В Алтайский край и обратно: озеро Малое Яровое, Немецкий национальный район, паром Спирино-Чингисы
Итак, вечером второго дня нашего вояжа мы оказались на берегу Малого Ярового озера, вдали от цивилизации, со спящей Яной в машине и с намерением где-нибудь заночевать. Вокруг была классическая пустыня.
Перекати-поле тоже имелось.
Ближе к воде было поживее, но всё же не джунгли.
И куча нор, я сначала боялась, вдруг там змеи, но потом решила, что змеям копать нечем, а значит она в норах не живут :) Ради интереса я подкладывала к выходам кусочки еды, но при мне никто их не трогал. Зато ночью вокруг кто-то пищал, так что, вероятно, в норах были суслики-невидимки.
Рома обозрел озеро с обрыва, на котором мы остановились, и заявил: "Остаёмся тут! Бензина колесить вокруг озера у нас всё равно нет!" На другом берегу виднелись машины и палатки, и была, как мы потом выяснили, пресная вода... А у нас в бутылке плескалось всего литра два... Зато мы были совсем одни, в раю для социофобов. И ещё был сильный прохладный ветер, обдувающий мои уже однозначно обгоревшие щёки.
Малое Яровое - находится в Славгородском районе Алтайского края в системе озёр центральной части Кулундинской равнины.
Площадь водного зеркала составляет 35,2 км². Озеро имеет правильную округлую форму, берега крутые и обрывистые, высотой от 2 до 6 м, часто прорезаны короткими оврагами. Озеро бессточное, вода солёная и представляет собой сульфатную рапу.
Птиц опять-таки много, и все орут на свой лад: чайки хохочут, а вон та мелкая пакость у кромки воды (см. выше) орёт "мяу" или "мама".
Пока Яна спала, мы спустились на берег, и с первого же шага меня засосало по колено. И чем глубже засасывало, тем холоднее становилась грязь.
Будем считать, мои ноги оздоровились! Мыть их, правда, было негде, и пришлось отскребать засохшую грязь ножом - вот и пилинг)
До меня тут кто-то уже принимал грязевые ванны - вон какие следы.
Потом проснулась деточка, оглядела наши новые владения и потребовала срочно обеспечить ей жильё. С установкой палатки тоже не обошлось без казуса, её, уже полностью собранную, тоже унесло ветром, но Рома догнал и пришпилил колышками к иссушеной земле)
После чего мы пошли прогуляться, хотя гулять особенно некуда, везде степь, везде соль, везде грязь, везде колючки и ветер.
И чаички.
Машинка, палатка и полотенца на просушке.
И ветер, ветер, ветер...
Вечер тянулся нескончаемо. Мы подъели все запасы шоколада, повалялись на пенках в тени машины, протестировали Яну для моей летней практики в институте, посмотрели мультики на планшете, половили ветер в бутылку с минералкой, сварили лапшу с тушёнкой (гениальное решение варить её именно там, где нечем потом помыть котелок, но Рома и с этим справился!) и легли спать всё ещё засветло. Я вообще не уверена, что в ту ночь темнело.
Утром я проснулась совершенно прекрасной и отёкшей от беспощадного солнца, вытащила из палатки спальники с пытающимся спать семейством и поволокла их в Яровое мыть спутанные ветром и залакированные солью волосы в душевую на пляже. В то утро я была их первым клиентом :)
Зато потом подобрела, обмазалась всеми взятыми с собой мазями, надела тёмные очки и шляпу с полями и смиренно стала ждать начала экскурсии в Немецкий район. Прогулялись, купили магнитики (а продавщица подарила беспочвенно ревущей Яне колечко с Хэлоу Китти, которое она через 10 минут потеряла), нашли место встречи - краевую грязелечебницу, купили клубники и засели есть её на лавочке.
Я сама в шоке от этих щёк!))
На экскурсию нас намылилось аж 24 человека, и в честь этого нам выделили ПАЗик. Экскурсовод мне понравилась: она очень громко и чётко говорила и засыпала нас исторической и инсайдерской информацией об алтайских немцах.
Я половину, конечно, не вспомню, но кое-что расскажу.
Неме́цкий национа́льный райо́н - (нем. Nationalkreis Halbstadt) расположен в северо-западной части Алтайского края. Основное направление экономики - сельское хозяйство. Развито производство зерна, подсолнечника, мяса, молока. Район - зона рискованного земледелия. Развито производство кормов и овощей на поливе. На территории района находятся маслобойни для переработки семян подсолнечника (и халвичные цеха, как с гордостью докладывала нам экскурсовод), мельницы, 3 сыроварни, минимясокомбинаты, цеха колбасные, пивзавод.
Это очень особенный район. Из названия очевидно, что там живёт много немцев, сейчас после активной репатриации в Германию уже существенно меньше, но общий дух сохранился: во всех сёлах очень широкие улицы, низенькие одинакового размера и фасона заборчики по линейке, похожие дома (типа "немецкая усадьба", где дом под одной крышей переходит в подсобные помещения, коровники и т.д. или дома советской постройки) на одинаковом расстоянии от забора, цветущие палисадники, масса велосипедистов, мозаики с пионерами, Марксом и Энгельсом на общественных зданиях.
В школах в обязательном порядке преподают немецкий язык, поддерживают немецкую культуру, Германия даёт району дотации на ансамбли народной песни и пляски, ежегодно проводится конкурс на лучшую усадьбу (нас провезли по улицам и всё показали:)) и на худшую (к ним отправляют маляров:)), даже указатели на дорогах выполнены на двух языках.
И по словам нашего экскурсовода Ольги район процветает исключительно за счёт того, что им удалось законсервироваться в Советском Союзе. Когда все колхозы в стране разделили на паи и по сути разорили, немцы, которых тогда в районе было ещё много, стали стеной, никому выйти из колхоза не дали и сохранили общественную собственность: все трактора, все стада, все коровники, все поливальные машины - всё! У них по-прежнему есть пионерлагеря и чтят Карла Маркса, у них нет безработицы и в каждом селе есть своя промышленность: всё, что производят, тут же перерабатывают, на полях не 10 чахлых коров, как в остальных сёлах, а огромные(!) колхозные стада.
А мы тем временем прибыли в село Подсосново, где продолжили свой алтайско-немецкий ликбез в музее, где работает смотрителем "истинная арийка", так что информацию мы получали буквально из первых уст. Коротко о том, откуда в безводных и солёных степях алтайского края появились немцы.
Первых немцев в Алтайском крае поселила Екатерина Вторая.
В 1762 и 1763 гг. Екатерина II издает два манифеста, приглашающих иностранцев и гарантирующих им значительные льготы при переселении: они получили казенные земли и деньги на переезд и обзаведение хозяйством, на 30 лет освобождались от всех налогов и податей, в том числе от воинской службы. Колонисты сохраняли свое самоуправление и свободу вероисповедания.
Потом за дело взялся и Столыпин.
С начала 1890-х гг. начинается "исход" немецких крестьян в Сибирь. Прибывшие из районов Северного Причерноморья или из Поволжья немецкие крестьяне обрели на "земле далеких озер", как они называли Кулундинскую низменность, новую родину. Особенно большой поток мигрантов наблюдался после проведения столыпинской земельной реформы. Немецким переселенцам был предоставлен ряд привилегий. Государство оплачивало около 1/3 затрат на переезд, дети до 9 лет переезжали бесплатно. Барнаульская управа взяла на себя обеспечение немецких поселков колодцами, т.к. водоносные слои в Кулунде залегали глубоко, да и вода была солоноватая, что осложняло занятия сельским хозяйством. Благодаря трудолюбию и деловитости алтайским немцам быстро удалось превратить скудную местность в процветающий регион, в котором, в первую очередь, возделывалась пшеница, причем объемы урожаев превышали потребность.
Проверить, удачно ли он придумал с переселением немцев, в село Орлово Столыпин приезжал лично.
За прошедшее столетие с момента освоения Кулундинской степи немцы пережили несколько волн переселения, в том числе и насильственного. С 1907 по 1914 годы немецкое население Славгородского округа выросло до 17 тысяч человек. К 1917 году здесь насчитывалось 124 немецких поселка и хутора. К 1926 году в Славгородском округе в 108 немецких поселках, называемых "колониями", уже проживало 32 тысячи жителей. По результатам переписи 1939 года в Алтайском крае числилось уже 28 884 человека немецкой национальности. В сентябре-октябре 1941 года в Алтайский край прибыло 95 тысяч немцев Поволжья, а чуть позже - из Западной Украины, Белоруссии и Кавказа. Их расселили по всем районам края. Еще одна группа появилась на Алтае в самом конце войны - их называли "фольксдойче". Это были репатрианты и военнопленные - те, кого сначала гитлеровцы вывезли с оккупированных земель в Германию, а после капитуляции фашистов советские органы - в Сибирь, Казахстан и на Дальний Восток.
В музее нам показывали макеты первых жилищ и комнату немецких крестьян с характерной обстановкой. Хотя и не совсем)
- Не знаю, зачем они здесь колодец с журавлём поставили, это русский колодец, у нас были деревянные колоды с цепями на них.
- А здесь зачем-то ковёр на пол положили! У немцев в доме никогда не было ковров! Влажная уборка два раза в день, и будет порядок!
Немецкие переселенцы строили на Алтае жилища в соответствии с их хозяйственной традицией. Жилой дом, подсобные постройки, колодец - все находилось под одной крышей, что было особенно удобно при плохой погоде, снеге, сильном ветре. Постепенно русское население переняло эту практику, которая используется до настоящего времени.
В другом зале были исторический документы типа печати волостного старосты и свидетельства об образовании.
Русский язык - "посредственно", в остальном почти отличник)
Там выше мелькнуло немецкое коромысло - не дугой, как у нас, а с выемкой для плеч. Всякие такие древние штуки я тоже люблю.
- Немцы очень любили кофе, а в Сибири кофе не было, поэтому они в больших ступах толкли семена ячменя. (Тут ожидался вздох сочувствия, наверное, но некоторые Наташечки и сейчас пьют вместо кофе напиток "Здоровье" с составом: рожь, ячмень :))
И выставка современной продукции. Тут не совсем всё гладко, недавно московские финансисты обанкротили колхоз: дали денег в долг, а потом срочно потребовали их обратно и больше чем на неделю заперли в сараях голодный скот: сдохнет корова - будет компенсация. Коровы сдохли... А в прошлом году пришлось пустить на тушёнку всё стадо гусей в 5000 голов: год был засушливый, зерно не уродилось, покупать слишком дорого...
И если в былые годы было много дотаций на строительство и развитие промышленности из Германии, то нынче они прекратились, и колхозы выкручиваются сами.
Серьезными, а порой и страшными испытаниями стали для них и их потомков освоение безводной степи, коллективизация, массовые репрессии, которые осуществлялись в отношении немцев до 1957 года. Не раз в столетней истории возникали миграционные настроения, преследования немцев по религиозным основаниям. Годы трудностей сменялись годами относительного благополучия. Больно ударили по населению степных поселков и реформы 90-х. Экономические трудности усугубились неудовлетворением из-за увядания национальной культуры и языка, что способствовало эмиграции в Германию. По оценке главы администрации Немецкого района Федора Эккерта, теперь коренного населения осталось около 15-20 процентов.
Тем не менее по многим показателям социально-экономического развития Немецкий национальный район и другие поселения с преимущественно немецким населением занимают верхние строчки в крае. Заметно выделяются села порядком и благоустройством. Работает потенциал, заложенный столетие назад первопоселенцами.
В 90-ых и двухтысячных многие уехали в Германию, тогда переселенцам предлагали совсем сказочные условия, отсюда уезжали целые улицы и целые сёла, дома стоили копейки, их скупили "чёрные риэлторы" и распродали бомжам, алкоголикам и тунеядцам.
- Поэтому в село Шумановка мы экскурсии больше не возим. Нечего там больше смотреть.
- А в Гальбштадте осталось меньше 1% немцев, поэтому райцентром собираются делать какое-нибудь другое село. Может быть Орлово или Кусак.
После музея нас отвели на микроэкскурсию в лютеранскую церковь, её открыл приехавший на велосипеде сухонький старичок, и мы вошли внутрь.
Строго говоря, далеко не все российские, советские немцы являлись немцами по происхождению. Среди степных новоселов были также голландцы и австрийцы. Недаром расселялись они строго обособленными группами. Меннониты, предки которых происходили в том числе и из Голландии, жили в Орловской волости, а также в Глядене, Полевом, Степном, Хортице, Гришковке и Сереброполе. Лютеране и католики - в Подсосново, Новоромановке, Самарке, Романовке, Константиновке, Камышах и Забавном. Конечно, их различали традиции, обычаи и даже язык. Но многое и объединяло. Это были люди глубоко верующие, работящие, не боявшиеся трудностей, которых им досталось сполна.
Там всё совсем простенько, похоже больше на актовый зал сельской школы, даже ряды кресел такие же: из дерматина с откидывающимися сиденьями. Икон у лютеран нет, как нет и святых в принципе, зато на стенах висят разные картинки, типа вот такой: "Бог есть любовь".
Из церкви нас быстренько увезли на подсосновский конезавод, при котором открыт маленький зоопарк.
Яки и верблюды. Все тут же начали кормить верблюдов хлебом, и они были этому очень рады. А яки стеснялись и к людям не подходили.
Ещё были ослы, пони и козы. Все с детёнышами, весьма умильными. А ещё я думала, что знаю, как кричит ишак, но там ослик был особенно голосист, удивил нас своим утробным И-ААААА с верхними нотами как камнем по стеклу.
Это фрагмент козлячьей морды и бороды.
И маленький ослик, хвостом бегающий за пони. Фотографировать через сетку я по-прежнему не умею)
Ещё были нелюдимые маралы и общительные пятнистые олени, им досталось наше мультизлаковое печенье, хотя большую часть Яна отняла и съела сама)
Экскурсовод вернулась и повела нас в полутёмные конюшни к жеребцам: их в табун не выпускают из-за склонности коней к битвам до крови и увечий, а они очень ценные и почти все чемпионы скачек.
До чего же красивые животные! До чего ОГРОМНЫЕ! Я привыкла к небольшим алтайским конькам, а там в стойлах были орловские рысаки: у них широченная грудь и огроменный рост, они такие... такие.. просто ООО! А ещё они дважды меняют цвет: рождаются чёрными, потом становятся серыми "конями в яблоках", а в преклонном возрасте белеют. И все ласковые к людям, давали себя по шелковистым мордам гладить. В общем, перегладила целый конезавод, пока экскурсовод рассказывала историю каждого коня, у кого какой характер и кто где побеждал.
Ещё там были кобыла с однодневным жеребёнком на дрожащих ножках с хвостиком-куделькой и героическая коза, которой зачем-то принесли выкармливать волчат, и всё гадали, схарчат они потом её или нет. Когда детёнышей забрали, у козы начался лактостаз, и её пришлось прооперировать, вот она и оказалась в тихой конюшне, а не с остальными козами.
Когда все нагладились коней, нас повезли обедать в колхозную столовую. Народ представлял себе какие-нибудь немецкие колбаски и прочий октоберфест, но всё было скромнее. Впрочем, наша дочь, которую вообще фиг накормишь, захватила сразу и вилку, и ложку, заявила: "Я буду суп и второе", и всё съела)) Суп был на вид, вкус и цвет - рассольник, но по словам экскурсовода: "Я попросила девочек приготовить что-нибудь немецкое. Зажарка в этом супе по классическому немецкому рецепту! А гречку мы сами выращиваем, поэтому на гарнир гречка!" :))
К гречке давали котлету, очень вкусный свежий хлеб, а также лимонад и пиво местного рОзлива.
А рядом со столовой был колхозный магазин (колхозникам скидки под 40%) с местной продукцией, и все тут же перетекли туда за колбасами, сырами и разрекламированным экскурсоводом мороженым. И это реально было очень вкусное эскимо! Форма, правда, неудобная, будто его в стаканах морозят) Но это нас не остановило.
На обратном пути нас завезли посмотреть на рукотворное озеро Подснежное. Раньше там было крохотное озерцо из бивших из-под земли источников, но предыдущий начальник колхоза, уходя на пенсию, сделал селянам подарок: озеро расширили, заглубили и сделали скважины с насосами: 3 насоса качают воду в озеро, 1 выкачивает воду на полив, чтобы она не застаивалась. На новое озеро тут же потянулись утки, чайки и молодёжь с волейбольными мячами. Мы их всех там и застали)
Вода очень красивого цвета и тёплая.
И автобус нас ждёт. А на заднем плане поля с уцелевшими при развале СССР поливалками.
И мы поехали назад в Яровое, трясло жутко, кстати.
- Немцы в начале двухтысячных много субсидий на развитие района давали, но только целевых и только на промышленность. Поэтому дороги у нас плохие, алтайские! А вот ещё краевой дом престарелых и детский дом, они к колхозу отношения не имеют, там тоже разруха.
В общем, экскурсия была очень познавательная, и, надеюсь, в немецко-русских колхозах действительно всё так хорошо, как нам расписали. И очень жаль, что немецкая часть населения уже почти вся уехала в Германию, и нам не довелось увидеть "бюргеров в шляпах с перьями" (как расписывала нам свекровь 10 лет назад) в самом сердце Кулундинской степи.
Пока мы дотряслись до Ярового, дочь снова уснула, а мы адски сплющили и отбили седалищные места и хотели скорее добраться до родной машины, что незамедлительно и проделали.
Перед окончательным отъездом мы заскочили в магазин, купили воды и сосисок местной немецкой фирмы "Брюкке") Что ещё нужно для счастья? И снова дорога, степи, солёные и пресные озёра, выскакивающие под колёса кустики перекати-поля, элеваторы, высящиеся над степью как огромные сказочные замки. А если смотреть в окно сквозь очки с поляризационными стёклами, но всё становится ещё радужнее.
Ночевать мы собирались в Завьялово на берегу озера: там озёр тоже много, пресные соседствуют с солёными и щелочными, и все жутко лечебные. Приехали уже в 11, к закату, нашли какой-то палаточный лагерь, и остались там. (Село тоже проехали насквозь, там тоже озёра с утками и очень красивая набережная.)
На ужин приготовили на решётке те самые сосиски, и они были зело вкусны)
Пока мы мирно ужинали, нас пожирали комары! Яну накусали так, что живого места не осталось, потому что она их убивать и прогонять боится, просто сидит и верещит, дурочка.
Ночь была отвратительной: в соседнем лагере гремела музыка, молодняк выяснял отношения пьяными голосами, и всё это почти до рассвета. В камышах рядом орали и были крыльями воду утки, но это стало райской музыкой, когда человеческие гадёныши наконец угомонились.
Утром мы кое-как разлепили глаза, быстро упаковались, позавтраками и уехали. Даже на все эти целебные озера и обещанные нам водные горки смотреть не захотели, ну их нафиг - домой.
С нас, правда, хотели было взять деньги за постой (дядьки пришли и сказали рассчитаться у вагончика с шлагбаумом), но как-то ненавязчиво. Мы минут пять постояли у шлагбаума, потом подсунули 100 рублей и свинтили.
Проехали село Баево, рядом с которым в свое время приземлилась, вернувшаяся из космоса Терешкова, но монумент ей проворонили, потом проскочили Камень-на-Оби и круг замкнулся. Рыба в Масляхе, пыльная дорога, село Спирино, указатель "Паром".
И до парома 2 часа) Коротали как могли: полоскали руки в море, кидали камушки, пили чай, собирали букеты...
Потом на другом берегу у села Чингисы началось шевеление, и вскоре к нам подошёл паром, становясь с каждой минутой больше: сначала казалось, на нём 4 машины, потом 7, потом 9...
Паром - местный герой, в распутицу это практически единственный способ добраться до цивилизации, в Чингисах даже праздник проводят "День парома", а в прошлом году ему как раз стукнуло 10 лет.
Зимой по льду, весной и осенью в объезд через соседние районы. Для жителей Чингис паром - больше, чем переправа. Пока ходит - село живет.
Татьяна Кирьянова, жительница с. Чингис: "Если паром останавливается - хлеб не привезут. Если паром останавливается - продукты не привезут. Заболели - то же самое. Да это жизненно-необходимый наш орган для Чингис!".
Летом, будто наверстывают упущенное за время простоя, работают без выходных, часто по ночам. Директор парома Сергей Киреев говорит, что нужды местных жителей всегда вне графика. В Чингисах около шестисот человек. Большинство - пенсионеры.
Сергей Киреев, директор парома: "Всякое бывает. Жизнь течет. Не останавливается ни на минуту. Конечно, бывают и ночные вызовы, и болезни. Конечно, мы работаем для людей".
Загрузились и мы. Изначально были третьими в очереди, на паром Рома въехал восьмым, столько там было борзоты) Цена вопроса 230 рублей за машину + нас, мы уселись на пассажирских местах, смотрели на бурунчики воды, чаек и удаляющийся берег, и вот уже Чингисы и снова кони.
И весёлый туалет.
До свидания, паром!
И пару слов о Чингисах, я очень хотела там побывать и в музей зайти, но получилось очень мимолётом. Жаль.
Чинги́с - село в Ордынском районе Новосибирской области России, одно из первых русских поселений на территории современной Новосибирской области. Название села имеет множество вариантов: его называют Чингис, Чингисс, Чингиз, Чингисское, Чингисы и Чингиссы. Село состоит из «острова» (островной части) и «одины» (береговой части), соединенных между собой дамбой. Находится на реке Обь недалеко от устья реки Малый Чингис.
Вот мы как раз едем по дамбе и видим, как коровы уходят в море)
У местных жителей в ходу несколько легенд для туристов. Нам их пересказал кандидат исторических наук, преподаватель Новосибирского госуниверситета Вадим Журавлёв.
- Название села Чингис появилось после смерти Чингисхана. Как уверяют местные жители, сам монголо-татарский правитель никогда не был в этих местах, но перед смертью он приказал разрубить себя и каждую часть тела похоронить в разных уголках своей империи.
У села Чингис есть курганы - там, говорят, похоронена рука хана. Археологи пока её не нашли - но всё может быть.
Из исторически доказанных легенд - село Чингисы основал татарский князь Тарлава после Смутного времени в 1629 году. Под его командованием южные чаты и барабинцы восстали против русских и начали нападать на соседние территории, так они сожгли предместья Томской области. Из Москвы на подмогу северным чатам, которые не думали восставать, был прислан воевода Яков Тухачевский. В апреле-марте 1631 года произошло самое крупное боевое действие на территории Новосибирской области - осада Чингис-городка, в которой прятались воины Тарлавы.
Битва была важнейшей, так как её исход на целый век определил границы продвижения русских в Сибирь. В сторону Сузуна путь был надолго закрыт и русский мог попасть к населявшим Алтайский край телеутам только в качестве пленника.
Тарлава проиграл осаду, а сам был убит, но на месте его крепости разрослось первое русское село в Караканском регионе.
В одной этой цитате столько неизвестных мне слов, что остаётся только понуриться... И ехать дальше. Это уже следующее за Чингисами село Нижнекаменка, а дальше дорога становится совсем плохонькой (но хорошо накатанной!) и уходит в леса. В Караканский бор.
- Каракан называют Шервудским лесом Западной Сибири, - рассказал ещё одну легенду Журавлёв, - разбойный промысел зафиксировали названия рек - с Ордынской стороны Каракана есть речка Разбойная, Атаманиха.
Разбойник Афанасий Селезнёв, местный Робин Гуд, если хотите, - это фантастическая фигура сибирской мифологии. Он и действовал на этих территориях.
Помимо того, что он грабил богатых, он был оборотнем и мог превращаться в селезня: его несколько раз ловили, сажали в тюрьму. Он просил ложку воды и уголёк, потом на стене рисовал волны и брызгал из ложки, открывалась вода, он обращался селезнем и уплывал из камеры, так было два раза. Это рассказывали те, кто охранял его, они были совершенно бессильны.
Ну и после очередного побега, в центральной части Большого Каракана на дне озера Глубокое Селезнёв спрятал лодку с золотом. Она, как хороший клад, заговорённая, и найти её может только девственница Анна. Остальные - как ни старайтесь.
Это пространство богато воспоминаниями, потому что этот лес никогда не жил без человека. Здесь действительно хорошо - есть грибы, рыба, ягоды, был пушной зверь (да и сейчас есть, но в основном белки) и человек здесь был всегда. Это не просто природное пространство, это историческое пространство, которое мы должны взять под охрану.
Честно говоря, ужасно хотелось что-нибудь эдакое увидеть в зачарованном лесу, но увы: дорожная пыль, сосны, сухой смоляной воздух, белый мох и брусничник под ногами - всё хорошо, но всё обыденно)
В общем, мы ехали-ехали через лес и вдруг приехали к шлагбауму! А за шлагбаумом мостик, а у мостика тётенька мзду за проезд собирает. Ну ващеееее) А потом дорога вышла на берег особенно широкого в тех местах Обского-моря-сиречь-водохранилища, и привела нас в село Быстровка, где мы остановились у часовни и бабулек с пирожками, чтобы попинать колёса, и понять, в порядке ли они)
Дальше мимо села Завьялово (второе Завьялово за день!) мы помчались очень красивой дорогой по гриве между двух рек: Черной и Чернодырихи, ласково светило солнце, колыхались травы, бродили в них тучные стада, и "мир был похож на вкусную конфету". А потом был Искитим и езженная-переезженная дорога до Новосибирска, с дождиком и пробками. Круг замкнулся насовсем.
А самую завлекательную часть Алтайского края, ту, где горы-горы-горы, я оставила на десерт. На следующий год. Может быть.