Припас себе для памяти...
(спрашивал там про первое издание книжки с такой обложкой, но что то там никто не отвечает давно... :(( ... )
Оригинал взят у
lebedev_1920 в
Издания "Усатого-полосатого" с иллюстрациями В. Лебедева Гротексные интонации и широкие пластические обобщения, преобладавшие в работах Лебедева 1920-х годов,
в начале следующего десятилетия отходят на второй план. Это особенно заметно в иллюстрациях к книгам
"Зима - лето - попугай" О. Берггольц или "Усатый-полосатый" С. Маршака (1930). Минимализм средств остается в прошлом,
в иллюстрациях тридцатых годов оформительские решения уже не столь прямолинейны и лаконичны; гораздо более богатой
и разнообразной становится используемая художником колористическая гамма. Впрочем, усложняя арсенал выразительных
средств, художник не утратил вкуса к неожиданным, иногда парадоксальным решениям, острота его графического мышления
не притупилась, но обогатилась новыми приемами и красками.
(Фомин Д. Детская иллюстрированная книга в истории России. 1881-1939. - М., 2009. - С. 14.)
<Впервые в творчестве Лебедева живой и реальный образ ребенка - девочки Майки - появился в книжке О. Берггольц
"Зима - лето - попугай".>Такой же реальный, проникнутый ласковым юмором образ создан художником и в другой работе того же 1930 года
- серии цветных автолитографий к стихотворению Маршака «Усатый-полосатый».
Впоследствии книжка много раз переиздавалась, и почти для каждого издания Лебедев заново перерабатывал иллюстрации.
Эволюция его книжной графики в 1930-1940-х годах особенно наглядно прослеживается при сравнении вариантов
иллюстраций к «Усатому-полосатому». Но первый вариант остался неоспоримо лучшим. По своим художественным принципам
он непосредственно примыкает к описанным выше ранним автолитографированным книжкам вроде «Медведя»,
«Золотого яичка» или «Охоты»; их характернейшей особенностью являются живописно-фактурные искания, занимавшие
художника и в период работы над «Усатым-полосатым». Но в последней книжке предметная форма воспринята художником
реальнее; он проработал ее внимательнее и строже, не утрачивая при этом силы живописного обобщения. Здесь становится
особенно заметно, как обострились и утончились зрительные восприятия Лебедева, как развилось у него колористическое
чувство и умение создавать изощренную декоративную гармонию. Недаром работа над «Усатым-полосатым»
шла одновременно и параллельно с работой над живописными натюрмортами , женскими портретами и обнаженной натурой.
Опыт станковой живописи проникал, таким образом, и в книжную графику.
(Петров В. Владимир Васильевич Лебедев. - Л., 1972. - С. 182.)
Маршак С. Усатый-полосатый. - М.: ГИЗ, 1930 - первый вариант иллюстраций (цветная литография)
Переиздания:
М.: ОГИЗ: Молодая гвардия, 1931;
Л.: Детгиз, 1935
Обложка, 1930 (разные варианты сканирования)
Развороты и иллюстрации 1930 года:
(Из кн. Кудрявцевой Л. Собеседники... - вариант с браком воспроизведения? - со смещенными красками)
Девочка выросла.
Обложка, 1931
1931 или 1935?
Обложка, 1935
В этой книжке опять - в который раз! - неожиданный, совсем новый Лебедев. На этот раз - Лебедев-лирик.
Как и в «Рубанке», отношения рисунков - к тексту, Лебедева - к Маршаку здесь необычны, их гармония, такая как будто
убедительная, основана на скрытом контрасте, на «счастливом несовпадении» замыслов поэта и художника.
О чем стихи?
О шаловливом котенке.
А рисунки?
О чем-то более серьезном и глубоком, более общем. Они об уютном домашнем детстве, теплом, светлом и нежном,
тающем в голубоватой дымке литографского мягко-зернистого штриха.
Впервые, кажется, изменил Лебедев своему принципу - изображать все прямо на белой бумаге, без фона.
Здесь ему понадобилась среда, дымчатая, густая атмосфера. В нее погружена героиня книжки - девочка без имени
(«Кто звал, тот и знал. А вы не знаете»), но зато с характером. И с нею вместе второй заглавный герой: «Серый, усатый,
весь полосатый. Кто же это такой? Котенок». Как и прежде, Лебедев рисует не линией, а пятном, массой цвета.
Но теперь контуры цветовых пятен расплылись, рыхлый цвет, размытый пробелами, не держится в границах вещи,
перетекает на другие предметы или в воздушный фон. Мир, который конструировался прежде из отдельных, четко замкнутых
в себе вещей, соединился в органическое целое. Объединяет его среда - не только пространственная, конечно,
но и эмоциональная.
Однако синевато-зеленоватый фон, дымкой стелющийся по странице, не создает натуралистическую глубину,
не «прорывает» страницу. Зернистый штрих утяжеляет, уплотняет бумагу, придает ей фактурность. Для Лебедева характерно
осязательное отношение к миру. В этой книжке ослаблена зрительная конкретность натуры. Крупнозернистый штрих обобщает,
«съедает» детали, размывает форму, но заставляет тем острее ощутить шероховатую плотность дерева,
и упругость подушки, легкость ткани, и мягкую глубину кошачьего пуха, округлую лепку коленок и щек девочки.
Головастая и круглощекая девочка очень обаятельна и мила, с безупречной тонкостью найдена на самой грани
той кукольной миловидности, которой, к сожалению, не избежал поздний Лебедев...
Фактурные искания Лебедева - от «Чуч-ло» до «Охоты» - получили, наконец, классически ясное и безупречно
изысканное разрешение. «Детскость» этой книги несомненна, она вся рассчитана на узнавание, на живой опыт ребенка,
на его физически ощутимый контакт со знакомой и близкой натурой. А в то же время здесь есть и артистическая свобода
недосказанности, умение остановиться именно там, где конкретизация детали могла бы уже начать разрушать цельность впечатления.
(из книги: Герчук Ю.Я. Художественные миры книги. - М., 1989. - С. 186-187.)
Маршак С. Сказки, песни, загадки. - М.: Academia, 1935 - второй вариант иллюстраций.
Это вариант был сделан в единой стилистике со всеми иллюстрациями сборника.
Главный акцент художник сделал на образе девочки - на ее взрослении. На полосной иллюстрации, предваряющей
стихотворение, она маленькая (взята предпоследняя сцена, когда девочка идет гулять с котенком - несильно измененное
изображение 1930 г.). На последней - завершающей иллюстрации - девочка выросла. И усатый-полосатый тоже.
Все перипетии, которые происходят с котенком, опущены: только несколько фигурок на полях слегка намекают на их.
И стихотворение с этим вариантом иллюстраций читается по-другому. Отбросив второстепенное,
Лебедев здесь показывает "соль" истории.
Страницы из переиздания: Маршак С. Сказки, песни, загадки. - М., 1973.
Маршак С. Усатый-полосатый. - Л.: Детиздат, 1938 - третий вариант иллюстраций (воспроизведен офсетным способом)
Переиздания:
М.; Л.: Детгиз, 1947, 1948, 1953, 1954, 1955;
М.: Детгиз, 1961;
М.: Детская литература, 1967
Обложка, 1938
1948
- издание 1948 года -
http://s-marshak.ru/books/u/u10/u10_01.htm - здесь можно посмотреть издание 1948 года
Неизвестный художник. Обложка. Ок. 1910. (изд-во Кнебель)
В. Блинов в книге "Русская детская книжка-картинка. 1900-1941" приводит эту обложку, правда, без комментариев, на странице, где размещает обложку
второго варианта "Усатого-полосатого" с иллюстрациями В. Лебедева. Видимо, с намеком на некоторое сходство обоих подходов и шаг назад в истории
иллюстрирования детской книги.
"Персонаж на обложке этого издания <1938 года> издания, - пишет искусствовед, - разительно отличается от "ренуаровской" девочки 1930-го года".
Ю. Герчук в статье об "Усатом-полосатом" Лебедева ("Художественные миры книги") тоже забрасывает камень в сторону ..., но не девочки с издания
"Усатого-полосатого", а девочки с обложки "Разноцветной книги". Правда об этом речь впереди...
<В 1938 году> был создан новый вариант цветных иллюстраций к стихотворению „Усатый-полосатый",
ставший как бы программным для позднейшей книжной графики Лебедева.
Сюжетные мотивы, выбранные для иллюстрирования, остались прежними, но каждому из них дана совершенно
новая интерпретация.
Кардинально изменился, прежде всего, образ девочки - главной героини стихотворения Маршака, - став более
индивидуализированным, жизненно-конкретным и близким к натуре.
Не менее существенно перестроился художественный язык рисунков. Импрессионистическое живописное обобщение
уступило место подробной детализации предметной формы. Всякая недоговоренность тщательно устранена из иллюстраций.
Каждый предмет представлен во всей своей материальности и определенности. Вместо плоских силуэтов или живописных
масс, расплывающихся в цветовой среде, появились отчетливо моделированные объемы с резко намеченными, иногда даже
жесткими линейными контурами. В той же суховатой графической манере выполнено оформление ряда других детских книг,
иллюстрированных Лебедевым в последние предвоенные годы. В большинстве своем это книги со стихотворными текстами
Маршака, посвященные советским детям: „Мы военные" (1938), „Живые буквы" (1940), „Раз, два, три, четыре" (1941).
Творческая энергия художника была направлена здесь, в первую очередь, на создание конкретных и понятных зрителю
детских образов.
(Петров В. Владимир Васильевич Лебедев. - Л., 1972. - С. 201.)
Переиздания после смерти художника:
1968, 1969 (1982, 1984 - в серии "Мои первые книжки")
- издание 1968 -
Нельзя забыть еще об одной картинке. Образ девочки из "Усатого-полосатого" появляется на суперобложке сборника
С. Маршака "Сказки, песни и загадки" (Academia, 1935).
Я привожу его из переиздания 1973 года.
Источники иллюстраций:
http://kid-book-museum.livejournal.com/169155.html#comments - Вопрос по поводу иллюстрации: 1931 или 1935?
http://www.artonline.ru/encyclopedia/340 http://www.typeart.ru/details.php?image_id=56 http://www.bukinist.su http://www.nasledie-rus.ru/img/920000/921216.jpg http://kak.ru/columns/booksasbooks/a8172/ - разворот из современного обновленного переиздания "Усатого-полосатого"
http://nkozlov.ru/library/s318/d3756/ http://www.liveinternet.ru/users/diana1305/post114235256/