В связи с последним обострением отношений Москвы и Лукашенко, дошедшим до предельной точки "Саакашвили", и с тем, что суть этих конфликтов так никто и не удосужился сформулировать, позволю себе процитировать собственное соображение по этому поводу, высказанное в незаконченных и не удавшихся
записках о державном социал-капитализме Путина.
"Дело в том, что в отношениях Минска и Москвы соседствуют и сталкиваются две ключевые вещи: 1) стремление к единству и 2) полярное отношение к социально-экономическому устройству будущего единого государства. Лукашенко от чистого сердца и как на духу желает братского сосуществования наших народов. Он действительно искренний патриот русских земель. Но его проект вступает в полнейшее противоречие с проектом Путина. Лукашенковская Белоруссия - это социализм с чётким набором социалистических механизмов и явлений, главным из которых является отказ от крупного частного капитала. А путинская Россия - это проект державного капитализма, в котором превалирует частный капитал, а появление человеческого лица планируется на будущее. И так получается, что как бы одинаково ни относились Путин и Лукашенко к единому общему государству, они совершенно противоположны друг другу в вопросе, какое именно должно быть это государство. В истории и большой политике так иногда бывает, когда вроде бы вероятные союзники не могут найти общего языка. Лукашенко и Путин обречены на противостояние. По сути, это противостояние не между ними и тем более не между народами, а между векторами развития.
И с большой долей вероятности можно предсказать, что в этом противостоянии победит державный капитализм, а не лукашенковский социализм. Хотя бы по той банальной причине, что экономический и политический вес Москвы в несколько раз превосходит возможности Минска".
Проводя исторические параллели с некоторыми событиями прошлого России, можно ясно понять, что перед нами разворачивается спор двух русских князей о том, в каком направлении будет развиваться единое русское государство после Смуты. Таких споров в 14-16 веках было множество, и почти всегда они заканчивались победой Москвы и собиранием земель под её началом. Яркий пример - конфликт между Новгородом (боярами) и московскими князьями за то, в каком формате должна существовать государственная власть на Руси. Неправильно делают те, кто пытается оценить сие событие с морально-этических норм и красят в чёрное одну сторону (как правило, Москву) и в белое - другую (Новгород). Тут вопрос в другом - Новгород видел Россию этакой конфедерацией с боярским (олигархическим) управлением в каждом штате, а Москва видела Россию единой самодержавной империей с мощнейшим Центром, которому беспрекословно подчиняются все, от мала до велика.
Сейчас суть спора между князьями Александром и Владимиром в другом, но принцип тот же - каждый предлагает свой проект единого государства и не хочет принимать чужой. Лукашенко построил в отдельно взятой небольшой стране своеобразный социализм и заслуженно гордится этим (хотя и забывает, что не без помощи дешевых ресурсов из России); Путин строит в гораздо более обширной стране державный капитализм с социальными механизмами защиты масс населения от произвола капитала и не видит никаких перспектив для России в белорусском социализме. Кто из них прав, покажет время. Но победит - и тут нет почти никаких сомнений - Москва с её несимпатичным капитализмом, Лукашенко же со своим симпатичным маленьким социализмом в этой битве славян обречён, и как каждый обречённый, но амбициозный и верящий в свой выбор политик, он будет биться до конца, используя все дозволенные и недозволенные приёмы.
И нет ничего удивительного в том, что Лукашенко заякшался с Саакашвили, самым мелким и мерзким врагом современной России. Вспомните, что вытворял Новгород в своей агонии, пока окончательно не был присоединен к единой России - и подкупал московских князей, и угрожал им, и предавал русские интересы, приглашая врагов к себе на помощь, и устраивал козни и заговоры против Москвы. В общем, Лукашенко не делает ничего особенного и ужасно нового. История России настолько значительна и велика, что трудно придумать что-то такое, чего в ней не бывало.