(no subject)
почему-то в последнее время я постоянно натыкаюсь на интервью с братьями Чепмен.
для того, о чём мне приспичило сейчас разглагольствовать, они, возможно, не самый яркий пример, однако.
особо умиляют дразнилки на тему того, что отделяйте творение от творца ага.
понятно, что в подобном ~надо учиться употреблять слово "искусство"~, творение - это не дети с носами-пенисами и не гниющие собаки, а столп света на чуваков, которые ходят на всё это смотреть, чуваков, которые обливают всё это краской, девочек, которые пишут о сем в блогах етс.
где-то - свет больше на них, где-то - больше внутрь, огоньки в черепных коробках.
то есть дети с носами-пенисами, гниющие собаки етс вообще сами по себе не имеют никакой ценности. (я говорю о собаке этой печально знаменитой не как о существе сейчас, надеюсь, это ясно, хотя, конечно, и жутко)
[для меня, по крайне мере, очевидно, что объект т.н. перформанса с собакой, например, не собака вовсе, как бы он там её ни называл, а господа, которые *жалко собачку, отвяжите - не отвяжем - оки-доки*, ну а также господа, которые *я говорю о собаке этой печально знаменитой не как о существе сейчас*]
возвращаясь к Чепменам: весь тот балаган со свастиками сгорел - и чего? ничего. я не знаю, наверное, Саатчи расстроился.
утрируя, песня - ничто по сравнению с эхом.
(ну, каждый сам для себя решает, что есть песня, а что - средство для получения эха)
в данном контексте изувеченный офорт Гойи - это гениально.
это гениально вдвойне, потому что это удивительно примитивно.
самая суть, дистиллят, простите, апофеоз.
каждый раз, когда я читаю об этом офорте, мои кишки нервничают. я могу призадуматься да и налепетать кучу умных слов, мне, возможно, станет весело, но кишкам моим - нет.
можно вывести, миссия мистера и мистера Чепмен и иже с ними является ээ благотворной?
однако все ж понятно, что есть асфальт шоссе к адовым котелкам, последние не так колоритны, как хотелось бы.
играть с такими штуками, наверное, жутко увлекательно, однако ни за что не выйдет хоть сколь-либо долго.
(можно напроводить параллелей с аудиторией центральных телеканалов, прелестницами, ласкающими взяглядом страницы издания *мир криминала* в семь утра в метро и проч.)
границы, а они по определению хилые, стираются, всё стирается, умудрённые пидоры вытряхивают свои кошельки, шампанское рекой, огоньки гаснут,
дети с носами-пенисами становятся пластмассовыми детьми с пластмассовыми носами-пенисами, собака в язвах - собакой в язвах, однако посредством спирали, и то, и другое - произведением_искусства.
так вот, к властителям дум закономерный и скучнейший вопрос: ребят, а потом-то что?
в противовес <дело не в собаках> хочу поведать вот о чём (т.е. не я, а Марат Гельман):
"Олег Кулик прославился как человек-собака, и все помнят перформанс, с которого всё это начиналось, но мало кто знает, как этот период у него закончился. Кулик разрабатывал теорию зоофрении, гласящую, что наша главная проблема в том, что мы ставим человека в центр Вселенной, а на самом деле мы равны животным. Своим искусством он это равенство доказывал, и однажды ему в голову пришла идея, что раз мы едим животных, они тоже должны есть нас, и надо сделать такой перформанс - отрубить себе палец и скормить его собаке. И когда он понял, что сделать этого не может, то отказался от этой стратегической линии в своём творчестве."
заводы, кстати, стоят
для того, о чём мне приспичило сейчас разглагольствовать, они, возможно, не самый яркий пример, однако.
особо умиляют дразнилки на тему того, что отделяйте творение от творца ага.
понятно, что в подобном ~надо учиться употреблять слово "искусство"~, творение - это не дети с носами-пенисами и не гниющие собаки, а столп света на чуваков, которые ходят на всё это смотреть, чуваков, которые обливают всё это краской, девочек, которые пишут о сем в блогах етс.
где-то - свет больше на них, где-то - больше внутрь, огоньки в черепных коробках.
то есть дети с носами-пенисами, гниющие собаки етс вообще сами по себе не имеют никакой ценности. (я говорю о собаке этой печально знаменитой не как о существе сейчас, надеюсь, это ясно, хотя, конечно, и жутко)
[для меня, по крайне мере, очевидно, что объект т.н. перформанса с собакой, например, не собака вовсе, как бы он там её ни называл, а господа, которые *жалко собачку, отвяжите - не отвяжем - оки-доки*, ну а также господа, которые *я говорю о собаке этой печально знаменитой не как о существе сейчас*]
возвращаясь к Чепменам: весь тот балаган со свастиками сгорел - и чего? ничего. я не знаю, наверное, Саатчи расстроился.
утрируя, песня - ничто по сравнению с эхом.
(ну, каждый сам для себя решает, что есть песня, а что - средство для получения эха)
в данном контексте изувеченный офорт Гойи - это гениально.
это гениально вдвойне, потому что это удивительно примитивно.
самая суть, дистиллят, простите, апофеоз.
каждый раз, когда я читаю об этом офорте, мои кишки нервничают. я могу призадуматься да и налепетать кучу умных слов, мне, возможно, станет весело, но кишкам моим - нет.
можно вывести, миссия мистера и мистера Чепмен и иже с ними является ээ благотворной?
однако все ж понятно, что есть асфальт шоссе к адовым котелкам, последние не так колоритны, как хотелось бы.
играть с такими штуками, наверное, жутко увлекательно, однако ни за что не выйдет хоть сколь-либо долго.
(можно напроводить параллелей с аудиторией центральных телеканалов, прелестницами, ласкающими взяглядом страницы издания *мир криминала* в семь утра в метро и проч.)
границы, а они по определению хилые, стираются, всё стирается, умудрённые пидоры вытряхивают свои кошельки, шампанское рекой, огоньки гаснут,
дети с носами-пенисами становятся пластмассовыми детьми с пластмассовыми носами-пенисами, собака в язвах - собакой в язвах, однако посредством спирали, и то, и другое - произведением_искусства.
так вот, к властителям дум закономерный и скучнейший вопрос: ребят, а потом-то что?
в противовес <дело не в собаках> хочу поведать вот о чём (т.е. не я, а Марат Гельман):
"Олег Кулик прославился как человек-собака, и все помнят перформанс, с которого всё это начиналось, но мало кто знает, как этот период у него закончился. Кулик разрабатывал теорию зоофрении, гласящую, что наша главная проблема в том, что мы ставим человека в центр Вселенной, а на самом деле мы равны животным. Своим искусством он это равенство доказывал, и однажды ему в голову пришла идея, что раз мы едим животных, они тоже должны есть нас, и надо сделать такой перформанс - отрубить себе палец и скормить его собаке. И когда он понял, что сделать этого не может, то отказался от этой стратегической линии в своём творчестве."
заводы, кстати, стоят