Жан-Жак Руссо и его время (А.З.Манфред)
Фрагмент из неоконченной рукописи, подготовлявшейся А.3.Манфредом в связи с 250-летием со дня рождения Ж.-Ж.Руссо, сохранившейся в архиве автора. Заголовок дан редакцией ФЕ.
Минуло более 250 лет со дня рождения Жан-Жака Руссо.
Начало XVIII в.… 1712 год... Время, когда еще царствовали Людовик XIV и Петр I, когда путь от Петербурга до Парижа - в карете или на перекладных - совершался долгие месяцы, когда еще не существовало точной карты Американского континента и отважные путешественники искали путь к «Западному морю» - неведомому им Тихому океану, когда монаршие приказы, ученые трактаты и любовные письма еще писали гусиным пером. Сегодня это время кажется отодвинутым в глубокое прошлое, оно представляется такой же давностью, такой же стариной, как раннее глухое средневековье.
И все-таки далекий от нас французский писатель XVIII столетия, автор «Общественного договора», «Новой Элоизы», «Исповеди», «Прогулок одинокого мечтателя», живший чувствами и волнениями своего века, сумел перешагнуть свое время, и ныне, в конце XX в., в динамическую эпоху социальных изменений, сверхзвуковых самолетов и атомной энергии, все еще переиздают его книги, спорят о его творениях и с уважением и благодарностью вспоминают имя «гражданина Женевской республики».
Произведения Руссо давно уже переведены на все языки мира; критическая литература, посвященная его творчеству, его идейному наследию, достигла огромных размеров. В свое время указывалось, что по количеству критических работ, посвященных Руссо, он занимает наряду с Шекспиром и Гёте первое место в мировой литературе1. Но разве «Новая Элоиза» или «Эмиль» как художественные произведения могут быть поставлены в один ряд с «Гамлетом» или «Фаустом», «Войной и миром» или «Анной Карениной»?
Накануне 250-летия Руссо Всемирный Совет Мира постановил отметить во всех странах эту дату. Затем такое же решение приняла ЮНЕСКО. Юбилей Руссо был широко отмечен во Франции, СССР, Швейцарии и многих других странах. Празднование годовщины со дня рождения Руссо превратилось в крупное идейно-политическое событие.
Но что определяло решение Всемирного Совета Мира или ЮНЕСКО? Почему эти авторитетные общественные организации призвали отметить годовщину рождения французского писателя XVIII в.?
Может быть, потому, что Руссо тоже был, говоря словами наших дней, «сторонником мира», горячо осуждал войну и способствовал распространению сочинения аббата де Сен-Пьера, предлагавшего проект установления вечного мира? Спору нет, и этими чертами своей общественно-литературной деятельности, и искренностью своего осуждения войны Руссо остается близок нынешнему поколению людей доброй воли, воздающих ему должное за его усилия на этом благородном поприще. Руссо близок и дорог им как один из убежденных противников войны, как искренний защитник мира. Но вместе с тем очевидно, что, как ни понятны давние идеи борьбы против войны (конечно, представляющиеся сегодня весьма наивными), Руссо живет в памяти человечества не только и даже не столько благодаря им.
Так в чем же сила воздействия Руссо на своих современников и на последующие поколения? В чем источник его неувядающей молодости, его духовной свежести, жизненности, сохранившейся в течение четверти тысячелетия до наших дней?
В Париже, недалеко от церкви Сен-Поль, на тихой улице де Севинье, в музее Карнавале, среди мрамора, бронзы, потемневших, ссохшихся красок, запечатлевших героев далекой эпохи: Мирабо, Робеспьера, Дантона, Демулена - друзей и врагов, невольно привлекает внимание большой, кажущийся чуть блеклым портрет. Это пастель, исполненная де Ла Туром.
Под высоким, пышным белым париком красивое мужское лицо. Художник, видимо, хотел воссоздать образ Руссо в начале его пути - молодым и полным надежд. Он пытался его облагородить: на этом портрете Руссо кажется сильным, уверенным в себе человеком, принадлежащим к верхам, к господствующему классу. На его лице застыло выражение спокойствия, так не вяжущееся с мятежным духом «Исповеди». И все-таки художник сумел передать главное: за ясностью больших глаз под крутыми бровями, за неподвижностью сжатого крупного рта вы чувствуете какое-то смятение, какое-то движение мыслей или чувств, готовых вот-вот одушевить и преобразить это застывшее на мгновение лицо.
И верно, этот человек в белом парике, с таким невозмутимым выражением лица, запечатленный Ла Туром, прожил трудную, бездомную, неустроенную, скитальческую жизнь. Выходец из народа, гениальный самоучка, пешком постигавший географию Европы и познававший мир по мостовым его городов, неудачник, перепробовавший все профессии и занятия - ученик граверной мастерской, уличный бродяга, лакей, слушатель духовной семинарии, переписчик нот, секретарь у знатных господ, сочинитель опер, музыкальный комментатор, стихотворец, философ, романист, он ни одной из них не мог обеспечить себе ни спокойствия, ни даже простого пристанища - крыши над головой. Даже когда к нему пришла известность, большая европейская, мировая слава и он стал истинным властителем дум поколений двадцатилетних, Руссо остался все тем же бездомным, гонимым и преследуемым скитальцем. Он никогда не испытал того огромного, всеобщего, позолоченного монаршими милостями признания, которым упивался его соперник и недруг Вольтер. Впрочем, для Руссо оно было бы и неприемлемым: его гордость плебея не позволяла мириться ни с августейшей лаской могущественных государей, ни с кошельком меценатов. Но он познал худшее: он подвергался не только преследованиям властей, гонениям церкви - его забрасывала камнями толпа в Мотье-Травер, когда он уже был прославленным автором знаменитых сочинений. Самые выдающиеся литераторы Просвещения, от Вольтера до Мельхиора Гримма, которые, казалось, должны были быть его соратниками и друзьями, преследовали его в ядовитых памфлетах.
И когда фернейского патриарха, явившегося в Париж в 1778 г., народ нес на руках как небожителя, сошедшего на землю2, другой великий писатель Франции, Жан-Жак Руссо, в том же, последнем году своей и Вольтера жизни, заметая следы от действительных или воображаемых преследователей, меняя пристанища, искал радости и отдохновения в «прогулках одинокого мечтателя».
Об этом следует сразу же напомнить, ибо здесь во многом объяснение того духовного отшельничества или социального пессимизма, которые действительно присущи творчеству Руссо и позднее многократно эксплуатировались в спекулятивных целях многочисленными изобретателями различных реакционных концепций вплоть до нынешних поклонников «психоанализа» или экзистенциализма3. Следует признать, и от этого никуда не уйти, что писатель, ставший в своей посмертной славе идейным вдохновителем якобинцев, поднявших миллионные массы на революционную борьбу, был в своей реальной жизни индивидуалистом, одиночкой, отшельником. Перечитывая «Исповедь», еще раз видишь, что этот вдохновенный автор, заботившийся о нуждах и благе народа, с определенных пор сторонился людей, старался оставаться одним и одиноким. Что это - лицемерие? Или игра? Конечно же, ни то ни другое. Мы сталкиваемся здесь лишь с одним из многих противоречий, которые присущи жизни и творчеству Жан-Жака Руссо.
В огромной литературе, посвященной идейно-литературному наследию Руссо, оно уже давно разобрано до мелочей. Со времени Геффдинга4 все подвергнуто тщательной классификации: философские взгляды Руссо, социально-политические, экономические, религиозные, педагогические, музыковедческие и т.д. На этой основе возникли специальные отрасли исследований, любая из которых насчитывает множество работ; некоторые взгляды Руссо, как, например, религиозные, по мотивам, о которых нетрудно догадаться, привлекают особое внимание известных кругов и стали темой многотомных сочинений5. Затем следовали более узкие монографические работы: Руссо и революция, Руссо и Мирабо, Руссо и Наполеон, Руссо и Берк, Руссо и Стриндберг, Руссо и Польша, Руссо и антропология6 и т.д. Все расчленено, анатомизировано, подвергнуто микроскопическому анализу.
Конечно, было бы неверным не видеть ценных работ в этом бесчисленном потоке сочинений, посвященных французскому писателю XVIII в. Было бы неправильным недооценивать значение некоторых обобщающих трудов, посвященных Руссо, и вообще достижений «руссоведения». В этой связи должны быть вспомянуты работа Н.Карелина7, содержательное исследование М.Н.Розанова8, яркий синтетический очерк идей и творчества Руссо Генриетты Роланд-Гольст9. Несомненную ценность представляют многие конкретные исследования и этюды, публикуемые в выходящих с 1905 г. трудах Женевского общества Жан-Жака Руссо10, ряд монографических работ современных зарубежных ученых, среди которых должны быть названы труды Даниэля Морне, Робера Дерате и др.11 И все-таки вопрос, поставленный выше: как же смог этот так трудно проживший свою жизнь человек, мечтатель, отшельник, индивидуалист, как мог он оказать такое могучее и благородное воздействие на молодую поросль людей, вступающих в жизнь, - все еще ждет своего объяснения.
Этот вопрос отнюдь не нов. Еще полвека назад, когда в 1912 г. отмечался двухсотлетний юбилей Руссо, тот же вопрос, лишь несколько иначе формулированный, вставал перед исследователями и публицистами, касавшимися этой темы.
«Жан-Жак Руссо принадлежит к числу самых замечательных представителей французской литературы XVIII в. Он - гениальный писатель. В этом согласны между собой все, и это еще раз повторено было на разные лады по случаю его двухсотлетнего юбилея. Но в чем же собственно выразилась его гениальность?» - спрашивал Г.В.Плеханов в статье, опубликованной в 1912 г. в журнале «Современник»12. И он напоминал, что именно с этого вопроса начиналась область разногласий.
- - - - - - - - - - -
1 Europe, 1961, nov.-dec, p.6.
2 Превосходный рассказ о торжествах по поводу последнего приезда Вольтера в Париж из его поместья Ферней после долгого отсутствия см. у Д.И.Фонвизина, оказавшегося в ту пору во французской столице (Фонвизин Д.И. Собр.соч. М., 1959, т.2, с.447-448, 469-471).
3 См., напр.: Burgelin P. La Philosophie de l'existence de J.J.Rousseau. Paris, 1952.
4 Hoffding B. Rousseau und seine Philosophie. Stuttgart, 1905.
5 См.: Masson P.M. La Religion de J.J.Rousseau. Paris, 1916, Vol.3; Schinz A. La pensee religieuse de Rousseau et ses recentes interpretes. Paris, 1927; Ravary B. Une conscience chretienne devant la pensee religieuse de J.J.Rousseau. Paris, 1956, etc.
6 Champion E. Rousseau et la Revolution Francaise. Paris, 1909; Guyot Ch. De Rousseau a Mirabeau. Neufchatel; Paris, 1936; Healey F. G. Rousseau et Napoleon. Geneve, 1957; Osborn A.M. Rousseau and Rurke. London, 1940; Poulenard E.Strindberg et Rousseau. Paris, 1959; Szyjkowski M. Mysl Jana Jakoba Rousseau w Polsce XVIII wieku. Krakow, 1913; Fabre J.J.Rousseau et le destin polonais. - Europe, 1961, nov.-dec, p.206-227; Леви-Стросс К. Руссо - отец антропологии. - Курьер ЮНЕСКО, 1963, № 3, с.10-14.
7 Карелин Н. Ж.-Ж.Руссо: Опыт характеристики его общественных идей. СПб., 1894.
8 Розанов М.Н. Ж.-Ж.Руссо и литературное движение конца XVIII и начала XIX в. М., 1910. Т.1.
9 Роланд-Гольст Г. Жан-Жак Руссо: Пер. с нем. М., 1923. - можно читать в нашей библиотеке
10 Annales de la Societe J.J.Rousseau. Geneve. С небольшими перерывами это
издание продолжает выходить до настоящего времени.
11 Mornet D. Les origines intellectuelles de la Revolution Francaise (1715-1787). 4e ed. Paris, 1947; Idem. Rousseau, l'homme et I'oeuvre. Paris, 1950; Derathe R. Jean Jacques Rousseau et la science politique de son temps. Paris, 1950.
12 Плеханов Г.В. Жан-Жак Руссо и его учение о происхождении неравенства между людьми. - Современник, 1912, сент. См. также: Плеханов Г.В. Соч. М., 1925. Т. 18.
Французский ежегодник 1978
М.: Наука. 1980. С.5-8
#нашиисторики #ВекПросвещения
Минуло более 250 лет со дня рождения Жан-Жака Руссо.
Начало XVIII в.… 1712 год... Время, когда еще царствовали Людовик XIV и Петр I, когда путь от Петербурга до Парижа - в карете или на перекладных - совершался долгие месяцы, когда еще не существовало точной карты Американского континента и отважные путешественники искали путь к «Западному морю» - неведомому им Тихому океану, когда монаршие приказы, ученые трактаты и любовные письма еще писали гусиным пером. Сегодня это время кажется отодвинутым в глубокое прошлое, оно представляется такой же давностью, такой же стариной, как раннее глухое средневековье.
И все-таки далекий от нас французский писатель XVIII столетия, автор «Общественного договора», «Новой Элоизы», «Исповеди», «Прогулок одинокого мечтателя», живший чувствами и волнениями своего века, сумел перешагнуть свое время, и ныне, в конце XX в., в динамическую эпоху социальных изменений, сверхзвуковых самолетов и атомной энергии, все еще переиздают его книги, спорят о его творениях и с уважением и благодарностью вспоминают имя «гражданина Женевской республики».
Произведения Руссо давно уже переведены на все языки мира; критическая литература, посвященная его творчеству, его идейному наследию, достигла огромных размеров. В свое время указывалось, что по количеству критических работ, посвященных Руссо, он занимает наряду с Шекспиром и Гёте первое место в мировой литературе1. Но разве «Новая Элоиза» или «Эмиль» как художественные произведения могут быть поставлены в один ряд с «Гамлетом» или «Фаустом», «Войной и миром» или «Анной Карениной»?
Накануне 250-летия Руссо Всемирный Совет Мира постановил отметить во всех странах эту дату. Затем такое же решение приняла ЮНЕСКО. Юбилей Руссо был широко отмечен во Франции, СССР, Швейцарии и многих других странах. Празднование годовщины со дня рождения Руссо превратилось в крупное идейно-политическое событие.
Но что определяло решение Всемирного Совета Мира или ЮНЕСКО? Почему эти авторитетные общественные организации призвали отметить годовщину рождения французского писателя XVIII в.?
Может быть, потому, что Руссо тоже был, говоря словами наших дней, «сторонником мира», горячо осуждал войну и способствовал распространению сочинения аббата де Сен-Пьера, предлагавшего проект установления вечного мира? Спору нет, и этими чертами своей общественно-литературной деятельности, и искренностью своего осуждения войны Руссо остается близок нынешнему поколению людей доброй воли, воздающих ему должное за его усилия на этом благородном поприще. Руссо близок и дорог им как один из убежденных противников войны, как искренний защитник мира. Но вместе с тем очевидно, что, как ни понятны давние идеи борьбы против войны (конечно, представляющиеся сегодня весьма наивными), Руссо живет в памяти человечества не только и даже не столько благодаря им.
Так в чем же сила воздействия Руссо на своих современников и на последующие поколения? В чем источник его неувядающей молодости, его духовной свежести, жизненности, сохранившейся в течение четверти тысячелетия до наших дней?
В Париже, недалеко от церкви Сен-Поль, на тихой улице де Севинье, в музее Карнавале, среди мрамора, бронзы, потемневших, ссохшихся красок, запечатлевших героев далекой эпохи: Мирабо, Робеспьера, Дантона, Демулена - друзей и врагов, невольно привлекает внимание большой, кажущийся чуть блеклым портрет. Это пастель, исполненная де Ла Туром.
Под высоким, пышным белым париком красивое мужское лицо. Художник, видимо, хотел воссоздать образ Руссо в начале его пути - молодым и полным надежд. Он пытался его облагородить: на этом портрете Руссо кажется сильным, уверенным в себе человеком, принадлежащим к верхам, к господствующему классу. На его лице застыло выражение спокойствия, так не вяжущееся с мятежным духом «Исповеди». И все-таки художник сумел передать главное: за ясностью больших глаз под крутыми бровями, за неподвижностью сжатого крупного рта вы чувствуете какое-то смятение, какое-то движение мыслей или чувств, готовых вот-вот одушевить и преобразить это застывшее на мгновение лицо.
И верно, этот человек в белом парике, с таким невозмутимым выражением лица, запечатленный Ла Туром, прожил трудную, бездомную, неустроенную, скитальческую жизнь. Выходец из народа, гениальный самоучка, пешком постигавший географию Европы и познававший мир по мостовым его городов, неудачник, перепробовавший все профессии и занятия - ученик граверной мастерской, уличный бродяга, лакей, слушатель духовной семинарии, переписчик нот, секретарь у знатных господ, сочинитель опер, музыкальный комментатор, стихотворец, философ, романист, он ни одной из них не мог обеспечить себе ни спокойствия, ни даже простого пристанища - крыши над головой. Даже когда к нему пришла известность, большая европейская, мировая слава и он стал истинным властителем дум поколений двадцатилетних, Руссо остался все тем же бездомным, гонимым и преследуемым скитальцем. Он никогда не испытал того огромного, всеобщего, позолоченного монаршими милостями признания, которым упивался его соперник и недруг Вольтер. Впрочем, для Руссо оно было бы и неприемлемым: его гордость плебея не позволяла мириться ни с августейшей лаской могущественных государей, ни с кошельком меценатов. Но он познал худшее: он подвергался не только преследованиям властей, гонениям церкви - его забрасывала камнями толпа в Мотье-Травер, когда он уже был прославленным автором знаменитых сочинений. Самые выдающиеся литераторы Просвещения, от Вольтера до Мельхиора Гримма, которые, казалось, должны были быть его соратниками и друзьями, преследовали его в ядовитых памфлетах.
И когда фернейского патриарха, явившегося в Париж в 1778 г., народ нес на руках как небожителя, сошедшего на землю2, другой великий писатель Франции, Жан-Жак Руссо, в том же, последнем году своей и Вольтера жизни, заметая следы от действительных или воображаемых преследователей, меняя пристанища, искал радости и отдохновения в «прогулках одинокого мечтателя».
Об этом следует сразу же напомнить, ибо здесь во многом объяснение того духовного отшельничества или социального пессимизма, которые действительно присущи творчеству Руссо и позднее многократно эксплуатировались в спекулятивных целях многочисленными изобретателями различных реакционных концепций вплоть до нынешних поклонников «психоанализа» или экзистенциализма3. Следует признать, и от этого никуда не уйти, что писатель, ставший в своей посмертной славе идейным вдохновителем якобинцев, поднявших миллионные массы на революционную борьбу, был в своей реальной жизни индивидуалистом, одиночкой, отшельником. Перечитывая «Исповедь», еще раз видишь, что этот вдохновенный автор, заботившийся о нуждах и благе народа, с определенных пор сторонился людей, старался оставаться одним и одиноким. Что это - лицемерие? Или игра? Конечно же, ни то ни другое. Мы сталкиваемся здесь лишь с одним из многих противоречий, которые присущи жизни и творчеству Жан-Жака Руссо.
В огромной литературе, посвященной идейно-литературному наследию Руссо, оно уже давно разобрано до мелочей. Со времени Геффдинга4 все подвергнуто тщательной классификации: философские взгляды Руссо, социально-политические, экономические, религиозные, педагогические, музыковедческие и т.д. На этой основе возникли специальные отрасли исследований, любая из которых насчитывает множество работ; некоторые взгляды Руссо, как, например, религиозные, по мотивам, о которых нетрудно догадаться, привлекают особое внимание известных кругов и стали темой многотомных сочинений5. Затем следовали более узкие монографические работы: Руссо и революция, Руссо и Мирабо, Руссо и Наполеон, Руссо и Берк, Руссо и Стриндберг, Руссо и Польша, Руссо и антропология6 и т.д. Все расчленено, анатомизировано, подвергнуто микроскопическому анализу.
Конечно, было бы неверным не видеть ценных работ в этом бесчисленном потоке сочинений, посвященных французскому писателю XVIII в. Было бы неправильным недооценивать значение некоторых обобщающих трудов, посвященных Руссо, и вообще достижений «руссоведения». В этой связи должны быть вспомянуты работа Н.Карелина7, содержательное исследование М.Н.Розанова8, яркий синтетический очерк идей и творчества Руссо Генриетты Роланд-Гольст9. Несомненную ценность представляют многие конкретные исследования и этюды, публикуемые в выходящих с 1905 г. трудах Женевского общества Жан-Жака Руссо10, ряд монографических работ современных зарубежных ученых, среди которых должны быть названы труды Даниэля Морне, Робера Дерате и др.11 И все-таки вопрос, поставленный выше: как же смог этот так трудно проживший свою жизнь человек, мечтатель, отшельник, индивидуалист, как мог он оказать такое могучее и благородное воздействие на молодую поросль людей, вступающих в жизнь, - все еще ждет своего объяснения.
Этот вопрос отнюдь не нов. Еще полвека назад, когда в 1912 г. отмечался двухсотлетний юбилей Руссо, тот же вопрос, лишь несколько иначе формулированный, вставал перед исследователями и публицистами, касавшимися этой темы.
«Жан-Жак Руссо принадлежит к числу самых замечательных представителей французской литературы XVIII в. Он - гениальный писатель. В этом согласны между собой все, и это еще раз повторено было на разные лады по случаю его двухсотлетнего юбилея. Но в чем же собственно выразилась его гениальность?» - спрашивал Г.В.Плеханов в статье, опубликованной в 1912 г. в журнале «Современник»12. И он напоминал, что именно с этого вопроса начиналась область разногласий.
- - - - - - - - - - -
1 Europe, 1961, nov.-dec, p.6.
2 Превосходный рассказ о торжествах по поводу последнего приезда Вольтера в Париж из его поместья Ферней после долгого отсутствия см. у Д.И.Фонвизина, оказавшегося в ту пору во французской столице (Фонвизин Д.И. Собр.соч. М., 1959, т.2, с.447-448, 469-471).
3 См., напр.: Burgelin P. La Philosophie de l'existence de J.J.Rousseau. Paris, 1952.
4 Hoffding B. Rousseau und seine Philosophie. Stuttgart, 1905.
5 См.: Masson P.M. La Religion de J.J.Rousseau. Paris, 1916, Vol.3; Schinz A. La pensee religieuse de Rousseau et ses recentes interpretes. Paris, 1927; Ravary B. Une conscience chretienne devant la pensee religieuse de J.J.Rousseau. Paris, 1956, etc.
6 Champion E. Rousseau et la Revolution Francaise. Paris, 1909; Guyot Ch. De Rousseau a Mirabeau. Neufchatel; Paris, 1936; Healey F. G. Rousseau et Napoleon. Geneve, 1957; Osborn A.M. Rousseau and Rurke. London, 1940; Poulenard E.Strindberg et Rousseau. Paris, 1959; Szyjkowski M. Mysl Jana Jakoba Rousseau w Polsce XVIII wieku. Krakow, 1913; Fabre J.J.Rousseau et le destin polonais. - Europe, 1961, nov.-dec, p.206-227; Леви-Стросс К. Руссо - отец антропологии. - Курьер ЮНЕСКО, 1963, № 3, с.10-14.
7 Карелин Н. Ж.-Ж.Руссо: Опыт характеристики его общественных идей. СПб., 1894.
8 Розанов М.Н. Ж.-Ж.Руссо и литературное движение конца XVIII и начала XIX в. М., 1910. Т.1.
9 Роланд-Гольст Г. Жан-Жак Руссо: Пер. с нем. М., 1923. - можно читать в нашей библиотеке
10 Annales de la Societe J.J.Rousseau. Geneve. С небольшими перерывами это
издание продолжает выходить до настоящего времени.
11 Mornet D. Les origines intellectuelles de la Revolution Francaise (1715-1787). 4e ed. Paris, 1947; Idem. Rousseau, l'homme et I'oeuvre. Paris, 1950; Derathe R. Jean Jacques Rousseau et la science politique de son temps. Paris, 1950.
12 Плеханов Г.В. Жан-Жак Руссо и его учение о происхождении неравенства между людьми. - Современник, 1912, сент. См. также: Плеханов Г.В. Соч. М., 1925. Т. 18.
Французский ежегодник 1978
М.: Наука. 1980. С.5-8
#нашиисторики #ВекПросвещения