Записки симулянтки
Обожаемые детки наконец нашли на бестолковую мать управу.
Уже не первый год они пытались отправить меня в обьятия медицины, но я, честно глядя в глаза, давала бессрочные лживые обещания и клялась сдаться врачам в прошлый четверг, аккурат после дождика. Доводы всякий раз находила убойные, а потом затихала как мышь в вениках, чтобы не дай Бог не вспомнили. Этим самым я окончательно убила их веру в мамину честность и они посуровели, как налоговый инспектор во время приема декларации. Приходилось подпольно жевать всякие таблетки и изображать живость . Актриса из меня так себе, поэтому меня быстро начали подозревать, тем более что я утратила бдительность и немножко разболелась. Детки вступили в преступный сговор и определили меня в больницу, обозначив это как обследование и полноценный ремонт.
Лежу вот, второй день лежу. Чувствую себя симулянткой, которая шельмовским способом проникла в больничные покои. Доктора Хауса и прочих нет как нет, вместо них хрупкие создания с серьезными бейджиками, ощущаю себя среди них Гулливером. Они очень придирчиво и внимательно осматривают, делают записи и назначения. И я верю в их знания и умение. Благодаря их деятельности , моя жизнь весьма разнообразилась и обрела новые грани: капельницы , уколы, разноцветные пилюльки. По подземным лабиринтам мы с сопровождающим путешествуем по всевозможным этажам и кабинетам, где подопытную подвергают исследованиям.
Ввиду отсутствия всякого опыта лежания в больницах, я не очень понимаю как себя вести, поэтому как плохая актриса мечусь между различными амплуа - от издыхающей козы до преувеличенно бодрого живчика. Все не то. Вчера медленно волоклась по коридору, сегодня прогалопировала на МРТ. Головушку мою проверяли, может ум искали?
Кстати, господа, чудесный аттракцион!
Оставшись в малом количестве одежды, я была помещена на узкое ложе. Головушку зафиксировали, а в руку сунули клизму, назвав ее тревожной грушей, мне было велено нажимать, если станет плохо.
Зафиксированная со всех сторон я спросила:"Насколько плохо?" В ответ услышала, что там все пойму. Обездвиженная я поехала в капсулу, уже через секунду меня охватила дикая паника, так я узнала, что такое клаустрофобия на деле.От испуга я даже помолилась немножко, и меня потихоньку отпустило. Тем временем Представление разворачивалось на полную катушку. В мою голову поочередно , а затем и добавляя друг друга, стали врываться звуки один другого противнее. Чтобы как- то разнообразить свой досуг, я попыталась их идентифицировать. Это было очень похоже на капитальный ремонт у соседей сверху, беспрестанно сверлило, стучало, визжало болгаркой и лупасило дрелью с перфоратором. Я даже стала находить приятность в некоторых звуках. Потом звуковой фон сменился на космический, что- то ухало и ахало, стонало и пульсировало. Джедаи, встречайте, я лечу к вам! Совершенно некстати в звуки Вселенной вплелся соседский ремонт, стало понятно - капитальный ремонт с перепланировкой на космической станции. Я впала в анабиоз и совсем перестала чувствовать свое тело. Ощущения новые и занимательные. Все затихло и меня вытянуло наружу, к этому времени я уже совсем отупела от звуков и удивилась предложению вставать, мне показалось, что я превратилась в один чистый разум и все. Кое-как сползла с аппарата и шатаясь добрела до кресла со своими вещами. Если бы я была собакой, я с удовольствием бы долго мотала башкой, чтобы уши лупили по щекам. В моем случае как ни мотай, нужного эффекта не дождешься. Пришлось долго брести к себе в корпус, наводя фокус и обретая необходимое равновесие. За то время о многом подумалось и осмыслилось.
Думаете нагнетаю? Ни капли. В стремлении прекратить панику абстрагировалась от всех шумов и как бы раздвоилась. Одна, поверхностная моя часть, занималась их идентификацией и искала аналогии, другая, та что в глубине, ловила образы, и выдавала неожиданные мысли и решения.Шизофрения, здравствуй!
Течение времени абсолютно незаметно. Мелкие занятия и развлечения в виде капельниц и уколов продолжают украшать мое существование. Мои руки стали прекрасны, их палитре позавидует мало мальски приличный импрессионист, поистине шедевральны переходы от глубокого фиолетово-черного, до нежного желто- зеленого. Любуюсь на них непрестанно, и видятся в них то закаты с рассветами, то бури морские, то еще что-то грозовое и мрачное.
Намедни меня напугала толпа, вбежавших в белых халатах людей.
Я лежала совершенно расслабленная после капельниц и читала, внезапно в дверь, энергично шурша, стала вливаться группа товарищей. По сноровистости и отлаженным действиям они походили на бойцов СОБРа. Они моментально внедрились в мою палату и рассредоточились полукругом вокруг моей постели. От неожиданности я подскочила и села по-турецки. Затем немножко подумала и спустила ноги вниз. За этими занятиями я опознала своего лечащего врача, которая тем временем приступила к докладу. А я все это время маялась серьезной проблемой, что делать со своими изумрудными ногами. Мне казалось очень неуважительным сидеть на кровати перед толпой людей и сиять перед их глазами своими зелеными носочками. Я то поджимала пальцы, то пыталась засунуть ступни под матрас, стремясь минимизировать себя в пространстве, но выходило все нелепо. Наконец, я скрючилась сидящей креветкой и в такой вольной позе узнала о себе всю подноготную.
Теперь я как Проня Прокоповна маюсь мыслью, " Как принять? Лежа, сидя?"
Уже не первый год они пытались отправить меня в обьятия медицины, но я, честно глядя в глаза, давала бессрочные лживые обещания и клялась сдаться врачам в прошлый четверг, аккурат после дождика. Доводы всякий раз находила убойные, а потом затихала как мышь в вениках, чтобы не дай Бог не вспомнили. Этим самым я окончательно убила их веру в мамину честность и они посуровели, как налоговый инспектор во время приема декларации. Приходилось подпольно жевать всякие таблетки и изображать живость . Актриса из меня так себе, поэтому меня быстро начали подозревать, тем более что я утратила бдительность и немножко разболелась. Детки вступили в преступный сговор и определили меня в больницу, обозначив это как обследование и полноценный ремонт.
Лежу вот, второй день лежу. Чувствую себя симулянткой, которая шельмовским способом проникла в больничные покои. Доктора Хауса и прочих нет как нет, вместо них хрупкие создания с серьезными бейджиками, ощущаю себя среди них Гулливером. Они очень придирчиво и внимательно осматривают, делают записи и назначения. И я верю в их знания и умение. Благодаря их деятельности , моя жизнь весьма разнообразилась и обрела новые грани: капельницы , уколы, разноцветные пилюльки. По подземным лабиринтам мы с сопровождающим путешествуем по всевозможным этажам и кабинетам, где подопытную подвергают исследованиям.
Ввиду отсутствия всякого опыта лежания в больницах, я не очень понимаю как себя вести, поэтому как плохая актриса мечусь между различными амплуа - от издыхающей козы до преувеличенно бодрого живчика. Все не то. Вчера медленно волоклась по коридору, сегодня прогалопировала на МРТ. Головушку мою проверяли, может ум искали?
Кстати, господа, чудесный аттракцион!
Оставшись в малом количестве одежды, я была помещена на узкое ложе. Головушку зафиксировали, а в руку сунули клизму, назвав ее тревожной грушей, мне было велено нажимать, если станет плохо.
Зафиксированная со всех сторон я спросила:"Насколько плохо?" В ответ услышала, что там все пойму. Обездвиженная я поехала в капсулу, уже через секунду меня охватила дикая паника, так я узнала, что такое клаустрофобия на деле.От испуга я даже помолилась немножко, и меня потихоньку отпустило. Тем временем Представление разворачивалось на полную катушку. В мою голову поочередно , а затем и добавляя друг друга, стали врываться звуки один другого противнее. Чтобы как- то разнообразить свой досуг, я попыталась их идентифицировать. Это было очень похоже на капитальный ремонт у соседей сверху, беспрестанно сверлило, стучало, визжало болгаркой и лупасило дрелью с перфоратором. Я даже стала находить приятность в некоторых звуках. Потом звуковой фон сменился на космический, что- то ухало и ахало, стонало и пульсировало. Джедаи, встречайте, я лечу к вам! Совершенно некстати в звуки Вселенной вплелся соседский ремонт, стало понятно - капитальный ремонт с перепланировкой на космической станции. Я впала в анабиоз и совсем перестала чувствовать свое тело. Ощущения новые и занимательные. Все затихло и меня вытянуло наружу, к этому времени я уже совсем отупела от звуков и удивилась предложению вставать, мне показалось, что я превратилась в один чистый разум и все. Кое-как сползла с аппарата и шатаясь добрела до кресла со своими вещами. Если бы я была собакой, я с удовольствием бы долго мотала башкой, чтобы уши лупили по щекам. В моем случае как ни мотай, нужного эффекта не дождешься. Пришлось долго брести к себе в корпус, наводя фокус и обретая необходимое равновесие. За то время о многом подумалось и осмыслилось.
Думаете нагнетаю? Ни капли. В стремлении прекратить панику абстрагировалась от всех шумов и как бы раздвоилась. Одна, поверхностная моя часть, занималась их идентификацией и искала аналогии, другая, та что в глубине, ловила образы, и выдавала неожиданные мысли и решения.Шизофрения, здравствуй!
Течение времени абсолютно незаметно. Мелкие занятия и развлечения в виде капельниц и уколов продолжают украшать мое существование. Мои руки стали прекрасны, их палитре позавидует мало мальски приличный импрессионист, поистине шедевральны переходы от глубокого фиолетово-черного, до нежного желто- зеленого. Любуюсь на них непрестанно, и видятся в них то закаты с рассветами, то бури морские, то еще что-то грозовое и мрачное.
Намедни меня напугала толпа, вбежавших в белых халатах людей.
Я лежала совершенно расслабленная после капельниц и читала, внезапно в дверь, энергично шурша, стала вливаться группа товарищей. По сноровистости и отлаженным действиям они походили на бойцов СОБРа. Они моментально внедрились в мою палату и рассредоточились полукругом вокруг моей постели. От неожиданности я подскочила и села по-турецки. Затем немножко подумала и спустила ноги вниз. За этими занятиями я опознала своего лечащего врача, которая тем временем приступила к докладу. А я все это время маялась серьезной проблемой, что делать со своими изумрудными ногами. Мне казалось очень неуважительным сидеть на кровати перед толпой людей и сиять перед их глазами своими зелеными носочками. Я то поджимала пальцы, то пыталась засунуть ступни под матрас, стремясь минимизировать себя в пространстве, но выходило все нелепо. Наконец, я скрючилась сидящей креветкой и в такой вольной позе узнала о себе всю подноготную.
Теперь я как Проня Прокоповна маюсь мыслью, " Как принять? Лежа, сидя?"