О негласной поддержке насильников
Пост из другого блога, оригинал поста полностью находится здесь.
Сейчас я хочу сосредоточиться на статье «Понимание хищнической природы сексуального насилия» профессора психологии Дэвида Лисака. Она находится в нескольких местах в Интернете, хотя я не видела ссылки на то, в каком журнале она была опубликована. Однако анализ цитируемой литературы показывает, что статья основана на исследованиях, опубликованных в рецензируемых научных журналах, а также предыдущих работах самого Лисака.
Лисак утверждает, что исследования психологических характеристик осужденных насильников, также приложимы к насильникам, которые не подвергались уголовному преследованию:
Многие мотивационные факторы, которые были выявлены у заключенных насильников, в той же степени приложимы к насильникам, не подвергавшимся уголовному преследованию. По сравнению с мужчинами, которые не насилуют, насильники, которые не подвергались преследованию, в значительно большей степени злятся на женщин, их сильнее мотивирует потребность доминировать над женщинами и контролировать их, они более импульсивны и расторможены в своем поведении, более гипермаскулинны в своих убеждениях и взглядах, меньше способны на эмпатию и более антисоциальны.
Итак, в целом среди насильников превалируют парни с косными взглядами на гендерные роли, которые имеют зуб на женщин. Полагаю, большинство читателей это не удивляет. Но важно это еще раз подтвердить. Порою кажется, что некоторые парни просто ненавидят женщин… и они действительно это делают. Если кажется, что им не нравятся женщины, что они не уважают женщин и воспринимают их как препятствие, которое нужно сломить… они говорят о себе правду. Они так думают, и они совершат насилие, если решат, что оно сойдет им с рук.
Лисак об этом не говорит, но я подробно ознакомилась с его другими работами, и мне кажется, что основное различие между заключенными и не заключенными насильниками в том, что первая категория не смогла придерживаться наименее рискованных для себя тактик изнасилования. Те насильники, которые избежали преследования, в подавляющем большинстве случаев используют минимум силы или вообще не применяют силу. В основном для совершения изнасилований они используют алкоголь и насилуют только тех женщин, которых они знают лично. Они осознанно создают такие ситуации, в которых наша культура встанет на их защиту, начнет их оправдывать и отрицать правдивость слов их жертв. Я думаю, что заключенные насильники - это просто те насильники, которые использовали тактики, которые наше общество признает изнасилованием с большей готовностью, и которые оно реже оправдывает.
Таков modus operandi, благодаря которому насильник избегает преследования: он выбирает правильную методологию, которая гарантирует ему защиту со стороны культуры изнасилования. Его вряд ли осудят, потому что история не соответствует общепринятому сценарию. Более того, его вряд ли вообще арестуют, потому что такая история вряд ли приведет к осуждению насильника. В реальности, скорее всего, об этой истории никто никогда не узнает, потому что жертва изнасилования прекрасно знает, что тактика, которую использовал мужчина, освободит его от ответственности. На самом деле эти насильники могут специально устраивать такую ситуацию, что жертва будет настолько пьяна, запугана, изолирована или сломлена, что она даже не скажет «нет». А поскольку наша культура в подавляющем большинстве случаев отказывается признавать эти тактики, то даже сама жертва с большой вероятностью еще долгое время не сможет назвать случившееся «изнасилованием», если, конечно, она вообще сможет это сделать.
Лисак описывает следующие характеристики методологии таких насильников.
В результате интервьюирования этих насильников, не подвергавшихся уголовному преследованию, в течение 20 лет, как в исследовательских, так и в судебных ситуациях, мне удалось определить некоторые типичные характеристики modus operandi данных сексуальных преступников. Эти насильники, не подвергавшиеся уголовному преследованию:
- крайне искусно определяют «наиболее вероятных» жертв и тестируют границы будущих жертв;
- планируют и заранее продумывают свое нападение, используют сложные стратегии, чтобы подготовить свою жертву к нападению, а также стараются физически изолировать жертву;
- используют «инструментальное», а не грубое физическое насилие - они демонстрируют высокий уровень контроля над своими импульсами и используют ровно столько насилия, сколько необходимо для того, чтобы запугать или принудить жертву к подчинению;
- используют психологическое оружие - власть, контроль, манипуляции и угрозы - и поддерживают его физической силой, однако они почти никогда не используют холодное или огнестрельное оружие;
- преднамеренно используют алкоголь, чтобы сделать жертву более уязвимой для нападения или привести ее в бессознательное состояние.
Это не совсем похоже на руководство по определению насильников на вечеринке, но это набор характеристик, позволяющих сделать некоторые предположения.
Как утверждает Лисак:
Эта картина полностью противоречит общепринятым взглядам на изнасилования, которые совершаются в университетских общежитиях, когда в целом «порядочный» молодой мужчина слишком много выпил и плохо понял, что имеет в виду женщина, но в других обстоятельствах он бы никогда не сделал ничего подобного. Хотя в редких случаях изнасилования в общежитиях соответствуют этим благожелательным представлениям, доказательства говорят о куда менее благожелательной реальности, в которой подавляющее большинство изнасилований совершают серийные насильники-хищники.
Мой первый вывод в том, что эта информация может помочь пострадавшим. Я видела и слышала, как множество женщин корят себя за то, что они могли и должны были сделать по-другому - и обычно у них предостаточно «помощи» в подобном самобичевании. Возможно, пострадавшим от таких изнасилований поможет знание о том, что они не были глупыми и не совершили ошибку - почти наверняка их специально выбрали в качестве жертвы и совершенно осознанно причинили им вред. Это сделал человек, который все тщательно планировал и, вероятно, уже имел опыт в тестировании, спаивании и изоляции жертв. Пострадавшие не должны чувствовать себя идиотками.
Мой второй вывод относится к возможной профилактике изнасилований. В культуре, которая возлагает всю ответственность за предотвращение изнасилований на женщин, трудно даже поднять тему о профилактике. Однако Лисак говорит (смотрите ниже) о том, что насильники не делают ничего случайного, так что простая информация не поможет им остановиться. Если же говорить женщинам подходить к своим машинам с ключами в руке и давать все остальные советы насчет изнасилования незнакомцами, то это относится лишь к крошечному проценту изнасилований, в случае которых чаще всего подаются заявления и которые с большей вероятностью закончатся обвинительным приговором. Так что хотя такие советы и могут быть полезны в определенном контексте, они игнорируют наиболее распространенные ситуации: серийных хищников, выбирающих женщин, которых они знают лично, и использующих алкоголь в качестве инструмента.
Наконец, я могла бы с легкостью читать нотации про то, что никто из нас не должен пить, объяснять женщинам, что им нельзя использовать легальный наркотик, который тесно связан с социальными ритуалами современного общества. Однако по сути это лишь призыв вернуться в Викторианскую эпоху с четким разделением на «мужскую» и «женскую» сферу. Это лишь закрепит за женщинами статус граждан второго сорта, а если второсортный социальный статус закрепляется с помощью угрозы насилия - это называется терроризм. Мы не можем вести переговоры с террористами.
Однако если сказать: «женщины ничего не могут с этим поделать», то это будет пораженческим настроением. Множество раз я отвечала троллям, заводящим песню «Я ее не обвиняю, но она…», что женщины уже делают все возможное, чтобы избежать изнасилований, разве что от жизни ради этого не отказываются. И это правда. Тем не менее, исследование Лисака подсказывает нам ноу-хау о том, как выявить и избежать насильника.
Избегание насильника не означает, что вы просто позволите ему выбрать другую жертву. Если насильник не сможет насиловать с минимальным риском, то он, либо будет насиловать реже, либо он начнет использовать тактики, которые связаны с большим риском уголовного наказания. В обоих случаях - это верное направление.
Работа Лисака полезна не только для женщин, которые могут распознать эти тактики, направленные на них, но также и для сторонних наблюдателей, о чем говорит он сам:
Профилактические усилия, которые пытаются убедить мужчин не насиловать, вряд ли будут эффективными. Уроки многолетнего опыта по лечению сексуальных преступников показывают, что крайне сложно изменить поведение серийного насильника, даже если вы лишаете его свободы и подвергаете его интенсивной, многолетней терапевтической программе. Другими словами, вместо того, чтобы направлять профилактику на насильников, кажется более эффективным сфокусироваться на многочисленных сторонних наблюдателях - мужчинах и женщинах, которые являются частью социальной и культурной среды, которая способствует изнасилованиям, и которых можно мобилизовать на распознавание насильников и вмешательство в рискованных ситуациях.
Другими словами - следите за тактиками и нарушайте привычные схемы. Определите насильника, который специально спаивает женщин или старается остаться с пьяной женщиной наедине в незнакомом месте, и вмешайтесь. Парень, который предлагает подвести пьяную женщину до дома, может делать предложение от чистого сердца, но если он продолжает настаивать после того как кто-то еще решил ее подвести - это красный флажок насильника.
В последнем посте о работе Лисака я говорила, что мужчинам нужно научиться слушать и изменить культуру, которая предоставляет социальную лицензию насильникам. Я писала о языке поддерживающих взглядов, которые говорят насильнику, что к нему отнесутся благодушно и будут ему доверять, а жертву отвергнут, подвергнут осуждению и не поверят ей. Однако необходимо проделать гораздо больше конкретной работы. Сторонние наблюдатели могут следить за распространенной схемой действий и вмешиваться. Если парень антагонистично говорит о женщинах и подчеркивает, что секс является личным достижением и завоеванием, если он нарушает личные границы женщины, старается напоить ее и остаться с ней наедине, то мы не должны быть уверены в том, что он делает, чтобы обеспокоиться и постараться дать ей пути к отступлению из его лап.
Вмешайтесь, встаньте у него на пути, блокируйте его доступ к ней. Это конкретно и реалистично. Для этого не нужно быть героем. Достаточно просто быть человеком.
Сейчас я хочу сосредоточиться на статье «Понимание хищнической природы сексуального насилия» профессора психологии Дэвида Лисака. Она находится в нескольких местах в Интернете, хотя я не видела ссылки на то, в каком журнале она была опубликована. Однако анализ цитируемой литературы показывает, что статья основана на исследованиях, опубликованных в рецензируемых научных журналах, а также предыдущих работах самого Лисака.
Лисак утверждает, что исследования психологических характеристик осужденных насильников, также приложимы к насильникам, которые не подвергались уголовному преследованию:
Многие мотивационные факторы, которые были выявлены у заключенных насильников, в той же степени приложимы к насильникам, не подвергавшимся уголовному преследованию. По сравнению с мужчинами, которые не насилуют, насильники, которые не подвергались преследованию, в значительно большей степени злятся на женщин, их сильнее мотивирует потребность доминировать над женщинами и контролировать их, они более импульсивны и расторможены в своем поведении, более гипермаскулинны в своих убеждениях и взглядах, меньше способны на эмпатию и более антисоциальны.
Итак, в целом среди насильников превалируют парни с косными взглядами на гендерные роли, которые имеют зуб на женщин. Полагаю, большинство читателей это не удивляет. Но важно это еще раз подтвердить. Порою кажется, что некоторые парни просто ненавидят женщин… и они действительно это делают. Если кажется, что им не нравятся женщины, что они не уважают женщин и воспринимают их как препятствие, которое нужно сломить… они говорят о себе правду. Они так думают, и они совершат насилие, если решат, что оно сойдет им с рук.
Лисак об этом не говорит, но я подробно ознакомилась с его другими работами, и мне кажется, что основное различие между заключенными и не заключенными насильниками в том, что первая категория не смогла придерживаться наименее рискованных для себя тактик изнасилования. Те насильники, которые избежали преследования, в подавляющем большинстве случаев используют минимум силы или вообще не применяют силу. В основном для совершения изнасилований они используют алкоголь и насилуют только тех женщин, которых они знают лично. Они осознанно создают такие ситуации, в которых наша культура встанет на их защиту, начнет их оправдывать и отрицать правдивость слов их жертв. Я думаю, что заключенные насильники - это просто те насильники, которые использовали тактики, которые наше общество признает изнасилованием с большей готовностью, и которые оно реже оправдывает.
Таков modus operandi, благодаря которому насильник избегает преследования: он выбирает правильную методологию, которая гарантирует ему защиту со стороны культуры изнасилования. Его вряд ли осудят, потому что история не соответствует общепринятому сценарию. Более того, его вряд ли вообще арестуют, потому что такая история вряд ли приведет к осуждению насильника. В реальности, скорее всего, об этой истории никто никогда не узнает, потому что жертва изнасилования прекрасно знает, что тактика, которую использовал мужчина, освободит его от ответственности. На самом деле эти насильники могут специально устраивать такую ситуацию, что жертва будет настолько пьяна, запугана, изолирована или сломлена, что она даже не скажет «нет». А поскольку наша культура в подавляющем большинстве случаев отказывается признавать эти тактики, то даже сама жертва с большой вероятностью еще долгое время не сможет назвать случившееся «изнасилованием», если, конечно, она вообще сможет это сделать.
Лисак описывает следующие характеристики методологии таких насильников.
В результате интервьюирования этих насильников, не подвергавшихся уголовному преследованию, в течение 20 лет, как в исследовательских, так и в судебных ситуациях, мне удалось определить некоторые типичные характеристики modus operandi данных сексуальных преступников. Эти насильники, не подвергавшиеся уголовному преследованию:
- крайне искусно определяют «наиболее вероятных» жертв и тестируют границы будущих жертв;
- планируют и заранее продумывают свое нападение, используют сложные стратегии, чтобы подготовить свою жертву к нападению, а также стараются физически изолировать жертву;
- используют «инструментальное», а не грубое физическое насилие - они демонстрируют высокий уровень контроля над своими импульсами и используют ровно столько насилия, сколько необходимо для того, чтобы запугать или принудить жертву к подчинению;
- используют психологическое оружие - власть, контроль, манипуляции и угрозы - и поддерживают его физической силой, однако они почти никогда не используют холодное или огнестрельное оружие;
- преднамеренно используют алкоголь, чтобы сделать жертву более уязвимой для нападения или привести ее в бессознательное состояние.
Это не совсем похоже на руководство по определению насильников на вечеринке, но это набор характеристик, позволяющих сделать некоторые предположения.
Как утверждает Лисак:
Эта картина полностью противоречит общепринятым взглядам на изнасилования, которые совершаются в университетских общежитиях, когда в целом «порядочный» молодой мужчина слишком много выпил и плохо понял, что имеет в виду женщина, но в других обстоятельствах он бы никогда не сделал ничего подобного. Хотя в редких случаях изнасилования в общежитиях соответствуют этим благожелательным представлениям, доказательства говорят о куда менее благожелательной реальности, в которой подавляющее большинство изнасилований совершают серийные насильники-хищники.
Мой первый вывод в том, что эта информация может помочь пострадавшим. Я видела и слышала, как множество женщин корят себя за то, что они могли и должны были сделать по-другому - и обычно у них предостаточно «помощи» в подобном самобичевании. Возможно, пострадавшим от таких изнасилований поможет знание о том, что они не были глупыми и не совершили ошибку - почти наверняка их специально выбрали в качестве жертвы и совершенно осознанно причинили им вред. Это сделал человек, который все тщательно планировал и, вероятно, уже имел опыт в тестировании, спаивании и изоляции жертв. Пострадавшие не должны чувствовать себя идиотками.
Мой второй вывод относится к возможной профилактике изнасилований. В культуре, которая возлагает всю ответственность за предотвращение изнасилований на женщин, трудно даже поднять тему о профилактике. Однако Лисак говорит (смотрите ниже) о том, что насильники не делают ничего случайного, так что простая информация не поможет им остановиться. Если же говорить женщинам подходить к своим машинам с ключами в руке и давать все остальные советы насчет изнасилования незнакомцами, то это относится лишь к крошечному проценту изнасилований, в случае которых чаще всего подаются заявления и которые с большей вероятностью закончатся обвинительным приговором. Так что хотя такие советы и могут быть полезны в определенном контексте, они игнорируют наиболее распространенные ситуации: серийных хищников, выбирающих женщин, которых они знают лично, и использующих алкоголь в качестве инструмента.
Наконец, я могла бы с легкостью читать нотации про то, что никто из нас не должен пить, объяснять женщинам, что им нельзя использовать легальный наркотик, который тесно связан с социальными ритуалами современного общества. Однако по сути это лишь призыв вернуться в Викторианскую эпоху с четким разделением на «мужскую» и «женскую» сферу. Это лишь закрепит за женщинами статус граждан второго сорта, а если второсортный социальный статус закрепляется с помощью угрозы насилия - это называется терроризм. Мы не можем вести переговоры с террористами.
Однако если сказать: «женщины ничего не могут с этим поделать», то это будет пораженческим настроением. Множество раз я отвечала троллям, заводящим песню «Я ее не обвиняю, но она…», что женщины уже делают все возможное, чтобы избежать изнасилований, разве что от жизни ради этого не отказываются. И это правда. Тем не менее, исследование Лисака подсказывает нам ноу-хау о том, как выявить и избежать насильника.
Избегание насильника не означает, что вы просто позволите ему выбрать другую жертву. Если насильник не сможет насиловать с минимальным риском, то он, либо будет насиловать реже, либо он начнет использовать тактики, которые связаны с большим риском уголовного наказания. В обоих случаях - это верное направление.
Работа Лисака полезна не только для женщин, которые могут распознать эти тактики, направленные на них, но также и для сторонних наблюдателей, о чем говорит он сам:
Профилактические усилия, которые пытаются убедить мужчин не насиловать, вряд ли будут эффективными. Уроки многолетнего опыта по лечению сексуальных преступников показывают, что крайне сложно изменить поведение серийного насильника, даже если вы лишаете его свободы и подвергаете его интенсивной, многолетней терапевтической программе. Другими словами, вместо того, чтобы направлять профилактику на насильников, кажется более эффективным сфокусироваться на многочисленных сторонних наблюдателях - мужчинах и женщинах, которые являются частью социальной и культурной среды, которая способствует изнасилованиям, и которых можно мобилизовать на распознавание насильников и вмешательство в рискованных ситуациях.
Другими словами - следите за тактиками и нарушайте привычные схемы. Определите насильника, который специально спаивает женщин или старается остаться с пьяной женщиной наедине в незнакомом месте, и вмешайтесь. Парень, который предлагает подвести пьяную женщину до дома, может делать предложение от чистого сердца, но если он продолжает настаивать после того как кто-то еще решил ее подвести - это красный флажок насильника.
В последнем посте о работе Лисака я говорила, что мужчинам нужно научиться слушать и изменить культуру, которая предоставляет социальную лицензию насильникам. Я писала о языке поддерживающих взглядов, которые говорят насильнику, что к нему отнесутся благодушно и будут ему доверять, а жертву отвергнут, подвергнут осуждению и не поверят ей. Однако необходимо проделать гораздо больше конкретной работы. Сторонние наблюдатели могут следить за распространенной схемой действий и вмешиваться. Если парень антагонистично говорит о женщинах и подчеркивает, что секс является личным достижением и завоеванием, если он нарушает личные границы женщины, старается напоить ее и остаться с ней наедине, то мы не должны быть уверены в том, что он делает, чтобы обеспокоиться и постараться дать ей пути к отступлению из его лап.
Вмешайтесь, встаньте у него на пути, блокируйте его доступ к ней. Это конкретно и реалистично. Для этого не нужно быть героем. Достаточно просто быть человеком.