Золото роют в горах
Д. Н. Логофет. На границах Средней Азии. Путевые очерки в 3-х книгах. Книга 3. Бухарско-афганская граница. - СПб., 1909.
Бальджуан (источник: http://arts.in.ua/artists/toison/w/30573/)
В числе отраслей горного дела золотопромышленность по справедливости занимает главное место и, обусловливая возможность быстрого обогащения, она часто является магнитом, притягивающим людей к самой негостеприимной части земного шара. Таким образом заселялись обширные области, которые при отсутствии золота остались бы долгое время неисследованными и пустынными. Среди месторождений золота в Туркестане особенно богаты месторождения его в Восточной Бухаре, где по Аму-Дарье, Пянджу, Вахшу, Кизил-Су (Кчи-Сурхабу), Куляб-Дарье, Ях-Су (Сафет-Дарье) и Ниобу с давних пор производилась добыча золота местным населением. Названные реки сносят с своих верховьев значительные количества золотоносного песку, который и разрабатывается бухарскими золотопромышленниками, употребляющими для этого самые примитивные, почти доисторические способы. Терпеливо промывая песок на кошме или бараньей шкуре или в деревянной чашке, с помощью небольшого ковша собирает золотоискатель блестки и пластинки золота, зарабатывая этим трудом около 2 тенег (30 коп.) в день. Редкие счастливцы, попав на место, богатое содержанием золота, в удачный день намывает его на 4-5 тенег (60-75 коп.). Но иногда слепая фортуна как из рога изобилия разбросает среди прибрежных песков небольшие самородки от ½ до ¼ золотника весом, и тогда среди золотоискателей появляется маленький крез, могущий вести в ближайшем кишлаке в течение значительного периода времени безбедное существование. Добываемое таким образом золото, составляя собственность бухарского правительства, сдается бальджуанскому беку и местным зякетчи (сборщикам) в Сарае, Кулябе и Бальджуане, по особой расценке, в среднем около пяти рублей золотник.
Золото по рекам, добываемое из выветрившихся песков конгломератов, пластинчатое и лишь в верховьях Пянджа в Дарвазском бекстве встречается жильное золото в кварцевых породах. Общее количество золота, добываемого в Бухаре, незначительно вследствие того, что промысел этот ведется в большинстве случаев одиночными людьми и лишь изредка небольшими артелями, и притом только в весеннее и осеннее время. Зимою же промывка золота прекращается совершенно.
Составляя лишь подспорье в хозяйстве местных жителей, названный промысел, тем не менее, с каждым годом привлекает к себе все больше и больше число рук, и в настоящее время не одна сотня бухарцев и афганцев сделала золотопромышленность почти постоянным своим занятием. Дело это не могло не обратить на себя внимание путешественников и исследователей, посещавших восточные части Бухары. Слухи о богатых золотоносных районах, лежащих на верховьях Пянджа, привлекли сюда горного инженера П. А. Журавко-Покорского, который в 1893 году открыл по течению реки Ях-Су и, частью, по Пянджу и Ниоба золотоносные конгломераты. Хотя месторождения эти разрабатывались с древних времен, но, благодаря примитивности способов добывания, могут быть признаны почти нетронутыми. Золото в этих местах также пластинчатое, причем попадаются пластинки до ½ золотника. Специальные исследования, произведенные горным инженером Михайловым, а затем профессором геологии Крафтом, подтвердили выводы г. Журавко-Покорского, а произведенные к тому времени опытные промывки обнаружили содержание от ½ до одного золотника в 100 пудах песку. Основательно ознакомившись с условиями работ в районе Бальджуанского бекства, г. Журавко-Покорский остановил свой выбор на местности, лежащей по берегам Ях-Су (Сафет-Дарья) и, сделав там необходимые заявки, начал правильную разработку золота. Перенося огромные лишения, которые связаны с жизнью в глухой и дикой стране, он положил на устроенное им золотопромышленное предприятие все свои средства. Незначительность ресурсов и необходимость расширить приисковые работы вынудили его обратиться к иностранным капиталистам, причем английский торговый дом «Рикмерс» вложил в предприятие около 76 т. рублей. Но через три года «Рикмерс» совершенно неожиданно предъявил требование о передаче ему всех прав на предприятие. Инженер же Журавко-Покорский, не желая превращаться из владельца прииска в управляющего или представителя английской фирмы, не мог согласиться на такую комбинацию, и «Рикмерс» тогда отказался от всякого участия в деле. Необходимость поддерживать и развивать предприятие заставила г. Журавко-Покорского предпринять в 1902 году поездку в Россию и за границу в целях привлечения капиталистов к Сафет-Дарьинскому прииску, но полное незнакомство с Восточной Бухарою и боязнь затратить деньги на предприятие, начатое где-то за тридесять земель на иностранной, вдобавок, территории, остановили русских капиталистов, но неуспех этот не парализовал несокрушимой энергии Журавко-Покорского, и он, вывертываясь и постоянно переживая денежные затруднения, продолжает и поныне начатое им 15 лет тому назад в буквальном смысле золотое дело. Хотя промывка золота на прииске производится все еще в небольших размерах, но все же за последний год промыто до 500 тысяч пудов песку, причем получено около 18 фунтов золота ценностью около 10 тысяч рублей. Недостаток денежных средств страшно тяжело отражается на предприятии, но все же на Сафет-Дарьинском прииске вырос целый поселок Урус-Кишлак, как его называют сарты.
Желая увеличить промывку песку и поскорее снять пласт, под которым находится другой, весьма богатый золотом, Журавко-Покорский провел у себя несколько линий конно-железной дороги и поставил на работе до сотни вагонеток. Жаль только, что по неимению средств нет возможности начать работы гидравлическим способом, нашедшим себе такое широкое применение в Калифорнии и вполне подходящим к условиям, которые существуют на реке Ях-Су. Все добываемое золото, по особым кондициям с бухарским правительством, сдается бальджуанскому беку по определенной цене, причем предприниматель от бека получает ⅓ стоимости, а остальные же деньги ассигнуются бухарским правительством и получаются через политического агента. Порядок этот также невыгодно отражается на приисковом деле, ожидающем притока средств, а золотопромышленность Бухары - появления новых золотопромышленников.
Обидно и досадно - мы, фактически получив доступ к богатым месторождениям Восточной Бухары, уже более 35 лет совершенно игнорируем эту страну… Неужели приходится ожидать опять-таки иностранцев, чтобы они пришли и взяли все дело в свои цепкие руки?
Подробнее о П. А. Журавко-Покорском (1853-1916) и печальной судьбе его предприятия читайте в статье В. В. Дубовицкого: http://www.proza.ru/2011/06/29/1101
Имя П. А. Журавко-Покорского напомнило о другом горном промышленнике, едва полностью не разорившемся из-за неудачи, случившейся на туркестанской окраине. И. И. Поклевский-Козелл (1839-1890), которого привлекли богатейшие залежи полезных ископаемых в Кульдже, едва успел вывезти в Русский Туркестан свое оборудование, когда Илийский край неожиданно был возвращен Китаю… Отрывок из книги Поклевского-Козелла: http://rus-turk.livejournal.com/74071.html
Бальджуан (источник: http://arts.in.ua/artists/toison/w/30573/)
В числе отраслей горного дела золотопромышленность по справедливости занимает главное место и, обусловливая возможность быстрого обогащения, она часто является магнитом, притягивающим людей к самой негостеприимной части земного шара. Таким образом заселялись обширные области, которые при отсутствии золота остались бы долгое время неисследованными и пустынными. Среди месторождений золота в Туркестане особенно богаты месторождения его в Восточной Бухаре, где по Аму-Дарье, Пянджу, Вахшу, Кизил-Су (Кчи-Сурхабу), Куляб-Дарье, Ях-Су (Сафет-Дарье) и Ниобу с давних пор производилась добыча золота местным населением. Названные реки сносят с своих верховьев значительные количества золотоносного песку, который и разрабатывается бухарскими золотопромышленниками, употребляющими для этого самые примитивные, почти доисторические способы. Терпеливо промывая песок на кошме или бараньей шкуре или в деревянной чашке, с помощью небольшого ковша собирает золотоискатель блестки и пластинки золота, зарабатывая этим трудом около 2 тенег (30 коп.) в день. Редкие счастливцы, попав на место, богатое содержанием золота, в удачный день намывает его на 4-5 тенег (60-75 коп.). Но иногда слепая фортуна как из рога изобилия разбросает среди прибрежных песков небольшие самородки от ½ до ¼ золотника весом, и тогда среди золотоискателей появляется маленький крез, могущий вести в ближайшем кишлаке в течение значительного периода времени безбедное существование. Добываемое таким образом золото, составляя собственность бухарского правительства, сдается бальджуанскому беку и местным зякетчи (сборщикам) в Сарае, Кулябе и Бальджуане, по особой расценке, в среднем около пяти рублей золотник.
Золото по рекам, добываемое из выветрившихся песков конгломератов, пластинчатое и лишь в верховьях Пянджа в Дарвазском бекстве встречается жильное золото в кварцевых породах. Общее количество золота, добываемого в Бухаре, незначительно вследствие того, что промысел этот ведется в большинстве случаев одиночными людьми и лишь изредка небольшими артелями, и притом только в весеннее и осеннее время. Зимою же промывка золота прекращается совершенно.
Составляя лишь подспорье в хозяйстве местных жителей, названный промысел, тем не менее, с каждым годом привлекает к себе все больше и больше число рук, и в настоящее время не одна сотня бухарцев и афганцев сделала золотопромышленность почти постоянным своим занятием. Дело это не могло не обратить на себя внимание путешественников и исследователей, посещавших восточные части Бухары. Слухи о богатых золотоносных районах, лежащих на верховьях Пянджа, привлекли сюда горного инженера П. А. Журавко-Покорского, который в 1893 году открыл по течению реки Ях-Су и, частью, по Пянджу и Ниоба золотоносные конгломераты. Хотя месторождения эти разрабатывались с древних времен, но, благодаря примитивности способов добывания, могут быть признаны почти нетронутыми. Золото в этих местах также пластинчатое, причем попадаются пластинки до ½ золотника. Специальные исследования, произведенные горным инженером Михайловым, а затем профессором геологии Крафтом, подтвердили выводы г. Журавко-Покорского, а произведенные к тому времени опытные промывки обнаружили содержание от ½ до одного золотника в 100 пудах песку. Основательно ознакомившись с условиями работ в районе Бальджуанского бекства, г. Журавко-Покорский остановил свой выбор на местности, лежащей по берегам Ях-Су (Сафет-Дарья) и, сделав там необходимые заявки, начал правильную разработку золота. Перенося огромные лишения, которые связаны с жизнью в глухой и дикой стране, он положил на устроенное им золотопромышленное предприятие все свои средства. Незначительность ресурсов и необходимость расширить приисковые работы вынудили его обратиться к иностранным капиталистам, причем английский торговый дом «Рикмерс» вложил в предприятие около 76 т. рублей. Но через три года «Рикмерс» совершенно неожиданно предъявил требование о передаче ему всех прав на предприятие. Инженер же Журавко-Покорский, не желая превращаться из владельца прииска в управляющего или представителя английской фирмы, не мог согласиться на такую комбинацию, и «Рикмерс» тогда отказался от всякого участия в деле. Необходимость поддерживать и развивать предприятие заставила г. Журавко-Покорского предпринять в 1902 году поездку в Россию и за границу в целях привлечения капиталистов к Сафет-Дарьинскому прииску, но полное незнакомство с Восточной Бухарою и боязнь затратить деньги на предприятие, начатое где-то за тридесять земель на иностранной, вдобавок, территории, остановили русских капиталистов, но неуспех этот не парализовал несокрушимой энергии Журавко-Покорского, и он, вывертываясь и постоянно переживая денежные затруднения, продолжает и поныне начатое им 15 лет тому назад в буквальном смысле золотое дело. Хотя промывка золота на прииске производится все еще в небольших размерах, но все же за последний год промыто до 500 тысяч пудов песку, причем получено около 18 фунтов золота ценностью около 10 тысяч рублей. Недостаток денежных средств страшно тяжело отражается на предприятии, но все же на Сафет-Дарьинском прииске вырос целый поселок Урус-Кишлак, как его называют сарты.
Желая увеличить промывку песку и поскорее снять пласт, под которым находится другой, весьма богатый золотом, Журавко-Покорский провел у себя несколько линий конно-железной дороги и поставил на работе до сотни вагонеток. Жаль только, что по неимению средств нет возможности начать работы гидравлическим способом, нашедшим себе такое широкое применение в Калифорнии и вполне подходящим к условиям, которые существуют на реке Ях-Су. Все добываемое золото, по особым кондициям с бухарским правительством, сдается бальджуанскому беку по определенной цене, причем предприниматель от бека получает ⅓ стоимости, а остальные же деньги ассигнуются бухарским правительством и получаются через политического агента. Порядок этот также невыгодно отражается на приисковом деле, ожидающем притока средств, а золотопромышленность Бухары - появления новых золотопромышленников.
Обидно и досадно - мы, фактически получив доступ к богатым месторождениям Восточной Бухары, уже более 35 лет совершенно игнорируем эту страну… Неужели приходится ожидать опять-таки иностранцев, чтобы они пришли и взяли все дело в свои цепкие руки?
Подробнее о П. А. Журавко-Покорском (1853-1916) и печальной судьбе его предприятия читайте в статье В. В. Дубовицкого: http://www.proza.ru/2011/06/29/1101
Имя П. А. Журавко-Покорского напомнило о другом горном промышленнике, едва полностью не разорившемся из-за неудачи, случившейся на туркестанской окраине. И. И. Поклевский-Козелл (1839-1890), которого привлекли богатейшие залежи полезных ископаемых в Кульдже, едва успел вывезти в Русский Туркестан свое оборудование, когда Илийский край неожиданно был возвращен Китаю… Отрывок из книги Поклевского-Козелла: http://rus-turk.livejournal.com/74071.html