немачо
Кажется, Европа теперь уже на всех своих уровнях понимает, что ситуация с бешенцами требует незамедлительного разрешения, в противном случае существование самой Европы ставится под вопрос. Потому что европейцы уже зачерпнули по бортик, и их лодка готова уйти под воду от любого следующего ведра. Поскольку фрау Меркель оседлала помело образ фрау Муттер и, похоже, не может теперь выйти из роли. Разрешение от кризиса с беженцами (если Европа желает сохраниться в относительно прежнем виде) должно быть быстрым, действенным и радикальным. Вялотекущая ситуация, доведенная до метастаз отсутствием политической воли у нынешней Европы, требует именно перелома - действий быстрых, решительных и жёстких, да-да, действий в духе гебнёшного кровавого тирана Путина. Немедленно закрыть границы, не принимать новых и начать выдворять уже просочившихся нежелательных гостей. И первое и второе значит: нужно принимать крайне неудобное решение и брать на себя ответственность за его последствия.
Но самое важное - нужно будет быть готовым идти до конца, на самые крайние меры, при принятии подобного жесткого решения в какой-то момент практически со стопроцентной уверенностью придётся стрелять в безоружных (пока ещё) и пришедших искать защиты людей. То есть придётся снять маски и покровы. Обнажить суть. Вновь явить миру воочию свои инстинкты. Не самые красивые и презентабельные. И вот на это Европа пойти не готова. Потому что маска европейца - это его форма, давно сросшаяся с его сутью и ставшая содержанием. И другого содержания у Европы давно уже попросту нет. Стрелять по беженцам, предъявив миру настоящую, неполиткорректную свою к ним ненависть, значит, стрелять в себя. И даже не в ногу. Это может стать настоящим самоубийством сластотерпейницы. Без всякого фигурализма. К которому Европа не готова.
Поэтому ей нужен человек. Брутальный мачо. Пусть с небезупречной репутацией, пусть с пятнами на карме. Даже бурыми. Чем даже их больше, тем менее важно - ведь это значит лишь то, что он с большей степенью уверенности выполнит свою работу. Эта работа проста и понятна - стрелять будет он. За Европу. За миллиарды европейских денег. Которые та заплатит за его неблаговидную работу. Потому что сама она уже не может стрелять. Но пока ещё может платить. И, стало быть, нанимает киллера, чтобы чужими руками сделать ужасное, непереносимое по форме, но необходимое по сути дело, от которого зависит её физическое существование.
Меркель сегодня на наших глазах нанимает Эрдогана для убийства беженцев. Неважно, как при этом называется договор, неважно, что слово «убийство» в нём табу, и иначе оно и быть не может. Важно другое, всех сегодня занимает интрига: как поведёт себя мачо турецкий мачо в отношении фрау Муттер с как бы мимимишными складоньками на щеках.
Но самое важное - нужно будет быть готовым идти до конца, на самые крайние меры, при принятии подобного жесткого решения в какой-то момент практически со стопроцентной уверенностью придётся стрелять в безоружных (пока ещё) и пришедших искать защиты людей. То есть придётся снять маски и покровы. Обнажить суть. Вновь явить миру воочию свои инстинкты. Не самые красивые и презентабельные. И вот на это Европа пойти не готова. Потому что маска европейца - это его форма, давно сросшаяся с его сутью и ставшая содержанием. И другого содержания у Европы давно уже попросту нет. Стрелять по беженцам, предъявив миру настоящую, неполиткорректную свою к ним ненависть, значит, стрелять в себя. И даже не в ногу. Это может стать настоящим самоубийством сластотерпейницы. Без всякого фигурализма. К которому Европа не готова.
Поэтому ей нужен человек. Брутальный мачо. Пусть с небезупречной репутацией, пусть с пятнами на карме. Даже бурыми. Чем даже их больше, тем менее важно - ведь это значит лишь то, что он с большей степенью уверенности выполнит свою работу. Эта работа проста и понятна - стрелять будет он. За Европу. За миллиарды европейских денег. Которые та заплатит за его неблаговидную работу. Потому что сама она уже не может стрелять. Но пока ещё может платить. И, стало быть, нанимает киллера, чтобы чужими руками сделать ужасное, непереносимое по форме, но необходимое по сути дело, от которого зависит её физическое существование.
Меркель сегодня на наших глазах нанимает Эрдогана для убийства беженцев. Неважно, как при этом называется договор, неважно, что слово «убийство» в нём табу, и иначе оно и быть не может. Важно другое, всех сегодня занимает интрига: как поведёт себя мачо турецкий мачо в отношении фрау Муттер с как бы мимимишными складоньками на щеках.