Непросто, многословно, о дружбе
А я ничего не знаю о дружбе.
Это странно как-то, прожить чуть больше четверти века и не знать дружбы. Я наверное пыталась дружить с кем-то в детстве, но все развивались быстрее меня, у всех уже были сигареты и пиво в подъездах, а мне хотелось музыку и прогулки по колено в сугробах. Потом пошла мода на большие компании, а я любила прогулки вдвоём... Скучно, как же скучно должно быть им со мной было.
Один друг у меня оставался. Не то, чтобы он или я делали что-то особенное для этого. Просто он не выходил из дома, ему нравилось слушать через стену, как я играю на рояле (не то, чтобы у него в этом деле был выбор), а иногда я приходила к нему в гости, и мы пытались найти общий язык. И я всегда знала, что он будет рад меня видеть. И у него были для меня несложные поручения, которые было интересно исполнять. И если разговор не шёл, он мог просто курить, а я могла просто пить кофе. Вот он и приучил меня к этой неправильной, спокойной дружбе: без героизма, без истерик, но - постоянной, не нуждающейся в подтверждениях, когда не сравниваешь, кто больше взял, кто больше отдал, а просто делаешь всё, что можешь, и принимаешь всё, что может он, - в ответ.
Мне было спокойно, я знала, что у меня есть человек, с которым отношения не испортятся, не сойдут на нет, ему не станет интереснее с другой компанией, человек, который не засмеёт меня, если я скажу глупость, не прогонит, если ему не понравится мой внешний вид. И если вдруг где-то я чувствовала, что не вписалась в компанию или меня обошли вниманием при каком-то событии, мне было не так уж больно. А когда все эти девчонки, перессорившись в своём кружке, по одной приходили ко мне плакаться, я изображала для них такого же друга, какой был у меня: я всегда здесь, я рядом, я выслушаю, всё пойму, не буду смеяться, не скажу, что вы тупые курицы, не видящие дальше собстве... Это меня уже куда-то не туда понесло.
Проблема в том, что я именно изображала. Нашла свою нишу. Я забывала о них, как только они успокаивались и возвращались к своим компаниям. А они так же легко забывали обо мне, вспоминая лишь к следующему разу, когда начинались проблемы, о которых нельзя рассказать другим. Это не было дружбой. Я была странной, тихой (мой шум - в наушниках, весь мой крик - внутри меня), чужой девочкой. Рисовала всякую ерунду, вся моя жизнь, всё моё веселье проходили бессмысленно, некрасиво.
И когда однажды человек, живущий за стеной, умер, я вдруг осталась одна.
Вот так вот просто. Я ещё была нормальной, я ходила в школу, у меня была семья, братья и сёстры разной степени родства, но по-настоящему я уже была одна. Я оглянулась и поняла: у меня нет друзей.
Прошло несколько лет, прежде чем у меня появилась сеть. И за эти годы я окончательно одичала.
Меня до сих пор пытаются приручить. Успокоить, убедить, заставить поверить. И всё же любые различия в восприятии дружбы как таковой заставляют меня крыситься в ответ.
Я понимаю, как это глупо, но ничего не могу с собой поделать.
Это странно как-то, прожить чуть больше четверти века и не знать дружбы. Я наверное пыталась дружить с кем-то в детстве, но все развивались быстрее меня, у всех уже были сигареты и пиво в подъездах, а мне хотелось музыку и прогулки по колено в сугробах. Потом пошла мода на большие компании, а я любила прогулки вдвоём... Скучно, как же скучно должно быть им со мной было.
Один друг у меня оставался. Не то, чтобы он или я делали что-то особенное для этого. Просто он не выходил из дома, ему нравилось слушать через стену, как я играю на рояле (не то, чтобы у него в этом деле был выбор), а иногда я приходила к нему в гости, и мы пытались найти общий язык. И я всегда знала, что он будет рад меня видеть. И у него были для меня несложные поручения, которые было интересно исполнять. И если разговор не шёл, он мог просто курить, а я могла просто пить кофе. Вот он и приучил меня к этой неправильной, спокойной дружбе: без героизма, без истерик, но - постоянной, не нуждающейся в подтверждениях, когда не сравниваешь, кто больше взял, кто больше отдал, а просто делаешь всё, что можешь, и принимаешь всё, что может он, - в ответ.
Мне было спокойно, я знала, что у меня есть человек, с которым отношения не испортятся, не сойдут на нет, ему не станет интереснее с другой компанией, человек, который не засмеёт меня, если я скажу глупость, не прогонит, если ему не понравится мой внешний вид. И если вдруг где-то я чувствовала, что не вписалась в компанию или меня обошли вниманием при каком-то событии, мне было не так уж больно. А когда все эти девчонки, перессорившись в своём кружке, по одной приходили ко мне плакаться, я изображала для них такого же друга, какой был у меня: я всегда здесь, я рядом, я выслушаю, всё пойму, не буду смеяться, не скажу, что вы тупые курицы, не видящие дальше собстве... Это меня уже куда-то не туда понесло.
Проблема в том, что я именно изображала. Нашла свою нишу. Я забывала о них, как только они успокаивались и возвращались к своим компаниям. А они так же легко забывали обо мне, вспоминая лишь к следующему разу, когда начинались проблемы, о которых нельзя рассказать другим. Это не было дружбой. Я была странной, тихой (мой шум - в наушниках, весь мой крик - внутри меня), чужой девочкой. Рисовала всякую ерунду, вся моя жизнь, всё моё веселье проходили бессмысленно, некрасиво.
И когда однажды человек, живущий за стеной, умер, я вдруг осталась одна.
Вот так вот просто. Я ещё была нормальной, я ходила в школу, у меня была семья, братья и сёстры разной степени родства, но по-настоящему я уже была одна. Я оглянулась и поняла: у меня нет друзей.
Прошло несколько лет, прежде чем у меня появилась сеть. И за эти годы я окончательно одичала.
Меня до сих пор пытаются приручить. Успокоить, убедить, заставить поверить. И всё же любые различия в восприятии дружбы как таковой заставляют меня крыситься в ответ.
Я понимаю, как это глупо, но ничего не могу с собой поделать.