Предисловие к ненаписанному учению необольшевизма, ч. 9(2)
И кусок про национальный вопрос...
5. Беда с национальным вопросом. Эта проблема так же бездонна, как и проблема теории революции, и поэтому здесь я тоже выскажусь до предела кратко, оставляя за кадром любые подробности.
Исходный марксистский подход к национальному вопросу излишней трепетностью не страдал и иногда даже не уходил далеко от буржуазного понимания последнего. Скажем, в работах Энгельса регулярно можно обнаружить эпитет «варварский» применительно к не слишком развитым нациям (а в широко известном труде «О происхождении семьи, частной собственности и государства» он даже притворяется научным термином) или найти одобрение захватнической политике США в Мексике («Демократический панславизм»). Ну а в целом ещё в «Коммунистическом манифесте» было сказано, что национальная обособленность и противоположность интересов различных народов всё более исчезают. Казалось бы, какой коммунист будет спорить с этим тезисом? Но будет. И для наших целей поэтому уместнее будет обратиться непосредственно к большевизму.
Ленин увлёкся национальным вопросом перед Первой мировой войной, но обобщающих работ по национальному вопросу как целому не писал; его «национальные» статьи большей частью посвящены конкретным узким темам. Наиболее важные ленинские работы по нацвопросу - «Критические заметки по национальному вопросу» и «О праве наций на самоопределение». Пытаясь охарактеризовать ленинское наследие по данной части, я бы отметил, что, хотя Ленин говорит ряд правильных вещей, обосновывая пролетарский интернационализм и явление национального угнетения, но академическое отношение к нацвопросу у него тоже не очень выработано. Например, вот суждение из первой названной работы: «Французский язык не внушает ненависти итальянцам, ибо это - язык свободной, цивилизованной нации» (просвещённые французские пролетарии, постигшие марксизм: «Мы свободны, наши буржуи нас больше не угнетают?»; французские колонии, испытавшие на себе всю прелесть французского цивилизаторства: «Ну да, ну да, пошли мы на хрен…»; да и вообще, сама постановка вопроса о языке в таком виде смотрится весьма оригинальной). Допустим, что эта характерная для русского прогрессиста слабость к Франции - мелкая частность. Но вот когда Ленин приступает к обоснованию «права наций на самоопределение вплоть до отделения», у него, вопреки классовому подходу, начинает проглядывать отношение к нациям как к неким целостным субъектам, коллективным личностям - и вот это уже не частность, а системный порок коммунистической теории, регулярно дававший о себе знать и много десятилетий спустя.
Но эту мою оценку я сейчас оставлю в качестве провокации до лучших времён и не буду разбирать фигурно закрученные хитросплетения ленинского взгляда на национальный вопрос. Пока что я лишь поясню, что, предельно упрощая дело, Ленин, писавший эти работы ещё в условиях капитализма, хочет видеть капстраны максимально демократичными, чтобы пролетариату было максимально просто вести свою борьбу с буржуазией; ну а максимальный демократизм в нацвопросе - это позволять нациям самим решать свою судьбу. Логика ясна, но на действительную национальную ТЕОРИЮ это не тянет. Национальный вопрос у Ленина оборачивается лишь подчинённой тактикой, используемой для нужд теории революционной классовой борьбы. Больше того, тактикой скорее ошибочной. Ведь не кто иной, как тот же Ленин в октябре 1919 года негодовал по поводу аналогичного подхода всяких оппортунистических элементов по отношении к социалистической революции: «Только негодяи или дурачки могут думать, что пролетариат сначала должен завоевать большинство при голосованиях, производимых под гнётом буржуазии, под гнётом наемного рабства, а потом должен завоевывать власть. Это верх тупоумия или лицемерия, это - замена классовой борьбы и революции голосованиями при старом строе, при старой власти». («Привет итальянским, французским и немецким коммунистам»). Тогда кто же может думать, что большинство нации может верно самоопределиться в пользу социализма под тем же гнётом буржуазии или едва-едва избавившись от него? И зачем нам вообще такое самоопределение наций, которое приводит к выбору капитализма вместо социализма? Ленин-то рассчитывал, что все будут охотно выбирать социализм, но он опять слишком хорошо подумал о среднем человеке…
Действительную теоретическую основу национальной проблематики мы поэтому можем найти только у Сталина. В своей работе «Марксизм и национальный вопрос» он начинает с определения нации, и оно, в общем, актуально и верно до сих пор - «Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры. <…> нация, как и всякое историческое явление, подлежит закону изменения, имеет свою историю, начало и конец». Тем не менее - ещё одна зацепка на будущее - тут есть что обсудить в деталях. А главная, на мой взгляд, путаница, которую порождает данное определение - это сближение в сознании читающего понятий «нации этнической» и «нации политической». Происходит оно потому, что сталинское определение относится к некой промежуточной фазе развития нации между «этносом» и «государством»: безусловно преодолевая этнос, оно в то же время ещё не относится к национальному государству как таковому, а потому фиксирует какой-то достаточно неопределённый момент национального генеза - и, значит, как само страдает некоторой неопределённостью, так и стягивает «этнос» и «государство» в своего рода единую мысленную линию.
Но на самом деле не факт, что эту неопределённость вообще можно преодолеть, и уж тем более не факт, что это нужно пытаться сделать. Ситуация здесь во многом аналогична ситуации с понятием стоимости в политэкономии - нация, как пишет и Сталин, есть порождение капиталистических отношений, и вместе с ними она умрёт. Стало быть, незачем до последней тонкости и разбираться. Каков механизм появления политической нации? Буржуазии нужно обеспечить общность экономической жизни на некоторой территории, закрепить за собой её рынки, вовлечь в товарно-денежные отношения всё её население, а потом ещё и навязать этому населению такую идею, чтобы оно охотно умирало ради завоевания для буржуазии новых рынков, чтобы собственный буржуй Вован был для него ближе и роднее, чем иностранный пролетарий Фриц или тем более Жугдэрдемидийн. Как следствие, в ходе становления и укрепления буржуазии появляются и укрепляются национальные государства, а наднациональные, даже преодолев феодализм, в некоторый исторический период начинают испытывать центробежные тенденции из-за противостояния буржуазий титульной нации и угнетённых наций. И возникает вопрос - а нам-то какое дело до буржуазных разборок под всевозможными национальными соусами? Ведь политические нации - это бесконечные войны, геноциды, межнациональная ненависть, фашизм, разборки из-за частной собственности в мировых масштабах. А нам требуется просто уравнять в правах людей любой национальности и отменить политические нации, «чтобы в мире без россий, без латвий жить единым человечьим общежитьем». Зачем же тогда глубоко залезать в нацвопрос?
Вопрос этот не такой кумачовый, как может показаться на первый взгляд. Да, решать национальный вопрос тактически, в каждом конкретном месте и в каждый исторический отрезок, как это пытался сделать и Ленин, нам действительно необходимо, от этого никуда не уйти. Но при этом мы ни на секунду не должны забывать, что нация в политике - это как деньги в экономике: при капитализме на понятии нации (и национального государства) строится вся мировая политика; при социализме понятие нации ещё используется, но неуклонно и сознательно вытесняется из политического обхода как тяжёлое наследие эксплуататорской эпохи, в том числе ликвидацией национальных государств; при коммунизме никаких наций и тем более национальных государств больше нет, есть Земшарная Республика Советов и сложившаяся изо всего человечества новая историческая общность - советский народ.
К сожалению, по ходу развития коммунистической теории (неудачи Интернационала в межвоенный период, ВОВ, угроза англо-американского нападения, затем расцвет ревизионизма) ситуация сложилась неблагоприятным для коммунистического универсализма образом. От десятилетия к десятилетию нация всё более становилась священной коровой теории, и в учебнике Федосеева ничто не представлено так рельефно, как отчаянный страх хоть одним пальцем коснуться национального вопроса по-большевистски, хоть мысленно и в дальней перспективе допустить покушение на самую крошечку суверенитета национальных государств. Напротив, там изобретено понятие «социалистической нации» и доказывается, что только при социализме нации наслаждаются «подлинным суверенитетом». И вот сегодня приходится напоминать коммунистам в первую очередь о нашей стратегической цели в нацвопросе, а не о сиюминутной тактике - ведь в нашей среде развелось множество людей, которые носятся с «правом наций на самоопределение вплоть до отделения» как с писаной торбой, хотя найти себе объект для поклонения, не настолько отягощённый злом (включая зло уничтожения нашей собственной страны), они могли бы без всякого труда. О праве на самоопределение мы сейчас и поговорим - собственно, текущий пункт я для того и пишу, чтобы высветить именно это слабое место нашей теории - но сначала необходимо сказать ещё об одной стороне национального вопроса.
Национальная проблема сильно осложняется культурно-языковым фактором. Продолжая аналогию с ролью денег: если те являются орудием буржуазии для обеспечения господства капиталистических отношений в чистом виде, то нация является таковым орудием лишь в своём политико-экономическом аспекте. Культурный и языковой аспекты наций - это вроде бы даже хорошо: разные формы обогащают пусть даже общую по содержанию социалистическую культуру, а право человека говорить на родном языке для нас несомненно. На практике культурно-языковая сторона, правда, тоже вполне успешно порождает свои шероховатости и даже большие сложности в межнациональных отношениях (проблема языка межнационального общения и проблема существования малых языков, реакционные аспекты той или иной культуры, националистически озабоченная интеллигенция и так далее), но в общем культуры и языки в рамках единого социалистического общества нам приходится защищать, устраняя при этом порождаемые ими шероховатости. Как это нужно правильно делать в социалистическом государстве, не скатываясь в националистическую реакцию - вопрос отдельный. Тут я лишь зафиксирую, что объектом, с которым нам надлежит бороться в принципе, является именно политическая нация, а не её культура.
Итак, в чём заключается шизофреничность нынешней версии отношения левой и коммунистической среды к национальному вопросу? С одной стороны, вроде бы есть общее понимание, что при коммунизме нациям места нет. При этом, правда, нет и понимания «единого человечьего общежитья» и «Земшарной Республики», какое имелось в межвоенную эпоху, нет также понимания факта сохранения и укрепления государства при коммунизме; но всё-таки даже убогая и нежизнеспособная концепция коммунизма как сотен миллионов самостоятельных коммун с 3d-принтерами никаких национальных государств не подразумевает и близко. Более того, чем неавторитарнее левак, тем больше он, казалось бы, не любит разновсяческий фашизм, не говоря уж о его наиболее шовинистических разновидностях. И тем не менее, с другой стороны, такой левак падает на колени с молитвенно осветлённым лицом, едва заслышав священные слова «Право Наций На Самоопределение». В этот момент его вроде бы уже совершенно не интересует, что нация - продукт капитализма и должна погибнуть вместе с ним, что она - не коллективная личность, которая что-то там самоопределяет коллективным мозгом, а всё та же сложная структура из различных классов и социальных групп с разными интересами и разными пропагандистскими возможностями, что именно на национальной базе и рождается шовинизм со всеми прилагающимися кровопролитиями. Почему же нерадивый адепт теории закрывает на всё это глаза? Да пёс его знает. Во-первых, нужно больше демократии, во-вторых, Ленин Же Говорил!
Давайте лучше посмотрим на проблему самоопределения-вплоть-до-отделения самостоятельно, не заглядывая поминутно в Талмуд. Допустим, у нас есть многонациональное государство с компактными районами проживания нацменьшинств, которые угнетаются титульной нацией по всем линиям - то есть у них нет возможности получать образование на родном языке и самой обеспеченной государством возможности пользоваться родным языком на своей территории, их культура преследуется, у них нет равных гражданских прав, экономические выгоды от деятельности государства им не достаются, а то государство и вообще откровенно их грабит, и так далее. Для XIX века и классической колониальной эпохи это всё широко доступный реализм - что в Европе, что в колониях. Логично, что коммунист должен поддержать борьбу таких угнетённых наций за предоставление им равных прав, а если это невозможно - то и за отделение от многонационального государства? Да не вопрос - конечно, логично. Коренные проблемы угнетённых, связанные с капиталистическим мироустройством, никуда при этом не денутся, но хотя бы удастся избавиться от портящих им жизнь перечисленных второстепенных факторов. (Впрочем, действительно ли условный хорват в конечном счёте выиграл от падения условной Австро-Венгрии, принимая во внимание всё множество относящихся к данной проблеме факторов - вопрос очень интересный, но здесь я не буду его даже ставить. Будем считать, что и в самом деле выиграл).
Иное дело сегодня. Официального политического неравноправия по национальному признаку нет уже практически нигде. Старые европейские многонациональные империи раздроблены, кругом сплошные национальные государства. Классическая колониальная система уничтожена, сменившись неоколониализмом, в рамках которого метрополии эксплуатируют не свои официальные колонии, а формально независимые страны, добившиеся некогда «свободы» по результатам антиколониальной борьбы. Тем не менее, потенциал дальнейшего дробления и без того мелких государств не исчерпан по всему миру - и мы наблюдаем как борьбу очередных гордых обитателей Западной Сахары за независимость от «угнетателей» (угнетающих их уже непонятно как - классическая проблема национального угнетения давно решена), так и периодические успешные образования новых государств (и почему-то жители Южного Судана, Донбасса или Косово, обретя независимость, неимоверно счастливыми не выглядят, и проблем у них только прибавилось). И? Мы вот это безобразие тоже должны поддерживать, потому что у нас ПринципЪ? Так это странный принцип - поддерживать то, от чего не становится лучше не только нам, коммунистам, но и отделяющимся от кого-то народам, что не только не приближает нас к социализму, но даже и в рамках капитализма только ухудшает всем жизнь.
Что касается наших коммунистических интересов. Мы заинтересованы в крупных государствах (что, кстати, среди других теоретиков уверенно утверждает и Ленин тоже) по целому ряду причин. Здесь я назову только главную - социалистическая революция в какой-нибудь Черногории заведомо обречена, ибо черногории маленькие, а внешний буржуазный мир - большой и зубастый, и эти ваши свободные черногории ему на один зуб. А социалистическая революция, как я показал в предыдущем пункте - явление вообще чрезвычайно редкое; давайте же мы будем мало того, что тысячу раз бросать кубики в надежду хоть один раз выбросить нужную комбинацию, так ещё и пусть эта комбинация придётся на Черногорию, от которой уже через неделю в ходе буржуазной реакции не останется и мокрого места. В современном мире вообще по пальцам можно пересчитать крупные и богатые государства, где революция имеет перспективу выжить и развиться в условиях внешней блокады. Вы, любители борьбы за свободу, хотите ещё и их развалить, потому что ПринципЪ?
Буржуазия, в свою очередь, использует национальный вопрос как мощное оружие, давно ставшее в её руках монопольным. Коммунисты уже извлекли из него всё, что могли, уничтожив прямое угнетение по национальному признаку и развалив колониальные империи. Как было сказано выше, мы даже могли извлечь из этого победу над капитализмом в мировом масштабе вообще, но история распорядилась иначе. А теперь уже поздно. Теперь дробление государств помогает буржуазии защищаться от социалистической революции точно так же, как помогает ей в этом уничтожение крупных предприятий (по заветам Чубайса - «каждый закрытый завод есть гвоздь в крышку гроба коммунизма!»; ну и каждое вновь созданное мелкое государство - тоже). Теперь разжигание межнациональной ненависти помогает буржуазии защититься от ненависти классовой; собственно, так оно и всегда-то было, но угнетённый пролетарий никаких уроков о бесплодности межнациональной борьбы упорно не извлекает, что и логично - старые просветившиеся пролетарии умирают, на их место встают молодые и глупые, которые ещё должны пройти свой собственный путь просветления. Теперь национальный вопрос в угодных мировому империализму странах - такой же симулякр, как и любая другая борьба «за гражданские права» SJW-формата, ну а в неугодных - безотказное средство уничтожать их изнутри. А уж разжигание национального чувства в оборончество или фашизм было оружием буржуазии с самого начала - и нежелание поляков приветствовать Красную Армию в 1920 году, а финнов - в 1939 служат тому яркими доказательствами.
На национальную тему можно было бы сказать в десятки раз больше сказанного, но в настоящей статье катастрофически не остаётся места. Поэтому я остановлюсь и сделаю совершенно очевидный, но страшно возмущающий многих участников левой тусовки вывод - национально-освободительная борьба за независимость кого бы то ни было на нынешнем историческом этапе полностью утратила всю ту прогрессивную составляющую, что имелась у неё раньше, и ныне должна в общем случае рассматриваться как полностью реакционное явление. «Освобождать нацию» следует посредством строительства социализма и в рамках всего государства, где проживает угнетённая нация. Или даже нескольких. Отрубать от большого государства очередной кусок, чтобы построить там такой же, но милый, маленький, индивидуальный, симпатичный капитализмик на правильном языке - как минимум глупо. Исключением из приведённого вывода мог бы быть разве что условный Техас, убегающий от условных США, но дело ведь тут будет не в том, что мы жаждем видеть Техас «свободным и независимым» (отделившись, он им не станет), а в том, что мы заинтересованы в ослаблении и уничтожении главных стран ядра мирового империализма для облегчения борьбы за социализм в остальном мире.
5. Беда с национальным вопросом. Эта проблема так же бездонна, как и проблема теории революции, и поэтому здесь я тоже выскажусь до предела кратко, оставляя за кадром любые подробности.
Исходный марксистский подход к национальному вопросу излишней трепетностью не страдал и иногда даже не уходил далеко от буржуазного понимания последнего. Скажем, в работах Энгельса регулярно можно обнаружить эпитет «варварский» применительно к не слишком развитым нациям (а в широко известном труде «О происхождении семьи, частной собственности и государства» он даже притворяется научным термином) или найти одобрение захватнической политике США в Мексике («Демократический панславизм»). Ну а в целом ещё в «Коммунистическом манифесте» было сказано, что национальная обособленность и противоположность интересов различных народов всё более исчезают. Казалось бы, какой коммунист будет спорить с этим тезисом? Но будет. И для наших целей поэтому уместнее будет обратиться непосредственно к большевизму.
Ленин увлёкся национальным вопросом перед Первой мировой войной, но обобщающих работ по национальному вопросу как целому не писал; его «национальные» статьи большей частью посвящены конкретным узким темам. Наиболее важные ленинские работы по нацвопросу - «Критические заметки по национальному вопросу» и «О праве наций на самоопределение». Пытаясь охарактеризовать ленинское наследие по данной части, я бы отметил, что, хотя Ленин говорит ряд правильных вещей, обосновывая пролетарский интернационализм и явление национального угнетения, но академическое отношение к нацвопросу у него тоже не очень выработано. Например, вот суждение из первой названной работы: «Французский язык не внушает ненависти итальянцам, ибо это - язык свободной, цивилизованной нации» (просвещённые французские пролетарии, постигшие марксизм: «Мы свободны, наши буржуи нас больше не угнетают?»; французские колонии, испытавшие на себе всю прелесть французского цивилизаторства: «Ну да, ну да, пошли мы на хрен…»; да и вообще, сама постановка вопроса о языке в таком виде смотрится весьма оригинальной). Допустим, что эта характерная для русского прогрессиста слабость к Франции - мелкая частность. Но вот когда Ленин приступает к обоснованию «права наций на самоопределение вплоть до отделения», у него, вопреки классовому подходу, начинает проглядывать отношение к нациям как к неким целостным субъектам, коллективным личностям - и вот это уже не частность, а системный порок коммунистической теории, регулярно дававший о себе знать и много десятилетий спустя.
Но эту мою оценку я сейчас оставлю в качестве провокации до лучших времён и не буду разбирать фигурно закрученные хитросплетения ленинского взгляда на национальный вопрос. Пока что я лишь поясню, что, предельно упрощая дело, Ленин, писавший эти работы ещё в условиях капитализма, хочет видеть капстраны максимально демократичными, чтобы пролетариату было максимально просто вести свою борьбу с буржуазией; ну а максимальный демократизм в нацвопросе - это позволять нациям самим решать свою судьбу. Логика ясна, но на действительную национальную ТЕОРИЮ это не тянет. Национальный вопрос у Ленина оборачивается лишь подчинённой тактикой, используемой для нужд теории революционной классовой борьбы. Больше того, тактикой скорее ошибочной. Ведь не кто иной, как тот же Ленин в октябре 1919 года негодовал по поводу аналогичного подхода всяких оппортунистических элементов по отношении к социалистической революции: «Только негодяи или дурачки могут думать, что пролетариат сначала должен завоевать большинство при голосованиях, производимых под гнётом буржуазии, под гнётом наемного рабства, а потом должен завоевывать власть. Это верх тупоумия или лицемерия, это - замена классовой борьбы и революции голосованиями при старом строе, при старой власти». («Привет итальянским, французским и немецким коммунистам»). Тогда кто же может думать, что большинство нации может верно самоопределиться в пользу социализма под тем же гнётом буржуазии или едва-едва избавившись от него? И зачем нам вообще такое самоопределение наций, которое приводит к выбору капитализма вместо социализма? Ленин-то рассчитывал, что все будут охотно выбирать социализм, но он опять слишком хорошо подумал о среднем человеке…
Действительную теоретическую основу национальной проблематики мы поэтому можем найти только у Сталина. В своей работе «Марксизм и национальный вопрос» он начинает с определения нации, и оно, в общем, актуально и верно до сих пор - «Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры. <…> нация, как и всякое историческое явление, подлежит закону изменения, имеет свою историю, начало и конец». Тем не менее - ещё одна зацепка на будущее - тут есть что обсудить в деталях. А главная, на мой взгляд, путаница, которую порождает данное определение - это сближение в сознании читающего понятий «нации этнической» и «нации политической». Происходит оно потому, что сталинское определение относится к некой промежуточной фазе развития нации между «этносом» и «государством»: безусловно преодолевая этнос, оно в то же время ещё не относится к национальному государству как таковому, а потому фиксирует какой-то достаточно неопределённый момент национального генеза - и, значит, как само страдает некоторой неопределённостью, так и стягивает «этнос» и «государство» в своего рода единую мысленную линию.
Но на самом деле не факт, что эту неопределённость вообще можно преодолеть, и уж тем более не факт, что это нужно пытаться сделать. Ситуация здесь во многом аналогична ситуации с понятием стоимости в политэкономии - нация, как пишет и Сталин, есть порождение капиталистических отношений, и вместе с ними она умрёт. Стало быть, незачем до последней тонкости и разбираться. Каков механизм появления политической нации? Буржуазии нужно обеспечить общность экономической жизни на некоторой территории, закрепить за собой её рынки, вовлечь в товарно-денежные отношения всё её население, а потом ещё и навязать этому населению такую идею, чтобы оно охотно умирало ради завоевания для буржуазии новых рынков, чтобы собственный буржуй Вован был для него ближе и роднее, чем иностранный пролетарий Фриц или тем более Жугдэрдемидийн. Как следствие, в ходе становления и укрепления буржуазии появляются и укрепляются национальные государства, а наднациональные, даже преодолев феодализм, в некоторый исторический период начинают испытывать центробежные тенденции из-за противостояния буржуазий титульной нации и угнетённых наций. И возникает вопрос - а нам-то какое дело до буржуазных разборок под всевозможными национальными соусами? Ведь политические нации - это бесконечные войны, геноциды, межнациональная ненависть, фашизм, разборки из-за частной собственности в мировых масштабах. А нам требуется просто уравнять в правах людей любой национальности и отменить политические нации, «чтобы в мире без россий, без латвий жить единым человечьим общежитьем». Зачем же тогда глубоко залезать в нацвопрос?
Вопрос этот не такой кумачовый, как может показаться на первый взгляд. Да, решать национальный вопрос тактически, в каждом конкретном месте и в каждый исторический отрезок, как это пытался сделать и Ленин, нам действительно необходимо, от этого никуда не уйти. Но при этом мы ни на секунду не должны забывать, что нация в политике - это как деньги в экономике: при капитализме на понятии нации (и национального государства) строится вся мировая политика; при социализме понятие нации ещё используется, но неуклонно и сознательно вытесняется из политического обхода как тяжёлое наследие эксплуататорской эпохи, в том числе ликвидацией национальных государств; при коммунизме никаких наций и тем более национальных государств больше нет, есть Земшарная Республика Советов и сложившаяся изо всего человечества новая историческая общность - советский народ.
К сожалению, по ходу развития коммунистической теории (неудачи Интернационала в межвоенный период, ВОВ, угроза англо-американского нападения, затем расцвет ревизионизма) ситуация сложилась неблагоприятным для коммунистического универсализма образом. От десятилетия к десятилетию нация всё более становилась священной коровой теории, и в учебнике Федосеева ничто не представлено так рельефно, как отчаянный страх хоть одним пальцем коснуться национального вопроса по-большевистски, хоть мысленно и в дальней перспективе допустить покушение на самую крошечку суверенитета национальных государств. Напротив, там изобретено понятие «социалистической нации» и доказывается, что только при социализме нации наслаждаются «подлинным суверенитетом». И вот сегодня приходится напоминать коммунистам в первую очередь о нашей стратегической цели в нацвопросе, а не о сиюминутной тактике - ведь в нашей среде развелось множество людей, которые носятся с «правом наций на самоопределение вплоть до отделения» как с писаной торбой, хотя найти себе объект для поклонения, не настолько отягощённый злом (включая зло уничтожения нашей собственной страны), они могли бы без всякого труда. О праве на самоопределение мы сейчас и поговорим - собственно, текущий пункт я для того и пишу, чтобы высветить именно это слабое место нашей теории - но сначала необходимо сказать ещё об одной стороне национального вопроса.
Национальная проблема сильно осложняется культурно-языковым фактором. Продолжая аналогию с ролью денег: если те являются орудием буржуазии для обеспечения господства капиталистических отношений в чистом виде, то нация является таковым орудием лишь в своём политико-экономическом аспекте. Культурный и языковой аспекты наций - это вроде бы даже хорошо: разные формы обогащают пусть даже общую по содержанию социалистическую культуру, а право человека говорить на родном языке для нас несомненно. На практике культурно-языковая сторона, правда, тоже вполне успешно порождает свои шероховатости и даже большие сложности в межнациональных отношениях (проблема языка межнационального общения и проблема существования малых языков, реакционные аспекты той или иной культуры, националистически озабоченная интеллигенция и так далее), но в общем культуры и языки в рамках единого социалистического общества нам приходится защищать, устраняя при этом порождаемые ими шероховатости. Как это нужно правильно делать в социалистическом государстве, не скатываясь в националистическую реакцию - вопрос отдельный. Тут я лишь зафиксирую, что объектом, с которым нам надлежит бороться в принципе, является именно политическая нация, а не её культура.
Итак, в чём заключается шизофреничность нынешней версии отношения левой и коммунистической среды к национальному вопросу? С одной стороны, вроде бы есть общее понимание, что при коммунизме нациям места нет. При этом, правда, нет и понимания «единого человечьего общежитья» и «Земшарной Республики», какое имелось в межвоенную эпоху, нет также понимания факта сохранения и укрепления государства при коммунизме; но всё-таки даже убогая и нежизнеспособная концепция коммунизма как сотен миллионов самостоятельных коммун с 3d-принтерами никаких национальных государств не подразумевает и близко. Более того, чем неавторитарнее левак, тем больше он, казалось бы, не любит разновсяческий фашизм, не говоря уж о его наиболее шовинистических разновидностях. И тем не менее, с другой стороны, такой левак падает на колени с молитвенно осветлённым лицом, едва заслышав священные слова «Право Наций На Самоопределение». В этот момент его вроде бы уже совершенно не интересует, что нация - продукт капитализма и должна погибнуть вместе с ним, что она - не коллективная личность, которая что-то там самоопределяет коллективным мозгом, а всё та же сложная структура из различных классов и социальных групп с разными интересами и разными пропагандистскими возможностями, что именно на национальной базе и рождается шовинизм со всеми прилагающимися кровопролитиями. Почему же нерадивый адепт теории закрывает на всё это глаза? Да пёс его знает. Во-первых, нужно больше демократии, во-вторых, Ленин Же Говорил!
Давайте лучше посмотрим на проблему самоопределения-вплоть-до-отделения самостоятельно, не заглядывая поминутно в Талмуд. Допустим, у нас есть многонациональное государство с компактными районами проживания нацменьшинств, которые угнетаются титульной нацией по всем линиям - то есть у них нет возможности получать образование на родном языке и самой обеспеченной государством возможности пользоваться родным языком на своей территории, их культура преследуется, у них нет равных гражданских прав, экономические выгоды от деятельности государства им не достаются, а то государство и вообще откровенно их грабит, и так далее. Для XIX века и классической колониальной эпохи это всё широко доступный реализм - что в Европе, что в колониях. Логично, что коммунист должен поддержать борьбу таких угнетённых наций за предоставление им равных прав, а если это невозможно - то и за отделение от многонационального государства? Да не вопрос - конечно, логично. Коренные проблемы угнетённых, связанные с капиталистическим мироустройством, никуда при этом не денутся, но хотя бы удастся избавиться от портящих им жизнь перечисленных второстепенных факторов. (Впрочем, действительно ли условный хорват в конечном счёте выиграл от падения условной Австро-Венгрии, принимая во внимание всё множество относящихся к данной проблеме факторов - вопрос очень интересный, но здесь я не буду его даже ставить. Будем считать, что и в самом деле выиграл).
Иное дело сегодня. Официального политического неравноправия по национальному признаку нет уже практически нигде. Старые европейские многонациональные империи раздроблены, кругом сплошные национальные государства. Классическая колониальная система уничтожена, сменившись неоколониализмом, в рамках которого метрополии эксплуатируют не свои официальные колонии, а формально независимые страны, добившиеся некогда «свободы» по результатам антиколониальной борьбы. Тем не менее, потенциал дальнейшего дробления и без того мелких государств не исчерпан по всему миру - и мы наблюдаем как борьбу очередных гордых обитателей Западной Сахары за независимость от «угнетателей» (угнетающих их уже непонятно как - классическая проблема национального угнетения давно решена), так и периодические успешные образования новых государств (и почему-то жители Южного Судана, Донбасса или Косово, обретя независимость, неимоверно счастливыми не выглядят, и проблем у них только прибавилось). И? Мы вот это безобразие тоже должны поддерживать, потому что у нас ПринципЪ? Так это странный принцип - поддерживать то, от чего не становится лучше не только нам, коммунистам, но и отделяющимся от кого-то народам, что не только не приближает нас к социализму, но даже и в рамках капитализма только ухудшает всем жизнь.
Что касается наших коммунистических интересов. Мы заинтересованы в крупных государствах (что, кстати, среди других теоретиков уверенно утверждает и Ленин тоже) по целому ряду причин. Здесь я назову только главную - социалистическая революция в какой-нибудь Черногории заведомо обречена, ибо черногории маленькие, а внешний буржуазный мир - большой и зубастый, и эти ваши свободные черногории ему на один зуб. А социалистическая революция, как я показал в предыдущем пункте - явление вообще чрезвычайно редкое; давайте же мы будем мало того, что тысячу раз бросать кубики в надежду хоть один раз выбросить нужную комбинацию, так ещё и пусть эта комбинация придётся на Черногорию, от которой уже через неделю в ходе буржуазной реакции не останется и мокрого места. В современном мире вообще по пальцам можно пересчитать крупные и богатые государства, где революция имеет перспективу выжить и развиться в условиях внешней блокады. Вы, любители борьбы за свободу, хотите ещё и их развалить, потому что ПринципЪ?
Буржуазия, в свою очередь, использует национальный вопрос как мощное оружие, давно ставшее в её руках монопольным. Коммунисты уже извлекли из него всё, что могли, уничтожив прямое угнетение по национальному признаку и развалив колониальные империи. Как было сказано выше, мы даже могли извлечь из этого победу над капитализмом в мировом масштабе вообще, но история распорядилась иначе. А теперь уже поздно. Теперь дробление государств помогает буржуазии защищаться от социалистической революции точно так же, как помогает ей в этом уничтожение крупных предприятий (по заветам Чубайса - «каждый закрытый завод есть гвоздь в крышку гроба коммунизма!»; ну и каждое вновь созданное мелкое государство - тоже). Теперь разжигание межнациональной ненависти помогает буржуазии защититься от ненависти классовой; собственно, так оно и всегда-то было, но угнетённый пролетарий никаких уроков о бесплодности межнациональной борьбы упорно не извлекает, что и логично - старые просветившиеся пролетарии умирают, на их место встают молодые и глупые, которые ещё должны пройти свой собственный путь просветления. Теперь национальный вопрос в угодных мировому империализму странах - такой же симулякр, как и любая другая борьба «за гражданские права» SJW-формата, ну а в неугодных - безотказное средство уничтожать их изнутри. А уж разжигание национального чувства в оборончество или фашизм было оружием буржуазии с самого начала - и нежелание поляков приветствовать Красную Армию в 1920 году, а финнов - в 1939 служат тому яркими доказательствами.
На национальную тему можно было бы сказать в десятки раз больше сказанного, но в настоящей статье катастрофически не остаётся места. Поэтому я остановлюсь и сделаю совершенно очевидный, но страшно возмущающий многих участников левой тусовки вывод - национально-освободительная борьба за независимость кого бы то ни было на нынешнем историческом этапе полностью утратила всю ту прогрессивную составляющую, что имелась у неё раньше, и ныне должна в общем случае рассматриваться как полностью реакционное явление. «Освобождать нацию» следует посредством строительства социализма и в рамках всего государства, где проживает угнетённая нация. Или даже нескольких. Отрубать от большого государства очередной кусок, чтобы построить там такой же, но милый, маленький, индивидуальный, симпатичный капитализмик на правильном языке - как минимум глупо. Исключением из приведённого вывода мог бы быть разве что условный Техас, убегающий от условных США, но дело ведь тут будет не в том, что мы жаждем видеть Техас «свободным и независимым» (отделившись, он им не станет), а в том, что мы заинтересованы в ослаблении и уничтожении главных стран ядра мирового империализма для облегчения борьбы за социализм в остальном мире.