Шарик.
Дорогой бессмертия идем, и наших ног не хватит покрыть оставленные до нас следы.
Дороги несметные, не нами вычерченные. Мы идем.
Рыбья пасть в омуте, девочкам снятся ужасы, что любимые возвращаются с того света, а у них уже другая жизнь.
Трясет за плечо мужчина рядом:
- Дорогая, дорогая, очнись! В самом деле, что случилось с тобой? Седьмую ночь бред да крики.
- Что!? Что сказала?
Он утирает лоб ей, он утирает ей грудь.
-Да что же сказала я? Во сне - да или нет!?
Он сгибает ей руку в локте и пальцы. Он хотел бы взять ее, раз проснулся, но слишком она тревожна.
-Да или нет? Что кричала во сне?
Ей ночами снится пес, он знакомый ее пес, он лохматый. В детстве хватала его за шерсть, и тягала по двору. Он терпел, провожал на море, по дороге отчитывая тяжелым лаем хамских соседских собак. И обратно, тоже с лаем. Его зовут Шарик. Он приходит к ней седьмую ночь. Она должна дать ответ.
Прошло два года, а может больше, уже перестала считать. "Его не вернешь!" - все говорили. Его! "Его уже не вернешь, а ты живая. Так он бы хотел, что бы ты жила."
- Ты хочешь, чтобы он жил? - спрашивает Шарик . Ответит она "нет", он останется в небытие, ответит "да" - вернется к ней. АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!
Невозможно представить вселенную, бескрайнюю, всесильную. Я не верую в нее и не верю, что вытерплю. Шарик, Шарик, милый пес, что тогда в детстве шептала тебе на ухо? И зачем ты за мной ходил? Шарик, Шарик, я тебя завела в репейник, и теперь мне нельзя со двора - наказание.
- Ты хочешь, чтобы он жил? Дышал, пил, спал?
Седьмую ночь она отвечает, но не разберет своего слова. Ей нельзя молчать, она не имеет право молчания. Еще хорошо, что Шарик также ее слова не видит. Он уже утомлен, он и тогда был старым псом, а сейчас его и вовсе нет. Шарик рычит:
- Ты водишь меня за нос!
- Что ты, что ты, милый Шарик! Я говорю!
- Говори, - приказывает Шарик - Вернуть? А? Вернуть?
Разбуди! Разбуди! Разбуди! - и ты будишь меня, любимый. Ты вытираешь мне лоб, ты целуешь мне грудь.
- Что кричала во сне я? Да или нет?
Невозможно представить бескрайность и вечность, числа и свойства в числах и свойствах, как может быть что-то безмерно? Безмерно - любить. Такое внутри меня, без стен и количеств. Это вселенная. И все во мне. Съест меня Шарик. Съест!
Дороги несметные, не нами вычерченные. Мы идем.
Рыбья пасть в омуте, девочкам снятся ужасы, что любимые возвращаются с того света, а у них уже другая жизнь.
Трясет за плечо мужчина рядом:
- Дорогая, дорогая, очнись! В самом деле, что случилось с тобой? Седьмую ночь бред да крики.
- Что!? Что сказала?
Он утирает лоб ей, он утирает ей грудь.
-Да что же сказала я? Во сне - да или нет!?
Он сгибает ей руку в локте и пальцы. Он хотел бы взять ее, раз проснулся, но слишком она тревожна.
-Да или нет? Что кричала во сне?
Ей ночами снится пес, он знакомый ее пес, он лохматый. В детстве хватала его за шерсть, и тягала по двору. Он терпел, провожал на море, по дороге отчитывая тяжелым лаем хамских соседских собак. И обратно, тоже с лаем. Его зовут Шарик. Он приходит к ней седьмую ночь. Она должна дать ответ.
Прошло два года, а может больше, уже перестала считать. "Его не вернешь!" - все говорили. Его! "Его уже не вернешь, а ты живая. Так он бы хотел, что бы ты жила."
- Ты хочешь, чтобы он жил? - спрашивает Шарик . Ответит она "нет", он останется в небытие, ответит "да" - вернется к ней. АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!
Невозможно представить вселенную, бескрайнюю, всесильную. Я не верую в нее и не верю, что вытерплю. Шарик, Шарик, милый пес, что тогда в детстве шептала тебе на ухо? И зачем ты за мной ходил? Шарик, Шарик, я тебя завела в репейник, и теперь мне нельзя со двора - наказание.
- Ты хочешь, чтобы он жил? Дышал, пил, спал?
Седьмую ночь она отвечает, но не разберет своего слова. Ей нельзя молчать, она не имеет право молчания. Еще хорошо, что Шарик также ее слова не видит. Он уже утомлен, он и тогда был старым псом, а сейчас его и вовсе нет. Шарик рычит:
- Ты водишь меня за нос!
- Что ты, что ты, милый Шарик! Я говорю!
- Говори, - приказывает Шарик - Вернуть? А? Вернуть?
Разбуди! Разбуди! Разбуди! - и ты будишь меня, любимый. Ты вытираешь мне лоб, ты целуешь мне грудь.
- Что кричала во сне я? Да или нет?
Невозможно представить бескрайность и вечность, числа и свойства в числах и свойствах, как может быть что-то безмерно? Безмерно - любить. Такое внутри меня, без стен и количеств. Это вселенная. И все во мне. Съест меня Шарик. Съест!