11.12.13
Мама: Сашка, вы на Майдане?
Я: Нет, мы дома.
Мама: Ох… Слава Богу.
Я сперва хотела написать пост в виде ответов на Серьезные Вопросы и Клокочущую Ярость. Для тех, кто не в Киеве. Для тех, кто, может, и не смотрит Первый канал, ТРК «Россия» и Киселева, но все равно, так или иначе, находится в информационном поле. Но потом подумала, что это бессмысленно. Кто хочет клокотать яростью, он все равно будет ею клокотать, хоть двадцать тысяч знаков напиши, хоть сто. Кто думает, что мы там против России и за Евросоюз стоим, он и будет так думать. Кто считает, что мы засрали центр города, украли у детей кусочек счастья елку, того уже не исправишь. Поэтому я просто расскажу, как выглядела ночь с красивой датой «11.12.13» в моих глазах и в глазах моей семьи.
Мы, собственно, собирались спать. Я выключила ноут и стелила постель. Богдан читал что-то, напоследок, в фейсбучике со смартфона.
Я взбила подушки, а тут Богдан и молвит человеческим голосом: «Майдан штурмуют». А я говорю: «Заяц, пожалуй, мы ляжем спать не сейчас, а немного позже». И снова включаю ноут уже на взбитых подушках.
Трансляция выглядела страшно. От нашего дома до Майдана километра четыре. А ощущение было: «Нет-нет-нет, это не про меня, это не на моей планете черная императорская гвардия окружает со всех сторон безоружных людей с флагами, этого не может быть, пожалуйста, не в моей стране». С майдановской сцены доносились команды: «Девушки, перестаньте геройствовать, уйдите с баррикад, подойдите к сцене», «Мужчины, кто покрепче, подойдите к баррикаде возле Дома профсоюзов, нужна помощь». Священники стали на колени перед строем Беркута и запели молебен.
Соцсети взорвались. Я Богдану говорю: «Поехали?». А он меня обнимает и по голове гладит. Ну и правильно, думаю. Ну чо мы поедем? Ну чем мы поможем? Там холодно. А нам на работу скоро. Будем трансляцию смотреть.
Первым не выдержал Сережка Мартынюк. «Не могу», - написал, - «Я пошел». А Сережка на Горького живет. Прямо возле метро Льва Толстого. Ему недалеко. Вот и молодец, что пошел. Сейчас расскажет, а мы почитаем.
- Беркут прорвал баррикаду и вошел на Майдан, - сказал со сцены голос, отчаянно пытавшийся быть спокойным. - Не паникуем, подходим к сцене, никакого противодействия, пожалуйста. Они наступают - мы отступаем. Все в порядке.
- Киев, вставай! - отчаянно крикнул другой голос. Совсем охрипший. - Нам нужна твоя помощь, Киев.
- Девочки, - сказала Руслана, - ну-ка быстренько собрались и сделали мальчикам чай.
Я болела за Руслану на Евровидении-2004. С позиции «болеем за своих», не больше. Я понятия не имею, что она еще пела, кроме победных Диких Танцев. Выиграла - и зашибись. Поздравили и забыли. А теперь я готова платить любые деньги за ее диски. Любые. Эта женщина - настоящий герой, как бы пафосно оно ни звучало. Она спасла кучу людей. Именно она. Кто там был, тот знает это точно.
- Возле Дома профсоюзов блокада прорвана, сохраняйте спокойствие, - сказал со сцены обреченный голос.
- Друзья, очень холодно, - сказала Руслана, - давайте-ка потанцуем. Левой, левой, правой, молодцы, еще раз, молодцы.
В Михайловском соборе забили колокола. Как и тысячу лет назад в предшественнике Михайловского собора. Я заплакала. Богдан погладил меня по голове. Да-да-да, я помню, заяц, нам завтра на работу.
- Друзья, - сказал со сцены охрипший голос, - хорошие новости. Киев поднялся. Киев едет.
Майдан отозвался восторженным криком. Нет, не восторженным. Криком надежды. Есть такое устоявшееся словосочетание «крик надежды»? Ну, теперь есть, если вдруг не было.
Я посмотрела на Богдана. Он погладил меня по голове. Майдан уверен, что Киев едет на подмогу. А мы не едем. Мы тут киваем, обнимаемся и смотрим трансляцию. Потому что завтра на работу. А мы же не бездельники какие-то майданутые, у нас работа есть.
- Кто составит компанию девушке с термосом? - спросила в фейсбуке Ира Коротыч.
В этот момент нам отключили свет. И, автоматически, Интернет. Я растерянно посмотрела на Богдана. Он погладил меня по голове. Тут же позвонила мама, и состоялся диалог, вынесенный в эпиграф.
- Мы ложимся спать, - сказала я маме напоследок, повесила трубку и посмотрела на Богдана.
- Одевайся, - сказал Богдан.
- Мы поехали, - написала я в ФБ уже из машины.
- Кто может забрать нас с Левого берега, йопт? - заорал Макс Щербаков.
- Мосты перекрыты, - ответил Коля Гусев.
Коля - москвич. И был, собственно, в Москве. Но его логистика оказалась лучшей.
На подъездах к Майдану, на Владимирской, машин было, как днем. На часах - 03-47.
- Четыре утра, - говорю, - заяц. А тебе на работу.
- Я тут паркуюсь, - ответил заяц. - Дальше гайцы перекрыли. Пойдем пешком.
При входе на Майдан, нас, очень вежливо извиняясь, профессионально обыскивают секунд за десять: «Простите, ради Бога, но мы очень боимся провокаций - Да-да, разумеется, открыть сумку?». И пропускают. Богдан кашляет все сильнее - на нем тоненькие джинсы, мы вообще-то собирались жить личной жизнью, а не на слалом.
Какая-то женщина улыбается, уступая мне дорогу.
- Вы нас позвали, - говорю, - вот мы и пришли.
- Спасибо, - говорит женщина.
- Пойдем, - говорит Богдан, - нельзя стоять, замерзнем.
- А бочки? - спрашиваю.
- Другим тоже нужно греться, а мы только приехали. Пойдем.
- Костик, - пишу я Алиену, - вы где? Мы - возле елки, подходите.
- Мы на Институтской, - отвечает Костик.
И я понимаю, что мы не встретимся. Между нами Беркут. Богдан кашляет все сильнее. Натренированный слух улавливает серьезный бронхит.
- Уже без двух минут пять, - говорит Руслана, - сейчас споем гимн. Только не стойте на месте, я вас очень прошу. Левой, правой, подняли руки, зажигайте фонарики, включите нам какую-нибудь музыку.
Руслана не может петь. Она и говорить-то уже не может. Но через две минуты поет гимн. Хорошо поет. Превед, Евровидение.
Беркут снова атакует очередную баррикаду.
- Мир и спокойствие, - говорит Руслана. - Мир и спокойствие. Просто отступайте, если нужно. Мир и спокойствие.
Она повторяет это раз сто. Мир и спокойствие. Паритет сохраняется.
Я ищу, куда выкинуть бычок. А некуда. Плитка вылизана, будто мы тут на баррикадах Елизавету ждем. Засрали Майдан? Как же, как же.
На урне метрах в сорока от меня написано «место для курения». К урне тянутся люди. Мы же дома. Нельзя же бросать окурки под ноги. Если это не Европа, то я не знаю, что такое эта Европа вообще.
Киевские таксисты везут людей на Майдан бесплатно. В это невозможно поверить, но везут же. Становится тесно.
- Оглянитесь, - говорит со сцены охрипший голос, - Киев встал. А через час откроется метро.
Один из отрядов спецназа шлет всех к чертям и поворачивается спиной к людям, щитами - к оркам. Овации. Богдан кашляет, как раненый слоненок.
- Поехали домой, - говорю, - все уже ясно.
- Еще немножко, - говорит Богдан.
- Макс с Кристиной едут. Они нас сменят.
Мы уходим. Садимся в машину. Звонит Макс. Они приехали.
Через час откроют метро. И водитель поезда красной ветки расскажет пассажирам, что это все вранье, разумеется, про минирование метро. Это просто повод закрыть для входа/выхода центральные станции. Водителя, наверное, уволят. Или нет. Если все будет хорошо.
Мы едем спать. У нас на сон целых два часа перед работой - роскошь в суровое время. Макс потом выложит в фейсбучек фотографии потрясающего рассвета. А Ира Коротыч, Женя Коротыч, Дина Антипина, Лена Пихур и еще несколько тысяч человек приедут убирать снег, сбивать лед, резать лимоны, чистить чеснок и еще как-нибудь улучшать жизнь тех, кто рядом. Точно зная, что их потом назовут «фашиствующими молодчиками», «жертвами зомбирования», «госдеповскими наймитами» и ваще какахами, которые «засрали Майдан» - самое чистое на сегодня место в Киеве. Им не то чтобы пофиг, но кто-то же должен резать лимоны.
И о погоде.
Наша харьковская пятая колонна - Димка Свербилов вчера в ФБ выложил видео: «11 автобусов, заполненных джентльменами, выехали из Харькова по киевской трассе. Видимо, будут защищать демократию, ага».
Экшн назначен, судя по всему, на выходные. Провокаторы с эмблемами ЕС (что устарело) готовы, как пионеры. Немного жалеют, что памятник Ленину успели без них.
Нам очень страшно, поверьте.
Но мы все равно туда пойдем.
Не против России. Не за Евросоюз. Мы не хотим ни с кем ссориться. И не хотим абы какого вассалитета, главное - против сеньора. Но в нашем законодательстве нет понятия «санкционированный митинг». Это блядь митинг, он блядь как раз против тех, кто уполномочен что-то там санкционировать, право на митинги блядь прописано в нашей Конституции, и «санкционированный митинг» блядь это какой-то оксюморон.
И мы очень хотим, чтобы положение о праве собраться и попиздеть против власть имущих осталось общепринятой нормой. Это практически все, чего мы хотим.
Я: Мам… не хотела говорить. Мы вчера таки поехали ночью на Майдан. А вот теперь мы точно дома, не волнуйся.
Мама: Я почему-то не сомневалась. Ложитесь спать, мы вас сменим: Гарик уже там, а я сейчас выезжаю.
Ну а если кто все-таки хочет ответов на вопросы, так на здоровье (с одной поправкой - поезда из Москвы в Киев отходят не каждую пятницу, а раз в три часа, и это мы еще самолеты не посчитали).
А бонусом - креатив от журналистов Пятого Канала (и СТБ), за непосредственным авторством Азада Сафарова. На знаменитый мотив итальянских партизан - ма белла чао. Ребята спешили. И забыли, что рифма - это важно и, если попасть, то смешно. А если не попасть, то фэйл. Ну и фиг с ним. Я все равно выложу, потому что там есть один очень знаковый момент. На 1.05. Когда солдат отчаянно кричит: «Да мы не Беркут!!!». Это круто. Спасибо, парни, что вы - не Беркут.
Click to viewВРЕМЕННЫЙ АПДЕЙТ. Дорогие друзья. Мне нужно уйти часов на восемь. Когда сюда понабегут тараканы (а они понабегут непременно) - вот вам красивая ссаная тряпка, пользуйтесь с удовольствием.