Шторм, остров Арвад и его жители.
Ветер, гуляющий по малолюдным улицам Тартуса, носит с собой запах рыбы и портовой свободы. Рыба здесь с человечьими глазами, в которых отражаются смуглые рыбаки. Все чаще на улицах встречаются женщины без платков, растворяя нашу чужестранность. В ресторанчиках спиртные напитки, в том числе вина соседнего Ливана, продаются свободно.
Ночью шел дождь и утром шел дождь, то стихая, то снова троекратно усиливаясь. И пустынная солнечная Пальмира со своими развалинами, финиками, верблюдами и постоянным чувством жажды, казалась чем-то уже не досягаемо далеким, как будто виденным в прошлой жизни.
В Тартусе же струи воды спадали с неба, закрывая плотной пеленой все вокруг. Дева Мария, зябко кутаясь в длинную шаль, стояла, прислонясь к каменной церковной стене, задумчиво глядя на жирные ливневые потоки, которые, омывая улицы и тротуары, стремились вниз, к морю. Вздохнув, она вошла внутрь.
Когда-то здесь была небольшая часовня, первая созданная человеком в Ее честь. Часовня разрушилась при землетрясении, сохранился только алтарь, что сразу же приравнялось к чуду. Церковь была пустынна. Тихонько ступая, она подошла к алтарю, зажгла свечи, осветившие старую икону, написанную Лукой, первым иконописцем. Она любила его. Он был предан, благочестив и трудолюбив он создал Евангелие и книгу Деяний Святых апостолов, и это так много для одной жизни. Она перекрестилась, возвела глаза к небу, повернулась, улыбнулась Симону и дождь прошел.
На проезжей части, придавив автомобиль, лежало, сломленное бурей дерево. Банкоматы упорно не принимали нашу карточку, а банки начинали работать только с десяти. Недалеко от начинающего оживать рыночка, стоял прицеп доверху наполненный свежими аппетитными бананами:
-How much?
-..нет, нет, кивает, протягивает. Бесплатно, угощайтесь.
Беру улыбаюсь, говорю: «Спасибо», по русски, но от всего сердца.
Дева Мария отвлеклась. Дождь пошел снова, проникая в пористые камни крепости ордена Тамплиеров. Люди, живущие в ней еще спят, ставни прикрыты, выходной. Говорят, что под крепостью есть развитая система подземных ходов, но по ней гуляет только ветер, вынося от туда подвальный затхлый воздух, страстно зарываясь в мусорные кучи у входа в дома. Раскаты грома. Небо многоцветно и в лазурных окнах, скрытый за серой дымкою облаков, виднеется силуэт Зевса.
Доносится запах свежеиспеченного хлеба. Перед пекарней на протвине лежат булочки, их собратья томятся в печи. -How much?. -«free» ,улыбается, ничего, угощайтесь. Горячий хлеб жжет пальцы. Хрустящая корочка скрывает нежную мякоть. И все становится единым.*
Море штормит, по небу разлетаются рваные темные облака, на катер до острова Арвад, набивается народ, стоять на палубе на ногах невозможно. Может быть, в такую погоду крестоносцы в 1291 году бежали с Тартуса, прихватив с собой сокровища во главе со Святым Граалем? Лодки их заливало водой, они чертыхались. Симон проходил мимо, подпрыгивая на волнах и мечтательно вглядываясь в горизонт. Сейчас же на рейде стоят танкеры, мотор уверенно рычит, а люди беззаботно щебечут о насущном все полчаса пути.
Порт занимает большую часть острова, площадь которого чуть больше шести квадратных километров. И это классический случай, когда размер не имеет значения. Остров с момента его освоения его финикийцами три тысячи лет назад, был государством в государстве. Чеканил свою монету, укрывал нуждающихся и рождал славных мореходов, солдат и рыбаков. Его имя в переводе с греческого означает место для скитающихся, беглых.
Остров венчает крепость. Идем к ней по узким улочкам вверх. Школа, окна открыты, через дверь видна доска, запачканная мелом, трое мальчишек разгоняют швабрами огромную лужу перед входом. Крепость была последним прибежищем крестоносцев на Ближнем Востоке, ее удерживали еще 10 лет, после сдачи Тартуса. Сейчас в ней музей. Здесь тишина, кроме нас, только служитель музея на входе и молодая парочка иранцев.
Сверху открывается замечательный вид на плоские крыши беленых домов, увешанные сплошь ржавыми тарелками, дальше на море, небо и танкеры. Эх! Этот чарующий пейзаж видел наверняка (с небольшими поправками) Жак де Моле, этот славный последний магистр ордена Тамплиеров. Он был нетерпелив и в 1301 году решил отбить остров у сарацинов, но счастье его было недолгим и в 1302 году все вернулось на круги своя. А еще через 12 лет его благополучно сожгли на костре во французской столице, умирая, он успел насмерть проклясть короля Филиппа IV.
У моря лежат блоки, ранее слагавшие стену. Дома, построены из того же камня, который служит им основанием и это создает редкую гармонию между природным и рукотворным. К слову сказать, и крепость на острове и крепость и дома в Тартусе тоже сложены из этого камня. Какова же была первоначальная площадь острова?
Погода меняется быстро и расшалившемуся Зевсу, наконец, наскучило метание громов и молний. Солнце преобразило все. Островная мрачность пропала. Капли дождя покрывавшие все горизонтальные поверхности, теперь заиграли, заблестели. Дева Мария со Святым Лукой попивают чаек в ресторанчике на набережной. Третья чашка стоит тут же, дожидаясь Петра**, заканчивающего свои привычные утренние прогулки по воде. Остров провожает нас детским смехом.
примечания:
*- В Сирии просто удивительно гостеприимные люди. Иногда даже и не знаешь куда деваться от такой гостеприимности. Стоит остановится у входа в дом или лавку, как тут же выходит хозяин и предлагает зайти, и угощает чаем.
**- по слухам, алтарь часовни Девы Марии Тартосской в Тартусе был освящен самим Апостолом Петром (в младенчестве Симоном).
Ночью шел дождь и утром шел дождь, то стихая, то снова троекратно усиливаясь. И пустынная солнечная Пальмира со своими развалинами, финиками, верблюдами и постоянным чувством жажды, казалась чем-то уже не досягаемо далеким, как будто виденным в прошлой жизни.
В Тартусе же струи воды спадали с неба, закрывая плотной пеленой все вокруг. Дева Мария, зябко кутаясь в длинную шаль, стояла, прислонясь к каменной церковной стене, задумчиво глядя на жирные ливневые потоки, которые, омывая улицы и тротуары, стремились вниз, к морю. Вздохнув, она вошла внутрь.
Когда-то здесь была небольшая часовня, первая созданная человеком в Ее честь. Часовня разрушилась при землетрясении, сохранился только алтарь, что сразу же приравнялось к чуду. Церковь была пустынна. Тихонько ступая, она подошла к алтарю, зажгла свечи, осветившие старую икону, написанную Лукой, первым иконописцем. Она любила его. Он был предан, благочестив и трудолюбив он создал Евангелие и книгу Деяний Святых апостолов, и это так много для одной жизни. Она перекрестилась, возвела глаза к небу, повернулась, улыбнулась Симону и дождь прошел.
На проезжей части, придавив автомобиль, лежало, сломленное бурей дерево. Банкоматы упорно не принимали нашу карточку, а банки начинали работать только с десяти. Недалеко от начинающего оживать рыночка, стоял прицеп доверху наполненный свежими аппетитными бананами:
-How much?
-..нет, нет, кивает, протягивает. Бесплатно, угощайтесь.
Беру улыбаюсь, говорю: «Спасибо», по русски, но от всего сердца.
Дева Мария отвлеклась. Дождь пошел снова, проникая в пористые камни крепости ордена Тамплиеров. Люди, живущие в ней еще спят, ставни прикрыты, выходной. Говорят, что под крепостью есть развитая система подземных ходов, но по ней гуляет только ветер, вынося от туда подвальный затхлый воздух, страстно зарываясь в мусорные кучи у входа в дома. Раскаты грома. Небо многоцветно и в лазурных окнах, скрытый за серой дымкою облаков, виднеется силуэт Зевса.
Доносится запах свежеиспеченного хлеба. Перед пекарней на протвине лежат булочки, их собратья томятся в печи. -How much?. -«free» ,улыбается, ничего, угощайтесь. Горячий хлеб жжет пальцы. Хрустящая корочка скрывает нежную мякоть. И все становится единым.*
Море штормит, по небу разлетаются рваные темные облака, на катер до острова Арвад, набивается народ, стоять на палубе на ногах невозможно. Может быть, в такую погоду крестоносцы в 1291 году бежали с Тартуса, прихватив с собой сокровища во главе со Святым Граалем? Лодки их заливало водой, они чертыхались. Симон проходил мимо, подпрыгивая на волнах и мечтательно вглядываясь в горизонт. Сейчас же на рейде стоят танкеры, мотор уверенно рычит, а люди беззаботно щебечут о насущном все полчаса пути.
Порт занимает большую часть острова, площадь которого чуть больше шести квадратных километров. И это классический случай, когда размер не имеет значения. Остров с момента его освоения его финикийцами три тысячи лет назад, был государством в государстве. Чеканил свою монету, укрывал нуждающихся и рождал славных мореходов, солдат и рыбаков. Его имя в переводе с греческого означает место для скитающихся, беглых.
Остров венчает крепость. Идем к ней по узким улочкам вверх. Школа, окна открыты, через дверь видна доска, запачканная мелом, трое мальчишек разгоняют швабрами огромную лужу перед входом. Крепость была последним прибежищем крестоносцев на Ближнем Востоке, ее удерживали еще 10 лет, после сдачи Тартуса. Сейчас в ней музей. Здесь тишина, кроме нас, только служитель музея на входе и молодая парочка иранцев.
Сверху открывается замечательный вид на плоские крыши беленых домов, увешанные сплошь ржавыми тарелками, дальше на море, небо и танкеры. Эх! Этот чарующий пейзаж видел наверняка (с небольшими поправками) Жак де Моле, этот славный последний магистр ордена Тамплиеров. Он был нетерпелив и в 1301 году решил отбить остров у сарацинов, но счастье его было недолгим и в 1302 году все вернулось на круги своя. А еще через 12 лет его благополучно сожгли на костре во французской столице, умирая, он успел насмерть проклясть короля Филиппа IV.
У моря лежат блоки, ранее слагавшие стену. Дома, построены из того же камня, который служит им основанием и это создает редкую гармонию между природным и рукотворным. К слову сказать, и крепость на острове и крепость и дома в Тартусе тоже сложены из этого камня. Какова же была первоначальная площадь острова?
Погода меняется быстро и расшалившемуся Зевсу, наконец, наскучило метание громов и молний. Солнце преобразило все. Островная мрачность пропала. Капли дождя покрывавшие все горизонтальные поверхности, теперь заиграли, заблестели. Дева Мария со Святым Лукой попивают чаек в ресторанчике на набережной. Третья чашка стоит тут же, дожидаясь Петра**, заканчивающего свои привычные утренние прогулки по воде. Остров провожает нас детским смехом.
примечания:
*- В Сирии просто удивительно гостеприимные люди. Иногда даже и не знаешь куда деваться от такой гостеприимности. Стоит остановится у входа в дом или лавку, как тут же выходит хозяин и предлагает зайти, и угощает чаем.
**- по слухам, алтарь часовни Девы Марии Тартосской в Тартусе был освящен самим Апостолом Петром (в младенчестве Симоном).