Тихо сам с собою
Журнал "Стиль" предложил мне поучаствовать в создании "литературного" номера и предварить его интервью, взятым у самого себя в двух ипостасях.
И вот что вышло.
Интервью, взятое писателем Серафимом у заведующего отделом прозы журнала "Сибирские огни" Виталия Сероклинова для журнала "Стиль".
Для начала расскажи, каково тебе бывать в двух ипостасях - редактора, заведующего отделом прозы литературного журнала, и писателя? Одно другому не мешает?
Мешает, и ещё как! Раньше, до журнала, бывало, появится идея, покрутится какое-то время в голове - и немедленно в работу идёт, в публикацию, хоть и в сыром виде. А теперь начитаешься перлов от литературных гениев всех мастей, наешься ими досыта - и нет уже сил самому что-то изобретать. Только и можешь, что включить сериальчик и заснуть на его середине. А потом верные читатели жалеючи спрашивают - мол, не исписался ли, сердешный, не возомнил ли на редакторской работе о себе, не забыл ли об ожиданиях поклонников. Да где там - сюжетов в голове масса, а до реализации руки не доходят. Зимой настроения нет, зимой писатель пьёт самогон и грустит; летом - времени не хватает, хочется отдохнуть, как и всем. А весной и осенью валом валят шедевры от тех же гениев, ближних и дальних, известное обострение в головах наступает…
А когда все же берёшься за собственные тексты, то прям беда: как писателю, автору, мне кажется, что каждая моя строчка ценна и каждое слово в моих нетленках стоит на своём месте, а как редактор я с такими авторами борюсь и нещадно вымарываю всё лишнее. Редактировать себя - это вообще самое трудное. Чужие косяки видны сразу, их не пропустишь. А своё - оно же выстраданное, даже если ляпнул что-то не то, как тот же Фёдор Михайлович Достоевский со своим знаменитым «круглым столом овальной формы». Недавно мне один автор так прямо и сослался на Достоевского - мол, ты бы его ещё поправил. Но что поделать, если гений имел право на подобные отступления от правил, а упоминаемый автор, ничем гениальным пока не отличившийся, не согласился с правкой диковатого выражения «в его рте» в своём рассказе.
И что, пришлось соглашаться на условия «гениального» автора, признав его Достоевским?
Да где там - для таких существует корзина для бумаг, пусть качает права в издательстве, где печатают его вирши. Современный литературный журнал, со всеми своими минусами - это, если сравнить с модельной одеждой, всё же продукция «от кутюр», а не ширпотреб.
А можно подробнее о местных гениях? Есть они у нас вообще? Чем они нынче живут?
Ну вот смотри, раньше ведь у престарелых прозаиков как было... Наступал преклонный возраст, человек практически прекращал писать нетленки и занимался воспоминаниями на тему «я и великие», составляя полное собрание сочинений, которое, согласно заслугам, выпускалось в местном или столичном издательстве, с приличными, между прочим, гонорарами. Текущие заработки писателя тоже не уменьшались - общество «Знание» регулярно приглашало на выступления, с каждого из которых выходило на руки рублей по пятнадцать. Плюс приглашения на конференции в прибалтийские пансионаты с обсуждением тех самых мемуаров, писательские съезды... В общем, к преклонному возрасту местные гении писали меньше, уступая дорогу условным «молодым», и не мучили себя и редакторов сочинениями на старости лет.
А теперь, когда налаженная система рухнула, и никому не нужны не то что мемуары, даже неполного собрания сочинений не выбьешь из местного отделения союза писателей, остаётся у стареющего писателя чувство творческой неудовлетворённости. Ведь ни денег, ни гонораров, ни почёта с выступлениями в школах и институтах ему никто не предлагает, увы. Потому надо брать творческую судьбу в собственные руки и продолжать писать, авось неоценившие поймут, кого теряют. Вот и ваяют писатели, перешагнувшие семидесятилетний рубеж, романы друг за другом, схожие сюжетами как две капли воды. В сюжете том престарелый аксакал влюбляется в прелестную одалиску на грани «возраста согласия», а она, естественно, ему отвечает взаимностью. И на пике повествования, поощряя её усердие, описываемое незамысловатыми терминами вроде «нефритовых жезлов» и «пещер сладострастия», наш убелённый сединами герой кокетливо спрашивает, зачем он ей сдался, ведь вокруг столько молодых красавцев, куда ж ему против них… На что прелестница, сверкая ланитами, успокаивает его, что никогда не встречала такой искренности и внутренней силы в мужчинах. И никогда она его не бросит ради пустоголовых накаченных юнцов, ей дороже их с аксакалом любовная связь до гроба, чем вызывающая отвращение одноразовая интрижка. После чего следует подробное, на полторы главы, описание процесса взаимодействия ланит, коралловых губ, налитых персей и нефритового стержня.
Такие, с позволения сказать, романы приходят по нескольку штук в месяц, и авторы потом подолгу осаждают редакцию с вопросами об их судьбе. Потом они добывают откуда-то номер моего телефона и недоумевают, почему им отказано в публикации. Им, у которых в списке регалий «медаль Достоевского в честь рождения Пушкина» (хвастали и таким, честное слово!), лауреатство премии «Бронзовая лира» и призы конкурса «Здравствуй, песня»!
И что, неужели все местные авторы такие… гоблины?
Нет, конечно. Если бы так было, то впору было бы спиться или загнуться от язвы - профессиональной, кстати, болезни редакторов, не считая проблем с циррозом.
Слава богу, хороших прозаиков у нас и сейчас хватает. Есть давно зарекомендовавший себя в столицах Олег Постнов со своими необычными текстами - его ещё не было на страницах «Сибирских огней», но очень надеюсь, что когда-нибудь его публикации у нас появятся. Есть Юра Бригадир, пишущий серьёзную мужскую прозу, автор литературной основы, по которой снимался прогремевший в прокате триллер «Камень» с Сергеем Светлаковым в главной роли. Кстати, Юра - человек с очень интересной, как говорится в журналистских штампах, судьбой - он бывший алкоголик, настоящий, хронический. Собственно, его первые тексты были как раз о таких, каким он был сам. Сейчас Юра не пьёт, уже много лет в завязке - большая редкость среди писателей. При этом человек он эрудированный, интересный собеседник, - а вот редакторы, признаюсь честно, люди нудные, скучные, без смачивания горла разговор с ними толком не начнёшь, а непьющих среди них ещё поискать…
Есть молодые - Дима Райц с очень зрелыми рассказами, первый случай на моей памяти, когда автор в 21 год практически не нуждается ни в чьих советах и рекомендациях. А ещё - его тёзка, Дмитрий Бирюков, он старше и опытнее, успел побывать лауреатом премии «Дебют», повидать мир и даже выйти на нескольких языках - с помощью всё той же премии «Дебют». Последние трое регулярно появляются в нашем журнале с новыми текстами, у всех трёх публикация в «Сибогнях» была первой в литературном журнале, так что, надеюсь, наше сотрудничество продолжится и дальше.
А ведь ещё есть много других дебютантов, кто уже выходил у нас в журнале и кто ждёт своего часа в условном «редакционном портфеле». Например, один из наших местных авторов - человек заслуженный, почти академик, возглавляющий сорановский научный институт. Придя на встречу с ним, я ожидал увидеть старичка-профессора, убелённого сединами, которого ассистенты поддерживают за немощные руки. Оказалось, что это здоровенный мужик, альпинист, любитель экстремального отдыха - при всех своих академических регалиях и должностях. Из скромности он подписался псевдонимом, но теперь-то я знаю, кто за этим псевдонимом скрывается… Другой - самый известный блогер Новосибирска, редактор альманаха metkere.com, «популяризатор науки и космонавтики, начинающий яхтсмен и несостоявшийся пчеловод», как он говорит о себе, Илья Кабанов. В общем, местных прозаиков на наш век хватит!
Ну хорошо, толковых прозаиков, говоришь, у нас полно… А что с поэтами, как в Новосибирске с ними?
Если честно, сам я поэтов побаиваюсь и считаю дьявольским отродьем. Ну сам посуди, разве будет нормальный человек, вместо того чтобы написать понятное и простое: «Антон сел рядом и взял Инну за руку. Она взглянула на него, стеснительно улыбнулась и прильнула, чувствуя трепетание собственного сердца, колючую щетину и будущий перезвон свадебных колокольчиков», - рифмовать «кровь» с «любовью», не говоря уж о «моркови»?! Потому, оказываясь рядом с поэтами, я немедленно мелом очерчиваю вокруг себя круг, выкрикиваю заклинания и скрещиваю всё, что ещё не поражено артритом, - лишь бы защититься от их тлетворного влияния. Но, увы, так просто от поэтов не спасёшься, ведь у нас в редакции сплошные поэты, начиная от главного редактора журнала Владимира Берязева, недавнего лауреата премии Дельвига, и ответственного секретаря «СибОгней» Владимира Титова и заканчивая завотделом публицистики Мариной Акимовой и главой поэтического отдела Станиславом Михайловым. От их поэтической банды зашиты у меня нет, я и махнул рукой, сдавшись на милость «любови» и «моркови». А ведь есть ещё сосед по подъезду и известный палиндромист (это когда стихотворение от начала до конца и обратно читается одинаково) Борис Гринберг - куда ж от него скроешься, эх…
Ну хорошо… Все у тебя прекрасные авторы, все замечательные и развесёлые люди, даже эти самые поэты, над которыми ты подтруниваешь. Но неужели в литературной жизни города всё тихо и гладко, никаких скандалов, за исключением негодований тех самых авторов романов об одалисках и аксакалах? Что-то даже не верится: мне говорили, что писатели и любые писательские союзы и объединения - тот ещё серпентарий…
Ну что ты, конечно, скандалов, интриг и расследований и у нас хватает. Несколько недель назад - весна, я же говорю, обострение! - губернатору пришло «разоблачительное» письмо из местного отделения писательского союза, рассказывающее о нравах, царящих, по утверждениям авторов-подписантов, в нашем журнале. В письме сообщалось, что коллектив редакции, руководствуясь явно нездоровым и чуждым простому сибиряку космополитизмом, выбирает для публикации непонятных писателей, проживающих в Москве, Петербурге, Франции, Германии, США и даже, о ужас, в Израиле. А в это время посконные авторы, заслужившие своим творчеством признания на малой родине, лишены такой возможности. В качестве примера был приведён текст местного автора, в первых двух абзацах которого обнаружилось 28 (двадцать восемь!) орфографических, грамматических и стилистических ошибок - такого на моей памяти не удавалось достичь ни одному из претендентов на публикацию. Разумеется, мешал подписантам и пятый пункт - оно и понятно, доколе подозрительные фамилии будут появляться в журнале, запретить и не пущать!
Пасквилянтам, конечно, было невдомёк, что «подозрительные» авторы - лауреаты «Русской премии». Её вручают победителям, проживающим за пределами России, за произведения, написанные на русском языке - независимо от гражданства и фамилии. А ещё у нас есть в авторах Александр Проханов - тот самый, автор прекрасных афганских рассказов, ныне редактор, известный публицист, автор романа «Господин Гексоген», лауреат «Нацбеста», и прочая, и прочая… А ещё - Павел Крусанов, знаменитый питерский писатель, редактор и просто хороший человек, недавно побывавший на литературном фестивале в Новосибирске, где мы и познакомились с ним. И Владимир Мамонтов - президент редакции «Известий», бывший главред «Комсомолки» и «Известий», известный журналист, свою первую прозу опубликовавший именно у нас. Да и авторов из Сибири и самого Новосибирска у нас хватает, что подтверждает сухая статистика. Даже те, кто сейчас по паспорту москвичи, бернцы или чикагцы - они часто тоже из «наших», не забывавшие родной город никогда. А окончательным ответом «посконным» будет публикация повести нашего бывшего земляка - кстати, из Академгородка, - сына одного из создателей советской социологии, профессора американского университета Дмитрия Шляпентоха.
Ишь, как тебя зацепила эта история! Ничего, зато будешь в тонусе после таких окололитературных разборок…
Ну хорошо, все флаги в гости к нам, как говорится, - то есть, по твоим словам, публикуются у нас авторы отовсюду, для литературы нет границ. А как с нашими авторами в заграницах и столицах, привечают ли сибиряков в других изданиях?
Ну а почему нет… Я стараюсь отслеживать всю литературную жизнь, в том числе и ту, что за пределами России, потому знаю о чужих удачах. О переводах Димы Бирюкова я говорил. А ещё из наших регулярно выходит в американских русскоязычных журналах Наташа Анисимова с фантастическими рассказами. Издал несколько своих книг в питерских издательствах Юра Бригадир (сейчас он ведёт переговоры о следующей экранизации своего произведения). Получил недавно престижную литературную премию Виктор Иванiв. Лежит, знаю, на вычитке в солидном московском журнале проза Дмитрия Райца - будем надеяться, что он там понравится.
А сам ты можешь похвастать подобной географией публикаций?
Как раз мне-то хвастать есть чем, просто я этой «географией» уже наелся, сейчас хочется уже быть более избирательным в «проникновении по планете». Если перечислять собственные заграничные литературные появления, то это журналы от Австралии и Канады до Голландии и Германии, плюс, конечно, США, где у меня вышло две книги. Не говоря уж об Украине, где я даже некоторое время вёл свою колонку в местном популярном издании. Были и неоднократные подборки в главном литературном журнале страны - «Новом мире». Кстати, если не ошибаюсь, со времён Шукшина ни один прозаик Новосибирска, кроме меня, не публиковался в том же «Новом мире» дважды. Шукшина тут упоминаю только потому, что считаю его наполовину новосибирским писателем, так как в зрелые годы он почти не появлялся на Алтае, предпочитая приезжать в Новосибирск, я даже в младенчестве встречался с ним в один из приездов. Скоро выйдет моя подборка в очень крепком екатеринбургском журнале «Урал». Уже готовится в издательстве «Азбука» к печати сборник «детской прозы» разных авторов, от литературных «генералов» до менее известных писателей, где будут рассказы о детях или от имени детей - и там будет моя подборка. А ещё жду выхода сборника рассказов в Израиле, пары публикаций в Москве - в общем, планов громадьё, скучать не приходится. Но, честно говоря, самое приятное - не собственные успехи, которые со временем начинаешь воспринимать как должное, а то, когда вдруг обнаруживаешь нового и никем ещё не открытого автора, перечитывая которого, срочно находишь место в ближайшем номере и радуешься потом, когда оказывается, что он понравился не только тебе…
Фото - журнал "Стиль".
Умная рожа - моя.
И вот что вышло.
Интервью, взятое писателем Серафимом у заведующего отделом прозы журнала "Сибирские огни" Виталия Сероклинова для журнала "Стиль".
Для начала расскажи, каково тебе бывать в двух ипостасях - редактора, заведующего отделом прозы литературного журнала, и писателя? Одно другому не мешает?
Мешает, и ещё как! Раньше, до журнала, бывало, появится идея, покрутится какое-то время в голове - и немедленно в работу идёт, в публикацию, хоть и в сыром виде. А теперь начитаешься перлов от литературных гениев всех мастей, наешься ими досыта - и нет уже сил самому что-то изобретать. Только и можешь, что включить сериальчик и заснуть на его середине. А потом верные читатели жалеючи спрашивают - мол, не исписался ли, сердешный, не возомнил ли на редакторской работе о себе, не забыл ли об ожиданиях поклонников. Да где там - сюжетов в голове масса, а до реализации руки не доходят. Зимой настроения нет, зимой писатель пьёт самогон и грустит; летом - времени не хватает, хочется отдохнуть, как и всем. А весной и осенью валом валят шедевры от тех же гениев, ближних и дальних, известное обострение в головах наступает…
А когда все же берёшься за собственные тексты, то прям беда: как писателю, автору, мне кажется, что каждая моя строчка ценна и каждое слово в моих нетленках стоит на своём месте, а как редактор я с такими авторами борюсь и нещадно вымарываю всё лишнее. Редактировать себя - это вообще самое трудное. Чужие косяки видны сразу, их не пропустишь. А своё - оно же выстраданное, даже если ляпнул что-то не то, как тот же Фёдор Михайлович Достоевский со своим знаменитым «круглым столом овальной формы». Недавно мне один автор так прямо и сослался на Достоевского - мол, ты бы его ещё поправил. Но что поделать, если гений имел право на подобные отступления от правил, а упоминаемый автор, ничем гениальным пока не отличившийся, не согласился с правкой диковатого выражения «в его рте» в своём рассказе.
И что, пришлось соглашаться на условия «гениального» автора, признав его Достоевским?
Да где там - для таких существует корзина для бумаг, пусть качает права в издательстве, где печатают его вирши. Современный литературный журнал, со всеми своими минусами - это, если сравнить с модельной одеждой, всё же продукция «от кутюр», а не ширпотреб.
А можно подробнее о местных гениях? Есть они у нас вообще? Чем они нынче живут?
Ну вот смотри, раньше ведь у престарелых прозаиков как было... Наступал преклонный возраст, человек практически прекращал писать нетленки и занимался воспоминаниями на тему «я и великие», составляя полное собрание сочинений, которое, согласно заслугам, выпускалось в местном или столичном издательстве, с приличными, между прочим, гонорарами. Текущие заработки писателя тоже не уменьшались - общество «Знание» регулярно приглашало на выступления, с каждого из которых выходило на руки рублей по пятнадцать. Плюс приглашения на конференции в прибалтийские пансионаты с обсуждением тех самых мемуаров, писательские съезды... В общем, к преклонному возрасту местные гении писали меньше, уступая дорогу условным «молодым», и не мучили себя и редакторов сочинениями на старости лет.
А теперь, когда налаженная система рухнула, и никому не нужны не то что мемуары, даже неполного собрания сочинений не выбьешь из местного отделения союза писателей, остаётся у стареющего писателя чувство творческой неудовлетворённости. Ведь ни денег, ни гонораров, ни почёта с выступлениями в школах и институтах ему никто не предлагает, увы. Потому надо брать творческую судьбу в собственные руки и продолжать писать, авось неоценившие поймут, кого теряют. Вот и ваяют писатели, перешагнувшие семидесятилетний рубеж, романы друг за другом, схожие сюжетами как две капли воды. В сюжете том престарелый аксакал влюбляется в прелестную одалиску на грани «возраста согласия», а она, естественно, ему отвечает взаимностью. И на пике повествования, поощряя её усердие, описываемое незамысловатыми терминами вроде «нефритовых жезлов» и «пещер сладострастия», наш убелённый сединами герой кокетливо спрашивает, зачем он ей сдался, ведь вокруг столько молодых красавцев, куда ж ему против них… На что прелестница, сверкая ланитами, успокаивает его, что никогда не встречала такой искренности и внутренней силы в мужчинах. И никогда она его не бросит ради пустоголовых накаченных юнцов, ей дороже их с аксакалом любовная связь до гроба, чем вызывающая отвращение одноразовая интрижка. После чего следует подробное, на полторы главы, описание процесса взаимодействия ланит, коралловых губ, налитых персей и нефритового стержня.
Такие, с позволения сказать, романы приходят по нескольку штук в месяц, и авторы потом подолгу осаждают редакцию с вопросами об их судьбе. Потом они добывают откуда-то номер моего телефона и недоумевают, почему им отказано в публикации. Им, у которых в списке регалий «медаль Достоевского в честь рождения Пушкина» (хвастали и таким, честное слово!), лауреатство премии «Бронзовая лира» и призы конкурса «Здравствуй, песня»!
И что, неужели все местные авторы такие… гоблины?
Нет, конечно. Если бы так было, то впору было бы спиться или загнуться от язвы - профессиональной, кстати, болезни редакторов, не считая проблем с циррозом.
Слава богу, хороших прозаиков у нас и сейчас хватает. Есть давно зарекомендовавший себя в столицах Олег Постнов со своими необычными текстами - его ещё не было на страницах «Сибирских огней», но очень надеюсь, что когда-нибудь его публикации у нас появятся. Есть Юра Бригадир, пишущий серьёзную мужскую прозу, автор литературной основы, по которой снимался прогремевший в прокате триллер «Камень» с Сергеем Светлаковым в главной роли. Кстати, Юра - человек с очень интересной, как говорится в журналистских штампах, судьбой - он бывший алкоголик, настоящий, хронический. Собственно, его первые тексты были как раз о таких, каким он был сам. Сейчас Юра не пьёт, уже много лет в завязке - большая редкость среди писателей. При этом человек он эрудированный, интересный собеседник, - а вот редакторы, признаюсь честно, люди нудные, скучные, без смачивания горла разговор с ними толком не начнёшь, а непьющих среди них ещё поискать…
Есть молодые - Дима Райц с очень зрелыми рассказами, первый случай на моей памяти, когда автор в 21 год практически не нуждается ни в чьих советах и рекомендациях. А ещё - его тёзка, Дмитрий Бирюков, он старше и опытнее, успел побывать лауреатом премии «Дебют», повидать мир и даже выйти на нескольких языках - с помощью всё той же премии «Дебют». Последние трое регулярно появляются в нашем журнале с новыми текстами, у всех трёх публикация в «Сибогнях» была первой в литературном журнале, так что, надеюсь, наше сотрудничество продолжится и дальше.
А ведь ещё есть много других дебютантов, кто уже выходил у нас в журнале и кто ждёт своего часа в условном «редакционном портфеле». Например, один из наших местных авторов - человек заслуженный, почти академик, возглавляющий сорановский научный институт. Придя на встречу с ним, я ожидал увидеть старичка-профессора, убелённого сединами, которого ассистенты поддерживают за немощные руки. Оказалось, что это здоровенный мужик, альпинист, любитель экстремального отдыха - при всех своих академических регалиях и должностях. Из скромности он подписался псевдонимом, но теперь-то я знаю, кто за этим псевдонимом скрывается… Другой - самый известный блогер Новосибирска, редактор альманаха metkere.com, «популяризатор науки и космонавтики, начинающий яхтсмен и несостоявшийся пчеловод», как он говорит о себе, Илья Кабанов. В общем, местных прозаиков на наш век хватит!
Ну хорошо, толковых прозаиков, говоришь, у нас полно… А что с поэтами, как в Новосибирске с ними?
Если честно, сам я поэтов побаиваюсь и считаю дьявольским отродьем. Ну сам посуди, разве будет нормальный человек, вместо того чтобы написать понятное и простое: «Антон сел рядом и взял Инну за руку. Она взглянула на него, стеснительно улыбнулась и прильнула, чувствуя трепетание собственного сердца, колючую щетину и будущий перезвон свадебных колокольчиков», - рифмовать «кровь» с «любовью», не говоря уж о «моркови»?! Потому, оказываясь рядом с поэтами, я немедленно мелом очерчиваю вокруг себя круг, выкрикиваю заклинания и скрещиваю всё, что ещё не поражено артритом, - лишь бы защититься от их тлетворного влияния. Но, увы, так просто от поэтов не спасёшься, ведь у нас в редакции сплошные поэты, начиная от главного редактора журнала Владимира Берязева, недавнего лауреата премии Дельвига, и ответственного секретаря «СибОгней» Владимира Титова и заканчивая завотделом публицистики Мариной Акимовой и главой поэтического отдела Станиславом Михайловым. От их поэтической банды зашиты у меня нет, я и махнул рукой, сдавшись на милость «любови» и «моркови». А ведь есть ещё сосед по подъезду и известный палиндромист (это когда стихотворение от начала до конца и обратно читается одинаково) Борис Гринберг - куда ж от него скроешься, эх…
Ну хорошо… Все у тебя прекрасные авторы, все замечательные и развесёлые люди, даже эти самые поэты, над которыми ты подтруниваешь. Но неужели в литературной жизни города всё тихо и гладко, никаких скандалов, за исключением негодований тех самых авторов романов об одалисках и аксакалах? Что-то даже не верится: мне говорили, что писатели и любые писательские союзы и объединения - тот ещё серпентарий…
Ну что ты, конечно, скандалов, интриг и расследований и у нас хватает. Несколько недель назад - весна, я же говорю, обострение! - губернатору пришло «разоблачительное» письмо из местного отделения писательского союза, рассказывающее о нравах, царящих, по утверждениям авторов-подписантов, в нашем журнале. В письме сообщалось, что коллектив редакции, руководствуясь явно нездоровым и чуждым простому сибиряку космополитизмом, выбирает для публикации непонятных писателей, проживающих в Москве, Петербурге, Франции, Германии, США и даже, о ужас, в Израиле. А в это время посконные авторы, заслужившие своим творчеством признания на малой родине, лишены такой возможности. В качестве примера был приведён текст местного автора, в первых двух абзацах которого обнаружилось 28 (двадцать восемь!) орфографических, грамматических и стилистических ошибок - такого на моей памяти не удавалось достичь ни одному из претендентов на публикацию. Разумеется, мешал подписантам и пятый пункт - оно и понятно, доколе подозрительные фамилии будут появляться в журнале, запретить и не пущать!
Пасквилянтам, конечно, было невдомёк, что «подозрительные» авторы - лауреаты «Русской премии». Её вручают победителям, проживающим за пределами России, за произведения, написанные на русском языке - независимо от гражданства и фамилии. А ещё у нас есть в авторах Александр Проханов - тот самый, автор прекрасных афганских рассказов, ныне редактор, известный публицист, автор романа «Господин Гексоген», лауреат «Нацбеста», и прочая, и прочая… А ещё - Павел Крусанов, знаменитый питерский писатель, редактор и просто хороший человек, недавно побывавший на литературном фестивале в Новосибирске, где мы и познакомились с ним. И Владимир Мамонтов - президент редакции «Известий», бывший главред «Комсомолки» и «Известий», известный журналист, свою первую прозу опубликовавший именно у нас. Да и авторов из Сибири и самого Новосибирска у нас хватает, что подтверждает сухая статистика. Даже те, кто сейчас по паспорту москвичи, бернцы или чикагцы - они часто тоже из «наших», не забывавшие родной город никогда. А окончательным ответом «посконным» будет публикация повести нашего бывшего земляка - кстати, из Академгородка, - сына одного из создателей советской социологии, профессора американского университета Дмитрия Шляпентоха.
Ишь, как тебя зацепила эта история! Ничего, зато будешь в тонусе после таких окололитературных разборок…
Ну хорошо, все флаги в гости к нам, как говорится, - то есть, по твоим словам, публикуются у нас авторы отовсюду, для литературы нет границ. А как с нашими авторами в заграницах и столицах, привечают ли сибиряков в других изданиях?
Ну а почему нет… Я стараюсь отслеживать всю литературную жизнь, в том числе и ту, что за пределами России, потому знаю о чужих удачах. О переводах Димы Бирюкова я говорил. А ещё из наших регулярно выходит в американских русскоязычных журналах Наташа Анисимова с фантастическими рассказами. Издал несколько своих книг в питерских издательствах Юра Бригадир (сейчас он ведёт переговоры о следующей экранизации своего произведения). Получил недавно престижную литературную премию Виктор Иванiв. Лежит, знаю, на вычитке в солидном московском журнале проза Дмитрия Райца - будем надеяться, что он там понравится.
А сам ты можешь похвастать подобной географией публикаций?
Как раз мне-то хвастать есть чем, просто я этой «географией» уже наелся, сейчас хочется уже быть более избирательным в «проникновении по планете». Если перечислять собственные заграничные литературные появления, то это журналы от Австралии и Канады до Голландии и Германии, плюс, конечно, США, где у меня вышло две книги. Не говоря уж об Украине, где я даже некоторое время вёл свою колонку в местном популярном издании. Были и неоднократные подборки в главном литературном журнале страны - «Новом мире». Кстати, если не ошибаюсь, со времён Шукшина ни один прозаик Новосибирска, кроме меня, не публиковался в том же «Новом мире» дважды. Шукшина тут упоминаю только потому, что считаю его наполовину новосибирским писателем, так как в зрелые годы он почти не появлялся на Алтае, предпочитая приезжать в Новосибирск, я даже в младенчестве встречался с ним в один из приездов. Скоро выйдет моя подборка в очень крепком екатеринбургском журнале «Урал». Уже готовится в издательстве «Азбука» к печати сборник «детской прозы» разных авторов, от литературных «генералов» до менее известных писателей, где будут рассказы о детях или от имени детей - и там будет моя подборка. А ещё жду выхода сборника рассказов в Израиле, пары публикаций в Москве - в общем, планов громадьё, скучать не приходится. Но, честно говоря, самое приятное - не собственные успехи, которые со временем начинаешь воспринимать как должное, а то, когда вдруг обнаруживаешь нового и никем ещё не открытого автора, перечитывая которого, срочно находишь место в ближайшем номере и радуешься потом, когда оказывается, что он понравился не только тебе…
Фото - журнал "Стиль".
Умная рожа - моя.