ДЕСАНТНИКИ. Часть 2. Кировабад. Глава III. Снежный перевал
Дорогие друзья!
Сегодня размещаю очередную главу своих воспоминаний о службе в ВДВ.
Фото моего армейского альбома.
Воспоминания об армии
Посвящается моему другу гвардии старшине ВДВ
Константину Борисовичу Павлóвичу
Часть 2. Кировабад
Глава III. Снежный перевал
Были ещё одни уникальные, во всех смыслах, учения, которые я запомнил на всю свою жизнь.
Шёл февраль 1973 года. До дембеля мне оставалось меньше года, я был в звании гвардии старший сержант, уже опытный десантник, ребята меня уважали - одним словом, то самое высказывание в первые дни в учебке "службу поймёте и будет легче", - я уже постиг, потому что действительно службу понял и служить было и легко, и интересно.
И вот пронёсся слух, что нас будут готовить к каким-то необычным учениям, более того, стали опрашивать: кто умеет ходить на лыжах, у кого какой размер сапог, при этом говорилось не о сапогах, а о валенках. Стали проверять наши бушлаты, менять старые на новые. Потом привезли ватные стёганые штаны.
Одним словом, затевалось что-то интересное.
Скоро каждому раздали лыжи. Мы ладили на них крепления, примерялись. Крепления были из брезентовой петли с резинками на пятку. А при этом на улице, на плацу - ни снежинки, температура плюс пятнадцать, где-то уже зелень в полный рост, а куда мы будем прыгать, что будем с этими лыжами делать - никому не понятно. Но потихонечку стало всё вырисовываться.
Оказалось, что Северокавказский военный округ по поручению Министра обороны СССР Гречко должен провести мощные общевойсковые учения под названием "Снежный перевал". В то время (впрочем, как и сейчас) Турция была членом НАТО, и в этой связи гипотетически рассматривался вариант нападения Турцией на наши южные границы и соответственно войска Северокавказского военного округа должны быть готовы отразить любое нападение.
По сценарию учений тактическая обстановка складывалась таким образом.
Южные (а собственно говоря, читай - турки), якобы, перешли границу внезапно и довольно успешно продвигались вглубь нашей территории через Кавказский хребет. И уже, собственно говоря, передовые части НАТО спускались с северных отрогов Кавказа в долину. (А войска могли проходить только через одно место - через перевал, который в это время года весь в снегу.) И задача нашего десанта была десантироваться на этот перевал, который находился на высоте 3150 метров, и, заняв оборону, не пропустить новые силы "южных" на нашу территорию, а когда прорвавшиеся соединения "противника" начнут "мочить" наши основные части, не пропустить их обратно.
То есть, оборону на перевале мы должны были занять на два фронта: и на юг, и на север. При этом, нам говорилось, что коль скоро перевал занят "южными", то десантироваться будем прямо на голову врага. При этом уточнялось, что там будет размещена пехота.
Можно смеяться, но я лично так себе и представлял, что в траншеях (вероятно, вырытых в снегу) сидят пехотинцы, причём, понимал, что это наши, но почему-то даже видел, что они чуть ли не с трёхлинейками сидят у костерков, а тут мы - как "снег на голову", в прямом смысле, упадём, быстренько всех перелопатим, спокойно займём оборону и будем ждать дальнейших команд.
Готовили нас наши замполиты морально, рассказывая о негодяях из НАТО, которые спят и видят, как бы отхватить кусочек повкуснее у Советского Союза, готовили нас к трудностям, говорили, что это высокогорье (для меня это был пустой звук, впрочем, как и для подавляющего большинства моих ребят, может только ребята из Дагестана представляли, с чем придётся столкнуться).
Потом стала проясняться ситуация: как же будут десантироваться лыжи.
Лыжи со всего взвода паковались в отдельный тюк, который потом на парашюте спускался на землю. К тюку должны были присоединить дымовые шашки, которые автоматически начинали дымить после отделения от самолета и дымить они должны были в течение 15-20 минут.
Учитывая, что до земли лететь лыжам минуты две, значит, довольно длительное время из того места, где упадёт тюк, должен был подниматься столб дыма - это нам для ориентировки, чтобы искать срочно лыжи, распаковывать их и уже на лыжах, как обычно, в цепи быстро покидать площадку приземления. Парашюты при этом мы должны были бросать на месте.
Мы несколько раз тренировались на плацу надевать лыжи, даже изображали шаг по асфальту на этих лыжах, надевали тёплый бушлат с большим воротником, шапки-ушанки, ватные штаны. Вид у нас был смешной - на улице плюс пятнадцать - хохотали мы до упаду.
Но вот настал день, когда мы пошли на аэродром.
Слава Богу, ума хватило не поднимать нас по тревоге и тем более не заставлять бежать бегом (представляю себе картинку, как при 15-градусной теплоте мы бежим в ватных штанах, бушлатах, валенках и зимних шапках).
В роте мы надели зимнее обмундирование, деваться некуда, поверх бушлатов надели рюкзак десантника, взяли автомат, два рожка холостых патронов, учебные гранаты с зарядом в виде винтовочных холостых патронов, которые, ударившись, допустим, о какую-то поверхность, "взрываются". И вот такие увешанные, медленным табором мы двинулись на аэродром. Когда мы до него дошли, с нас, конечно, всё уже текло. Нас посадили, и мы ещё часа два ждали погрузки.
Наконец, мы погрузились.
Да, ещё до этого нам показывали макет местности, на которую нам нужно было десантироваться.
Вырисовывалась очень интересная картина: перевал представлял из себя низину в окружении гор, с севера и юга к нему подходит довольно узкая дорога, или, скажем так, направление, тоже зажатое горами. Самое интересное, что наши самолёты должны были перевалить через хребет северный, потом идти вниз и где-то с середины площадки приземления снова набирать высоту, чтобы перевалить через хребет южный.
Поэтому нас предупреждали, что десантироваться должны не более чем за полторы минуты (60 человек). Причём первую минуту мы должны были бежать к люку как бы в горку, а последнюю минуту, кому достанется, наоборот, должны были высыпаться из люка, потому что самолёт будет лететь с задранным к верху носом.
И вот мы полетели.
Летели долго, в сплошной облачности, стало сильно болтать, в общем-то, мы были привычные, но кое-кто уже начал "травить", и ему передавали ведёрко. Настроение, честно говоря, у всех было не очень воинственное (как будто мы чувствовали, что нас ждёт).
Вот зажглась жёлтая лампа над люком, рампа стала открываться, снежный вихрь ворвался во внутрь, мы увидели сплошную облачность. Зажёгся зеленый сигнал и с криками "Ура!" мы бросились в люк.
Меня закрутило, но всё прошло штатно, дёрнул купол.
Сначала летел секунд десять в облаках, потом внизу увидел: местами торчат чёрные скалы и всё в снегу. Мне казалось, что я ещё должен был минуту находиться в воздухе, как вдруг увидел, что земля стремительно приближается (это я потом сообразил, что воздух-то "разряжен" и летишь намного быстрее).
Вот, наконец, земля, я напружинил ноги, но можно было этого не делать, потому что буквально через секунду, в прямом смысле слова, по самую шею, я оказался в снегу. Быстро начал вырываться - нужно было подтянуть стропы, чтобы купол меня не понёс, но на земле было абсолютное безветрие, а самое главное - пугающая тишина.
Я начал лихорадочно выкапываться, но потом почувствовал, что у меня нет сил. Я ещё не осознал, в чём дело, снова стал шебуршиться, и опять то же самое. Только потом мы догадались, что на высоте трёх тысяч метров просто элементарно не хватает кислорода, а мы к этому не были готовы.
Всё-таки кое-как удалось мне выбраться.
Слава Богу, когда попробовал, отползя от лунки, которую сделал своим телом, встать на ноги, оказалось, что я проваливаюсь не по шею, но, скажем так, "вам по пояс будет", это точно. Я начал лихорадочно оглядываться - мне показалось, что уже смеркается. На самом деле, действительно, мы долго просидели, вылетели где-нибудь в час дня, часа два летели, собственно говоря, зимой темнеет быстро, особенно на юге.
И вдруг за ближайшим холмом я увидел чёрный дым, причём совсем близко. "Здорово!" - подумал я. И начал проламываться туда.
Но потом с удивлением понял, что дым движется, а через секунду услышал странный звук похожий на шум мотора то ли танка, то ли ещё чего-то. Тут на полном ходу выскакивает БМП (боевая машина пехоты). Меня осенило: "Пехота не с трёхлинейками, она же вся на броне, на БМП". Я понял, что это мой "противник".
Причём БМП ехал довольно быстро и не обращал на меня никого внимания. Мне стало обидно и я с большим удовольствием расстрелял пол рожка холостых патронов в него, а когда он приблизился ко мне, даже бросил в него учебную гранату, которая ударилась о броню и раздался выстрел холостого винтовочного патрона, заложенного внутри гранаты.
Хотя БМП - это машина, внутри которой люди, но для меня он был как одушевлённое существо. БМП, услышав хлопок гранаты, как бы с удивлением остановился и начал разворачивать башню в мою сторону. Я понимал, что у них тоже холостые патроны, но вообще-то даже из автомата холостыми нельзя стрелять в человека с расстояния ближе, чем три метра, потому что кусочки медной гильзы могут всё равно поранить.
И этот крупнокалиберный пулемёт развернулся и "лупанул" в меня что есть силы, я даже почувствовал, как меня обдало горячим воздухом. "Ах, ты, - думаю, - зараза!" - и показал ему кулак, но БМП безучастно двинулся дальше.
Я стал оглядываться - никаких больше дымов не видно. Более того, показалось, что я тут совсем один.
Забыл сказать, что мы были в белых масхалатах поверх одежды. Кстати, хорошо, что нас командиры экипировали таким образом, потому что морозец чувствовался очень даже - начавшийся лёгкий ветерок обжигал щёки. И тут я увидел бойца, причём, меня насторожило, что он лежал, я даже подумал: не случилось ли что. Но, не увидев рядом с ним парашюта, понял, что он явно не из-за последствий прыжка лежит.
Когда я добрался до бойца, глаза у него были вытаращены, он хватал ртом воздух и говорил: "Дышать не могу - нечем". "Ну, что делать, надо потихонечку", - стараюсь успокоить его. И мы вдвоем кое-как двинулись. Одним словом, к дороге вышли мы часа через четыре, было уже темно.
На самом деле, захват плацдарма, к сожалению, провалился именно из-за того, что не учли эффект высокогорья и глубину снега. (Кстати, по метеосводкам, нас предупреждали, что глубина снежного покрова 25 сантиметров. Реально, я думаю, там было все два метра.)
А в это время "противник" на БМП ездил по площадке приземления и собирал и парашюты, и гвардейцев-десантников. Началось братание.
Ладно, раз не смогли разбить "противника" с воздуха, тогда решили, что мы должны окопаться и утром контратаковать.
Развели пехоту и нас по разные стороны, вырыли мы окопы из снега и всю ночь "спали" в этих окопах. Тут я вспомнил, как в учебке нас два дня морозили на полевом выходе зимой в плащ-палатках. Этот опыт очень пригодился, потому что я знал, что меня ждёт в течение длинной долгой-долгой ночи.
Подвезли наши лыжи, которые, оказалось, были выброшены с другой стороны перевала. И ещё, оказалось, что из нашего полка десантировалось чуть меньше половины, так как лётчики не рискнули открывать люки, потому что не успевали сделать манёвр - обогнуть в сплошной облачности горные хребты.
Слава Богу, никто не разбился и самолёты не повредились. Но тех, кто оказался на перевале, было в два раза меньше, чем было задумано. Как прошла та ночь, вспоминается с трудом.
Утром действительно подошли БМД (боевые машины десанта), и мы, прикрываясь ими, цепью, на лыжах, по команде, причём, такое ощущение, что командовал кто-то чуть ли не с вертолёта по громкоговорителю, ринулись вперёд.
Нужно сказать - рванули красиво.
Был солнечный день и как-то уже дыхалка адаптировалась. Впереди были цепи пехоты, которая спешилась с БМП. Уж не знаю, то ли вид у нас был такой, бесшабашный, то ли по какой-то другой причине, или командиры приказали, но, не добегая до "противника" метров двести, мы увидели, как они по команде развернулись к нам спиной и побежали.
Мы с удовольствием выпустили полный запас рожков с холостыми им вдогонку. Заняв рубежи "противника", мы решили отдышаться. Потом всех собрали, построили и маршем повели вниз в какой-то населённый пункт, где ждали машины, которые должны были нас отвезти к железнодорожной станции.
Ночью сделали привал (забегая вперёд - дошли мы к населенному пункту только к утру) и здесь случилась интересная ситуация.
У нас, в частности, у меня было несколько ракет на случай подачи сигналов, также не все расстреляли свои холостые патроны, у кого-то оказались даже взрывпакеты, учебные гранаты. Когда мы биваком расположились прямо на снегу, кто-то первый пустил ракету.
И что тут началось: мы начали палить, пускать ракеты, швырять взрывпакеты. Офицеры забегали, зашумели. Через полчаса построили и начали всех "шмонать", приказывая всё сдать, вплоть до холостого патрона, потому что оказалось, что недалеко находилась какая-то деревушка и бедные жители, наверное, подумали, что война началась.
Через двое суток мы вернулись в родное расположение части.
Кстати, спустя три недели мне написала письмо мама, в котором сообщала, что ей пришло письмо, написанное на бланке, с благодарностью от Командующего Северокавказским военным округом, где говорилось, что ваш сын проявил мужество и выдержку, за что ему объявляется благодарность командования за участие в общевойсковых учениях "Снежный перевал". До сих пор у меня где-то хранится это благодарственное письмо.
Сегодня размещаю очередную главу своих воспоминаний о службе в ВДВ.
Фото моего армейского альбома.
Воспоминания об армии
Посвящается моему другу гвардии старшине ВДВ
Константину Борисовичу Павлóвичу
Часть 2. Кировабад
Глава III. Снежный перевал
Были ещё одни уникальные, во всех смыслах, учения, которые я запомнил на всю свою жизнь.
Шёл февраль 1973 года. До дембеля мне оставалось меньше года, я был в звании гвардии старший сержант, уже опытный десантник, ребята меня уважали - одним словом, то самое высказывание в первые дни в учебке "службу поймёте и будет легче", - я уже постиг, потому что действительно службу понял и служить было и легко, и интересно.
И вот пронёсся слух, что нас будут готовить к каким-то необычным учениям, более того, стали опрашивать: кто умеет ходить на лыжах, у кого какой размер сапог, при этом говорилось не о сапогах, а о валенках. Стали проверять наши бушлаты, менять старые на новые. Потом привезли ватные стёганые штаны.
Одним словом, затевалось что-то интересное.
Скоро каждому раздали лыжи. Мы ладили на них крепления, примерялись. Крепления были из брезентовой петли с резинками на пятку. А при этом на улице, на плацу - ни снежинки, температура плюс пятнадцать, где-то уже зелень в полный рост, а куда мы будем прыгать, что будем с этими лыжами делать - никому не понятно. Но потихонечку стало всё вырисовываться.
Оказалось, что Северокавказский военный округ по поручению Министра обороны СССР Гречко должен провести мощные общевойсковые учения под названием "Снежный перевал". В то время (впрочем, как и сейчас) Турция была членом НАТО, и в этой связи гипотетически рассматривался вариант нападения Турцией на наши южные границы и соответственно войска Северокавказского военного округа должны быть готовы отразить любое нападение.
По сценарию учений тактическая обстановка складывалась таким образом.
Южные (а собственно говоря, читай - турки), якобы, перешли границу внезапно и довольно успешно продвигались вглубь нашей территории через Кавказский хребет. И уже, собственно говоря, передовые части НАТО спускались с северных отрогов Кавказа в долину. (А войска могли проходить только через одно место - через перевал, который в это время года весь в снегу.) И задача нашего десанта была десантироваться на этот перевал, который находился на высоте 3150 метров, и, заняв оборону, не пропустить новые силы "южных" на нашу территорию, а когда прорвавшиеся соединения "противника" начнут "мочить" наши основные части, не пропустить их обратно.
То есть, оборону на перевале мы должны были занять на два фронта: и на юг, и на север. При этом, нам говорилось, что коль скоро перевал занят "южными", то десантироваться будем прямо на голову врага. При этом уточнялось, что там будет размещена пехота.
Можно смеяться, но я лично так себе и представлял, что в траншеях (вероятно, вырытых в снегу) сидят пехотинцы, причём, понимал, что это наши, но почему-то даже видел, что они чуть ли не с трёхлинейками сидят у костерков, а тут мы - как "снег на голову", в прямом смысле, упадём, быстренько всех перелопатим, спокойно займём оборону и будем ждать дальнейших команд.
Готовили нас наши замполиты морально, рассказывая о негодяях из НАТО, которые спят и видят, как бы отхватить кусочек повкуснее у Советского Союза, готовили нас к трудностям, говорили, что это высокогорье (для меня это был пустой звук, впрочем, как и для подавляющего большинства моих ребят, может только ребята из Дагестана представляли, с чем придётся столкнуться).
Потом стала проясняться ситуация: как же будут десантироваться лыжи.
Лыжи со всего взвода паковались в отдельный тюк, который потом на парашюте спускался на землю. К тюку должны были присоединить дымовые шашки, которые автоматически начинали дымить после отделения от самолета и дымить они должны были в течение 15-20 минут.
Учитывая, что до земли лететь лыжам минуты две, значит, довольно длительное время из того места, где упадёт тюк, должен был подниматься столб дыма - это нам для ориентировки, чтобы искать срочно лыжи, распаковывать их и уже на лыжах, как обычно, в цепи быстро покидать площадку приземления. Парашюты при этом мы должны были бросать на месте.
Мы несколько раз тренировались на плацу надевать лыжи, даже изображали шаг по асфальту на этих лыжах, надевали тёплый бушлат с большим воротником, шапки-ушанки, ватные штаны. Вид у нас был смешной - на улице плюс пятнадцать - хохотали мы до упаду.
Но вот настал день, когда мы пошли на аэродром.
Слава Богу, ума хватило не поднимать нас по тревоге и тем более не заставлять бежать бегом (представляю себе картинку, как при 15-градусной теплоте мы бежим в ватных штанах, бушлатах, валенках и зимних шапках).
В роте мы надели зимнее обмундирование, деваться некуда, поверх бушлатов надели рюкзак десантника, взяли автомат, два рожка холостых патронов, учебные гранаты с зарядом в виде винтовочных холостых патронов, которые, ударившись, допустим, о какую-то поверхность, "взрываются". И вот такие увешанные, медленным табором мы двинулись на аэродром. Когда мы до него дошли, с нас, конечно, всё уже текло. Нас посадили, и мы ещё часа два ждали погрузки.
Наконец, мы погрузились.
Да, ещё до этого нам показывали макет местности, на которую нам нужно было десантироваться.
Вырисовывалась очень интересная картина: перевал представлял из себя низину в окружении гор, с севера и юга к нему подходит довольно узкая дорога, или, скажем так, направление, тоже зажатое горами. Самое интересное, что наши самолёты должны были перевалить через хребет северный, потом идти вниз и где-то с середины площадки приземления снова набирать высоту, чтобы перевалить через хребет южный.
Поэтому нас предупреждали, что десантироваться должны не более чем за полторы минуты (60 человек). Причём первую минуту мы должны были бежать к люку как бы в горку, а последнюю минуту, кому достанется, наоборот, должны были высыпаться из люка, потому что самолёт будет лететь с задранным к верху носом.
И вот мы полетели.
Летели долго, в сплошной облачности, стало сильно болтать, в общем-то, мы были привычные, но кое-кто уже начал "травить", и ему передавали ведёрко. Настроение, честно говоря, у всех было не очень воинственное (как будто мы чувствовали, что нас ждёт).
Вот зажглась жёлтая лампа над люком, рампа стала открываться, снежный вихрь ворвался во внутрь, мы увидели сплошную облачность. Зажёгся зеленый сигнал и с криками "Ура!" мы бросились в люк.
Меня закрутило, но всё прошло штатно, дёрнул купол.
Сначала летел секунд десять в облаках, потом внизу увидел: местами торчат чёрные скалы и всё в снегу. Мне казалось, что я ещё должен был минуту находиться в воздухе, как вдруг увидел, что земля стремительно приближается (это я потом сообразил, что воздух-то "разряжен" и летишь намного быстрее).
Вот, наконец, земля, я напружинил ноги, но можно было этого не делать, потому что буквально через секунду, в прямом смысле слова, по самую шею, я оказался в снегу. Быстро начал вырываться - нужно было подтянуть стропы, чтобы купол меня не понёс, но на земле было абсолютное безветрие, а самое главное - пугающая тишина.
Я начал лихорадочно выкапываться, но потом почувствовал, что у меня нет сил. Я ещё не осознал, в чём дело, снова стал шебуршиться, и опять то же самое. Только потом мы догадались, что на высоте трёх тысяч метров просто элементарно не хватает кислорода, а мы к этому не были готовы.
Всё-таки кое-как удалось мне выбраться.
Слава Богу, когда попробовал, отползя от лунки, которую сделал своим телом, встать на ноги, оказалось, что я проваливаюсь не по шею, но, скажем так, "вам по пояс будет", это точно. Я начал лихорадочно оглядываться - мне показалось, что уже смеркается. На самом деле, действительно, мы долго просидели, вылетели где-нибудь в час дня, часа два летели, собственно говоря, зимой темнеет быстро, особенно на юге.
И вдруг за ближайшим холмом я увидел чёрный дым, причём совсем близко. "Здорово!" - подумал я. И начал проламываться туда.
Но потом с удивлением понял, что дым движется, а через секунду услышал странный звук похожий на шум мотора то ли танка, то ли ещё чего-то. Тут на полном ходу выскакивает БМП (боевая машина пехоты). Меня осенило: "Пехота не с трёхлинейками, она же вся на броне, на БМП". Я понял, что это мой "противник".
Причём БМП ехал довольно быстро и не обращал на меня никого внимания. Мне стало обидно и я с большим удовольствием расстрелял пол рожка холостых патронов в него, а когда он приблизился ко мне, даже бросил в него учебную гранату, которая ударилась о броню и раздался выстрел холостого винтовочного патрона, заложенного внутри гранаты.
Хотя БМП - это машина, внутри которой люди, но для меня он был как одушевлённое существо. БМП, услышав хлопок гранаты, как бы с удивлением остановился и начал разворачивать башню в мою сторону. Я понимал, что у них тоже холостые патроны, но вообще-то даже из автомата холостыми нельзя стрелять в человека с расстояния ближе, чем три метра, потому что кусочки медной гильзы могут всё равно поранить.
И этот крупнокалиберный пулемёт развернулся и "лупанул" в меня что есть силы, я даже почувствовал, как меня обдало горячим воздухом. "Ах, ты, - думаю, - зараза!" - и показал ему кулак, но БМП безучастно двинулся дальше.
Я стал оглядываться - никаких больше дымов не видно. Более того, показалось, что я тут совсем один.
Забыл сказать, что мы были в белых масхалатах поверх одежды. Кстати, хорошо, что нас командиры экипировали таким образом, потому что морозец чувствовался очень даже - начавшийся лёгкий ветерок обжигал щёки. И тут я увидел бойца, причём, меня насторожило, что он лежал, я даже подумал: не случилось ли что. Но, не увидев рядом с ним парашюта, понял, что он явно не из-за последствий прыжка лежит.
Когда я добрался до бойца, глаза у него были вытаращены, он хватал ртом воздух и говорил: "Дышать не могу - нечем". "Ну, что делать, надо потихонечку", - стараюсь успокоить его. И мы вдвоем кое-как двинулись. Одним словом, к дороге вышли мы часа через четыре, было уже темно.
На самом деле, захват плацдарма, к сожалению, провалился именно из-за того, что не учли эффект высокогорья и глубину снега. (Кстати, по метеосводкам, нас предупреждали, что глубина снежного покрова 25 сантиметров. Реально, я думаю, там было все два метра.)
А в это время "противник" на БМП ездил по площадке приземления и собирал и парашюты, и гвардейцев-десантников. Началось братание.
Ладно, раз не смогли разбить "противника" с воздуха, тогда решили, что мы должны окопаться и утром контратаковать.
Развели пехоту и нас по разные стороны, вырыли мы окопы из снега и всю ночь "спали" в этих окопах. Тут я вспомнил, как в учебке нас два дня морозили на полевом выходе зимой в плащ-палатках. Этот опыт очень пригодился, потому что я знал, что меня ждёт в течение длинной долгой-долгой ночи.
Подвезли наши лыжи, которые, оказалось, были выброшены с другой стороны перевала. И ещё, оказалось, что из нашего полка десантировалось чуть меньше половины, так как лётчики не рискнули открывать люки, потому что не успевали сделать манёвр - обогнуть в сплошной облачности горные хребты.
Слава Богу, никто не разбился и самолёты не повредились. Но тех, кто оказался на перевале, было в два раза меньше, чем было задумано. Как прошла та ночь, вспоминается с трудом.
Утром действительно подошли БМД (боевые машины десанта), и мы, прикрываясь ими, цепью, на лыжах, по команде, причём, такое ощущение, что командовал кто-то чуть ли не с вертолёта по громкоговорителю, ринулись вперёд.
Нужно сказать - рванули красиво.
Был солнечный день и как-то уже дыхалка адаптировалась. Впереди были цепи пехоты, которая спешилась с БМП. Уж не знаю, то ли вид у нас был такой, бесшабашный, то ли по какой-то другой причине, или командиры приказали, но, не добегая до "противника" метров двести, мы увидели, как они по команде развернулись к нам спиной и побежали.
Мы с удовольствием выпустили полный запас рожков с холостыми им вдогонку. Заняв рубежи "противника", мы решили отдышаться. Потом всех собрали, построили и маршем повели вниз в какой-то населённый пункт, где ждали машины, которые должны были нас отвезти к железнодорожной станции.
Ночью сделали привал (забегая вперёд - дошли мы к населенному пункту только к утру) и здесь случилась интересная ситуация.
У нас, в частности, у меня было несколько ракет на случай подачи сигналов, также не все расстреляли свои холостые патроны, у кого-то оказались даже взрывпакеты, учебные гранаты. Когда мы биваком расположились прямо на снегу, кто-то первый пустил ракету.
И что тут началось: мы начали палить, пускать ракеты, швырять взрывпакеты. Офицеры забегали, зашумели. Через полчаса построили и начали всех "шмонать", приказывая всё сдать, вплоть до холостого патрона, потому что оказалось, что недалеко находилась какая-то деревушка и бедные жители, наверное, подумали, что война началась.
Через двое суток мы вернулись в родное расположение части.
Кстати, спустя три недели мне написала письмо мама, в котором сообщала, что ей пришло письмо, написанное на бланке, с благодарностью от Командующего Северокавказским военным округом, где говорилось, что ваш сын проявил мужество и выдержку, за что ему объявляется благодарность командования за участие в общевойсковых учениях "Снежный перевал". До сих пор у меня где-то хранится это благодарственное письмо.