Две минуты.
Две минуты, примерно, по ощущениям. Две минуты после пробуждения - ты нигде.
У тебя нет реальности. Тебя ничто не беспокоит. Дыхание, сердце бьется, ты в тепле, чувства голода нет. Не выспался, но ты никогда не высыпаешься. Даже по выходным.
Запуск. Какого же черта я никак не могу выспаться? Мне тридцать пять, я не ощущаю молодости, бодрости и оптимизма. Все о чем я сейчас думаю, это как я вернусь домой и упаду в кровать, чтобы проспать десять часов до следующего дня. Я всегда так думаю. Одним глазом в щель между одеялом и подушкой смотрю на чашку в кофейных разводах на тумбочке, на документы и ноутбук на полу. Я ненавижу кофе, но пью его без конца. Он никак не облегчает мне борьбу со сном, но, возможно, взаимодействует с силой воли и чувством ответственности. Мне повезло, что я могу бриться не каждый день. Это экономит время. В зеркале ванной увидел тупой взгляд и запекшийся кофе в углу рта. Я мог бы быть злым, у меня есть все причины злиться. Для того, чтобы что-то изменить нужна злость.
Я ставлю чашку с кофе на кухонный стол. Сколько бы я не платил за пачку, у него всегда отвратительный привкус соды и жженых зерен. Через час мне придется выступать перед клиентами и руководством. Мне нужно доказать им, что предложенная мною стратегия изменит судьбу их предприятия. Эти ребята, мои клиенты, были мне даже симпатичны до того, как я взялся за разработку их рекламной кампании. Можно даже сказать, что они были такими клиентами, о которых всегда мечтаешь. Тебе нравится то, что они делают, они тебя вдохновляют, ты хочешь предложить им что-то стоящее. Ты чувствуешь свое призвание. Но вскоре наталкиваешься на расхождение твоего предложения с интересами собственной компании. На самом деле, так всегда и бывает, и странно, что я дуюсь, как маленький мальчик. Неделю назад начальник попросил меня зайти. Нет, он не просто мой босс, он почти как отец, он взял меня на работу без опыта, он вытащил меня из ямы - так обычно говорят, он поверил в меня, дал мне фору - так тоже часто говорят, и мне надо оправдать его доверие. Он вызвал меня, после того как я отправил ему свой проект. Я был доволен собой. Мне казалось, я нашел изящный способ помочь клиентам опередить конкурентов и убедить потребителей, что именно их продукция является жизненно необходимой. Я думал, что босс захочет высказаться в том духе, что он гордится мной и даже не ожидал столь быстрого проявления таланта, и лишь даст несколько небольших отеческих советов, но он, напротив, сравнил мою идею со смазливой первокурсницей, с которой хочется, но толку мало, а проблем много. Он напомнил мне, с чего живет наше агентство, и что я нигде не упомянул ресурсы, которыми мы непосредственно обладаем или имеем с них откат. Я отправился в свой угол, и все дни, оставшиеся до презентации проекта, подсовывал в предложение наши рекламные площадки и родных подрядчиков. И, в конце концов, моя рекламная кампания потеряла направление, а клиентов я начал недолюбливать, как мы не любим тех, кому не можем дать ничего хорошего.
Я переступил порог офиса со стаканом кофе, который всегда покупал по дороге. В него добавляли сироп, заглушающий соду и оставляющий вяжущее напоминание на несколько часов. В дверях столкнулся с парнем, в таком же плаще как у меня. Бледно-зеленый, с коричневым поясом. Повезло что, не залил его. Напитки на вынос закрывают специальными удобными крышками. За столом ресепшена никого не было. Раньше такого не случалось. Ресепшионисты должны приходить первыми. Плохое предзнаменование перед предстоящей защитой превратилось в настоящую катастрофу, когда мой пластиковый пропуск соскочил с пояса около пропускного турникета. Я устроил пробку, пытаясь на корточках его отловить между ног приходящих сотрудников.
В лифте вспомнил про стакан, который оставил на стойке ресепшена и обреченно нажал кнопку первого этажа - я не собирался делать и шага по коридору без кофе в руке.
Когда я снова оказался в холле, он уже опустел, а ресепшионист появился на рабочем месте. Вроде новенький, хотя лицо его показалось очень знакомым. Мне понадобилась почти минута, чтобы вспомнить, где я его видел. У меня защипало шею и ладони.
Молодой человек, с наружностью, идентичной той, что я привык видеть на себе в зеркале, что-то печатал на клавиатуре. Я разлепил губы:
-Где мой кофе?
-Кофе? - ресепшионист посмотрел на меня спокойно и приветливо. Его ничего не смущало в сложившихся обстоятельствах. Хотя это я спятил, почему его должно что-то беспокоить.
-Я оставил свой кофе на вашей стойке. Очевидно, вы отлучались с рабочего места…стойте, мы столкнулись с вами в дверях -я заликовал, как будто раскрыл его - плащ, я узнал вас по плащу, на вас был мой плащ.
Молодой человек вышел из-за стойки, лизнул глазами по бейджу, и улыбаясь стал приближаться ко мне:
-Дмитрий Владиславович, я никуда не уходил. И я не ношу плаща, вы меня с кем перепутали.
Я заметил, что на мне, то есть на нем, ярко-красные туфли на высоком каблуке. Туфли меня и доканали, я просто взбесился:
-Где мой кофе, придурок! Что ты сделал с моим кофе? - и, не дожидаясь пока моя копия-транс доберется до меня, кинулся по пожарной лестнице наверх.
Через несколько пролетов я остановился, не в силах справиться с отдышкой. Ресепшионист не преследовал меня. Конечно, на таких каблуках не побегаешь. Мне такое снилось, пытаешься уйти от погони, но не можешь сдвинуться с места. И тогда обнаруживаешь у себя на ногах эти наглые женские туфли. Я решил перевести дух, а потом сдаться руководству. Я даже как будто обрадовался. У меня есть уважительная причина не появиться на защите. Рассудок потерял, но честь сохранил. Что ж, какой-никакой вариант. На нужном этаже я свернул в туалет перед залом переговоров, но в дверях неудачно столкнулся с начальником.
-Дмитрий Владиславович, все уже собрались, само собой, ждем вас... неважно себя чувствуете? - видимо, я сделал случайное движение в сторону сердца, на что начальник сразу сочувствующе отреагировал, - Сердце? Дмитрий Владиславович, не волнуйтесь, отдышитесь, попейте водички.
- Не знаю как это вам объяснить, но кажется, я спятил, - начальник недоверчиво прищурил глаз, - Я, может быть, сплю, а может нет, я не могу утверждать, там внизу человек, это я, я работаю ресепшионистом, я не могу в таком виде показаться перед клиентами, мне надо к доктору, Простите, я не хотел, чтобы так вышло.
-Само собой, Дмитрий Владиславович, само собой, никто не хотел, но сейчас все вас ждут. Вы умойте лицо холодной водичкой. Переутомились. Да и мне бы не понравилось, если бы я увидел себя на ресепшене, само собой. Может таблеточку какую-нибудь?
Я мотнул головой.
- Хорошо, ждем вас в переговорной, - и вышел.
Они все знают, сговорились. Скульнув, я скрылся в кабинке туалета, где опустившись на колени, подполз к бочку и уткнул раскаленный лоб в холодную керамику. Как же так, какая несправедливость, со мной происходит такой кошмар, но они продолжают настаивать на моих обязанностях. Сознание угасало, я стал опадать и уперся руками в пол, случайно задев ботинок кого-то в соседней кабинке.
-Простите, - я спрятал руку.
-У вас есть любимый писатель? Можете назвать его имя?- отозвался посетитель кабинки.
-А? Не понял вас?
- Писатель! Кто ваш любимый автор?
С остервенелой радостью я стал перебирать в голове писателей.
- Сейчас даже понять не могу, кто именно, но я люблю читать, - я сел на пол и наклонил голову при ответе, как будто хотел рассмотреть собеседника.
-Жаль. В моей работе очень помогает понимание, кто у человека любимый писатель. Лично мне очень нравится Хулио Кортасар.
- А мне нет! … хотя прочел когда-то практически всего. Моя бывшая девушка была его фанатка.
- И почему вам он не понравился?
- Ну, - я откинулся на стенку, а руку поудобнее примостил на унитаз и подпер ею подбородок, - да, наверно, просто потому что я его не понимаю. Я никак не мог разобрать, что у него происходит. Нет ясных действий, сплошные эмоции, блуждание в подсознании. Я не понимаю, что за действительность окружает его героев и кто они такие.
- А в жизни вы всегда понимаете окружающую действительность?
- Ну, уж точно не сегодня!
- Думаю, вам придется признать, что вы никогда ее не понимали. Как здесь оказались, что происходит вокруг вас, куда уходите, что вами управляет? У вас есть только смутные догадки об обстоятельствах, в которых вы живете: вы испытываете эмоции, видите, помните, предчувствуете, и отчаянно цепляетесь за факты. А факты самое иллюзорное, что может быть - останется как раз то, чему вы мало уделяете внимания - ваши ощущения. Реальности нет, есть вы.
- Скажите, кто вы по профессии, вам нравится ваша работа?
- Ничего, только часто приходится общаться с людьми в исповедальнях и туалетах, там вы сосредотачиваетесь и готовы раскрыть душу.
- Забавно, интересное наблюдение. А я ненавижу свою работу. Но мне нужно уже идти, меня ждут. Я хотел бы остаться с вами, вы мне почему-то нравитесь, - передышка дала мне силы. Я встал, готовый, чтобы там ни было за дверью кабины, встретиться с этим и разобраться в своих делах.
-Зачем вы себя так истощаете? Вашей реальности нет!
-Что вы сейчас имеете в виду?
- Хорошо, - голос зазвучал уныло, - давайте сделаем с вами упражнение. Вам надо закрыть глаза и поставить левую ногу на стену, - я послушался.
ПРИИНИМАЙТЕ ТО, ЧТО Я ВАМ ГОВОРЮ, КАК ДАННОСТЬ, НЕОСПОРИМО.
Начнем.
Вы видите вещи, не такими, какие они есть на самом деле. Там, где вы видите гору, лежит равнина. То, что кажется вам красивым - уродливо. Голубой - это серый, а фиолетовый - оранжевый.
Это не страшно.
Важно только то, что вы чувствуете.
Суть окружающих вас явлений искажена. Вы не умеете самостоятельно осознавать.
Покорно поддерживая общие социальные иллюзии, вы переделываете под свои минутные нужды - собственные. Одни изменчивые иллюзии и никакой стабильной реальности.
Ваши обязанности - придуманные другими механизмы.
У вас нет врагов. Тот, кто обидел вас, этого не делал, потому что вы для него не существуете.
Прижимать ступню к стене не обязательно, но если вам про нее не говорить, вы начинаете сомневаться в серьезности упражнения. Опустите ее и стойте, как вам удобно.
Опираясь на свои чувства, пересмотрите свои потребности и стремления. Вы останетесь ни с чем.
Радуйтесь отмене прежних долгов, враги стерты с лица земли, а потерь не было.
Теперь вам предстоит вторая часть упражнения - менее веселая.
Родных нет. Есть те, кто рядом, но они не могут быть вам опорой. Никто не может вас понять и поддержать так, как вам это нужно, лишить вас страха, обещать не оставить вас в беде, никто не в силах этого сделать, потому что это невозможно.
У вас нет дома, нет государства, нет земли. Ничто вам не принадлежит.
Посмотрите, что у вас осталось? Только вы. Только ваши ощущения и предчувствия. Вам выгодно предоставить себе право голоса.
- Я хочу уйти отсюда, из этого здания.
- Вы можете это сделать.
- Я хочу прийти домой и лечь спать, это было бы слишком просто, но я хочу этого больше всего на свете.
- Надо с чего-то начинать.
- Да, но я не могу все бросить и уйти.
- Я всегда хочу от вас большего. Хочу, чтобы вы схватывали на лету, но терпелив уже несколько тысяч веков. Я это ты. Иди домой спать.
Я открыл дверцу и пошел к выходу. Мне было нужно многое обдумать.
- Так ведь интуиция и предчувствие - это одно и то же, верно? - спросил я, но из кабинки мне уже никто не ответил.
У тебя нет реальности. Тебя ничто не беспокоит. Дыхание, сердце бьется, ты в тепле, чувства голода нет. Не выспался, но ты никогда не высыпаешься. Даже по выходным.
Запуск. Какого же черта я никак не могу выспаться? Мне тридцать пять, я не ощущаю молодости, бодрости и оптимизма. Все о чем я сейчас думаю, это как я вернусь домой и упаду в кровать, чтобы проспать десять часов до следующего дня. Я всегда так думаю. Одним глазом в щель между одеялом и подушкой смотрю на чашку в кофейных разводах на тумбочке, на документы и ноутбук на полу. Я ненавижу кофе, но пью его без конца. Он никак не облегчает мне борьбу со сном, но, возможно, взаимодействует с силой воли и чувством ответственности. Мне повезло, что я могу бриться не каждый день. Это экономит время. В зеркале ванной увидел тупой взгляд и запекшийся кофе в углу рта. Я мог бы быть злым, у меня есть все причины злиться. Для того, чтобы что-то изменить нужна злость.
Я ставлю чашку с кофе на кухонный стол. Сколько бы я не платил за пачку, у него всегда отвратительный привкус соды и жженых зерен. Через час мне придется выступать перед клиентами и руководством. Мне нужно доказать им, что предложенная мною стратегия изменит судьбу их предприятия. Эти ребята, мои клиенты, были мне даже симпатичны до того, как я взялся за разработку их рекламной кампании. Можно даже сказать, что они были такими клиентами, о которых всегда мечтаешь. Тебе нравится то, что они делают, они тебя вдохновляют, ты хочешь предложить им что-то стоящее. Ты чувствуешь свое призвание. Но вскоре наталкиваешься на расхождение твоего предложения с интересами собственной компании. На самом деле, так всегда и бывает, и странно, что я дуюсь, как маленький мальчик. Неделю назад начальник попросил меня зайти. Нет, он не просто мой босс, он почти как отец, он взял меня на работу без опыта, он вытащил меня из ямы - так обычно говорят, он поверил в меня, дал мне фору - так тоже часто говорят, и мне надо оправдать его доверие. Он вызвал меня, после того как я отправил ему свой проект. Я был доволен собой. Мне казалось, я нашел изящный способ помочь клиентам опередить конкурентов и убедить потребителей, что именно их продукция является жизненно необходимой. Я думал, что босс захочет высказаться в том духе, что он гордится мной и даже не ожидал столь быстрого проявления таланта, и лишь даст несколько небольших отеческих советов, но он, напротив, сравнил мою идею со смазливой первокурсницей, с которой хочется, но толку мало, а проблем много. Он напомнил мне, с чего живет наше агентство, и что я нигде не упомянул ресурсы, которыми мы непосредственно обладаем или имеем с них откат. Я отправился в свой угол, и все дни, оставшиеся до презентации проекта, подсовывал в предложение наши рекламные площадки и родных подрядчиков. И, в конце концов, моя рекламная кампания потеряла направление, а клиентов я начал недолюбливать, как мы не любим тех, кому не можем дать ничего хорошего.
Я переступил порог офиса со стаканом кофе, который всегда покупал по дороге. В него добавляли сироп, заглушающий соду и оставляющий вяжущее напоминание на несколько часов. В дверях столкнулся с парнем, в таком же плаще как у меня. Бледно-зеленый, с коричневым поясом. Повезло что, не залил его. Напитки на вынос закрывают специальными удобными крышками. За столом ресепшена никого не было. Раньше такого не случалось. Ресепшионисты должны приходить первыми. Плохое предзнаменование перед предстоящей защитой превратилось в настоящую катастрофу, когда мой пластиковый пропуск соскочил с пояса около пропускного турникета. Я устроил пробку, пытаясь на корточках его отловить между ног приходящих сотрудников.
В лифте вспомнил про стакан, который оставил на стойке ресепшена и обреченно нажал кнопку первого этажа - я не собирался делать и шага по коридору без кофе в руке.
Когда я снова оказался в холле, он уже опустел, а ресепшионист появился на рабочем месте. Вроде новенький, хотя лицо его показалось очень знакомым. Мне понадобилась почти минута, чтобы вспомнить, где я его видел. У меня защипало шею и ладони.
Молодой человек, с наружностью, идентичной той, что я привык видеть на себе в зеркале, что-то печатал на клавиатуре. Я разлепил губы:
-Где мой кофе?
-Кофе? - ресепшионист посмотрел на меня спокойно и приветливо. Его ничего не смущало в сложившихся обстоятельствах. Хотя это я спятил, почему его должно что-то беспокоить.
-Я оставил свой кофе на вашей стойке. Очевидно, вы отлучались с рабочего места…стойте, мы столкнулись с вами в дверях -я заликовал, как будто раскрыл его - плащ, я узнал вас по плащу, на вас был мой плащ.
Молодой человек вышел из-за стойки, лизнул глазами по бейджу, и улыбаясь стал приближаться ко мне:
-Дмитрий Владиславович, я никуда не уходил. И я не ношу плаща, вы меня с кем перепутали.
Я заметил, что на мне, то есть на нем, ярко-красные туфли на высоком каблуке. Туфли меня и доканали, я просто взбесился:
-Где мой кофе, придурок! Что ты сделал с моим кофе? - и, не дожидаясь пока моя копия-транс доберется до меня, кинулся по пожарной лестнице наверх.
Через несколько пролетов я остановился, не в силах справиться с отдышкой. Ресепшионист не преследовал меня. Конечно, на таких каблуках не побегаешь. Мне такое снилось, пытаешься уйти от погони, но не можешь сдвинуться с места. И тогда обнаруживаешь у себя на ногах эти наглые женские туфли. Я решил перевести дух, а потом сдаться руководству. Я даже как будто обрадовался. У меня есть уважительная причина не появиться на защите. Рассудок потерял, но честь сохранил. Что ж, какой-никакой вариант. На нужном этаже я свернул в туалет перед залом переговоров, но в дверях неудачно столкнулся с начальником.
-Дмитрий Владиславович, все уже собрались, само собой, ждем вас... неважно себя чувствуете? - видимо, я сделал случайное движение в сторону сердца, на что начальник сразу сочувствующе отреагировал, - Сердце? Дмитрий Владиславович, не волнуйтесь, отдышитесь, попейте водички.
- Не знаю как это вам объяснить, но кажется, я спятил, - начальник недоверчиво прищурил глаз, - Я, может быть, сплю, а может нет, я не могу утверждать, там внизу человек, это я, я работаю ресепшионистом, я не могу в таком виде показаться перед клиентами, мне надо к доктору, Простите, я не хотел, чтобы так вышло.
-Само собой, Дмитрий Владиславович, само собой, никто не хотел, но сейчас все вас ждут. Вы умойте лицо холодной водичкой. Переутомились. Да и мне бы не понравилось, если бы я увидел себя на ресепшене, само собой. Может таблеточку какую-нибудь?
Я мотнул головой.
- Хорошо, ждем вас в переговорной, - и вышел.
Они все знают, сговорились. Скульнув, я скрылся в кабинке туалета, где опустившись на колени, подполз к бочку и уткнул раскаленный лоб в холодную керамику. Как же так, какая несправедливость, со мной происходит такой кошмар, но они продолжают настаивать на моих обязанностях. Сознание угасало, я стал опадать и уперся руками в пол, случайно задев ботинок кого-то в соседней кабинке.
-Простите, - я спрятал руку.
-У вас есть любимый писатель? Можете назвать его имя?- отозвался посетитель кабинки.
-А? Не понял вас?
- Писатель! Кто ваш любимый автор?
С остервенелой радостью я стал перебирать в голове писателей.
- Сейчас даже понять не могу, кто именно, но я люблю читать, - я сел на пол и наклонил голову при ответе, как будто хотел рассмотреть собеседника.
-Жаль. В моей работе очень помогает понимание, кто у человека любимый писатель. Лично мне очень нравится Хулио Кортасар.
- А мне нет! … хотя прочел когда-то практически всего. Моя бывшая девушка была его фанатка.
- И почему вам он не понравился?
- Ну, - я откинулся на стенку, а руку поудобнее примостил на унитаз и подпер ею подбородок, - да, наверно, просто потому что я его не понимаю. Я никак не мог разобрать, что у него происходит. Нет ясных действий, сплошные эмоции, блуждание в подсознании. Я не понимаю, что за действительность окружает его героев и кто они такие.
- А в жизни вы всегда понимаете окружающую действительность?
- Ну, уж точно не сегодня!
- Думаю, вам придется признать, что вы никогда ее не понимали. Как здесь оказались, что происходит вокруг вас, куда уходите, что вами управляет? У вас есть только смутные догадки об обстоятельствах, в которых вы живете: вы испытываете эмоции, видите, помните, предчувствуете, и отчаянно цепляетесь за факты. А факты самое иллюзорное, что может быть - останется как раз то, чему вы мало уделяете внимания - ваши ощущения. Реальности нет, есть вы.
- Скажите, кто вы по профессии, вам нравится ваша работа?
- Ничего, только часто приходится общаться с людьми в исповедальнях и туалетах, там вы сосредотачиваетесь и готовы раскрыть душу.
- Забавно, интересное наблюдение. А я ненавижу свою работу. Но мне нужно уже идти, меня ждут. Я хотел бы остаться с вами, вы мне почему-то нравитесь, - передышка дала мне силы. Я встал, готовый, чтобы там ни было за дверью кабины, встретиться с этим и разобраться в своих делах.
-Зачем вы себя так истощаете? Вашей реальности нет!
-Что вы сейчас имеете в виду?
- Хорошо, - голос зазвучал уныло, - давайте сделаем с вами упражнение. Вам надо закрыть глаза и поставить левую ногу на стену, - я послушался.
ПРИИНИМАЙТЕ ТО, ЧТО Я ВАМ ГОВОРЮ, КАК ДАННОСТЬ, НЕОСПОРИМО.
Начнем.
Вы видите вещи, не такими, какие они есть на самом деле. Там, где вы видите гору, лежит равнина. То, что кажется вам красивым - уродливо. Голубой - это серый, а фиолетовый - оранжевый.
Это не страшно.
Важно только то, что вы чувствуете.
Суть окружающих вас явлений искажена. Вы не умеете самостоятельно осознавать.
Покорно поддерживая общие социальные иллюзии, вы переделываете под свои минутные нужды - собственные. Одни изменчивые иллюзии и никакой стабильной реальности.
Ваши обязанности - придуманные другими механизмы.
У вас нет врагов. Тот, кто обидел вас, этого не делал, потому что вы для него не существуете.
Прижимать ступню к стене не обязательно, но если вам про нее не говорить, вы начинаете сомневаться в серьезности упражнения. Опустите ее и стойте, как вам удобно.
Опираясь на свои чувства, пересмотрите свои потребности и стремления. Вы останетесь ни с чем.
Радуйтесь отмене прежних долгов, враги стерты с лица земли, а потерь не было.
Теперь вам предстоит вторая часть упражнения - менее веселая.
Родных нет. Есть те, кто рядом, но они не могут быть вам опорой. Никто не может вас понять и поддержать так, как вам это нужно, лишить вас страха, обещать не оставить вас в беде, никто не в силах этого сделать, потому что это невозможно.
У вас нет дома, нет государства, нет земли. Ничто вам не принадлежит.
Посмотрите, что у вас осталось? Только вы. Только ваши ощущения и предчувствия. Вам выгодно предоставить себе право голоса.
- Я хочу уйти отсюда, из этого здания.
- Вы можете это сделать.
- Я хочу прийти домой и лечь спать, это было бы слишком просто, но я хочу этого больше всего на свете.
- Надо с чего-то начинать.
- Да, но я не могу все бросить и уйти.
- Я всегда хочу от вас большего. Хочу, чтобы вы схватывали на лету, но терпелив уже несколько тысяч веков. Я это ты. Иди домой спать.
Я открыл дверцу и пошел к выходу. Мне было нужно многое обдумать.
- Так ведь интуиция и предчувствие - это одно и то же, верно? - спросил я, но из кабинки мне уже никто не ответил.