Колокольцовские или мерлинские шали 19 века
Мода на шали в начале XIX века была тесно связана с античными мотивами в костюме, когда туники из лёгких, полупрозрачных тканей были единственной одеждой светских красавиц, уподоблявших себя античным статуям. Однако ампирные туалеты при всей их привлекательной лёгкости и прозрачности были ещё и очень холодными! А климат всё-таки отличался от климата Древней Греции. Врачи умоляли запретить эту моду, напоминая, сколько хорошеньких ветрениц умерло из-за неё от простуды. Однако женщины, не желавшие расставаться с обольстительными нарядами, предпочли решить проблему проще и стали греться с помощью новинки - тёплых шалей.
Первой мануфактурой, занимавшейся кашемиром в России, считается основанное в 1800 году на нижегородчине (д. Скородумовка) предприятие с крепостными Надежды Аполлоновны Мерлиной, урождённой Колокольцoвой (ум. 15 мая 1843). С 1800 по 1834 гг. мануфактура находилась в ее имении в Нижегородской губернии, с 1835 года - в имении в Рязанской губернии. Два её брата, Григорий и Дмитрий Колокольцовы, тоже занимались производством в своих имениях в Саратовской и Пензенской губерниях. Поэтому шали называют также колокольцовскими.
Слева - шаль, Россия, 1820-е. Справа И. Смирновский "Портрет неизвестной в белом платье" 1820 г. Из коллекции Государственного Русского музея
У европейских шалей изнанка была некрасивая, почти махровая, а рисунок на лицевой и изнаночной стороне отличался, как позитив и негатив. Сами изделия были тяжеловатыми. Русские же выглядели очень аккуратно, кроме того, были наилегчайшими. Ткали их особыми челночками, похожими, скорее, на тоненькие коклюшки, почти иголочки. Их выполняли в сложнейшей технике двустороннего ткачества, то есть шали не имели изнанки и их можно было носить на обе стороны. Позднее эту технику освоили и в других европейских странах.
Индийское ткачество шали. Примерно так же ткали русские ткачихи в XIX веке.
Шаль с таким узором можно было складывать по диагонали, так, чтобы один из углов нависал над другим; это позволяло любоваться красотой узора, если можно так выразиться, в двойном экземпляре.
Русские газеты и журналы рекламировали шали в течение нескольких десятилетий:
"Кашмирские шали, квадратные или шарфообразные в большой моде. Цвет последних белый или пёстрый; но края всегда бывают превосходной работы. Такая шаль видом похожа на шёлковую, но легче и делается из драгоценной шерсти тибетских коз"
Шарф двусторонний 1820-е гг. Фон и узор вытканы цветной шерстью. Нижегородская губ. 56 Х 251 см.
Надежда Аполлоновна была новатором даже в таком простом на первый взгляд деле, как расчёсывание шерсти. Она поняла, что нужен очень крепкий гребень, крепче обычных, в мелких трещинках на зубьях которых застревала тончайшая драгоценная шерсть. Для нее сделали гребни из слоновых бивней.
Использовались на её мануфактуре и металлические гребни. Их длинные круглые зубья нагревали, опускали в горячее же деревянное масло и только потом чесали пух.
Слева: 'Колокольцовский' шарф (фрагмент). 1820-е годы. Нижегородская губерния. Мастерская Н. А. Мерлиной. Шерсть. Ткачество (265 х 53). Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Справа: Шаль начала ХИХ века. Мануфактура "Надежда Мерлина ", Россия. Метрополитен музей, США.
Ткали шали из тончайшей пряжи, для которой годился лишь пух тибетских коз, а на худой конец пух сайгаков. Из 13 граммов такой пряжи вытягивали нить длиной в четыре с половиной километра. Шали получались невесомыми и нежными на ощупь.
Особенностью шалей Мерлиной было то, что их собирали из нескольких кусков, сотканных отдельно. То ли это было нужно из-за узости ткацких станов, то ли для увеличения скорости работы - за день ткачихи успевали выткать пять миллиметров полотна, полсантиметра. Но факт есть: куски шали сшивали тончайшими иглами, пряча шов в рисунке. И эти соединительные швы так же невозможно разглядеть, как и соединения нитей на изнанке. Да, даже в лупу.
За год в мастерских выпускалось примерно 16 шалей. Каждую шаль, имевшую десятки оттенков, две мастерицы ткали от полутора до двух лет
Шаль, 1820-е, Россия. Шерсть, двустороннее ткачество. Кайма на одной из "колокольцевских" шалей, где восточный "огурец", если присмотреться, состоит из таких нам знакомых, уже ставших классическими, "русских" цветочков.
Каждую шаль, имевшую десятки оттенков и сочетаний, две мастерицы ткали от полутора до двух лет, и стоила она целого состояния - до 12 тысяч рублей.
Пара фрагментов из воспоминаний князя Долгорукого:
"У неё отличная фабрика шалевая, их ткут особенным манером. Они во всей России известны, их славят даже в столицах, и они до того громки и ценны, что некто Коленкур, французский посланник у Двора Российского, торговал на её фабрике превосходной работы шаль, будто бы для жены Наполеона, и давал за нее 10 тысяч, но госпожа Мерлина, как патриотка, не захотела выпустить в чужое государство домашнего сего изделия".
Цена на особо ценную шаль Мерлиной достигла 35 тысяч! В то время можно было за 1200 купить деревеньку с крепостными...
Шаль. Первая половина XIX в.
И вот как о тех же крепостных мастерах рассуждает князь Долгорукий:
"Не знаю, весело ли тем, кои вырабатывают шали и платки, но знаю, что любо смотреть на их труды. Какое мягкое полотно! Какие живые краски! Какие замысловатые узоры: всё в совершенстве. И после скажут в Париже, что мы дики, необразованы, а в Лондоне, что у нас нет ума изобретательного, нет искусства!
Оставьте нас как мы есть, господа иностранцы! Мы, право, вам ни в чем не уступим: у нас руки гибкие, земля богатая, народ покорный: чего с этим не выдумаешь? Было бы кому налаживать добрую волю".
Международная слава русских кашмирских шалей началась с первой Всемирной промышленной, выставки в Лондоне (1851). В подтверждение высочайших достоинств шали эти маркировали двуглавым орлом - право, дарованное немногим промышленникам.
Шаль. Первая половина XIX в. Вглядитесь в уголок этой шали. Там стоят инициалы, равные знаку качества: "НМ" - Надежда Мерлина.
Большинство портретов аристократок первой половины XIX века обязательно дополнялись шалью, которая становится статусным предметом гардероба - показателем богатства и высокого положения в обществе.
Ризенер Анри-Франсуа Портрет Жозефины Фридерикс с сыном, Павлом Константиновичем Александровым. около 1815 г. Фаворитка великого князя Константина Павловича, которая родила ему сына, получившего имя в честь деда, а фамилию в честь крестного отца, Александра I.
Отсюда Отсюда