышек чумы допускается открытое нарушение § 2 Высочайше утвержденных правил 11 августа 1903 г. (Собр. Узак. и Расп. Прав., ст. 1664) и §§ 28, 29, 31 и 33 правил для санитарно-исполнительных комиссий 1 сентября 1912 г. (Собр. Узак. и Расп. Прав., ст. 1760) о применении при борьбе с чумою быстрой уборки трупов, изоляции больных, эвакуации здоровых и дезинфекции домов и о порядке устройства оцепления. Поэтому, а также имея основания опасаться, что ввиду крайней недостаточности дезинфекционных средств могли иметь место серьезные упущения при ликвидации чумных очагов, мы, нижеподписавшиеся, предлагаем Государственной Думе в спешном порядке обратиться к Министрам Внутренних Дел и Военному, на основании ст. 33 Учр. Гос. Дум., со следующим запросом.
1. Известно ли им, что последняя эпидемия чумы в Уральской обл. застала Высочайше учрежденную комиссию о мерах предупреждения и борьбы с чумною заразою и Главное Военно-Санитарное Управление совершенно неподготовленными и что при подавлении этой эпидемии были нарушены установленные на сей предмет правила?
2. Какие приняты меры к предупреждению повторения подобных явлений в будущем и к действительному ограждению населения страны от распространения эпидемии чумы?
1) Еремин, 2) Шишарев, 3) Алмазов, 4) Черячукин, 5) Рамот, 6) Ичас, 7) Добровольский, 8) Назаров, 9) Воронков, 10) Фридман, 11) . . . . . . ., 12) Волков, 13) Гладыш, 14) Гронский, 15) Эрн, 16) Орас, 17) Лашкевич, 18) Велихов, 19) Таскин, 20) Иванов 1-й, 21) Пепеляев, 22) Гамов, 23) Герасимов, 24) Леванидов, 25) Дуров, 26) Демидов, 27) Князь Мансырев, 28) Лебедев, 29) Панкеев, 30) Гуревич, 31) Некрасов, 32) Тевкелев, 33) Дзюбинский.
См. также:
• А. Ф. Пальмов. Моя командировка на чуму в Уральскую область в последнюю эпидемию.
Государственная Дума. Четвертый созыв. Сессия II. Часть I.
Заседание двадцать восьмое. Вторник, 21 января 1914 г.
<…>
Председательствующий [А. И. Коновалов]. Докладчик, Член Государственной Думы Теренин следующую часть своей речи докончит в следующем заседании; в настоящее время, ввиду того, что уже 5 ч. дня, мы переходим к рассмотрению спешного заявления о запросе. Угодно будет огласить спешный запрос или Члены Государственной Думы ознакомились уже с ним? (Голоса: не нужно.) Заявление о запросе Министрам Внутренних Дел и Военному, в порядке ст. 33 Учр. Гос. Дум., по поводу незакономерных действий властей в деле борьбы с эпидемиею чумы в Уральской обл. [См. приложение к настоящему стенографическому отчету.]. Вопрос о спешности запроса, на основании § 103 Наказа, Государственная Дума решает по выслушании двух ораторов за и двух против спешности. За спешность - Член Государственной Думы Еремин.
Заседание продолжается под председательством М. В. Родзянко.
Еремин (Уральское казачье войско). Гг. Члены Государственной Думы. В самом заявлении о запросе приведены те основания, по которым мы ходатайствуем о том, чтобы настоящий запрос был заслушан и принят в спешном порядке. В развитие этих положений, я считаю необходимым довести до сведения Государственной Думы, что по нашему мнению достижение чумной эпидемией в Уральской обл. столь грозных размеров обусловливалось недостаточной и неправильной организацией врачебной помощи в мирное, благополучное по чуме время, неподготовленностью соответствующих учреждений и лиц к подавлению чумных эпидемий в более крупном масштабе и, затем, пренебрежением к указаниям врачебной науки и требованиям закона при подавлении эпидемий, требованиям, определяющим технику борьбы с чумой.
Необходимо помнить, что первые заболевания появились среди населения местности Исим-Тюбе, находящейся тотчас же за р. Уралом против Калмыкова, в 6 вер. от него. Местность эта входит в район деятельности не существующего в действительности врача Кызылкугинского участка. Должность эта со времени своего основания ни разу не была замещена, но причитающееся по этой должности содержание уплачивается в порядке ст. 254 Уст. Врач. врачу Уильского участка, который живет от этой местности более чем в 200 вер. и заведывает ею, конечно, только на бумаге. По имеющимся у нас сведениям пользование 254 статьей врачебного устава возведено в Уральской обл. в систему, и если нет в этом формально наказуемых нарушений, то во всяком случае имеется очевидное злоупотребление ввиду того, что здесь вовсе нет стремления выдачей двойных окладов содержания привлекать врачей в неблагоприятные места. Напротив, двойное содержание получают как раз врачи на должностях, в действительности редко когда пустующих. Что касается до Калмыкова, который до 1908 г., т. е. до введения сельской врачебной части в области, имел двух врачей, уездного и военного, то после введения сельской врачебной части военный врач был переведен в Лбищенск, а здесь сначала был оставлен сельский врач, но затем, отчасти с согласия третьей Государственной Думы, - против чего я в свое время возражал с этой кафедры, - сельский врач из Калмыкова был взят и был образован этот мифический Кызылкугинский участок, в район которого входит местность Исим-Тюбе. Благодаря такого рода мероприятиям, огромный район, простирающийся на десятки тысяч квадратных верст к западу и к югу от линии, соединяющей Уральск, Лбищенск, Джамбейту, Уил и Гурьев, находится без всякого врачебного наблюдения. Даже довольно населенная линия по Уралу от Лбищенска до Гурьева на протяжении более 350 вер. не имеет ни одного врача. Вот те фактические данные, по которым мы судим о том, что положение врачебной части в Уральской обл. в мирное по чуме время не удовлетворяет своему назначению. Этим же можно объяснить и то, что местная администрация в течение двух недель не только не принимала никаких мер против появившихся заболеваний, но даже не знала о них.
Переходя к вопросу о подготовленности центральной противочумной комиссии, к подавлению вспышек эпидемии, необходимо заметить, что за последние десять лет чума в Уральской обл. стала эпидемичной; проходит редкий год, когда не бывает вспышек чумы. Поэтому можно было ожидать, что у нас имеется достаточное количество лиц, хорошо усвоивших эпидемиологию и бактериологию чумы и вполне опытных в технике ухода за чумными больными, эвакуации здоровых, в обращении с чумными трупами и обеззараживании вещей и помещений. Можно было ожидать, что у нас имеется богатый запас средств и материалов для немедленного снабжения противочумных отрядов, чтобы они выступали против эпидемий во всеоружии врачебной науки и многолетнего опыта. На самом деле ничего подобного нет. Кадры борцов с чумой набираются случайно из так называемых сверхштатных медицинских чиновников, которые обыкновенно являются на места тогда, когда уже чума бывает прекращена или подавлена местными силами. А эти местные силы изобрели свой собственный прием борьбы с чумой, весьма близкий к поголовному вымариванию всего населения зачумленных местностей. Правда, этот прием находится в резком противоречии с требованием закона и нетерпим современной врачебной наукой, но он очень дешев и достаточно «действителен». При таком положении дела нет нужды в бактериологически воспитанном персонале и в богатом запасе материалов и средств дезинфекции. И мы видим, что среди борцов с чумой попадаются лица, совершенно не подготовленные к столь ответственному и опасному делу. Что же касается материалов снаряжения, то состояние запасов их ярко характеризуется как указанным в запросе отсутствием защитных костюмов, так и жалобами участников борьбы на то, что в первое время, довольно продолжительное, они были буквально с голыми руками: выдавалось по одному градуснику на отряд, выдавалось по одному халату на шесть лиц отряда, была попытка отправить врача в чумный очаг даже без градусника. Приходилось заимствовать термометры у ветеринаров, телеги и бочки для приготовления дезинфекционных растворов и развозки их по местам предоставлялось брать в зачумленных хозяйствах. Были медные гидропульты, годные для производства дезинфекции карболовой кислотой, но предлагалось употреблять сулему, от которой эти гидропульты быстро портились. Была сулема, но не было весов и дезинфекционные растворы приготовлялись на глаз, конечно, с грубыми ошибками и в сторону чрезмерной крепости, и в сторону недостаточной силы. Расходование извести при погребении трупов было так стеснено ничтожным отпуском, что является сомнение: достаточна ли такая дезинфекция и не имеем ли мы там посевов чумы, которые весной дадут обильные всходы?
Что же делает главная противочумная комиссия? Она только тормозит мероприятия местного начальства. Еще весной прошлого года была замечена некоторая перемена в жизни грызунов: суслики почти совсем исчезли и наблюдалось какое-то передвижение мышей. Нужно было произвести всестороннее исследование этого явления и кстати пополнить противочумные склады. Но слабые попытки малокомпетентных исследовательниц с самого начала встретили какие-то препятствия и были оставлены, а представление местного начальства в главную комиссию об отпуске средств на пополнение противочумных складов осталось без ответа до зимы, когда уже началась чумная эпидемия. Канцелярская волокита по расчетам на расходы по чуме затягивается иногда на многие годы. И так, напр., до сего времени не получили еще вознаграждения лица, участвовавшие в подавлении чумы в 1909 г. Не сходятся отчеты в каких-то 40 р. и задерживается на пять лет выдача 8.000 р. многочисленным кредиторам казны: врачам, фельдшерам, санитарам и полицейским чинам.
Главное военно-санитарное управление, в заведывании которого находится врачебно-санитарное дело Уральского казачьего войска, также ничего не делало. В 1904 г. была большая эпидемия чумы в станицах Сарайчиковской и Яманхалинской. Было до 600 жертв. Но это никакого влияния на деятельность главного военно-санитарного управления не оказало и оно продолжает до сих пор довольствоваться штатами врачей в Уральском войске, в которых не было никаких перемен с 70-х годов прошлого столетия.
Таким образом, не может быть и речи о подготовленности противочумной организации к подавлению вспышек чумы по правилам науки. Поэтому неудивительно, что первая же большая чума застала местную администрацию и противочумную комиссию совершенно растерянными и несостоятельными и обнаружила беззащитность населения, здоровье и жизнь которого вверены попечению канцелярских деятелей. В заявлении о запросе описаны практикуемые в Уральской обл. приемы подавления эпидемии. Необходимо заметить, что там существует ни на чем, кроме простых догадок, не основанное мнение, что киргизские жилища - землянки и кибитки не поддаются обеззараживанию, их можно только жечь, и то лишь с особыми приспособлениями. В подтверждение такого мнения нет достаточно авторитетных наблюдений, а тем более каких-нибудь научно поставленных опытов; но такое убеждение, такой взгляд очень удобен для борцов с чумой, потому что при условии правильности такого взгляда крайне затрудняется и даже делается невозможным разобщение больных от здоровых. Всякое жилище, где раз появилось заболевание, признается безнадежно зараженным; некуда переводить подозрительно здоровых: всюду либо больные, либо умершие, либо заведомо здоровые, куда подозрительно здоровых переводить нельзя. Ну, а если нет возможности проводить разобщение, то задача борьбы упрощается как нельзя более: не надо переводить здоровых, не надо их мыть, переодевать, готовить для них помещение, и таким образом устраняется целый ряд действий весьма трудных, хлопотливых и опасных. Вот почему местные деятели, пренебрегая ясным указанием закона, так охотно прибегают к внешнему оцеплению, ставящему оцепленное население этих районов в положение существ низшей расы, обреченных на гибель. Отсюда понятна и огромная заболеваемость и смертность в зараженных районах. В последнюю чуму было оцеплено немногим более 500 чел. Из них заболело 402, умерло 400, т. е. около 80%. Участники борьбы передают полные ужаса картины чумных трупов, целыми неделями валяющихся среди живых и здоровых людей, безуспешно молящих убрать от них эти трупы. Голодные дети бродят среди трупов своих взрослых родственников до тех пор, пока не умрут от чумы или от голода. 140 трупов было накоплено к приезду на место уполномоченного противочумной комиссии Шмидта, который начал было их сжигать; но, сжегши часть трупов, он должен был отказаться от этого приема за израсходованием запасов нефти и керосина. Горе-борцы, сами дрожащие от страха, разламывают стены землянки и баграми достают оттуда трупы, чтобы их убрать. Захваченные в оцепление, лишенные охраны закона, киргизы сами себя эвакуируют. И эта самодельная эвакуация со всей грязью и паразитами на теле иногда спасала обреченных.
Гг. Члены Государственной Думы. Вот об этом безобразии, об этом пренебрежении к требованиям закона, об этом позоре перед цивилизацией мы и приглашаем вас обратиться к Министрам Внутренних Дел и Военному со спешным запросом.
Председатель. Желающих говорить нет? Объявляю прения законченными. Переходим к голосованию. Угодно Государственной Думе признать спешным настоящее заявление о запросе? (Баллотировка.) Принято. Желающих говорить по существу запроса нет? Объявляю прения законченными. Ставлю на голосование предложение принять запрос в редакции подписавших его авторов. (Баллотировка.) Принято. Запрос будет направлен согласно Наказу. Угодно ли Государственной Думе вернуться к продолжению обсуждения доклада по п. 12 повестки? (Голоса: просим.) Член Государственной Думы Теренин.
<…>
ПРИЛОЖЕНИЕ
к стенографическому отчету
Господину Председателю Государственной Думы
Нижеподписавшихся членов Государственной Думы
Заявление о запросе Министрам Внутренних Дел и Военному, в порядке 33 статьи Учр. Гос. Дум., по поводу незакономерных действий властей по борьбе с эпидемиею чумы в Уральской обл.
С половины октября по конец декабря минувшего года в пределах Лбищенского у. Уральской обл. свирепствовала эпидемия чумы, от которой погибло 400 чел.; в том числе 398 киргиз и 2 русских - фельдшер и санитар. О появлении чумы областная администрация узнала лишь в самом конце октября. 1 ноября на место заболеваний прибыл Лбищенский уездный начальник фон Галлер, 2 и 3 ноября прибыли первые четыре врача, 9 ноября командированным областным начальством советником Бизяновым открыта деятельность уездной санитарно-исполнительной комиссии, которой пришлось констатировать, что чума раскинулась на десятки верст и что имеется уже 11 чумных очагов с 189 заболевшими и 140 умершими. 18 ноября руководство борьбою с чумою перешло к уполномоченному Высочайше учрежденной противочумной комиссии помощнику главного врачебного инспектора Шмидту, и к этому же времени, когда эпидемия начала уже ослабевать, собрался весь противочумный персонал, состоявший из 26 врачей, соответственного количества фельдшеров и санитаров. Общее число заболевших зарегистрировано 402 чел., из которых, как выше указано, 400 умерло, а 2 считаются выздоровевшими. Чумных очагов было 18, причем 16 из них находятся на зауральской стороне в разных аулах трех волостей и 2 - на европейской стороне Урала на казачьей территории - в Калмыкове и в степи, в 15 вер. от него. Столь продолжительная вспышка чумы с таким огромным количеством жертв побудила нижеподписавшихся собрать сведения о положении врачебного дела в Уральской обл., о постановке борьбы с чумой вообще, и в частности о ходе этой борьбы в октябре - декабре 1913 г. Из сообщений лиц, знакомых с местною жизнью, из объяснений с некоторыми участниками борьбы и из имеющихся в нашем распоряжении журналов местных санитарно-исполнительных комиссий мы убедились, что на месте не было никакого заранее разработанного плана мероприятий на случай появления чумы, что склады предметов снаряжения для противочумных отрядов были ничтожно малы, причем не было вовсе таких элементарно необходимых вещей, как прорезиненные защитные костюмы для персонала, что дело наблюдения за появлением первых случаев чумы и осведомления о них областной администрации поставлено совершенно неудовлетворительно, что предметы снаряжения в крайне недостаточном количестве были доставлены на место слишком поздно, и что никакой организации по снабжению противочумных отрядов помещением и продовольствием не было. Самое подавление чумы, по имеющимся у нас сведениям, производилось незакономерными, бесчеловечными приемами: по почину местных властей, устраивалось оцепление, захватывающее в кольцо из стражников несколько семей, среди которых появилось заболевание; и это кольцо держалось до тех пор, пока не вымрут все заключенные в нем или не выйдут сроки разобщения для случайно уцелевших. Заболевшие чумой не получали никакого ухода, продовольствие здоровых в оцепленных очагах имело крупные дефекты, дающие право утверждать, что были случаи смерти детей, переживших своих взрослых родственников, не от чумы, а от голода. Уборка чумных трупов запаздывала на целые недели, причем трупы эти валялись среди здоровых и больных людей и подвергались нападению грызунов.
Независимо от только что перечисленных неустройств, относимых нами на счет бездеятельности всей противочумной организации и пренебрежения с ее стороны ясными требованиями закона, мы считаем необходимым указать, что Высочайше учрежденная комиссия и ранее проявляла особое бездействие, задерживая на многие годы расчеты по расходам, затягивая ассигновки на пополнение складов и не заботясь о подготовке надежного противочумного персонала. Наконец, и Главное Военно-Санитарное Управление, в ведении которого находится врачебная часть Уральского казачьего войска, обнаруживало такую же бездеятельность, довольствуясь штатом врачей этого войска, установленным в 70-х годах прошлого столетия, хотя еще в 1910 г. Государственная Дума высказала пожелание о необходимости немедленного улучшения врачебного дела в Уральском войске. Из всего вышеизложенного мы усматриваем, что последняя значительная эпидемия чумы в Уральской обл. свидетельствует о чрезвычайно опасной бездеятельности учреждений и лиц, призванных ограждать страну от этой болезни, и что при подавлении вспышек чумы допускается открытое нарушение § 2 Высочайше утвержденных правил 11 августа 1903 г. (Собр. Узак. и Расп. Прав., ст. 1664) и §§ 28, 29, 31 и 33 правил для санитарно-исполнительных комиссий 1 сентября 1912 г. (Собр. Узак. и Расп. Прав., ст. 1760) о применении при борьбе с чумою быстрой уборки трупов, изоляции больных, эвакуации здоровых и дезинфекции домов и о порядке устройства оцепления. Поэтому, а также имея основания опасаться, что ввиду крайней недостаточности дезинфекционных средств могли иметь место серьезные упущения при ликвидации чумных очагов, мы, нижеподписавшиеся, предлагаем Государственной Думе в спешном порядке обратиться к Министрам Внутренних Дел и Военному, на основании ст. 33 Учр. Гос. Дум., со следующим запросом.
1. Известно ли им, что последняя эпидемия чумы в Уральской обл. застала Высочайше учрежденную комиссию о мерах предупреждения и борьбы с чумною заразою и Главное Военно-Санитарное Управление совершенно неподготовленными и что при подавлении этой эпидемии были нарушены установленные на сей предмет правила?
2. Какие приняты меры к предупреждению повторения подобных явлений в будущем и к действительному ограждению населения страны от распространения эпидемии чумы?
1) Еремин, 2) Шишарев, 3) Алмазов, 4) Черячукин, 5) Рамот, 6) Ичас, 7) Добровольский, 8) Назаров, 9) Воронков, 10) Фридман, 11) . . . . . . ., 12) Волков, 13) Гладыш, 14) Гронский, 15) Эрн, 16) Орас, 17) Лашкевич, 18) Велихов, 19) Таскин, 20) Иванов 1-й, 21) Пепеляев, 22) Гамов, 23) Герасимов, 24) Леванидов, 25) Дуров, 26) Демидов, 27) Князь Мансырев, 28) Лебедев, 29) Панкеев, 30) Гуревич, 31) Некрасов, 32) Тевкелев, 33) Дзюбинский.
См. также:
• А. Ф. Пальмов. Моя командировка на чуму в Уральскую область в последнюю эпидемию.