Хуан Хельман...
В Мехико скончался Хуан Хельман (1930-2014), великий аргентинский поэт, «печальный Дон Кихот Латинской Америки», революционер, коммунист, геварист, приговоренный дважды к смертной казни.
Во время « Грязной войны» были похищены 2-летний сын Марсело и 19-летняя невеста Мария Клаудия на седьмом месяце беременности. Лишь в 1978 году при посредничестве католической церкви удалось узнать, что в заключении и не в Аргентине, а в Монтевидео (Уругвай) появилась на свет внучка поэта, чьим поискам он посвятил все последующие годы.
В Аргентине существовала практика отдавать семьям военных детей, родившихся у задержанных, но Уругвай отказывался признавать, что на его территории происходили подобные зверства. Хуан Хельман, уверенный, что его внучку удочерила уругвайская семья, требовал от правительства сотрудничества в проведении расследования. Его усилия увенчались успехом: в 1990 году нашлась Андреа, предполагаемая дочь погибшего сына Хуана Хельмана. Все ДНК анализы показали, что она в прямом родстве с поэтом.
Фото: сын и невеста поэта
Боль потери сына и борьба с диктатурой отразились в серии стихотворений в сборнике «Деяния» (1980 г.)
«Твое лицо, сын мой, свет в ночи,
Свет в ночи пыток, сын мой, твое лицо,
Ради него живу и умираю теперь,
Сын мой, в эту ночь пыток,
И верю в ясность, проступающую из криков боли,
В ясность и свет, льющийся плачем,
Ясность, сочащуюся из истерзанной плоти,
замученную, погубленную истину»
Фото: Хуан Хельман с внучкой
Из интервью газете «Пунто финаль» (Чили, 1990 год):
«Главной целью диктатуры было истребить саму мысль о борьбе. А для этого требовалось, кроме всего прочего, посеять страх. Непреходящий, живущий до сих пор. Как от него избавиться, если убийцы и сейчас ходят по улицам среди нас?
Сестра одного знакомого журналиста, пережившая лагерь, ждала автобус на остановке. Там к ней подошел один из палачей, которого она помнила в лицо, и сказал: «Видишь, мы снова на улицах». У меня есть крайне прогрессивные знакомые, левые активисты, достойнейшим образом державшиеся во время военной диктатуры, которые теперь запрещают дочери-подростку участвовать в обычной студенческой демонстрации в университете. Поэтому я считаю, что, помимо тридцати с лишним тысяч пропавших, у нас отняли и надежду на будущее…»
Юрий Норштейн читает стихотвоение Хельмана:
Click to view