Операция по освобождению Украины в 2022 году. Первые трое суток. Часть вторая.
Продолжение. Первая часть тут:
https://schneider-krieg.livejournal.com/51168.html
ОПЕРАЦИЯ ПО ОСВОБОЖДЕНИЮ УКРАИНЫ В 2022 ГОДУ. ПЕРВЫЕ ТРОЕ СУТОК.
Ход боевых действий.
• Выдвижение к границам Украины началось в конце декабря 2021-го - начале января 2022 года. Задействовались почти все боеготовые подразделения. При этом Дальний Восток, например, оголялся почти полностью - видимо, по определенному соглашению, заранее достигнутому с Китаем. Фактически, из 168 боеготовых БТГ на границе с Украиной концентрировалось порядка 140 формирований данного типа (свыше 80%). Лишь около 25% из них собиралось возле границы (не считая войск ЛДНР). В глубине в Белоруссии, в районе Курска и в Ростовской области находились много-численные оперативные резервы.
• Техника и личный состав транспортировались преимущественно открыто, напоказ, почти без соблюдения маскировочных и дезинформационных мероприятий. Загрузка железнодорожных путей составляла порядка 10-20% от нормы мирного времени (военное положение не вводилось). Темпы переброски составляли до 200-250 тысяч человек в месяц (сопоставимо с пределами американской логистики при перевозках по всему Земному шару). Значительная часть войск находилась на месте ещё с прошлого года, а также мобилизовалась в приграничных с Украиной областях.
• ВСУ к началу операции имели комплект порядка 75% (209 из 280 тысяч военнослужащих) в регулярных войсках. Хуже всего обстояло дело с ВМФ, авиацией и ПВО. ПВО, например, включало в себя 15 зенитно-ракетных (ЗРК) бригад / полков, состоящих из 55 дивизионов с устарелым оснащением (комплексы С-300, «Бук» ещё советского производства, частично модернизированные). Более-менее боеготово оставалось порядка 20 дивизионов (менее 40%).
• С учетом того, что значительная часть сил была развернута фронтом на юг, к Черному морю и Крыму, в составе ОК (оперативных командований) «Юг» и «Крым», и в их числе - до 40% украинской ПВО на 350-километровой дуге от Одессы до Мелитополя, - тем удивительнее быстрый крах и паралич ВСУ здесь, смелые и стремительные действия российских ВС на большую глубину, случившиеся в данной местности. Последнее могло обуславливаться заранее подготовленной здесь лояльной среды ячеек «спящих»), а также значительным потенциалом из тех не менее 200 (двухсот) ДРГ (диверсионно-разведывательных групп), заброшенных заранее на территорию Украины.
• Первая стадия наступления (начиная с 5:00 24 февраля по киевскому времени) включала в себя удар 130-160 крылатыми ракетами по объектам военной инфраструктуры противника и ввод порядка 30-40 БТГ (батальонных тактических групп) в прорыв в первой волне. Это в 4-5 раз меньше арсенала ракет, примененного США в первый день войны в Ираке в 2003 году, и порядка 20-25% наряда БТГ, собранного Россией вдоль границы с Украиной. Действия отдельных БТГ носили при этом рейдовый, разведывательный, характер на легкой технике. Вторая волна, введенная в дело 25 февраля, включала ещё 20-30 БТГ (всего к исходу 25 февраля стало порядка 60 батальонных групп).
• Общий стратегический замысел операции был, по-видимому, следующий. Разрезать Украину надвое с севера на юг, примерно по линии реки Днепр (по оси Киев - Херсон), замкнув «клещами» географический выступ данного государства, направленный на восток, и сформировав огромный «котел» на востоке страны, который также в дальнейшем следовало поэтапно раздробить и уничтожить. Глубина операции в таком случае достигала нескольких сотен километров (сопоставимо с Маньчжурией в 1945 году).
• В дальнейшем, начиная с 26 февраля (на третьи сутки операции) и в связи с неудачей в быстром продвижении, по-видимому, возник замысел забросить «хомут» ещё западнее и в более «узком» месте, по линии Киев-Белая Церковь-Умань-Приднестровье. О последнем известно мало. Возможно, подобное стало элементом информационной работы либо предполагалось для реализации в дальнейшем. Так или иначе, но в ходе проведения спецоперации заметен постепенный отказ командования российских войск от слишком авантюрных решений.
• Кампанию, соответственно, следовало реализовать в два-три этапа (с учетом необходимости в оперативных паузах, для подтягивания тылов и резервов). При этом первый этап включал изрядную хаотизацию оперативного пространства на территории востока Украины. Видимо, планировалось что-то, подобное наступлению русских отрядов на Ливонию в 16 веке. Впереди тогда шли рейдовые группы русско-татарской конницы. Позади - части с более тяжелым вооружением, занимавшие города.
• В действительности, с учетом выявленной неспособности российских ВС наступать на глубину более 200 км. в течение одной стадии, кампания неизбежно растягивалась на несколько этапов. Рывок на средний Днепр (от Киева до Запорожья) от границы, на глубину около 300 км., который следовало осуществить в течение одного этапа, стал возможным лишь в два этапа, с соблюдением оперативной паузы между фазами наступления (состоявшейся 26 февраля). При этом сроки оперативной паузы могли оказаться довольно длительными.
• Сроки операции могли составлять примерно неделю активной фазы. Таковы были первоначальные оценки. С учетом заявленных лимитов учений РВСН (ракетных войск стратегического назначения) и ряда иных признаков (например, сроков частичного перекрытия авиационного сообщения в России). Реально, с учетом необходимости освобождения и зачистки городов (которые обходились и блокировались, оставаясь в тылу у ушедших в прорыв), а также вскрывшихся организационных недочетов, требовалось не меньше месяца на операцию подобного рода и масштаба. Недельные же сроки в существующих реалиях были возможны для операции ограниченного характера.
• Темпы продвижения войск в первые сутки (24 февраля) составили 20-100 км. На северо-востоке и на киевском направлении они оказались наиболее низкими и не превышали 20-30 км. под Харьковом и юго-восточнее они достигали 40-60 км. При этом был сделан обход с целью выхода в тыл харьковской и нависания над тылами с целью окружения северной части группировки войск ВСУ на Донбассе.
• Войска ЛДНР 24 февраля провели частные наступления на глубину 2-3 км. севернее Луганска и под Волновахой. Наибольший успех был достигнут на юге, со стороны Крыма, где ВСУ как будто отошли, приглашая российские силы. Здесь ВС России углубились на 80-100 км. и вышли на линию Херсон-Новая-Каховка (по Днепру)-Мелитополь.
• На вторые сутки (25 февраля) российские ВС под Киевом совершили решительный рывок и вы-шли к окраинам украинской столицы. Темпы продвижения здесь превысили 100 км. по прямой. На северо-востоке войска вышли к Чернигову, преодолев за двое суток от 50 до 80 км. Под Харьковом продвижение замедлилось. Российские войска, натолкнувшись на сильное сопротивление здесь, начали глубокий обход данного города.
• В направлении навстречу войскам ЛНР российские отряды 25 февраля вышли к северным окрестностям Северодонецка, максимально углубившись за двое суток здесь на 80 км. Здесь наметилась угроза оперативного окружения 57-й и 79-й бригад ВСУ восточнее Новоайдара. Которого, однако, не произошло, так как украинские войска сумели в дальнейшем выйти в агломерацию Лисичанска-Северодонецка. Возможно, это был просто рейд с российской стороны.
• На юге российские войска продолжали развивать движение по расходящимся направлениям, ориентируясь прежде всего на Николаев. Темпы продвижения за двое суток составили 100-150 км. Крупные города блокировались и оставлялись в тылу. Начались нападения на тыловые колонны российских войск.
• На третьи сутки (26 февраля) продолжилась операция по блокаде и окружению Киева и Харькова. Под Киевом войска преодолели за сутки 30-40 км. в ходе маневров. С востока по-прежнему пред-принимались попытки прогрызания российских сил из-под заблокированного Чернигова по направлению к украинской столице. Стоит отметить, что данное наступление с востока на Киев велось с явной задержкой. Дистанция, которую следовали преодолеть в течение суток-двоих (200 км.), не прошли и за три дня (24-26 февраля). Юго-восточнее, на харьковском направлении, российская армия вышла к Балаклее, стремясь замкнуть кольцо окружения вокруг Харькова.
• Ещё южнее войска, шедшие на соединение с армией ЛНР, 26 февраля увязли под Северодонецком. В ответ начался выход ВСУ с позиций на Донбассе, прежде всего - 57-й и 79-й бригад, над которыми нависла угроза окружения. То, что указанное окружение не было осуществлено за трое су-ток на ограниченной оперативной территории, и войска выходили относительно беспрепятственно - ещё один просчет российского командования.
• В связи с указанным отходом сил противника, 26 февраля войска ЛНР, преследуя отходящих и обходя их с фланга, совершили рывок на новоайдарском направлении (на 30 км.). Для этого они переправились через Северский Донец в обход сил ВСУ в городе Счастье. ДНР осуществили продвижение под Волновахой (всего в сумме за трое суток - на 10-20 км.). Наступила оперативная пауза, связанная с необходимостью перегруппировки «растрепавшихся» сил вторжения, потребностью подтягивания тылов и резервов. На юге российские войска из Крыма начали бои на подступах к Запорожью.
• Итог: общая глубина наступления за трое суток кампании (24-26 февраля) составила максимум порядка 150-200 км. Наступил оперативный кризис. Определенную роль в снижении темпов, конечно, сыграло время года и распутица (хотя в основном войска двигались по дорогам с твердым покрытием). Встал также острый вопрос о дополнительной массовой мобилизации резервистов (предварительно - не менее 500 тысяч человек).
• Потери можно оценивать лишь приблизительно. Существовали сообщения о 150-200 погибших за трое суток для российской стороны, от 500 до 1000 убитых - для украинской (во многом из-за ракетных ударов первого дня). За четверо суток (24-27 февраля) для российской стороны, по некоторым данным, они составили 270-300 погибших (не ясно, включая или исключая ЛДНР).
• Данные, безусловно, нуждаются в корректировке. Точной информации нет, она засекречена, скрыта от общего доступа. Прочее носит оценочный характер (и характер слухов). Но главное: не произошло морального слома вооруженных отрядов противника, которые продолжали сопротивление. Что требовало некоторого пересмотра всей стратегии и как общего замысла операции, так и её частных деталей.
• Релиз Министерства Обороны (МО) РФ от 02 марта сообщил по 498 убитых и 1597 раненых. Не ясно, включая или исключая ВС ЛДНР, а также ведомственные части (например, находящиеся в подчинении МВД). Тем самым, среднесуточные потери превысили аналогичные потери для российских и советских войск во время афганской, грузинской и обеих чеченских кампаний, а также американские в Ираке.
Прочие недостатки и ошибки.
• Определенные вопросы вызывает десантная операция в Гостомеле. Да и вообще, подобные тактические десанты с вертолетов на большую глубину в расположении противника. Каждый раз это становилось риском, способным привести к большим потерям. Высадка предположительно 200 элитных десантников с легким вооружением из 45-й гвардейской бригады специального назначения ВДВ на аэродром «Антонов» под Гостомелем - из подобного разряда.
• Против неё тут же была брошена отборная 4-я бригада НГУ (Национальной Гвардии Украины), имеющая в своем составе артиллерийские подразделения и танковый батальон (то есть, тяжелое вооружение). По отдельным сообщениям (неподтвержденным), это повлекло гибель около 50 российских десантников. Если это так, то это до половины (а, возможно, и более) всех потерь в первые двое-трое суток войны. Достоверность указанной цифры неизвестна. Не исключено, что она завышена (и заметно). Либо речь про общие потери (в том числе с учетом раненых).
• Оказался понесен урон, который можно и следовало бы избежать. Танковая подмога с севера все равно прорвалась бы к Гостомелю на вторые сутки. Целесообразность акции (да и других подобных акций) в таких условиях вызывала сравнения. Разве что срочная, рискованная высадка на аэродроме «Антонов» под Гостомелем обуславливалась необходимостью захвата чего-либо стратегически важного, имеющего соответствующее политическое и/или техническое значение. Так или иначе, истина пока неизвестна.
• Стоит отметить, что США в своей операции «Свобода Ираку» в 2003 году, с которой, похоже, делалась калька действий нынешних российских сил на Украине, вовсе отказались от практики подобных тактических десантов в тылу и в виду противника. Это было сделано после неудачи в первые же дни войны под городом Умм-Каср, когда в результате аналогичного кавалерийского налета оказался сбит транспортный вертолет с экипажем и десантом.
• Существенную проблему вызывало почти полное отсутствие ночных боев, движения колонн в темное время суток с выключенными фарами - главной «фишки» американской армии в Ираке. Что позволяло также существенно снизить риск потерь. Это было связано, по-видимому, с дефицитом повального оснащения передовых и ударных групп средствами ночного видения и тепловизоров, а также прочих средств технического обнаружения противника на местности (то есть, с проблемами оснащения).
• В целом, с учетом выделенных здесь, выше и ниже обстоятельств, ущерб в главном и самом дорогостоящем ресурсе - в людях, - можно было бы снизить, и заметно. По крайней мере, в первые двое-трое суток военной кампании. Отказ от не слишком оправданных десантов с воздуха, например, мог повлечь расчетное снижение среднесуточных потерь примерно до 50%. Устранение организационных и прочих проблем, приведенных ниже - ещё на 25%.
• Тем самым, среднесуточные потери ВС России в первые сутки войны могли быть ориентировочно уменьшены до 10-15 погибших - на 70-80%. Хотя для более вдумчивого анализа требовалась более точная оценка и раскладка потерь. Тем не менее, отказ от неоправданного риска стал происходить с течением и в ходе спецоперации. По-видимому, в командовании российских сил оказалась произведена определенная «работа над ошибками».
• Вызывает также вопросы организация логистики, обеспечения линий снабжения. По логике вещей, на расстоянии одного-двух переходов (100-150 км) на пути марша колонн следовало бы организовывать крупные промежуточные базы МТО (материально-технического обеспечения), с возможностями заправки и ремонта техники. Это позволило бы избежать лишних потерь в технике от неисправностей и утраты темпа из-за слишком раннего «затухания» наступления.
• То, что уже на третьи сутки кампании (26 февраля) пришлось брать оперативную паузу и подтягивать тылы, пройдя в лучшем случае 150-200 км. на отдельных участках, говорит в пользу отсутствия подобного системного обеспечения операции. У США в Ираке подобное произошло через четверо суток, после преодоления 350 км. И то после того, как американские войска неожиданно для себя натолкнулись на слишком сильное сопротивление под Ан-Наджафом и Кербелой, а также в связи с разразившейся трехдневной пыльной бурей.
• Реальность войны на украинском ТВД выявила потребность российских ВС в массовом оснащении БПЛА (беспилотных летательных аппаратов, в том числе - барражирующих боеприпасов). Оное возникло в связи с необходимостью прикрытия маршевых колонн. Безусловно, до 80-90% потерь в современных войнах наносится усилиями артиллерии. Однако подобное актуально в основном в условиях позиционной борьбы, при действиях на небольшую глубину и при низких темпах наступления. Того, что имело место быть на Донбассе ранее.
• Однако при проведении широкомасштабной спецоперации на Украине сложилась принципиально иная картина. Самоходная артиллерия (САУ - самоходные артиллерийские установки) явно не справлялась со своевременной поддержкой в связи с определенным хаосом в движении, скоростью движения войск, уязвимостью самоходной артиллерии, необходимостью более быстрой реакции на возникающие угрозы. САУ банально не успевали за ушедшими в прорыв войсками в товарных количествах.
• Особенно подобное становилось актуально в условиях ограниченности действий ВКС (воздушно-космических сил). Исключая, конечно, вертолеты, ставшие настоящими тружениками операции, выполнившими заметную часть задач, особенно когда требовались определенное мастерство и навыки. В такой ситуации войска нуждались в прикрытии со стороны хотя бы БПЛА. Особенно не хватало барражирующих боеприпасов.
• Определенные проблемы появились с неравномерностью степенью боеготовности и боеспособности войск, их разным техническим оснащением. Многие подразделения явно оказались не готовы к современной войне, необходимости соблюдать должные меры безопасности на марше и при остановках. Ряд колонн двигалось, составленные тактически совершенно неправильным образом, без прикрытия с воздуха и должных разведки и боевого охранения. Нередки оказывались случаи полной безалаберности (когда войска вставали открыто, не маскируясь). Безусловно, это были частные эпизоды, но они приводили к потерям. Особенно когда на второй день войны начались атаки на тыловые колонны и на отставших.
• Не оправдала себя практика организации «мелких» блокпостов (рангом до сводного взвода - 1-2 танка, 2-3 единицы прочей бронетехники). Такие группки, сформированные в приведенном формате явно из-за дефицита введенных в дело сил, оказывались неспособны занять круговую оборону и уязвимы для нападения. Наоборот, те же США в активной фазе Ираке в 2003 году (на действия которых, похоже, ориентировались) практиковали укрупнение блокпостов (фактически, комплектуя их подразделениями примерно ротного уровня) и снабженческих конвоев (достигавших порой сотен единиц техники).
• Указанное же облегчало задачи прикрытия, снабжения и управления. Провальной ситуации с харьковским блокпостом - когда небольшой отряд был разгромлен 24 февраля колонной ВСУ из четырех танков 92-й бригады, отходившей со стороны границы, - могло попросту не возникнуть. Окажись на их пути достаточно многочисленный, хорошо организованный и оснащенный заслон, способный устроить отступавшим засаду - он бы разгромил отступавшую украинскую колонну.
• Оказался заметен провал в информационном обеспечении кампании на начальном этапе. Отсутствовала централизованная подача информации, внятное планирование при подаче информации, «информационные диверсии» в отношении противника. Данное обстоятельство тем более удивительно, что в Сирии у российских войск с этим все обстояло в полном порядке. Западные, украинские СМИ вкупе с прозападными отечественными медиа в этом плане полностью переигрывали патриотическую повестку (просто в силу несопоставимости ресурсов).
• Реакция на информационные диверсии наступала с запозданием в сутки-двое и не всегда в достаточной форме. Средства теле- и радиовещания, интернет «с той стороны» также остались не «положены» в течение первых трех суток (работали практически в штатном режиме). Это послужило одним из решающих факторов отсутствия морального слома украинских сил (несмотря на весь «гуманизм» российских ВС) в первые сутки кампании (когда противник очнулся после первых ударов).
• Сказывалось неравномерное качество связи, управления, взаимодействия между подразделения-ми и отдельными видами и родами войск, инициативы командиров низшего и среднего звена. Данное обстоятельство зачастую приводило к тому, что подразделения плутали, стояли на месте, не знали, куда идти, путались в оперативной обстановке. Частое явление на войне (особенно в начале, когда войска только «учатся» и «привыкают»). Однако при слишком большой частоте повторений количество неизбежно грозило перерасти в качество. А это уже влияло на оперативные аспекты действий российских сил.
• Предварительная морально-психологическая подготовка личного состава российских ВС, его должное обучение не были проведены. Рядовые участники операции часто попросту не знали, куда едут, зачем и за что сражаются, не знали, как действовать и ориентироваться в различных кризисных и провокационных ситуациях.
• Не была подготовлена система контроля и удержания занятых территорий (военных комендатур, администраций и так далее). Расчет на опору на старые управленческие кадры Украины, после их «отсеивания» на предмет лояльности, видится не вполне оправданным. Работа с населением Украины велась в недостаточной мере. Однако, возможно, в данном случае имеет место быть какой-либо иной, далеко идущий расчет.
• Все это оказывалось в состоянии привести к ситуации перманентного кризиса на занятых землях: политического, экономического, социального, структурного. Кризиса, способного перерасти в ситуацию потенциального взрыва и даже краха, с учетом работы провокаторов с диверсантов с украинской стороны. При отсутствии, конечно же, иного, нестандартного решения проблемы, пока неизвестного.
• Не исключено, что по итогам операции возникнет необходимость в заметной переработке уставной, нормативной документации под нужды операции фронтового типа нового качества. Либо же, если указанная переработка уже была в тайне произведена - доведение до ума, внедрение в командную среду, подготовка по новым лекалам личного состава.
• Стоит отметить, что войска в принципе не слишком оказались готовы к действиям на местности, штурмам городов. Отсутствовало современное электронное обеспечение в товарных количествах, сетецентрическая увязка подразделений, в городах - схематирование местности (объектов-ориентиров). Адаптация под новые, неожиданные условия БД велась уже в ходе операции. Что так-же приводило к потерям.
• На общем фоне удивительно неплохо действовали войска ЛДНР (в совокупно с южным фронтом ВС РФ - лучше всех). Отказавшись, по сути, от глубоких прорывов, практикуя стандартное артиллерийское наступление периода Первой мировой войны вкупе с поддержкой ударных вертолетов Рос-сии, они практически избегли многих перечисленных выше «болезней» российской армии. Сыграли свою роль тут ряд прочих факторов: мотивация (война за свою землю), опыт, слаженность подразделений Донбасса.
• Не последнее значение имела численность. ВС ЛДНР после проведенной мобилизации и притока добровольцев, по некоторым данным, превысили 100 тысяч человек. Это оказывалось сопоставимо со всеми силами российских войск, реально введенных на Украину в первые несколько суток кампании. То есть, 45-50% всех войск в спецоперации на Украине в первые сутки составили донбасские формирования.
• Главный вопрос - это кадры. Кадры, как известно, решают все. Наличие подготовленного, обученного, слаженного личного состава способно заменить даже очень большое количество дорогой новой техники. Которая сама по себе, как известно, не воюет.
https://schneider-krieg.livejournal.com/51168.html
ОПЕРАЦИЯ ПО ОСВОБОЖДЕНИЮ УКРАИНЫ В 2022 ГОДУ. ПЕРВЫЕ ТРОЕ СУТОК.
Ход боевых действий.
• Выдвижение к границам Украины началось в конце декабря 2021-го - начале января 2022 года. Задействовались почти все боеготовые подразделения. При этом Дальний Восток, например, оголялся почти полностью - видимо, по определенному соглашению, заранее достигнутому с Китаем. Фактически, из 168 боеготовых БТГ на границе с Украиной концентрировалось порядка 140 формирований данного типа (свыше 80%). Лишь около 25% из них собиралось возле границы (не считая войск ЛДНР). В глубине в Белоруссии, в районе Курска и в Ростовской области находились много-численные оперативные резервы.
• Техника и личный состав транспортировались преимущественно открыто, напоказ, почти без соблюдения маскировочных и дезинформационных мероприятий. Загрузка железнодорожных путей составляла порядка 10-20% от нормы мирного времени (военное положение не вводилось). Темпы переброски составляли до 200-250 тысяч человек в месяц (сопоставимо с пределами американской логистики при перевозках по всему Земному шару). Значительная часть войск находилась на месте ещё с прошлого года, а также мобилизовалась в приграничных с Украиной областях.
• ВСУ к началу операции имели комплект порядка 75% (209 из 280 тысяч военнослужащих) в регулярных войсках. Хуже всего обстояло дело с ВМФ, авиацией и ПВО. ПВО, например, включало в себя 15 зенитно-ракетных (ЗРК) бригад / полков, состоящих из 55 дивизионов с устарелым оснащением (комплексы С-300, «Бук» ещё советского производства, частично модернизированные). Более-менее боеготово оставалось порядка 20 дивизионов (менее 40%).
• С учетом того, что значительная часть сил была развернута фронтом на юг, к Черному морю и Крыму, в составе ОК (оперативных командований) «Юг» и «Крым», и в их числе - до 40% украинской ПВО на 350-километровой дуге от Одессы до Мелитополя, - тем удивительнее быстрый крах и паралич ВСУ здесь, смелые и стремительные действия российских ВС на большую глубину, случившиеся в данной местности. Последнее могло обуславливаться заранее подготовленной здесь лояльной среды ячеек «спящих»), а также значительным потенциалом из тех не менее 200 (двухсот) ДРГ (диверсионно-разведывательных групп), заброшенных заранее на территорию Украины.
• Первая стадия наступления (начиная с 5:00 24 февраля по киевскому времени) включала в себя удар 130-160 крылатыми ракетами по объектам военной инфраструктуры противника и ввод порядка 30-40 БТГ (батальонных тактических групп) в прорыв в первой волне. Это в 4-5 раз меньше арсенала ракет, примененного США в первый день войны в Ираке в 2003 году, и порядка 20-25% наряда БТГ, собранного Россией вдоль границы с Украиной. Действия отдельных БТГ носили при этом рейдовый, разведывательный, характер на легкой технике. Вторая волна, введенная в дело 25 февраля, включала ещё 20-30 БТГ (всего к исходу 25 февраля стало порядка 60 батальонных групп).
• Общий стратегический замысел операции был, по-видимому, следующий. Разрезать Украину надвое с севера на юг, примерно по линии реки Днепр (по оси Киев - Херсон), замкнув «клещами» географический выступ данного государства, направленный на восток, и сформировав огромный «котел» на востоке страны, который также в дальнейшем следовало поэтапно раздробить и уничтожить. Глубина операции в таком случае достигала нескольких сотен километров (сопоставимо с Маньчжурией в 1945 году).
• В дальнейшем, начиная с 26 февраля (на третьи сутки операции) и в связи с неудачей в быстром продвижении, по-видимому, возник замысел забросить «хомут» ещё западнее и в более «узком» месте, по линии Киев-Белая Церковь-Умань-Приднестровье. О последнем известно мало. Возможно, подобное стало элементом информационной работы либо предполагалось для реализации в дальнейшем. Так или иначе, но в ходе проведения спецоперации заметен постепенный отказ командования российских войск от слишком авантюрных решений.
• Кампанию, соответственно, следовало реализовать в два-три этапа (с учетом необходимости в оперативных паузах, для подтягивания тылов и резервов). При этом первый этап включал изрядную хаотизацию оперативного пространства на территории востока Украины. Видимо, планировалось что-то, подобное наступлению русских отрядов на Ливонию в 16 веке. Впереди тогда шли рейдовые группы русско-татарской конницы. Позади - части с более тяжелым вооружением, занимавшие города.
• В действительности, с учетом выявленной неспособности российских ВС наступать на глубину более 200 км. в течение одной стадии, кампания неизбежно растягивалась на несколько этапов. Рывок на средний Днепр (от Киева до Запорожья) от границы, на глубину около 300 км., который следовало осуществить в течение одного этапа, стал возможным лишь в два этапа, с соблюдением оперативной паузы между фазами наступления (состоявшейся 26 февраля). При этом сроки оперативной паузы могли оказаться довольно длительными.
• Сроки операции могли составлять примерно неделю активной фазы. Таковы были первоначальные оценки. С учетом заявленных лимитов учений РВСН (ракетных войск стратегического назначения) и ряда иных признаков (например, сроков частичного перекрытия авиационного сообщения в России). Реально, с учетом необходимости освобождения и зачистки городов (которые обходились и блокировались, оставаясь в тылу у ушедших в прорыв), а также вскрывшихся организационных недочетов, требовалось не меньше месяца на операцию подобного рода и масштаба. Недельные же сроки в существующих реалиях были возможны для операции ограниченного характера.
• Темпы продвижения войск в первые сутки (24 февраля) составили 20-100 км. На северо-востоке и на киевском направлении они оказались наиболее низкими и не превышали 20-30 км. под Харьковом и юго-восточнее они достигали 40-60 км. При этом был сделан обход с целью выхода в тыл харьковской и нависания над тылами с целью окружения северной части группировки войск ВСУ на Донбассе.
• Войска ЛДНР 24 февраля провели частные наступления на глубину 2-3 км. севернее Луганска и под Волновахой. Наибольший успех был достигнут на юге, со стороны Крыма, где ВСУ как будто отошли, приглашая российские силы. Здесь ВС России углубились на 80-100 км. и вышли на линию Херсон-Новая-Каховка (по Днепру)-Мелитополь.
• На вторые сутки (25 февраля) российские ВС под Киевом совершили решительный рывок и вы-шли к окраинам украинской столицы. Темпы продвижения здесь превысили 100 км. по прямой. На северо-востоке войска вышли к Чернигову, преодолев за двое суток от 50 до 80 км. Под Харьковом продвижение замедлилось. Российские войска, натолкнувшись на сильное сопротивление здесь, начали глубокий обход данного города.
• В направлении навстречу войскам ЛНР российские отряды 25 февраля вышли к северным окрестностям Северодонецка, максимально углубившись за двое суток здесь на 80 км. Здесь наметилась угроза оперативного окружения 57-й и 79-й бригад ВСУ восточнее Новоайдара. Которого, однако, не произошло, так как украинские войска сумели в дальнейшем выйти в агломерацию Лисичанска-Северодонецка. Возможно, это был просто рейд с российской стороны.
• На юге российские войска продолжали развивать движение по расходящимся направлениям, ориентируясь прежде всего на Николаев. Темпы продвижения за двое суток составили 100-150 км. Крупные города блокировались и оставлялись в тылу. Начались нападения на тыловые колонны российских войск.
• На третьи сутки (26 февраля) продолжилась операция по блокаде и окружению Киева и Харькова. Под Киевом войска преодолели за сутки 30-40 км. в ходе маневров. С востока по-прежнему пред-принимались попытки прогрызания российских сил из-под заблокированного Чернигова по направлению к украинской столице. Стоит отметить, что данное наступление с востока на Киев велось с явной задержкой. Дистанция, которую следовали преодолеть в течение суток-двоих (200 км.), не прошли и за три дня (24-26 февраля). Юго-восточнее, на харьковском направлении, российская армия вышла к Балаклее, стремясь замкнуть кольцо окружения вокруг Харькова.
• Ещё южнее войска, шедшие на соединение с армией ЛНР, 26 февраля увязли под Северодонецком. В ответ начался выход ВСУ с позиций на Донбассе, прежде всего - 57-й и 79-й бригад, над которыми нависла угроза окружения. То, что указанное окружение не было осуществлено за трое су-ток на ограниченной оперативной территории, и войска выходили относительно беспрепятственно - ещё один просчет российского командования.
• В связи с указанным отходом сил противника, 26 февраля войска ЛНР, преследуя отходящих и обходя их с фланга, совершили рывок на новоайдарском направлении (на 30 км.). Для этого они переправились через Северский Донец в обход сил ВСУ в городе Счастье. ДНР осуществили продвижение под Волновахой (всего в сумме за трое суток - на 10-20 км.). Наступила оперативная пауза, связанная с необходимостью перегруппировки «растрепавшихся» сил вторжения, потребностью подтягивания тылов и резервов. На юге российские войска из Крыма начали бои на подступах к Запорожью.
• Итог: общая глубина наступления за трое суток кампании (24-26 февраля) составила максимум порядка 150-200 км. Наступил оперативный кризис. Определенную роль в снижении темпов, конечно, сыграло время года и распутица (хотя в основном войска двигались по дорогам с твердым покрытием). Встал также острый вопрос о дополнительной массовой мобилизации резервистов (предварительно - не менее 500 тысяч человек).
• Потери можно оценивать лишь приблизительно. Существовали сообщения о 150-200 погибших за трое суток для российской стороны, от 500 до 1000 убитых - для украинской (во многом из-за ракетных ударов первого дня). За четверо суток (24-27 февраля) для российской стороны, по некоторым данным, они составили 270-300 погибших (не ясно, включая или исключая ЛДНР).
• Данные, безусловно, нуждаются в корректировке. Точной информации нет, она засекречена, скрыта от общего доступа. Прочее носит оценочный характер (и характер слухов). Но главное: не произошло морального слома вооруженных отрядов противника, которые продолжали сопротивление. Что требовало некоторого пересмотра всей стратегии и как общего замысла операции, так и её частных деталей.
• Релиз Министерства Обороны (МО) РФ от 02 марта сообщил по 498 убитых и 1597 раненых. Не ясно, включая или исключая ВС ЛДНР, а также ведомственные части (например, находящиеся в подчинении МВД). Тем самым, среднесуточные потери превысили аналогичные потери для российских и советских войск во время афганской, грузинской и обеих чеченских кампаний, а также американские в Ираке.
Прочие недостатки и ошибки.
• Определенные вопросы вызывает десантная операция в Гостомеле. Да и вообще, подобные тактические десанты с вертолетов на большую глубину в расположении противника. Каждый раз это становилось риском, способным привести к большим потерям. Высадка предположительно 200 элитных десантников с легким вооружением из 45-й гвардейской бригады специального назначения ВДВ на аэродром «Антонов» под Гостомелем - из подобного разряда.
• Против неё тут же была брошена отборная 4-я бригада НГУ (Национальной Гвардии Украины), имеющая в своем составе артиллерийские подразделения и танковый батальон (то есть, тяжелое вооружение). По отдельным сообщениям (неподтвержденным), это повлекло гибель около 50 российских десантников. Если это так, то это до половины (а, возможно, и более) всех потерь в первые двое-трое суток войны. Достоверность указанной цифры неизвестна. Не исключено, что она завышена (и заметно). Либо речь про общие потери (в том числе с учетом раненых).
• Оказался понесен урон, который можно и следовало бы избежать. Танковая подмога с севера все равно прорвалась бы к Гостомелю на вторые сутки. Целесообразность акции (да и других подобных акций) в таких условиях вызывала сравнения. Разве что срочная, рискованная высадка на аэродроме «Антонов» под Гостомелем обуславливалась необходимостью захвата чего-либо стратегически важного, имеющего соответствующее политическое и/или техническое значение. Так или иначе, истина пока неизвестна.
• Стоит отметить, что США в своей операции «Свобода Ираку» в 2003 году, с которой, похоже, делалась калька действий нынешних российских сил на Украине, вовсе отказались от практики подобных тактических десантов в тылу и в виду противника. Это было сделано после неудачи в первые же дни войны под городом Умм-Каср, когда в результате аналогичного кавалерийского налета оказался сбит транспортный вертолет с экипажем и десантом.
• Существенную проблему вызывало почти полное отсутствие ночных боев, движения колонн в темное время суток с выключенными фарами - главной «фишки» американской армии в Ираке. Что позволяло также существенно снизить риск потерь. Это было связано, по-видимому, с дефицитом повального оснащения передовых и ударных групп средствами ночного видения и тепловизоров, а также прочих средств технического обнаружения противника на местности (то есть, с проблемами оснащения).
• В целом, с учетом выделенных здесь, выше и ниже обстоятельств, ущерб в главном и самом дорогостоящем ресурсе - в людях, - можно было бы снизить, и заметно. По крайней мере, в первые двое-трое суток военной кампании. Отказ от не слишком оправданных десантов с воздуха, например, мог повлечь расчетное снижение среднесуточных потерь примерно до 50%. Устранение организационных и прочих проблем, приведенных ниже - ещё на 25%.
• Тем самым, среднесуточные потери ВС России в первые сутки войны могли быть ориентировочно уменьшены до 10-15 погибших - на 70-80%. Хотя для более вдумчивого анализа требовалась более точная оценка и раскладка потерь. Тем не менее, отказ от неоправданного риска стал происходить с течением и в ходе спецоперации. По-видимому, в командовании российских сил оказалась произведена определенная «работа над ошибками».
• Вызывает также вопросы организация логистики, обеспечения линий снабжения. По логике вещей, на расстоянии одного-двух переходов (100-150 км) на пути марша колонн следовало бы организовывать крупные промежуточные базы МТО (материально-технического обеспечения), с возможностями заправки и ремонта техники. Это позволило бы избежать лишних потерь в технике от неисправностей и утраты темпа из-за слишком раннего «затухания» наступления.
• То, что уже на третьи сутки кампании (26 февраля) пришлось брать оперативную паузу и подтягивать тылы, пройдя в лучшем случае 150-200 км. на отдельных участках, говорит в пользу отсутствия подобного системного обеспечения операции. У США в Ираке подобное произошло через четверо суток, после преодоления 350 км. И то после того, как американские войска неожиданно для себя натолкнулись на слишком сильное сопротивление под Ан-Наджафом и Кербелой, а также в связи с разразившейся трехдневной пыльной бурей.
• Реальность войны на украинском ТВД выявила потребность российских ВС в массовом оснащении БПЛА (беспилотных летательных аппаратов, в том числе - барражирующих боеприпасов). Оное возникло в связи с необходимостью прикрытия маршевых колонн. Безусловно, до 80-90% потерь в современных войнах наносится усилиями артиллерии. Однако подобное актуально в основном в условиях позиционной борьбы, при действиях на небольшую глубину и при низких темпах наступления. Того, что имело место быть на Донбассе ранее.
• Однако при проведении широкомасштабной спецоперации на Украине сложилась принципиально иная картина. Самоходная артиллерия (САУ - самоходные артиллерийские установки) явно не справлялась со своевременной поддержкой в связи с определенным хаосом в движении, скоростью движения войск, уязвимостью самоходной артиллерии, необходимостью более быстрой реакции на возникающие угрозы. САУ банально не успевали за ушедшими в прорыв войсками в товарных количествах.
• Особенно подобное становилось актуально в условиях ограниченности действий ВКС (воздушно-космических сил). Исключая, конечно, вертолеты, ставшие настоящими тружениками операции, выполнившими заметную часть задач, особенно когда требовались определенное мастерство и навыки. В такой ситуации войска нуждались в прикрытии со стороны хотя бы БПЛА. Особенно не хватало барражирующих боеприпасов.
• Определенные проблемы появились с неравномерностью степенью боеготовности и боеспособности войск, их разным техническим оснащением. Многие подразделения явно оказались не готовы к современной войне, необходимости соблюдать должные меры безопасности на марше и при остановках. Ряд колонн двигалось, составленные тактически совершенно неправильным образом, без прикрытия с воздуха и должных разведки и боевого охранения. Нередки оказывались случаи полной безалаберности (когда войска вставали открыто, не маскируясь). Безусловно, это были частные эпизоды, но они приводили к потерям. Особенно когда на второй день войны начались атаки на тыловые колонны и на отставших.
• Не оправдала себя практика организации «мелких» блокпостов (рангом до сводного взвода - 1-2 танка, 2-3 единицы прочей бронетехники). Такие группки, сформированные в приведенном формате явно из-за дефицита введенных в дело сил, оказывались неспособны занять круговую оборону и уязвимы для нападения. Наоборот, те же США в активной фазе Ираке в 2003 году (на действия которых, похоже, ориентировались) практиковали укрупнение блокпостов (фактически, комплектуя их подразделениями примерно ротного уровня) и снабженческих конвоев (достигавших порой сотен единиц техники).
• Указанное же облегчало задачи прикрытия, снабжения и управления. Провальной ситуации с харьковским блокпостом - когда небольшой отряд был разгромлен 24 февраля колонной ВСУ из четырех танков 92-й бригады, отходившей со стороны границы, - могло попросту не возникнуть. Окажись на их пути достаточно многочисленный, хорошо организованный и оснащенный заслон, способный устроить отступавшим засаду - он бы разгромил отступавшую украинскую колонну.
• Оказался заметен провал в информационном обеспечении кампании на начальном этапе. Отсутствовала централизованная подача информации, внятное планирование при подаче информации, «информационные диверсии» в отношении противника. Данное обстоятельство тем более удивительно, что в Сирии у российских войск с этим все обстояло в полном порядке. Западные, украинские СМИ вкупе с прозападными отечественными медиа в этом плане полностью переигрывали патриотическую повестку (просто в силу несопоставимости ресурсов).
• Реакция на информационные диверсии наступала с запозданием в сутки-двое и не всегда в достаточной форме. Средства теле- и радиовещания, интернет «с той стороны» также остались не «положены» в течение первых трех суток (работали практически в штатном режиме). Это послужило одним из решающих факторов отсутствия морального слома украинских сил (несмотря на весь «гуманизм» российских ВС) в первые сутки кампании (когда противник очнулся после первых ударов).
• Сказывалось неравномерное качество связи, управления, взаимодействия между подразделения-ми и отдельными видами и родами войск, инициативы командиров низшего и среднего звена. Данное обстоятельство зачастую приводило к тому, что подразделения плутали, стояли на месте, не знали, куда идти, путались в оперативной обстановке. Частое явление на войне (особенно в начале, когда войска только «учатся» и «привыкают»). Однако при слишком большой частоте повторений количество неизбежно грозило перерасти в качество. А это уже влияло на оперативные аспекты действий российских сил.
• Предварительная морально-психологическая подготовка личного состава российских ВС, его должное обучение не были проведены. Рядовые участники операции часто попросту не знали, куда едут, зачем и за что сражаются, не знали, как действовать и ориентироваться в различных кризисных и провокационных ситуациях.
• Не была подготовлена система контроля и удержания занятых территорий (военных комендатур, администраций и так далее). Расчет на опору на старые управленческие кадры Украины, после их «отсеивания» на предмет лояльности, видится не вполне оправданным. Работа с населением Украины велась в недостаточной мере. Однако, возможно, в данном случае имеет место быть какой-либо иной, далеко идущий расчет.
• Все это оказывалось в состоянии привести к ситуации перманентного кризиса на занятых землях: политического, экономического, социального, структурного. Кризиса, способного перерасти в ситуацию потенциального взрыва и даже краха, с учетом работы провокаторов с диверсантов с украинской стороны. При отсутствии, конечно же, иного, нестандартного решения проблемы, пока неизвестного.
• Не исключено, что по итогам операции возникнет необходимость в заметной переработке уставной, нормативной документации под нужды операции фронтового типа нового качества. Либо же, если указанная переработка уже была в тайне произведена - доведение до ума, внедрение в командную среду, подготовка по новым лекалам личного состава.
• Стоит отметить, что войска в принципе не слишком оказались готовы к действиям на местности, штурмам городов. Отсутствовало современное электронное обеспечение в товарных количествах, сетецентрическая увязка подразделений, в городах - схематирование местности (объектов-ориентиров). Адаптация под новые, неожиданные условия БД велась уже в ходе операции. Что так-же приводило к потерям.
• На общем фоне удивительно неплохо действовали войска ЛДНР (в совокупно с южным фронтом ВС РФ - лучше всех). Отказавшись, по сути, от глубоких прорывов, практикуя стандартное артиллерийское наступление периода Первой мировой войны вкупе с поддержкой ударных вертолетов Рос-сии, они практически избегли многих перечисленных выше «болезней» российской армии. Сыграли свою роль тут ряд прочих факторов: мотивация (война за свою землю), опыт, слаженность подразделений Донбасса.
• Не последнее значение имела численность. ВС ЛДНР после проведенной мобилизации и притока добровольцев, по некоторым данным, превысили 100 тысяч человек. Это оказывалось сопоставимо со всеми силами российских войск, реально введенных на Украину в первые несколько суток кампании. То есть, 45-50% всех войск в спецоперации на Украине в первые сутки составили донбасские формирования.
• Главный вопрос - это кадры. Кадры, как известно, решают все. Наличие подготовленного, обученного, слаженного личного состава способно заменить даже очень большое количество дорогой новой техники. Которая сама по себе, как известно, не воюет.