(no subject)
1 мая - день рождения моего деда, Николая Ивановича Саарта. Православного эстонца, жившего до революции на Мойке. О том, что в этот день он родился - вчера только от мамы узнала. Я его не застала. В 1914 был мобилизован, а потом - это сказки, что кто-то сознательно мог выбирать: за белых, или за красных. Куда какие части разбросало, - не младшие чины решали. Кроме латышских стрелков, были еще и эстонские. Как его волна подняла - жуткое дело, на самые верхи. Был заместителем коменданта Кремля, - а оттуда пошел на "повышение": комендантом крепости Кушка. "есть на свете три дыры: Термез, Кушка и Мары." Или еще, армейская присказка: меньше взвода не дадут, дальше Кушки не сошлют. В Кушке тогда создали интернат для слепых детей: Ерошенко вернулся из Японии, и с ним не знали, что делать. Дед взял его под свое крыло. Истории о слепом деревенском мальчике, которого "ударило" знамение Богородицы и он ослеп, - а потом жил в Японии, стал там известным японским поэтому, затем на романтическом порыве в начале 20- вернулся в Россию, - это семейные рассказы. О нем я знала задолго до вышедшей книги Ерошенко.
Так что, мой дед отметился во всех точках. Послали - сослали его туда - за докладную начальству, что матросики в Зимнем вели себя "нэ-куультурно", - пробуксовала шестеренка, а потом сработала. Педантичный питерский студент, честный до дури. Ну, эстет еще рафинированный, этого вся советская жизнь из него не выбила. В экспозиции и фондах Самаркандского музея - его коллекции (в частности, уникальное собрание бумажных денег и листовок времен Гражданской войны). Остались от него короткие мемуары ("Дочери моей посвящается"), с милыми, чисто "немецкими" ошибками в литературном стиле. Он их писал в последний год, в 47-м, когда уже был парализован, - только руки и голова работали. Лёгкие на допросах отбили, и умирал он от рака легких, хотя здоровья был богатырского (потому и выжил).Взяли его в 38, когда всех эстонцев брали, а в 39-м, на смене Ежова-Берии, освободили тех, кто не сознался в преступлениях (он "иранский шпион" был). Бабушка рассказывала: первый месяц, как выпустили: наливает ему тарелку борща, а он - кулаком по ней: "Не подпишу!" Брызги на потолке, перерезанные сухожилия. Такие вот дела. Бабуля в последние годы рвала все фотографии. (О, какие! дед был вообще человеком непростым, одним из первых фотографов-любителей в Туркестане - до сих пор перед глазами его фотографии Бухары, Самарканда, вообще - Средней Азии 20-х годов). Баба Валя рвала, потому что невыносимо было прошлое вспоминать. Я одну фотографию из помойного ведра вынула, склеила, потом сыну своему показала: прадедов портрет. Иначе бы не понял, в кого он такой - верста коломенская, под два метра. Потом отсканирую, ладно? Сейчас совсем сил нет. И у мамы еще сохранилось - с двумя сеттерами (дед охотник был), она девочкой - посередине, между собаками . Ей 10 лет было, когда отца забрали. Успел ее выучить гонять на военном уазике по пустыне, и резаться в биллиард.
Вот, прорвалось давеча случайно в комментариях, проговорилась
( http://gadsjl-7.livejournal.com/353037.html?thread=1#t5439757)
а после этого не удержалась, ненужный, стыдный пост накатала. Простите. И помяните.