История Найды
Было это в далеком 2000-м году. Накануне этой истории у моего друга родилась дочка. Второй ребенок после сына. Когда я подобрал собаку, нам тоже говорили - лучше бы ребенка завели.
Итак, обещанная история.
Это было 3 января. Около полудня я шел через площадь Александра Невского. Там-то и обратил внимание на собаку. Она стояла прямо на проспекте с растерянным видом, ничуть не боясь машин, которые объезжали её, притормаживая перед поворотом. "Как ты и разглядел-то её, ты же идешь - ничего вокруг не видишь, "- говорила потом жена. Это правда. Но это был эрдель. Может поэтому? Я позвал её. Стал манить, достал из сумки пряник и присел, протягивая его ей. Собака неуверенно посмотрела на меня, подтрусила ко мне. Нюхнула кусок пряника, но не взяла. На ней был хороший кожаный ошейник. Из-за сырости и мороза ее тело мелко вздрагивало. Я погладил ее, и она доверчиво прижалась ко мне черным боком. "Что же, много есть бездомных и потерянных собак, всех не подберешь. Но если её уже ищут? Оставить здесь? Под колесами машин?" И я решил, если она пойдет со мной, то постараюсь найти её хозяев. Если убежит по своим делам - её дело. "Эй, собака, пошли со мной!" И она охотно побежала впереди меня, оглядываясь и дожидаясь. Я лишь пару раз брал её за ошейник, переходя дорогу, да ждал, когда она выгрызала снег между пальцами своих лап. "Как же мне тебя звать? От слова "найти". "Надя" - слишком человеческое, а вот "Найда" - звучит вполне по-собачьи". "Найда, Найда!"- она вскинула голову, подняла уши и посмотрела на меня так, будто это всегда было её именем.
Через проходную завода мы прошли удивительно просто. Найда, оказавшись в тепле, так обрадовалась, что начала шустро бегать по помещению, заглядывая в стекляшки вахтерш, ныряя под турникетами. Пожилые вахтерши лишь заохали, "Чья это такая собака?". "Да вот, завел по пути к ветеринару", - соврал я и, быстро подхватив Найду за ошейник, проскочил во двор завода. То, что она вошла в дверь, побывала в тепле, так её оживило, что Найда весело помчалась за местными кошками по территории разоренного заброшенного флагмана ВПК. Но мой окрик быстро вернул её. Понимала она всё феноменально. Позже мне жена признавалась, что ей становилось даже мистически страшно от такого понимания.
Когда я завёл Найду в нашу шарашку, и она ткнулась Леше в ноги, тот лишь округлил свои восточные печальные глаза и выдавил: "Ну, ты даешь!" Больше всего его беспокоило, останется ли она здесь жить, и на что её кормить, т.к. он ведает у нас "кухонными" деньгами. Первым делом я пошел на кухню в поисках остатков с прошлого года. Подъели почти всё. В ведре откопал мешочек с куриными костями, на одной не вымытой (ура) тарелке собрал остатки "крабового" салата. Все это было съедено весьма деликатно и чисто. Кости - это вам не пряники. Затем, я уложил Найду рядом со своим компьютером. Но она мешала ходить другим, и я нашел ей дальний угол, постелил старую сухую тряпку и указал: "Место!" Найда улеглась и лежала тихо до самого ухода. Я порой даже ходил проверять, не ушла ли она "на разведку" по другим конторам. Некоторые ребята, приходившие в тот день, только позже, в другие дни узнавали, что я был с собакой.
Первым делом я позвонил в справочное и легко узнал телефон службы найденных животных "Потеряшка". Там было всегда занято. Потом догадался рассмотреть ошейник. Там был телефон! Но цифры расплылись, а наиболее подходящий по очертаниям номер оказался московским. Мне стал помогать Влад звонить по разным вариантам "ошейникового" номера. Найда сразу завиляла хвостом, когда он её погладил. Собачник! Наконец мне удалось пробиться в "Потеряшку". Там мне дали учетный номер, специальный номер телефона для эрделей и несколько номеров хозяев, потерявших недавно эрделей. С одним, недавно потерявшим, я договорился встретиться вечером на площади. Благо, жили они рядом и имели машину. Как оказалось, Новый год - самый плохой праздник для домашних собак. Люди взрывают петарды, пускают ракеты. Им весело. А собаки, обезумев, бегут, не глядя вон. И потом их часто бывает не найти. Потому-то в Потеряшке такой аврал.
Перед выходом я позвонил домой и рассказал жене новости. "Ну и что ты теперь будешь делать с собакой, приведешь её домой? " - сказала она с сарказмом. Тут же я услышал радостные вопли дочки. Мол, мамочка, как здорово, ну, пожалуйста, и т.п. "Я очень буду стараться найти ей хозяев!" - ответил я, - "Но за несколько часов это довольно трудно. А собака очень хорошая, явно домашняя ..." Я некоторое время помолчал. "И, потом, я сейчас встречаюсь с возможными хозяевами. Но если это не они, то что мне делать?" "Ну, приезжайте ("ура!" кричит дочка), но только пока ты ищешь хозяев". "Конечно, конечно!"
Я вздохнул с облегчением. Главная трудность позади (так я думал). К месту встречи мы пришли вчетвером. Я, Влад и Вадик. Ребятам было по пути, а потом они решили меня поддержать "на случай, если вдруг кто нападет, начнёт силой отнимать бедное животное" и прочей чепухи. Уже стемнело. Снег перестал, мороз ослаб. Через некоторое время от темной восьмерки к нам подошел худощавый мужчина и спросил: "Вы Александр?" "Да, а вот и собака. " Он с сожалением покачал головой. Найда вообще на него не обратила внимания. Найде, по моим прикидкам, было около года. И, хоть мне по телефону объясняли, что их собака "девушка" и выглядит весьма моложаво, несмотря на восемь лет, но это была не Найда.
Мужчина уже хотел проститься и сесть в машину, но тут я сказал, что мне нужно на Витебский вокзал, а в метро не..., и вообще как, ну, в общем, не подвезет ли? На что он легко согласился, тем более что живет на Марата. Я провел Найду по снегу и забросил её в салон. Она тут же по хозяйски забралась на заднее сиденье и положила голову на подлокотник. Я стал извиняться перед женщиной, видимо хозяйкой не найденной собаки, но та печально лишь махнула рукой. Мол, пустяки. Ехали мы без проблем, а ведь для многих собак езда в транспорте - большая проблема. Так же все просто было в электричке. Я только купил собачий билет. Напротив нас сидел аккуратный лейтенантик. Найда улеглась на грязном полу, а морду пристроила на его лакированном ботинке. Я вежливо извинился и спросил, не слишком ли мы его беспокоим. На что он так же вежливо ответил: совсем нет, но он кошатник, не будет ли собаку беспокоить запах? Судя по морде Найды на его ботинке, запах её не беспокоил. Я немного нервничал. Билет билетом, но ни поводка, ни намордника. Найда же вела себя идеально. Даже проходившая мимо собака её нисколько не взволновала. Лейтенант тоже сидел очень тихо, стараясь не потревожить свой ботинок.
Оглядываясь назад, я поражаюсь той уверенности, с которой тогда делал совершенно авантюрные вещи. Как я взял с улицы чужую собаку? Как рассчитывал провести через проходную, держать на работе несколько часов, везти до вокзала и каким транспортом? И, главное, как думал привезти домой к жене, которая считала, что пусть кто угодно, но только не собака в её квартире? Но я это делал с бездумьем и уверенностью подростка. И все прошло, как по нотам. Поразительно!
Когда мы вышли в Пушкине, я вздохнул с облегчением. Вот почти и дома. В автобус сразу решил не садиться. Пройдёмся парком. Парк Найде очень понравился. Она бодро бежала впереди, оживленно нюхая верхом воздух. Отбежав метров на пять, она стояла, дожидаясь меня. Когда надо было переходить дорогу, я звал её по имени, добавлял "стоять!" и брал за ошейник. Казалось, она так ходила со мной всю свою жизнь. Многие собаки, вышедшие с хозяевами на вечернюю прогулку, её совсем не волновали. Идя по темной части парка, я боялся, что выскочит какой-нибудь волкодав, Найда же бежала уверенно, как будто знала куда. Наконец, мы перешли последнюю дорогу и вошли в наш двор.
И тут я сделал страшную ошибку. Натерев Найду снегом, чтобы очистить от грязи, я отпустил ошейник, побуждая её отряхнуться. Тут из одной парадной вышла весёлая шумная толпа, и кто-то поджег ракету. Она зашипела, хлопнула, взлетела с визгом и взорвалась. Найда рванулась, и кинулась обратно тем путем, которым мы пришли. Вот она бежит к дороге. Я вижу, как в то же время по дороге едет легковая машина. Как в кошмаре они сближаются, машина, идущая по шоссе, и собака, бегущая к нему, и я ничего не могу сделать. Звать? Но как среагирует паникующая собака? Вдруг остановиться прямо перед машиной? Визг тормозов, звук удара! ...
Я подбегаю. Ни машины, ни собаки. Перехожу. Вглядываюсь в темноту парка и вижу на сером фоне темный неподвижный силуэт. "Найда! Ко мне!" Найда разворачивается и бежит. От меня. Она бежала точно по той дороге, по которой мы пришли. Это был бег с остановками, моими попытками её подозвать и её нежеланием возвращаться обратно в этот ужас. Один раз она остановилась и почти подпустила меня к себе. Но как только я ей показал, что надо вернуться обратно, поскакала дальше. Уже заметно потеплело, бежать в тулупе, с тяжелой сумкой стало жарко. Мои сверхласковые "Найдочка, на, на, ко мне, не бойся" и грозные "стоять, фу, ко мне, нельзя" одинаково не имели действия. Когда она убежала особенно далеко, у меня мелькнула мысль: "Пусть бежит. Ты сделал, что мог. Меньше будет проблем. " Но тут же родилась злая и упрямая: "Бросить на полпути начатое? Ни за что!" Наконец она подпустила меня настолько, что я смог её взять за ошейник. Это было почти на середине пути до вокзала.
Я ощупал её. Крови нет, кости целы, не визжит. Я потянул её за ошейник домой. Но она уперлась всеми четырьмя лапами, грозя выскользнуть из него. Тогда я вздохнул и поднял её на руки. Двадцать кг примерно. Она не вырывалась, но мне было не легче. Пройдя пол-подъема в гору, я поставил её на ноги со словами: "Иди-ка ты, голубушка, сама". К моей радости, она пошла, но ошейник я не отпускал до самого дома. Когда мы уже входили во двор, она опять уперлась. Пришлось пойти на военную хитрость и войти во двор с другой стороны. К счастью, собачьих мозгов не хватило это разгадать. В парадной за закрытой дверью я отпустил её. Она стала подниматься вверх, внимательно всё обнюхивая. Вот и наша дверь. Что ждало за ней Найду? Напишу в следующий раз.
Часть вторая
Итак, обещанная история.
Это было 3 января. Около полудня я шел через площадь Александра Невского. Там-то и обратил внимание на собаку. Она стояла прямо на проспекте с растерянным видом, ничуть не боясь машин, которые объезжали её, притормаживая перед поворотом. "Как ты и разглядел-то её, ты же идешь - ничего вокруг не видишь, "- говорила потом жена. Это правда. Но это был эрдель. Может поэтому? Я позвал её. Стал манить, достал из сумки пряник и присел, протягивая его ей. Собака неуверенно посмотрела на меня, подтрусила ко мне. Нюхнула кусок пряника, но не взяла. На ней был хороший кожаный ошейник. Из-за сырости и мороза ее тело мелко вздрагивало. Я погладил ее, и она доверчиво прижалась ко мне черным боком. "Что же, много есть бездомных и потерянных собак, всех не подберешь. Но если её уже ищут? Оставить здесь? Под колесами машин?" И я решил, если она пойдет со мной, то постараюсь найти её хозяев. Если убежит по своим делам - её дело. "Эй, собака, пошли со мной!" И она охотно побежала впереди меня, оглядываясь и дожидаясь. Я лишь пару раз брал её за ошейник, переходя дорогу, да ждал, когда она выгрызала снег между пальцами своих лап. "Как же мне тебя звать? От слова "найти". "Надя" - слишком человеческое, а вот "Найда" - звучит вполне по-собачьи". "Найда, Найда!"- она вскинула голову, подняла уши и посмотрела на меня так, будто это всегда было её именем.
Через проходную завода мы прошли удивительно просто. Найда, оказавшись в тепле, так обрадовалась, что начала шустро бегать по помещению, заглядывая в стекляшки вахтерш, ныряя под турникетами. Пожилые вахтерши лишь заохали, "Чья это такая собака?". "Да вот, завел по пути к ветеринару", - соврал я и, быстро подхватив Найду за ошейник, проскочил во двор завода. То, что она вошла в дверь, побывала в тепле, так её оживило, что Найда весело помчалась за местными кошками по территории разоренного заброшенного флагмана ВПК. Но мой окрик быстро вернул её. Понимала она всё феноменально. Позже мне жена признавалась, что ей становилось даже мистически страшно от такого понимания.
Когда я завёл Найду в нашу шарашку, и она ткнулась Леше в ноги, тот лишь округлил свои восточные печальные глаза и выдавил: "Ну, ты даешь!" Больше всего его беспокоило, останется ли она здесь жить, и на что её кормить, т.к. он ведает у нас "кухонными" деньгами. Первым делом я пошел на кухню в поисках остатков с прошлого года. Подъели почти всё. В ведре откопал мешочек с куриными костями, на одной не вымытой (ура) тарелке собрал остатки "крабового" салата. Все это было съедено весьма деликатно и чисто. Кости - это вам не пряники. Затем, я уложил Найду рядом со своим компьютером. Но она мешала ходить другим, и я нашел ей дальний угол, постелил старую сухую тряпку и указал: "Место!" Найда улеглась и лежала тихо до самого ухода. Я порой даже ходил проверять, не ушла ли она "на разведку" по другим конторам. Некоторые ребята, приходившие в тот день, только позже, в другие дни узнавали, что я был с собакой.
Первым делом я позвонил в справочное и легко узнал телефон службы найденных животных "Потеряшка". Там было всегда занято. Потом догадался рассмотреть ошейник. Там был телефон! Но цифры расплылись, а наиболее подходящий по очертаниям номер оказался московским. Мне стал помогать Влад звонить по разным вариантам "ошейникового" номера. Найда сразу завиляла хвостом, когда он её погладил. Собачник! Наконец мне удалось пробиться в "Потеряшку". Там мне дали учетный номер, специальный номер телефона для эрделей и несколько номеров хозяев, потерявших недавно эрделей. С одним, недавно потерявшим, я договорился встретиться вечером на площади. Благо, жили они рядом и имели машину. Как оказалось, Новый год - самый плохой праздник для домашних собак. Люди взрывают петарды, пускают ракеты. Им весело. А собаки, обезумев, бегут, не глядя вон. И потом их часто бывает не найти. Потому-то в Потеряшке такой аврал.
Перед выходом я позвонил домой и рассказал жене новости. "Ну и что ты теперь будешь делать с собакой, приведешь её домой? " - сказала она с сарказмом. Тут же я услышал радостные вопли дочки. Мол, мамочка, как здорово, ну, пожалуйста, и т.п. "Я очень буду стараться найти ей хозяев!" - ответил я, - "Но за несколько часов это довольно трудно. А собака очень хорошая, явно домашняя ..." Я некоторое время помолчал. "И, потом, я сейчас встречаюсь с возможными хозяевами. Но если это не они, то что мне делать?" "Ну, приезжайте ("ура!" кричит дочка), но только пока ты ищешь хозяев". "Конечно, конечно!"
Я вздохнул с облегчением. Главная трудность позади (так я думал). К месту встречи мы пришли вчетвером. Я, Влад и Вадик. Ребятам было по пути, а потом они решили меня поддержать "на случай, если вдруг кто нападет, начнёт силой отнимать бедное животное" и прочей чепухи. Уже стемнело. Снег перестал, мороз ослаб. Через некоторое время от темной восьмерки к нам подошел худощавый мужчина и спросил: "Вы Александр?" "Да, а вот и собака. " Он с сожалением покачал головой. Найда вообще на него не обратила внимания. Найде, по моим прикидкам, было около года. И, хоть мне по телефону объясняли, что их собака "девушка" и выглядит весьма моложаво, несмотря на восемь лет, но это была не Найда.
Мужчина уже хотел проститься и сесть в машину, но тут я сказал, что мне нужно на Витебский вокзал, а в метро не..., и вообще как, ну, в общем, не подвезет ли? На что он легко согласился, тем более что живет на Марата. Я провел Найду по снегу и забросил её в салон. Она тут же по хозяйски забралась на заднее сиденье и положила голову на подлокотник. Я стал извиняться перед женщиной, видимо хозяйкой не найденной собаки, но та печально лишь махнула рукой. Мол, пустяки. Ехали мы без проблем, а ведь для многих собак езда в транспорте - большая проблема. Так же все просто было в электричке. Я только купил собачий билет. Напротив нас сидел аккуратный лейтенантик. Найда улеглась на грязном полу, а морду пристроила на его лакированном ботинке. Я вежливо извинился и спросил, не слишком ли мы его беспокоим. На что он так же вежливо ответил: совсем нет, но он кошатник, не будет ли собаку беспокоить запах? Судя по морде Найды на его ботинке, запах её не беспокоил. Я немного нервничал. Билет билетом, но ни поводка, ни намордника. Найда же вела себя идеально. Даже проходившая мимо собака её нисколько не взволновала. Лейтенант тоже сидел очень тихо, стараясь не потревожить свой ботинок.
Оглядываясь назад, я поражаюсь той уверенности, с которой тогда делал совершенно авантюрные вещи. Как я взял с улицы чужую собаку? Как рассчитывал провести через проходную, держать на работе несколько часов, везти до вокзала и каким транспортом? И, главное, как думал привезти домой к жене, которая считала, что пусть кто угодно, но только не собака в её квартире? Но я это делал с бездумьем и уверенностью подростка. И все прошло, как по нотам. Поразительно!
Когда мы вышли в Пушкине, я вздохнул с облегчением. Вот почти и дома. В автобус сразу решил не садиться. Пройдёмся парком. Парк Найде очень понравился. Она бодро бежала впереди, оживленно нюхая верхом воздух. Отбежав метров на пять, она стояла, дожидаясь меня. Когда надо было переходить дорогу, я звал её по имени, добавлял "стоять!" и брал за ошейник. Казалось, она так ходила со мной всю свою жизнь. Многие собаки, вышедшие с хозяевами на вечернюю прогулку, её совсем не волновали. Идя по темной части парка, я боялся, что выскочит какой-нибудь волкодав, Найда же бежала уверенно, как будто знала куда. Наконец, мы перешли последнюю дорогу и вошли в наш двор.
И тут я сделал страшную ошибку. Натерев Найду снегом, чтобы очистить от грязи, я отпустил ошейник, побуждая её отряхнуться. Тут из одной парадной вышла весёлая шумная толпа, и кто-то поджег ракету. Она зашипела, хлопнула, взлетела с визгом и взорвалась. Найда рванулась, и кинулась обратно тем путем, которым мы пришли. Вот она бежит к дороге. Я вижу, как в то же время по дороге едет легковая машина. Как в кошмаре они сближаются, машина, идущая по шоссе, и собака, бегущая к нему, и я ничего не могу сделать. Звать? Но как среагирует паникующая собака? Вдруг остановиться прямо перед машиной? Визг тормозов, звук удара! ...
Я подбегаю. Ни машины, ни собаки. Перехожу. Вглядываюсь в темноту парка и вижу на сером фоне темный неподвижный силуэт. "Найда! Ко мне!" Найда разворачивается и бежит. От меня. Она бежала точно по той дороге, по которой мы пришли. Это был бег с остановками, моими попытками её подозвать и её нежеланием возвращаться обратно в этот ужас. Один раз она остановилась и почти подпустила меня к себе. Но как только я ей показал, что надо вернуться обратно, поскакала дальше. Уже заметно потеплело, бежать в тулупе, с тяжелой сумкой стало жарко. Мои сверхласковые "Найдочка, на, на, ко мне, не бойся" и грозные "стоять, фу, ко мне, нельзя" одинаково не имели действия. Когда она убежала особенно далеко, у меня мелькнула мысль: "Пусть бежит. Ты сделал, что мог. Меньше будет проблем. " Но тут же родилась злая и упрямая: "Бросить на полпути начатое? Ни за что!" Наконец она подпустила меня настолько, что я смог её взять за ошейник. Это было почти на середине пути до вокзала.
Я ощупал её. Крови нет, кости целы, не визжит. Я потянул её за ошейник домой. Но она уперлась всеми четырьмя лапами, грозя выскользнуть из него. Тогда я вздохнул и поднял её на руки. Двадцать кг примерно. Она не вырывалась, но мне было не легче. Пройдя пол-подъема в гору, я поставил её на ноги со словами: "Иди-ка ты, голубушка, сама". К моей радости, она пошла, но ошейник я не отпускал до самого дома. Когда мы уже входили во двор, она опять уперлась. Пришлось пойти на военную хитрость и войти во двор с другой стороны. К счастью, собачьих мозгов не хватило это разгадать. В парадной за закрытой дверью я отпустил её. Она стала подниматься вверх, внимательно всё обнюхивая. Вот и наша дверь. Что ждало за ней Найду? Напишу в следующий раз.
Часть вторая