"Меркурий-клуб": Арктика в перекрестье интересов России и мира - 2
Профессор Кафедры европейской интеграции, руководитель североевропейского направления Центра североевропейских и балтийских исследований НКСМИ МГИМО Лев Воронков отметил:
- Хотел бы начать с того, чтобы поставить вопрос: «А что мы имеем в виду, когда говорим об Арктике, где ее границы?» Есть несколько критериев оценки - это изотерма июля 10 градусов, это круглогодичная 0 градусов, это граница лесов, это районы проживания коренных народов, это вечная мерзлота, т.е. используются разные критерии, хотя часто называется Северный полярный круг. К Арктическим государствам по этому признаку относятся государства, которые этот Северный полярный круг пересекают. В части, касающейся Исландии, этот Северный полярный круг пересекает ее территориальные воды. В соответствии с положениями Конвенции 1988 года на шельфах прибрежные государства в Арктике имеют 200-мильную зону, все минеральные углеводородные ресурсы принадлежат прибрежным Арктическим государствам, т.е. в том числе и России в 200-мильной зоне.
Что касается исключительной экономической зоны, то биологические ресурсы этого района также принадлежат прибрежным Арктическим государствам. Я так понимаю, что сетовать на то, что нам что-то не выгодно в этой связи, не приходится, особенно учитывая то обстоятельство, что по оценкам от 94 до 97 процентов углеводородных ресурсов Арктики находится именно в пределах 200-мильных зон.
Арктические зоны не совпадают иногда с границами Арктики, скажем, Соединенные Штаты относят к Арктической зоне территории и пространства, находящиеся севернее Северного полярного круга, все иные районы Северного Ледовитого океана, также Берингова моря, Алеутские острова в Тихом океане. Канада определяет свою арктическую область, как территорию, включающую все земли севернее параллели 60 градусов северной широты, а также прибрежные районы заливов Гудзоново и Джеймса. Дания относит к Арктической зоне области не только Гренландию, но и Фарерские острова. Исландия считает всю свое территорию Арктической зоны, а Норвегия вообще заменяет этот термин «северными территориями». Что касается российской Арктической зоны, здесь говорили, я повторяться не буду, более-менее понятно, что это на сегодняшний день из себя представляет.
Несколько слов о внешних границах. По сути, это выглядит таким образом. В части, касающейся российского шельфа, да, по сути, зоны юрисдикции России - это200 мильсо всеми ресурсами. И очень важно подчеркнуть, что независимых государственных игроков в этой зоне быть не может, потому что это вопрос нашего суверенитета. Концепция арктических секторов, о чем здесь говорилось, на самом деле, не нашла отражения в Конвенции, и она вроде бы существует, никто ее не отрицает - она не отменялась, но не оговорена в Конвенции. В этой связи хотелось бы сказать, что Россия, видимо, полностью не отказалась от этой Конвенции, в части, касающейся, например, зоны ответственности России в Арктике в части, касающейся охраны окружающей среды, или сфера ответственности в области поиска и спасения, терпящих бедствие на море.
Кстати, когда речь шла о переговорах с норвежцами по поводу делимитации, Россия также руководствовалась «секторальным» принципом, и на этой основе велись переговоры. Поэтому я бы не стал списывать Концепцию арктических секторов полностью, более того, я бы напомнил о том, что когда речь шла об акции «Гринписа», в том числе, о рассмотрении вопроса в трибунале, говорилось о том, что Россия при присоединении к Конвенции сделала оговорку, касающуюся ее юрисдикции в этой зоне.
Поэтому, я полагаю, что арктический сектор концепции существует, но режим внутри этого сектора, который существовал во время «холодной войны» и исходил из того, что мы не можем допустить независимую от нас и ненаблюдаемую нами деятельность в этом секторе, - он просто стал другим. Из этого и следует исходить.
Соединенные Штаты действительно не присоединились к Конвенции 1982 года. Однако, следует отметить, что в 2008 году пять прибрежных Арктических государств приняли декларацию, в соответствии с которой Соединенные Штаты взяли на себя политическое обязательство следовать положениям Конвенции. Более того, недавно в мае 2013 года была сессия Арктического совета, где была подписана декларация видения Арктике, в которой также говорится о соблюдении положений Конвенции Соединенными Штатами, подпись под этим документом Д.Керри стоит. Таким образом, конечно, это неудовлетворительная ситуация, когда есть только политические обязательства Соединенных Штатов - надо дело доводить до ратификации, но пока Американский сенат это дело блокирует.
О Североморском пути. Как известно, он проходит по водам, который имеет различный юридический статус: внутренний, территориальные воды, где есть право свободного прохода, в том числе, военных судов при определенных условиях, а в исключительной экономической зоне свобода судоходству предусмотрена. Мы говорим о Североморском пути: «Он должен быть национальной артерией», причем, круглогодично действующей. В ином случае, если эта артерия будет действовать в течение 3-3,5 месяцев, то коммерческий смысл теряется. Есть де-факто три возможности реализовать потенциал, в том числе, получать прибыль за счет использования транзитного положения Российской Федерации.
Первое. Ждать, когда все растает. Глядишь, и откроются пространства, о чем очень много пишут на западе. Но это, как вы понимаете, нереальная вещь, и разные есть оценки по поводу перспектив потепления и освобождения ото льдов. В любом случае за последние 250 лет период судоходства официально, хотя условия продолжают оставаться жесткими, увеличился от 2 до 3,5 месяцев. Большую часть года это артерия покрыта льдами: из этого надо исходить.
Второй вариант. Дожидаться, когда Россия сама освоит эту артерию. Это очень длительный путь: мы говорили о том, что ресурсов нет и т.д. И это, действительно, очень ресурсоемкий проект.
Третий вариант, который, мне кажется, наиболее интересным. Сейчас есть бизнес-форум, который создан при Арктическом совете, и это может быть очень крупный проект компаний, которые заинтересованы в совете, как китайцы, которые пришли и получили долю: они взяли на себя обязательства участвовать, в том числе, и в развитии инфраструктуры этого региона.
Здесь говорили о Зоне всемирного наследия. Она, действительно, может появиться за пределами национальной юрисдикции после того, как будет окончательно решен вопрос о наших заявках по расширению нашей зоны до 50 морских миль. Если заявки Канады, Дании и России будут признаны оправданными, тогда предстоит длительный период делимитации этих пространств. Возможны теоретические появления Зоны всемирного наследия за пределами зон национальной юрисдикции, но это невозможно пока Соединенные Штаты не стали членами этой Конвенции. Не может быть ситуации, когда четыре страны выполняют положение Конвенции, а Соединенные Штаты не выполняют.
Мне кажется, что в части касающейся привлечения ресурсов, можно подумать о возможности более гибкого использования концессий. Присмотревшись к опыту норвежцев, которые весьма успешно использовали эту философию.
Посол по особым поручениям МИД России Владимир Барбин сказал:
- Тезис о передаче Арктики под международное управление с возможным использовании Арктического совета в качестве органа, которым бы управлялась Арктика. Хотел бы напомнить, что Арктический совет - это не организация, это форум высокого уровня для политического диалога и развития сотрудничества.
Передача Арктики под какое-то международное управление означает делегирование суверенных прав, и на территории Арктической зоны проживают люди, есть промышленные объекты, экономические объекты, есть полезные ископаемые, и я думаю, что ни одно государство в здравом уме не откажется от передачи суверенных прав на управление своими территориями какому-то наднациональному международному органу. Уверен, что аналогичные мысли разделяют и наши соседи по Арктическому региону. Это первое.
Второе - в отношении секторального принципа. Призываю всех коллег жить в сегодняшних реалиях и не возвращаться к тем временам, когда был провозглашен секторальный принцип. Это нам позволит более правильно выстраивать нашу внешнюю политику и правильно определять наши практические шаги. Кроме того, хотел бы напомнить, что секторальный принцип никем и никогда не признавался и не закреплен в международном праве.
Критиковались и наши границы с Норвегией и Соединенными Штатами. Хотел бы напомнить коллегам, не вдаваясь в юридическую сторону, как и почему проводились именно такие границы, а не другие. Но что мы имеем сегодня? У нас есть разграничения и соседом-западом, и соседом-востоком. Договор с Норвегией, как было правильно сказано, ратифицирован, договор с Соединенными Штатами не ратифицирован, но он соблюдается, и все положения его выполняются. У нас нет территориальных споров с нашими соседями по Арктике.
Что касается внешних границ континентального шельфа, действительно, в перспективе может сложиться такая ситуация, что если Комиссия по континентальному шельфу одобрит или сочтет обоснованными наши заявки, заявки Дании и Канады, но у нас могут быть пересекающие претензии друг к другу или на континентальный шельф в районе Северного Ледовитого океана. В связи с этим между нашими странами достигнута договоренность, во-первых, не препятствовать подачи заявок друг друга в Комиссию по континентальному шельфу, во-вторых, если наши заявки будут удовлетворены и будут они пересекающимися, то эти вопросы решать дипломатическим путем, путем переговоров. Опять-таки, здесь нет потенциала для конфликта.
Еще один момент, на который хотел бы обратить внимание, когда говорится о милитаризации Арктики. Прежде всего, это говорится теми, кто хотел бы усилить здесь свое военное присутствие и, как правило, это - внерегиональные игроки. В этой связи очень важно, как мы объясняем восстановление нашей военной инфраструктуры. Наши партнеры делают то же самое по Арктике, но делают, как мне кажется, гораздо более умно. Они не говорят о восстановлении боевых способностей, боевых мощностей, а говорят о другом - о том, что изменение климата, развитие новых технологий открывают Арктику для хозяйственного освоения. В связи с этим, необходим контроль за Арктикой, за ее морскими пространствами, создание необходимой инфраструктуры для поиска и спасения, для мониторинга, для развертывания средств и сил быстрого реагирования, но, опять-таки, в полугражданских целях.
Мы делаем те же самые вещи: восстанавливаем инфраструктуру, восстанавливаем аэродромы, которые просто необходимы для обеспечения контроля, для восстановления в нормальном объеме транзита по Севморпути. Но, к сожалению, это подается с акцентом на боевое использование этой инфраструктуры, что, естественно, создает неправильное впечатление о наших военных действиях в Арктике. Хотя наши действия абсолютно аналогичны тем, что делают партнеры - преследуются оборонительные цели, но вопрос о том, как это подавать с тем, чтобы не было никаких, что называется, кивков, что вот Россия наращивает свое военное присутствие в Арктике.
Вячеслав Зиланов, председатель Координационного совета ассоциаций, объединений и предприятий рыбной промышленности Северного бассейна отметил:
- Я представляю здесь рыбаков Мурманской области, Архангельской, Республики Карелия и Ненецкого автономного округа. Пожалуй, это один из тех форумов, где представителю рыбаков дана возможность высказать некоторые соображения. Прежде всего, напомню, что рыболовство это - один из тех видов деятельности, который традиционно ведется в Арктике, в основном, в северо-западном секторе Арктики - в Баренцевом, Белом морях, северной части Гренландского и Норвежского моря. Мы, рыбаки, на международном уровне считаем, что южная граница арктического рыболовства - это Северный полярный круг. В этом районе наш рыболовный флот добывает 1,2-1,3 млн тонн общей стоимостью 40 млрд рублей в год.
Прямо сейчас около 250 судов непосредственно ведут лов. Рыболовство в северо-западном секторе Арктики очень связано не только со сложностями гидрометеорологическими условиями, но и со сложностями правового поля морских пространств в данном районе. В связи с тем, что оно регламентируется и международными договорами, и международными межправительственными, и многосторонними соглашениями тесные взаимодействия с соседними Арктическими государствами и, прежде всего, с Норвегией крайне необходимы. В этой связи хотел бы обратить внимание, что в связи с разграничением, которое было осуществлено в 2010 году, вся западная часть - самая продуктивная Баренцево моря - отошла под юрисдикцию Норвегии. В частности, один из таких районов, как район договора о Шпицбергене. Хотя предприняты ряд шагов для закрепления нашего рыболовства, мы считаем: этого недостаточно, и нужно предпринять дополнительные шаги для защиты наших интересов. Сейчас, по существу, создались условия, когда наше рыболовство в западных районах зависит от, как говорили ранее, доброй воли нашего соседа, а она может меняться.
Мы считаем, что необходимо внести в договор в 2010 года и, в частности, в его приложение №1 соответствующие поправки, которые бы защитили наше рыболовство в этом районе. Это позволяет сам договор, и мы вносили по данному вопросу целый ряд предложений. Назрела необходимость их решать. Вести разговор о том, что это решит Российско-Норвежская смешанная комиссия по рыболовству - это просто несерьезно, поскольку этот орган решает технические вопросы, но не политико-экономические.
Второе. В результате освобождение ото льда значительных пространств 200-мильной зоны Российской Федерации создались уникальные условия для проведения широкомасштабных исследований в 200-мильной зоны приарктических морей Российской Федерации. Вместе с тем, здесь не хватает научно-исследовательского флота, нет соответствующей национальной программы. Тоже было бы полезным такую программу разработать по исследованию сырьевых, морских живых ресурсов приарктических морей, построить 3-4 научно-исследовательских поисковых судна и начать широкомасштабные исследования. Хочу заметить, что мы отстаем в этом вопросе от Норвегии, которая в ближайшее время введет первое судно ледового класса для этих исследований.
Третье. В центральной части Северного Ледовитого океана, в результате освобождение ото льда, образовался анклав открытой части океана, находящейся за пределами 200-мильной зоны. Площадь его 2,8 млн кВ. километров - это два Баренцева моря. В этом районе все могут вести рыболовство, но мы, прежде всего, приарктические государства и Россия, заинтересованы в том, чтобы здесь не развивался нерегулируемый, несообщаемый браконьерский промысел. Надо выступить и поддержать инициативу о заключении соответствующего межправительственного соглашения приарктических государств по данному вопросу. Было бы целесообразным предложить провести совместные исследования открытой части с долевым участием финансирования и строительстве для этих целей специального научно-исследовательского судна.
Четвертое. Законодательство в области промышленного рыболовства и использования сырьевых ресурсов формировалось, как правило, для обычных морских районов, но Арктическая зона своеобразная, есть свои особенности. По-видимому, назрела необходимость либо внести соответствующий блок в Законодательстве о рыболовстве - специфика Арктики должна быть отражена применительно к рыболовству, либо пойти на создание отдельного законодательства.
Елена Тихонова, министр экономического развития Мурманской области сказала следующее:
- Взгляд из региона: на чем бы хотелось остановиться. Правильно сказали, что все арктические регионы уникальны. В нашей уникальности, это, конечно, - богатейшие природные ресурсы, более 60 видов минералов. Это, конечно, биоресурсы и аквакультура - с введением санкций стало актуально её развитие и обеспечение всей страны этой продукций. Конечно, транспортная инфраструктура - мы отправная точка Северного морского пути, и целый ряд других преимуществ. Но, с другой стороны, это пресловутое «северное удорожание». Оно на сегодняшний день складывается не только из заработной платы, которая требует индексации в виду условий проживания в районах Крайнего Севера, но и из отпуска, - всё это ложится на бизнес и снижает его конкурентоспособность.
Олег Попцов, писатель, журналист, первый руководитель Российского телевидения поднял важную тему:
- Сегодняшняя дискуссия чрезвычайна интересна и многопланова. Но мы сейчас обсуждаем сугубо арктические проблемы, а я бы хотел коснуться совершенно другого. Дело в том, что в этом году впервые бюджет страны был сформирован по новому принципу - по программному, т.е. на основании тех программ, которые были представлены ведомствами, регионами. Это была идея нашего Президента, что бюджет должен быть конкретизирован и выполнение программы дает ответ, насколько эффективны затраты.
Прошло семь месяцев, и господину Шувалову поручено сделать аудит тех программ, на основании которых был сверстан бюджет 2014 года, чтобы на те программы, которые затратны, эти затраты сократить, а те программы, которые не доказали свою эффективность, их просто убрать. Я хотел бы предупредить присутствующих коллег, чтобы вы на это обратили внимание. Не дай Бог, чтобы проблемы Арктики попали под удар. Это чрезвычайно важно, потому что, ссылаясь на санкции, ссылаясь на необходимость скорректировать бюджет, ссылаясь на необходимость сократить нерентабельность, эта акция сейчас будет проводиться и ставиться Правительством, как заглавная. Считаю нужным, чтобы мы на этом сосредоточили внимание.
Слова о том, что мы не должны делать упор на факторы безопасности в освоении Северного полюса и Арктики, она отчасти правильна, что, дескать, наши западные партнеры ведут себя тоньше, они там делают и говорят, что это все для гражданских нужд, а потом они там ставят ракеты… Я хочу сказать, коллеги, что если даже мы там начнем строить бани, западная пресса скажет, что это бани для ракетных войск. Так что это нас не спасет.
Генрих Новожилов, генеральный конструктор Авиационного комплекса им. С.В.Ильюшина отметил:
- Работа в Арктике практически невозможна без использования авиации. Авиационный комплекс имени С.В.Ильюшина имеет большой опыт в этом деле. Наш поршневой самолет Ил-14 и сегодня добрым словом вспоминают все полярники. Сегодня самолет Ил-76 в самых критических ситуациях, которые складываются на наших дрейфующих ледовых станциях, с воздуха оказывает поддержку.
К сожалению, мы до сих пор не имеем самолета на колесно-лыжном шасси. Есть такой самолет турбовинтовой двухдвигательный Ил-114. Он серийно производился и выпускался на Ташкентском авиационно-производственном объединении им. Чкалова. Сейчас производство прекращено, но, тем не менее, этот же самолет спроектирован нами и как самолет на лыжно-колесном шасси для обеспечения региональных перевозок на наших внутренних линиях. Считаю, что было бы очень неплохо записать в решение нашего совещания вопрос о необходимости перезапуска самолета Ил-114 в серийное производство и создание на его базе самолета с лыжно-колесном шасси. Он необходим как для освоения и работы в Арктике, так он крайне необходим и для работы в Антарктике.
Сергей Филатов, член редколлегии журнала «Международная жизнь», завершая дискуссию, остановился на трех тезисах:
- Первый: огромное внимание к Арктике проявляют страны, которые никакого отношения к этому региону не имеют. В нулевых годах в Виннипеге (это Канада) прошел Арктический совет, на котором присутствовал и ярче всех выступал представитель… Бразилии. Казалось бы - где Бразилия, а где Арктика. Там было, кстати, около 20 стран, а с Арктикой граничат всего 6-7 государств. Вопрос о разграничении границ или секторов в Арктическом регионе столкнется с тем, что остальной мир захочет получить свои куски.
Второе. Если посмотреть на Арктику с большого расстояния, то это все-таки - север Евразии. А сама Евразия сейчас с юга подожжена. Если пройтись с Востока на Запад: от конфликта на Корейском полуострове через спорные острова Южно-Китайского моря, вспыхнувший Гонконг, предмет американо-китайских противоречий - Мьянму, выше - Афганистан, а далее - Ирак и Сирию с новым «халифатом», палестино-изральский конфликт, рядом Египет и Ливия, а выше, к северо-западу, - Косово, Молдова с Приднестровьем и, наконец, Украина, то вы видите, что весь периметр Евразии горит и горит одновременно! И нет никаких причин не предполагать, что «заинтересованные лица» рано или поздно появятся на севере Евразии, создавая новые конфликты. Поэтому вопросы безопасности в Арктике будут чрезвычайно важны уже в ближайшее время.
Третье. В 2010 году я читаю очень интересный доклад итальянского физика доктора Джанлуиджи Зангари из «Института Фраскати», который сотрудничал с группой мониторинга в Мексиканском заливе. Если судить по этому докладу, то - полный «караул!»: Северный полюс теряет свою ледяную «шапку» - ежедневно(!) происходит потеря льда в объеме площади территории Португалии, и все это скоро превратит весь Северный Ледовитый океан в судоходную зону... Через четыре года читаю уже другой доклад, американский, об Арктике, но совершенно с иными выводами: начинается, мол, «малый ледниковый период», который охватит половину XXI века, и где-то в районе 2050 года будет чрезвычайное похолодание, которое охватит, в том числе, все российские арктические регионы, включая и побережье Северного Ледовитого океана.
Поэтому, хотелось бы предложить научному миру: коллеги, дайте Ваш определенный ответ, что там, в Арктике, происходит, потому что за этими климатическими тенденциями - и деньги, и стратегия.
Автор выражает благодарность руководству «Меркурий-клуба» за предоставленную стенограмму заседания для редактирования и публикации.
- Хотел бы начать с того, чтобы поставить вопрос: «А что мы имеем в виду, когда говорим об Арктике, где ее границы?» Есть несколько критериев оценки - это изотерма июля 10 градусов, это круглогодичная 0 градусов, это граница лесов, это районы проживания коренных народов, это вечная мерзлота, т.е. используются разные критерии, хотя часто называется Северный полярный круг. К Арктическим государствам по этому признаку относятся государства, которые этот Северный полярный круг пересекают. В части, касающейся Исландии, этот Северный полярный круг пересекает ее территориальные воды. В соответствии с положениями Конвенции 1988 года на шельфах прибрежные государства в Арктике имеют 200-мильную зону, все минеральные углеводородные ресурсы принадлежат прибрежным Арктическим государствам, т.е. в том числе и России в 200-мильной зоне.
Что касается исключительной экономической зоны, то биологические ресурсы этого района также принадлежат прибрежным Арктическим государствам. Я так понимаю, что сетовать на то, что нам что-то не выгодно в этой связи, не приходится, особенно учитывая то обстоятельство, что по оценкам от 94 до 97 процентов углеводородных ресурсов Арктики находится именно в пределах 200-мильных зон.
Арктические зоны не совпадают иногда с границами Арктики, скажем, Соединенные Штаты относят к Арктической зоне территории и пространства, находящиеся севернее Северного полярного круга, все иные районы Северного Ледовитого океана, также Берингова моря, Алеутские острова в Тихом океане. Канада определяет свою арктическую область, как территорию, включающую все земли севернее параллели 60 градусов северной широты, а также прибрежные районы заливов Гудзоново и Джеймса. Дания относит к Арктической зоне области не только Гренландию, но и Фарерские острова. Исландия считает всю свое территорию Арктической зоны, а Норвегия вообще заменяет этот термин «северными территориями». Что касается российской Арктической зоны, здесь говорили, я повторяться не буду, более-менее понятно, что это на сегодняшний день из себя представляет.
Несколько слов о внешних границах. По сути, это выглядит таким образом. В части, касающейся российского шельфа, да, по сути, зоны юрисдикции России - это200 мильсо всеми ресурсами. И очень важно подчеркнуть, что независимых государственных игроков в этой зоне быть не может, потому что это вопрос нашего суверенитета. Концепция арктических секторов, о чем здесь говорилось, на самом деле, не нашла отражения в Конвенции, и она вроде бы существует, никто ее не отрицает - она не отменялась, но не оговорена в Конвенции. В этой связи хотелось бы сказать, что Россия, видимо, полностью не отказалась от этой Конвенции, в части, касающейся, например, зоны ответственности России в Арктике в части, касающейся охраны окружающей среды, или сфера ответственности в области поиска и спасения, терпящих бедствие на море.
Кстати, когда речь шла о переговорах с норвежцами по поводу делимитации, Россия также руководствовалась «секторальным» принципом, и на этой основе велись переговоры. Поэтому я бы не стал списывать Концепцию арктических секторов полностью, более того, я бы напомнил о том, что когда речь шла об акции «Гринписа», в том числе, о рассмотрении вопроса в трибунале, говорилось о том, что Россия при присоединении к Конвенции сделала оговорку, касающуюся ее юрисдикции в этой зоне.
Поэтому, я полагаю, что арктический сектор концепции существует, но режим внутри этого сектора, который существовал во время «холодной войны» и исходил из того, что мы не можем допустить независимую от нас и ненаблюдаемую нами деятельность в этом секторе, - он просто стал другим. Из этого и следует исходить.
Соединенные Штаты действительно не присоединились к Конвенции 1982 года. Однако, следует отметить, что в 2008 году пять прибрежных Арктических государств приняли декларацию, в соответствии с которой Соединенные Штаты взяли на себя политическое обязательство следовать положениям Конвенции. Более того, недавно в мае 2013 года была сессия Арктического совета, где была подписана декларация видения Арктике, в которой также говорится о соблюдении положений Конвенции Соединенными Штатами, подпись под этим документом Д.Керри стоит. Таким образом, конечно, это неудовлетворительная ситуация, когда есть только политические обязательства Соединенных Штатов - надо дело доводить до ратификации, но пока Американский сенат это дело блокирует.
О Североморском пути. Как известно, он проходит по водам, который имеет различный юридический статус: внутренний, территориальные воды, где есть право свободного прохода, в том числе, военных судов при определенных условиях, а в исключительной экономической зоне свобода судоходству предусмотрена. Мы говорим о Североморском пути: «Он должен быть национальной артерией», причем, круглогодично действующей. В ином случае, если эта артерия будет действовать в течение 3-3,5 месяцев, то коммерческий смысл теряется. Есть де-факто три возможности реализовать потенциал, в том числе, получать прибыль за счет использования транзитного положения Российской Федерации.
Первое. Ждать, когда все растает. Глядишь, и откроются пространства, о чем очень много пишут на западе. Но это, как вы понимаете, нереальная вещь, и разные есть оценки по поводу перспектив потепления и освобождения ото льдов. В любом случае за последние 250 лет период судоходства официально, хотя условия продолжают оставаться жесткими, увеличился от 2 до 3,5 месяцев. Большую часть года это артерия покрыта льдами: из этого надо исходить.
Второй вариант. Дожидаться, когда Россия сама освоит эту артерию. Это очень длительный путь: мы говорили о том, что ресурсов нет и т.д. И это, действительно, очень ресурсоемкий проект.
Третий вариант, который, мне кажется, наиболее интересным. Сейчас есть бизнес-форум, который создан при Арктическом совете, и это может быть очень крупный проект компаний, которые заинтересованы в совете, как китайцы, которые пришли и получили долю: они взяли на себя обязательства участвовать, в том числе, и в развитии инфраструктуры этого региона.
Здесь говорили о Зоне всемирного наследия. Она, действительно, может появиться за пределами национальной юрисдикции после того, как будет окончательно решен вопрос о наших заявках по расширению нашей зоны до 50 морских миль. Если заявки Канады, Дании и России будут признаны оправданными, тогда предстоит длительный период делимитации этих пространств. Возможны теоретические появления Зоны всемирного наследия за пределами зон национальной юрисдикции, но это невозможно пока Соединенные Штаты не стали членами этой Конвенции. Не может быть ситуации, когда четыре страны выполняют положение Конвенции, а Соединенные Штаты не выполняют.
Мне кажется, что в части касающейся привлечения ресурсов, можно подумать о возможности более гибкого использования концессий. Присмотревшись к опыту норвежцев, которые весьма успешно использовали эту философию.
Посол по особым поручениям МИД России Владимир Барбин сказал:
- Тезис о передаче Арктики под международное управление с возможным использовании Арктического совета в качестве органа, которым бы управлялась Арктика. Хотел бы напомнить, что Арктический совет - это не организация, это форум высокого уровня для политического диалога и развития сотрудничества.
Передача Арктики под какое-то международное управление означает делегирование суверенных прав, и на территории Арктической зоны проживают люди, есть промышленные объекты, экономические объекты, есть полезные ископаемые, и я думаю, что ни одно государство в здравом уме не откажется от передачи суверенных прав на управление своими территориями какому-то наднациональному международному органу. Уверен, что аналогичные мысли разделяют и наши соседи по Арктическому региону. Это первое.
Второе - в отношении секторального принципа. Призываю всех коллег жить в сегодняшних реалиях и не возвращаться к тем временам, когда был провозглашен секторальный принцип. Это нам позволит более правильно выстраивать нашу внешнюю политику и правильно определять наши практические шаги. Кроме того, хотел бы напомнить, что секторальный принцип никем и никогда не признавался и не закреплен в международном праве.
Критиковались и наши границы с Норвегией и Соединенными Штатами. Хотел бы напомнить коллегам, не вдаваясь в юридическую сторону, как и почему проводились именно такие границы, а не другие. Но что мы имеем сегодня? У нас есть разграничения и соседом-западом, и соседом-востоком. Договор с Норвегией, как было правильно сказано, ратифицирован, договор с Соединенными Штатами не ратифицирован, но он соблюдается, и все положения его выполняются. У нас нет территориальных споров с нашими соседями по Арктике.
Что касается внешних границ континентального шельфа, действительно, в перспективе может сложиться такая ситуация, что если Комиссия по континентальному шельфу одобрит или сочтет обоснованными наши заявки, заявки Дании и Канады, но у нас могут быть пересекающие претензии друг к другу или на континентальный шельф в районе Северного Ледовитого океана. В связи с этим между нашими странами достигнута договоренность, во-первых, не препятствовать подачи заявок друг друга в Комиссию по континентальному шельфу, во-вторых, если наши заявки будут удовлетворены и будут они пересекающимися, то эти вопросы решать дипломатическим путем, путем переговоров. Опять-таки, здесь нет потенциала для конфликта.
Еще один момент, на который хотел бы обратить внимание, когда говорится о милитаризации Арктики. Прежде всего, это говорится теми, кто хотел бы усилить здесь свое военное присутствие и, как правило, это - внерегиональные игроки. В этой связи очень важно, как мы объясняем восстановление нашей военной инфраструктуры. Наши партнеры делают то же самое по Арктике, но делают, как мне кажется, гораздо более умно. Они не говорят о восстановлении боевых способностей, боевых мощностей, а говорят о другом - о том, что изменение климата, развитие новых технологий открывают Арктику для хозяйственного освоения. В связи с этим, необходим контроль за Арктикой, за ее морскими пространствами, создание необходимой инфраструктуры для поиска и спасения, для мониторинга, для развертывания средств и сил быстрого реагирования, но, опять-таки, в полугражданских целях.
Мы делаем те же самые вещи: восстанавливаем инфраструктуру, восстанавливаем аэродромы, которые просто необходимы для обеспечения контроля, для восстановления в нормальном объеме транзита по Севморпути. Но, к сожалению, это подается с акцентом на боевое использование этой инфраструктуры, что, естественно, создает неправильное впечатление о наших военных действиях в Арктике. Хотя наши действия абсолютно аналогичны тем, что делают партнеры - преследуются оборонительные цели, но вопрос о том, как это подавать с тем, чтобы не было никаких, что называется, кивков, что вот Россия наращивает свое военное присутствие в Арктике.
Вячеслав Зиланов, председатель Координационного совета ассоциаций, объединений и предприятий рыбной промышленности Северного бассейна отметил:
- Я представляю здесь рыбаков Мурманской области, Архангельской, Республики Карелия и Ненецкого автономного округа. Пожалуй, это один из тех форумов, где представителю рыбаков дана возможность высказать некоторые соображения. Прежде всего, напомню, что рыболовство это - один из тех видов деятельности, который традиционно ведется в Арктике, в основном, в северо-западном секторе Арктики - в Баренцевом, Белом морях, северной части Гренландского и Норвежского моря. Мы, рыбаки, на международном уровне считаем, что южная граница арктического рыболовства - это Северный полярный круг. В этом районе наш рыболовный флот добывает 1,2-1,3 млн тонн общей стоимостью 40 млрд рублей в год.
Прямо сейчас около 250 судов непосредственно ведут лов. Рыболовство в северо-западном секторе Арктики очень связано не только со сложностями гидрометеорологическими условиями, но и со сложностями правового поля морских пространств в данном районе. В связи с тем, что оно регламентируется и международными договорами, и международными межправительственными, и многосторонними соглашениями тесные взаимодействия с соседними Арктическими государствами и, прежде всего, с Норвегией крайне необходимы. В этой связи хотел бы обратить внимание, что в связи с разграничением, которое было осуществлено в 2010 году, вся западная часть - самая продуктивная Баренцево моря - отошла под юрисдикцию Норвегии. В частности, один из таких районов, как район договора о Шпицбергене. Хотя предприняты ряд шагов для закрепления нашего рыболовства, мы считаем: этого недостаточно, и нужно предпринять дополнительные шаги для защиты наших интересов. Сейчас, по существу, создались условия, когда наше рыболовство в западных районах зависит от, как говорили ранее, доброй воли нашего соседа, а она может меняться.
Мы считаем, что необходимо внести в договор в 2010 года и, в частности, в его приложение №1 соответствующие поправки, которые бы защитили наше рыболовство в этом районе. Это позволяет сам договор, и мы вносили по данному вопросу целый ряд предложений. Назрела необходимость их решать. Вести разговор о том, что это решит Российско-Норвежская смешанная комиссия по рыболовству - это просто несерьезно, поскольку этот орган решает технические вопросы, но не политико-экономические.
Второе. В результате освобождение ото льда значительных пространств 200-мильной зоны Российской Федерации создались уникальные условия для проведения широкомасштабных исследований в 200-мильной зоны приарктических морей Российской Федерации. Вместе с тем, здесь не хватает научно-исследовательского флота, нет соответствующей национальной программы. Тоже было бы полезным такую программу разработать по исследованию сырьевых, морских живых ресурсов приарктических морей, построить 3-4 научно-исследовательских поисковых судна и начать широкомасштабные исследования. Хочу заметить, что мы отстаем в этом вопросе от Норвегии, которая в ближайшее время введет первое судно ледового класса для этих исследований.
Третье. В центральной части Северного Ледовитого океана, в результате освобождение ото льда, образовался анклав открытой части океана, находящейся за пределами 200-мильной зоны. Площадь его 2,8 млн кВ. километров - это два Баренцева моря. В этом районе все могут вести рыболовство, но мы, прежде всего, приарктические государства и Россия, заинтересованы в том, чтобы здесь не развивался нерегулируемый, несообщаемый браконьерский промысел. Надо выступить и поддержать инициативу о заключении соответствующего межправительственного соглашения приарктических государств по данному вопросу. Было бы целесообразным предложить провести совместные исследования открытой части с долевым участием финансирования и строительстве для этих целей специального научно-исследовательского судна.
Четвертое. Законодательство в области промышленного рыболовства и использования сырьевых ресурсов формировалось, как правило, для обычных морских районов, но Арктическая зона своеобразная, есть свои особенности. По-видимому, назрела необходимость либо внести соответствующий блок в Законодательстве о рыболовстве - специфика Арктики должна быть отражена применительно к рыболовству, либо пойти на создание отдельного законодательства.
Елена Тихонова, министр экономического развития Мурманской области сказала следующее:
- Взгляд из региона: на чем бы хотелось остановиться. Правильно сказали, что все арктические регионы уникальны. В нашей уникальности, это, конечно, - богатейшие природные ресурсы, более 60 видов минералов. Это, конечно, биоресурсы и аквакультура - с введением санкций стало актуально её развитие и обеспечение всей страны этой продукций. Конечно, транспортная инфраструктура - мы отправная точка Северного морского пути, и целый ряд других преимуществ. Но, с другой стороны, это пресловутое «северное удорожание». Оно на сегодняшний день складывается не только из заработной платы, которая требует индексации в виду условий проживания в районах Крайнего Севера, но и из отпуска, - всё это ложится на бизнес и снижает его конкурентоспособность.
Олег Попцов, писатель, журналист, первый руководитель Российского телевидения поднял важную тему:
- Сегодняшняя дискуссия чрезвычайна интересна и многопланова. Но мы сейчас обсуждаем сугубо арктические проблемы, а я бы хотел коснуться совершенно другого. Дело в том, что в этом году впервые бюджет страны был сформирован по новому принципу - по программному, т.е. на основании тех программ, которые были представлены ведомствами, регионами. Это была идея нашего Президента, что бюджет должен быть конкретизирован и выполнение программы дает ответ, насколько эффективны затраты.
Прошло семь месяцев, и господину Шувалову поручено сделать аудит тех программ, на основании которых был сверстан бюджет 2014 года, чтобы на те программы, которые затратны, эти затраты сократить, а те программы, которые не доказали свою эффективность, их просто убрать. Я хотел бы предупредить присутствующих коллег, чтобы вы на это обратили внимание. Не дай Бог, чтобы проблемы Арктики попали под удар. Это чрезвычайно важно, потому что, ссылаясь на санкции, ссылаясь на необходимость скорректировать бюджет, ссылаясь на необходимость сократить нерентабельность, эта акция сейчас будет проводиться и ставиться Правительством, как заглавная. Считаю нужным, чтобы мы на этом сосредоточили внимание.
Слова о том, что мы не должны делать упор на факторы безопасности в освоении Северного полюса и Арктики, она отчасти правильна, что, дескать, наши западные партнеры ведут себя тоньше, они там делают и говорят, что это все для гражданских нужд, а потом они там ставят ракеты… Я хочу сказать, коллеги, что если даже мы там начнем строить бани, западная пресса скажет, что это бани для ракетных войск. Так что это нас не спасет.
Генрих Новожилов, генеральный конструктор Авиационного комплекса им. С.В.Ильюшина отметил:
- Работа в Арктике практически невозможна без использования авиации. Авиационный комплекс имени С.В.Ильюшина имеет большой опыт в этом деле. Наш поршневой самолет Ил-14 и сегодня добрым словом вспоминают все полярники. Сегодня самолет Ил-76 в самых критических ситуациях, которые складываются на наших дрейфующих ледовых станциях, с воздуха оказывает поддержку.
К сожалению, мы до сих пор не имеем самолета на колесно-лыжном шасси. Есть такой самолет турбовинтовой двухдвигательный Ил-114. Он серийно производился и выпускался на Ташкентском авиационно-производственном объединении им. Чкалова. Сейчас производство прекращено, но, тем не менее, этот же самолет спроектирован нами и как самолет на лыжно-колесном шасси для обеспечения региональных перевозок на наших внутренних линиях. Считаю, что было бы очень неплохо записать в решение нашего совещания вопрос о необходимости перезапуска самолета Ил-114 в серийное производство и создание на его базе самолета с лыжно-колесном шасси. Он необходим как для освоения и работы в Арктике, так он крайне необходим и для работы в Антарктике.
Сергей Филатов, член редколлегии журнала «Международная жизнь», завершая дискуссию, остановился на трех тезисах:
- Первый: огромное внимание к Арктике проявляют страны, которые никакого отношения к этому региону не имеют. В нулевых годах в Виннипеге (это Канада) прошел Арктический совет, на котором присутствовал и ярче всех выступал представитель… Бразилии. Казалось бы - где Бразилия, а где Арктика. Там было, кстати, около 20 стран, а с Арктикой граничат всего 6-7 государств. Вопрос о разграничении границ или секторов в Арктическом регионе столкнется с тем, что остальной мир захочет получить свои куски.
Второе. Если посмотреть на Арктику с большого расстояния, то это все-таки - север Евразии. А сама Евразия сейчас с юга подожжена. Если пройтись с Востока на Запад: от конфликта на Корейском полуострове через спорные острова Южно-Китайского моря, вспыхнувший Гонконг, предмет американо-китайских противоречий - Мьянму, выше - Афганистан, а далее - Ирак и Сирию с новым «халифатом», палестино-изральский конфликт, рядом Египет и Ливия, а выше, к северо-западу, - Косово, Молдова с Приднестровьем и, наконец, Украина, то вы видите, что весь периметр Евразии горит и горит одновременно! И нет никаких причин не предполагать, что «заинтересованные лица» рано или поздно появятся на севере Евразии, создавая новые конфликты. Поэтому вопросы безопасности в Арктике будут чрезвычайно важны уже в ближайшее время.
Третье. В 2010 году я читаю очень интересный доклад итальянского физика доктора Джанлуиджи Зангари из «Института Фраскати», который сотрудничал с группой мониторинга в Мексиканском заливе. Если судить по этому докладу, то - полный «караул!»: Северный полюс теряет свою ледяную «шапку» - ежедневно(!) происходит потеря льда в объеме площади территории Португалии, и все это скоро превратит весь Северный Ледовитый океан в судоходную зону... Через четыре года читаю уже другой доклад, американский, об Арктике, но совершенно с иными выводами: начинается, мол, «малый ледниковый период», который охватит половину XXI века, и где-то в районе 2050 года будет чрезвычайное похолодание, которое охватит, в том числе, все российские арктические регионы, включая и побережье Северного Ледовитого океана.
Поэтому, хотелось бы предложить научному миру: коллеги, дайте Ваш определенный ответ, что там, в Арктике, происходит, потому что за этими климатическими тенденциями - и деньги, и стратегия.
Автор выражает благодарность руководству «Меркурий-клуба» за предоставленную стенограмму заседания для редактирования и публикации.