Дети в Мечети Омейядов. (Сирия, Дамаск).
Ко Дню Защиты Детей.:)
Новый Дамаск благосклонен, он протягивает тебе руку в реверансе, и ты идешь по его широким улицам походкой уверенного урбаниста, подставляешь ладони под струи фонтана, любуешься на зелень и привычным жестом тормозишь такси. Это танец на равных, даже с толикой твоего превосходства.
Но как только ты попадаешь в «старый город» Дамаска он сражает тебя наповал. Он кружит тебя в каком-то неясном прекрасном диком танце, и ты подчиняешься его воли. И он безусловно ведет. Ведет сквозь толчею и духоту по узким улочкам. Сквозь женщин одетых сплошь в черное, которые ходят небольшими стайками, как дети, разглядывая разноцветные прилавки. Мужчин, взирающих на тебя с достоинством и плохо скрываемым любопытством. Через бесконечный восточный базар и разного рода мастерские, продавцов, постоянно предлагающих купить что-либо. По узким улочкам, с нависающими над ними домами, выпячивающими свои оштукатуренные пыльные брюшки и ряды смыкающихся к верху балконов. И этот бесконечный людской и транспортный поток, постоянно бурлящий на непонятном языке, выбрасывает тебя к входу в мечеть. Здесь тихо и благостно. Ты снимаешь свою обувь, входишь во внутренний двор. Тебе дали паузу и ведут уже совершенно спокойно. Ты подходишь к фонтану, и умываешь лицо и руки с необычайным наслаждением, холодная вода очищает твое тело.
В тени мрамор пола приятно остужает и хочется сесть на него или даже лечь, врасти в эту отполированную зеркальную поверхность, глядя на которую видна собственная конечная перспектива. Ты садишься и приваливаешься спиной к деревянным дверям и начинаешь наблюдать.
Где-то отдаленно слышны голоса. Дети бегают по двору мечети играют в салки, смеются, мамы заботливо поправляют растрепавшиеся волосы, уткнувшемуся им в живот хохочущему чуду. Женщины на улицах скромные, застенчивые, серьезные, здесь, перед взором Аллаха они словно оживают. Беззаботно щебечут, улыбаются, играют с детьми. Здесь нечего бояться и нечего страшиться, ведь мечеть-это общий дом. Дом, в который входят босиком.
Девочка в черно-желтом платье кружиться, ели касаясь зеркала мрамора, выписывая в воздухе замысловатые легкие узоры. Она вся в этом танце под неслышную нами музыку и перед невидимым залом. Раздается призыв к молитве и все преображается. Девочка в последнем танцевальном движении вздымает руки к небу и падает на колени и начинает молиться. Этот протяжный, гулкий мелодичный звук моментально охватывает всю мечеть. Он становится предметным, материальным, как густой утренний туман. И ты чувствуешь, как он притягивает и пугает тебя, открывая ворота во что-то неведомое.
