К вопросу о «норме самововпроизводства» элит
Вопрос о «норме самовоспроизводства» элиты так или иначе незримо присутствует всегда, когда речь заходит о «социальных лифтах» и т.п. Представления об этом бывают весьма причудливыми, тем более, что в одни и те же слова вкладывают разный смысл. Но если даже число неофитов известно (а как раз о данных такого рода обычно мало кто имеет представление), то что это, собственно, значит? Много это или мало? А сколько «должно» быть? Нельзя сказать, что я для себя окончательно выяснил этот вопрос, но, поскольку меня об этом спрашивали, попробую в самом общем виде поделиться представлениями, как это чаще всего бывало.
Уточню, о чем идет речь. В широком смысле к элите принадлежат соц. группы, вместе составляющие в пределах 10% населения, в более узком - прослойка в 1-3% (в традиц. о-вах она обычно оформлена в «высшее сословие»), в еще более узком - неск. тыс. человек, составляющих «генералитет». Поскольку элитные группы обычно «взаимопополняемы» (сын бизнесмена может быть и политиком, и «профессионалом», сын «профессионала» - офицером или чиновником и т.д.), то существенно, какую часть этих групп (и, соответственно элиты в целом) составляют лица, не принадлежащие по происхождению ни к одной из них. Это и будет основным показателем воспроизводства элиты в широком смысле слова.
Для традиционных обществ интересно также посмотреть, насколько широко пополнялось извне более узкая прослойка - высшее сословие (а оно в большинстве случаев пополнялось примерно в той же пропорции, что вся элита в целом, но в огромном большинстве - за счет выходцев из других элитных слоев, а не за счет лиц, вовсе к ним не принадлежащих).
Что касается «генералитета», то показатели его комплектования могут, конечно, несколько отличаться от всей элиты, но он не образует отдельного социального слоя. Это, кстати, часто не осознается, и приходилось, напр., видеть спор, где наличие «потомственных интеллектуалов» отрицалось на том основании, что тот или иной крупный деятель не был сыном столь же крупного. Но для суждения о «потомственности» генерал не обязательно должен быть сыном генерала же, а академик - академика (это случается, но редко); совершенно достаточно происхождения вообще из соответствующего слоя, и так очень небольшого.
Конечно, исторические примеры чрезвычайно разнообразны: в ряде аристократических обществ степень самовоспроизводства элиты может приближаться к абсолютной (хотя на практике даже в кастовых обществах она не такова), в ряде деспотий может быть необычно мала. Но если все-таки попробовать приблизительно определить, какая ситуация является наиболее распространенной и типичной (понятно, что речь идет о вертикальной мобильности в рамках одного и того же общества в одной и той же стране), то для традиционных обществ (в т.ч. и Х1Х в.) доля неофитов в среднем (в каждом поколении) будет составлять примерно 20% с вариациями от около 10 (в большинстве европейских стран) до трети (в конфуцианских обществах Дальнего Востока). Причем даже крупные социальные потрясения оказывали существенное влияние только на соотношение групп внутри самой элиты (напр., в результате Франц. революции доля дворян среди генералитета, конечно, резко упала, но лишь менее 8% его не принадлежало ни к одной из элитных групп, вместе составлявших не более 5% населения).
В период расцвета «массового общества» в развитых странах уровень самовоспроизводства элитных групп несколько снизился - до 60-70% (т.е. средняя норма неофитов составила 30-40%), особенно в странах, «опущенных» после ВМВ. При этом любопытно, что предпринимательский слой, дававший в традиционном обществе основную часть пополнения неофитами элиты в целом, в «массовом» стал одним из самых закрытых и в наибольшей степени обнаружил тенденцию к самовоспроизводству (обычно не менее 40-50%, а в ряде случаев до 70% только из своей группы и обычно не менее 70, а часто более 80% из всех элитных групп в целом).
Проблема состоит в том, сколько неофитов «продвинутая» среда может переварить, не перестав быть сама собой т.е. без урона для достигнутого уровня (если в некоторый коллектив приходят несколько человек, изначально ему чуждых, но стремящихся быть такими же и ориентирующихся на принятые в нем нормы - он не пострадает, а если абсолютно преобладающие неофиты воспроизведут в нем нравы собственной среды, то это будет совсем иной коллектив, где «старые» члены превратятся в изгоев).
Тут, конечно, важна и степень приверженности самой среды своим установкам и традициям, и политика государства по отношению к этим традициям. Мне лично представляется, что при благоприятных обстоятельствах двух третей пополнения из самой среды обычно бывает достаточно, но при более чем половинной доле неофитов никакие обстоятельства не способны предотвратить изменение облика всей социальной группы.
Уточню, о чем идет речь. В широком смысле к элите принадлежат соц. группы, вместе составляющие в пределах 10% населения, в более узком - прослойка в 1-3% (в традиц. о-вах она обычно оформлена в «высшее сословие»), в еще более узком - неск. тыс. человек, составляющих «генералитет». Поскольку элитные группы обычно «взаимопополняемы» (сын бизнесмена может быть и политиком, и «профессионалом», сын «профессионала» - офицером или чиновником и т.д.), то существенно, какую часть этих групп (и, соответственно элиты в целом) составляют лица, не принадлежащие по происхождению ни к одной из них. Это и будет основным показателем воспроизводства элиты в широком смысле слова.
Для традиционных обществ интересно также посмотреть, насколько широко пополнялось извне более узкая прослойка - высшее сословие (а оно в большинстве случаев пополнялось примерно в той же пропорции, что вся элита в целом, но в огромном большинстве - за счет выходцев из других элитных слоев, а не за счет лиц, вовсе к ним не принадлежащих).
Что касается «генералитета», то показатели его комплектования могут, конечно, несколько отличаться от всей элиты, но он не образует отдельного социального слоя. Это, кстати, часто не осознается, и приходилось, напр., видеть спор, где наличие «потомственных интеллектуалов» отрицалось на том основании, что тот или иной крупный деятель не был сыном столь же крупного. Но для суждения о «потомственности» генерал не обязательно должен быть сыном генерала же, а академик - академика (это случается, но редко); совершенно достаточно происхождения вообще из соответствующего слоя, и так очень небольшого.
Конечно, исторические примеры чрезвычайно разнообразны: в ряде аристократических обществ степень самовоспроизводства элиты может приближаться к абсолютной (хотя на практике даже в кастовых обществах она не такова), в ряде деспотий может быть необычно мала. Но если все-таки попробовать приблизительно определить, какая ситуация является наиболее распространенной и типичной (понятно, что речь идет о вертикальной мобильности в рамках одного и того же общества в одной и той же стране), то для традиционных обществ (в т.ч. и Х1Х в.) доля неофитов в среднем (в каждом поколении) будет составлять примерно 20% с вариациями от около 10 (в большинстве европейских стран) до трети (в конфуцианских обществах Дальнего Востока). Причем даже крупные социальные потрясения оказывали существенное влияние только на соотношение групп внутри самой элиты (напр., в результате Франц. революции доля дворян среди генералитета, конечно, резко упала, но лишь менее 8% его не принадлежало ни к одной из элитных групп, вместе составлявших не более 5% населения).
В период расцвета «массового общества» в развитых странах уровень самовоспроизводства элитных групп несколько снизился - до 60-70% (т.е. средняя норма неофитов составила 30-40%), особенно в странах, «опущенных» после ВМВ. При этом любопытно, что предпринимательский слой, дававший в традиционном обществе основную часть пополнения неофитами элиты в целом, в «массовом» стал одним из самых закрытых и в наибольшей степени обнаружил тенденцию к самовоспроизводству (обычно не менее 40-50%, а в ряде случаев до 70% только из своей группы и обычно не менее 70, а часто более 80% из всех элитных групп в целом).
Проблема состоит в том, сколько неофитов «продвинутая» среда может переварить, не перестав быть сама собой т.е. без урона для достигнутого уровня (если в некоторый коллектив приходят несколько человек, изначально ему чуждых, но стремящихся быть такими же и ориентирующихся на принятые в нем нормы - он не пострадает, а если абсолютно преобладающие неофиты воспроизведут в нем нравы собственной среды, то это будет совсем иной коллектив, где «старые» члены превратятся в изгоев).
Тут, конечно, важна и степень приверженности самой среды своим установкам и традициям, и политика государства по отношению к этим традициям. Мне лично представляется, что при благоприятных обстоятельствах двух третей пополнения из самой среды обычно бывает достаточно, но при более чем половинной доле неофитов никакие обстоятельства не способны предотвратить изменение облика всей социальной группы.