Крым-2016.
Часть 4. Керчь.
Приехали в Керчь вечером, прогулялись по пешеходной улице.
На улице Ленина.
Утром позавтракали в кафе и пошли на площадь Ленина.
Заборчик у кафе очень оригинальный. Взяли поддоны из под кирпича, покрасили, укрепили. Живенько так.
Храм святого Иоанна Предтечи. Предположительно Ⅷ-Х век.
Сохранились вмурованные античные лапидарные камни.
"В эпоху господства на полуострове ислама церковь функционировала как мечеть. Турки, возводя поблизости военную крепость, засыпали место вокруг храма слоем земли: впоследствии пришлось строить лестницу, дабы можно было зайти внутрь, словно в подвал".
"Характерный прием византийских строителей, использующих для кладки белый камень и розовый кирпич. Такая работа, помимо внешней привлекательности, придавала зданию устойчивости при землетрясениях".
Храм внутри. "На колоннах обнаружены греческие надписи, относящиеся к VIII веку. Примерно такой же возраст имеют амфоры, встроенные в стены храма в качестве голосников."
Взято у starcom68
В 1835 году был пристроен алтарь и 13 ноября 1893 года освящён придел во имя свт. Николая Чудотворца и вмч. Екатерины.
Придел свт.Николая и вмч.Екатерины.
Фото с сайта.
На следующий уже день попал на службу. Был храмовый праздник - Третье обретение главы Иоанна Предтечи.
А в первый день прогулялись по городу.
На улице Свердлова.
Набережная.
Памятник воинам-десантникам, освобождавшим Керчь и Крым в годы Великой Отечественной Войны.
В сооружении памятника участвовали и керчане.
Достойная табличка.
Интересное место. Маленькие дети могут ходить в море пешком.
Пляж в Керчи далековато, надо ехать на автобусе.
Фонтан на набережной.
Молодёжь балуется.
Съездили в крепость Ени-Кале. Самый узкий участок Керченского пролива.
Крепость была построена турками-османцами в конце 17 - начале 18 века. Цель постройки - воспрепятствовать русским кораблям попасть в Черное море.
"Хорошо, что она теперь наша!" - сказал я местному жителю, показывавшему нам дорогу. Он ответил: "Да она всегда была наша!"
Подъём на гору Митридат. 436 ступенек. Гора Митридат - мемориал воинской славы и памяти павших в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.
Здесь, на вершине Митридата, 11 апреля 1944 года в ходе Крымской наступательной операции, освободители Керчи водрузили Красное знамя.
По всему периметру мемориала знаки городов-героев. 14 сентября 1973 г. Керчи присвоено звание «Город-герой». В Мемориале приведены списки 146 Героев Советского Союза, отмеченных высшими наградами Родины в боях за город Керчь.
Вид с горы Митридат.
К. Боссоли. Общий вид Керченского залива с горы Митридат. Середина 19-го века.
Остатки античного города Пантикапея.
Дромос царского кургана, длина 36 метров. 4 век до н.э. У поселка Аджимушкай.
Предполагается, что здесь мог быть погребен Левкон I, боспорский царь. (389-349 гг. до н. э.)
Свод гробницы. Купол из 12-ти каменных колец, в которые гармонично переходит широкополосный камертон (уступчатый свод). Купол позволяет работать приёмнику в полосе 12 резонансных частот.
Поэтому такой купол может резонировать на всех частотах генерируемых пирамидой Хеопса.
Судя по всему позже здесь молились христиане. Фото из музея.
Нас провожает охранник.
Это уже у Аджимушкайских каменоломен. Летом группы набираются быстро, в течении 30 минут.
Памятник пограничникам установлен по проекту ветерана пограничных войск полковника Кульпенко О.А.
Аджимушкайские каменоломни. Каменоломни в Керчи - это прежде всего память о гибели Аджимушкайского гарнизона. Почти полгода вел борьбу гарнизон, которые был сформирован из подразделений и частей, прикрывавших отход войск Крымского фронта на Таманский берег в мае 1942 года. Руководил сводным отрядом командир Павел Максимович Ягунов.
Под землю спустились около 13000 военнослужащих и мирных жителей. Через полгода в живых осталось 48 человек.
Фотографировать там не разрешается, слепит людей, в первую очередь экскурсовода. Да и фотографии не могут передать того, что нужно увидеть и почувствовать самому, находясь в каменоломнях.
В 1986 году был снят фильм "Сошедшие с небес".
АДЖИМУШКАЙ.
Кто всхлипывает тут? Слеза мужская
Здесь может прозвучать кощунством.
Встать!
Страна велит нам почести воздать
Великим мертвецам Аджи-Мушкая.
Воспрянь же, в мертвый погруженный сон.
Подземной цитадели гарнизон!
Здесь был военный госпиталь. Сюда
Спустились пехотинцы в два ряда,
Прикрыв движенье армии из Крыма.
В пещерах этих ожидал их тлен.
Один бы шаг, одно движенье мимо
И пред тобой неведомое: плен!
Но, клятву всем дыханием запомня,
Бойцы, как в бой, ушли в каменоломни.
И вот они лежат по всем углам,
Где тьма нависла тяжело и хмуро,
Нет, не скелеты, а скорей скульптура,
С породой смешанная пополам.
Они белы, как гипс. Глухие своды
Их щедро осыпали в непогоды
Порошей своего известняка.
Порошу эту сырость закрепила,
И, наконец, как молот и зубило,
По ним прошло ваянье сквозняка.
Во мглистых коридорах подземелья
Белеют эти статуи Войны.
Вон, как ворота, встали валуны,
За ними чья-то маленькая келья
Здесь на опрятный автоматец свой
Осыпался костями часовой.
А в глубине кровать. Соломы пук.
Из-под соломы выбежала крыса.
Полуоткрытый полковой сундук.
Где сторублевок желтые огрызья,
И копотью свечи у потолка
Колонкою записанные числа,
И монумент хозяина полка
Окаменелый страж свой отчизны.
Товарищ! Кто ты? Может быть, с тобой
Сидели мы во фронтовой столовой?
Из блиндажа, не говоря ни слова,
Быть может, вместе наблюдали бой?
Скитались ли на Южном берегу,
О Маяковском споря до восхода,
И я с того печального похода
Твое рукопожатье берегу?
Вот здесь он жил. Вел записи потерь.
А хоронил чуть дальше - на погосте.
Оттуда в эту каменную дверь
Заглядывали черепные кости,
И, отрываясь от текущих дел,
Печально он в глазницы им глядел
И узнавал Алешу или Костю.
А делом у него была вода.
Воды в пещерах не было. По своду
Скоплялись капли, брезжа, как слюда,
И свято собирал он эту воду.
Часов по десять (падая без сил)
Сосал он камень, напоенный влагой,
И в полночь умирающим носил
Три четверти вот этой плоской фляги,
Вот так он жил полгода. Чем он жил?
Надеждой? Да. Конечно, и надеждой.
Но сквознячок у сердца ворошил
Какое-то письмо. И запах нежный
Пахнул на нас дыханием тепла:
Здесь клякса солнца пролита была.
И уж не оттого ли в самом деле
Края бумаги неплом облетели?
"Папусенька! - лепечет письмецо.
Зачем ты нам так очень мало пишешь?
Пиши мне, миленький, большие. Слышишь?
А то возьму обижуся - и все!
Наташкин папа пишет аж из Сочи.
Ну, до свидания. Спокойной ночи".
"Родной мой! Этот почерк воробья
Тебе как будто незнаком? Вот то-то
(За этот год, что не было тебя,
Проведена немалая работа).
Ребенок прав. Я также бы просила
Писать побольше. Ну, хоть иногда...
Тебе бы это Родина простила.
Уж как-нибудь простила бы... Да-да!"
А он не слышит этих голосов.
Не вспомнит он Саратов или Нижний,
Средь хлопающих оживленных сов
Ушедший в камень. Белый. Неподвижный.
И все-таки коричневые орды
Не одолели стойкости его.
Как мощны плечи, поднятые гордо!
Какое в этом жесте торжество!
Недаром же, заметные едва
Средь жуткого учета провианта,
На камне нацарапаны слова
Слабеющими пальцами гиганта:
"Сегодня
вел
беседу у костра
о будущем падении
Берлина".
Да! Твой боец у смертного одра
Держался не одною дисциплиной.
Но вот к тебе в подземное жилище
Уже плывут живые голоса,
И постигают все твое величье
Металлом заблиставшие глаза.
Исполнены священного волненья,
В тебе легенду видя пред собой,
Шеренгами проходят поколенья,
Идущие из подземелья - в бой!
(...)
1943.
Стихи поэта Ильи Сельвинского, которому довелось спуститься в ад Аджимушкая в ноябре 1943 г., когда этот район был освобожден советскими войсками...
Часть 1. Часть 2. Часть 3.
Часть 5.
Часть 6.
Приехали в Керчь вечером, прогулялись по пешеходной улице.
На улице Ленина.
Утром позавтракали в кафе и пошли на площадь Ленина.
Заборчик у кафе очень оригинальный. Взяли поддоны из под кирпича, покрасили, укрепили. Живенько так.
Храм святого Иоанна Предтечи. Предположительно Ⅷ-Х век.
Сохранились вмурованные античные лапидарные камни.
"В эпоху господства на полуострове ислама церковь функционировала как мечеть. Турки, возводя поблизости военную крепость, засыпали место вокруг храма слоем земли: впоследствии пришлось строить лестницу, дабы можно было зайти внутрь, словно в подвал".
"Характерный прием византийских строителей, использующих для кладки белый камень и розовый кирпич. Такая работа, помимо внешней привлекательности, придавала зданию устойчивости при землетрясениях".
Храм внутри. "На колоннах обнаружены греческие надписи, относящиеся к VIII веку. Примерно такой же возраст имеют амфоры, встроенные в стены храма в качестве голосников."
Взято у starcom68
В 1835 году был пристроен алтарь и 13 ноября 1893 года освящён придел во имя свт. Николая Чудотворца и вмч. Екатерины.
Придел свт.Николая и вмч.Екатерины.
Фото с сайта.
На следующий уже день попал на службу. Был храмовый праздник - Третье обретение главы Иоанна Предтечи.
А в первый день прогулялись по городу.
На улице Свердлова.
Набережная.
Памятник воинам-десантникам, освобождавшим Керчь и Крым в годы Великой Отечественной Войны.
В сооружении памятника участвовали и керчане.
Достойная табличка.
Интересное место. Маленькие дети могут ходить в море пешком.
Пляж в Керчи далековато, надо ехать на автобусе.
Фонтан на набережной.
Молодёжь балуется.
Съездили в крепость Ени-Кале. Самый узкий участок Керченского пролива.
Крепость была построена турками-османцами в конце 17 - начале 18 века. Цель постройки - воспрепятствовать русским кораблям попасть в Черное море.
"Хорошо, что она теперь наша!" - сказал я местному жителю, показывавшему нам дорогу. Он ответил: "Да она всегда была наша!"
Подъём на гору Митридат. 436 ступенек. Гора Митридат - мемориал воинской славы и памяти павших в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.
Здесь, на вершине Митридата, 11 апреля 1944 года в ходе Крымской наступательной операции, освободители Керчи водрузили Красное знамя.
По всему периметру мемориала знаки городов-героев. 14 сентября 1973 г. Керчи присвоено звание «Город-герой». В Мемориале приведены списки 146 Героев Советского Союза, отмеченных высшими наградами Родины в боях за город Керчь.
Вид с горы Митридат.
К. Боссоли. Общий вид Керченского залива с горы Митридат. Середина 19-го века.
Остатки античного города Пантикапея.
Дромос царского кургана, длина 36 метров. 4 век до н.э. У поселка Аджимушкай.
Предполагается, что здесь мог быть погребен Левкон I, боспорский царь. (389-349 гг. до н. э.)
Свод гробницы. Купол из 12-ти каменных колец, в которые гармонично переходит широкополосный камертон (уступчатый свод). Купол позволяет работать приёмнику в полосе 12 резонансных частот.
Поэтому такой купол может резонировать на всех частотах генерируемых пирамидой Хеопса.
Судя по всему позже здесь молились христиане. Фото из музея.
Нас провожает охранник.
Это уже у Аджимушкайских каменоломен. Летом группы набираются быстро, в течении 30 минут.
Памятник пограничникам установлен по проекту ветерана пограничных войск полковника Кульпенко О.А.
Аджимушкайские каменоломни. Каменоломни в Керчи - это прежде всего память о гибели Аджимушкайского гарнизона. Почти полгода вел борьбу гарнизон, которые был сформирован из подразделений и частей, прикрывавших отход войск Крымского фронта на Таманский берег в мае 1942 года. Руководил сводным отрядом командир Павел Максимович Ягунов.
Под землю спустились около 13000 военнослужащих и мирных жителей. Через полгода в живых осталось 48 человек.
Фотографировать там не разрешается, слепит людей, в первую очередь экскурсовода. Да и фотографии не могут передать того, что нужно увидеть и почувствовать самому, находясь в каменоломнях.
В 1986 году был снят фильм "Сошедшие с небес".
АДЖИМУШКАЙ.
Кто всхлипывает тут? Слеза мужская
Здесь может прозвучать кощунством.
Встать!
Страна велит нам почести воздать
Великим мертвецам Аджи-Мушкая.
Воспрянь же, в мертвый погруженный сон.
Подземной цитадели гарнизон!
Здесь был военный госпиталь. Сюда
Спустились пехотинцы в два ряда,
Прикрыв движенье армии из Крыма.
В пещерах этих ожидал их тлен.
Один бы шаг, одно движенье мимо
И пред тобой неведомое: плен!
Но, клятву всем дыханием запомня,
Бойцы, как в бой, ушли в каменоломни.
И вот они лежат по всем углам,
Где тьма нависла тяжело и хмуро,
Нет, не скелеты, а скорей скульптура,
С породой смешанная пополам.
Они белы, как гипс. Глухие своды
Их щедро осыпали в непогоды
Порошей своего известняка.
Порошу эту сырость закрепила,
И, наконец, как молот и зубило,
По ним прошло ваянье сквозняка.
Во мглистых коридорах подземелья
Белеют эти статуи Войны.
Вон, как ворота, встали валуны,
За ними чья-то маленькая келья
Здесь на опрятный автоматец свой
Осыпался костями часовой.
А в глубине кровать. Соломы пук.
Из-под соломы выбежала крыса.
Полуоткрытый полковой сундук.
Где сторублевок желтые огрызья,
И копотью свечи у потолка
Колонкою записанные числа,
И монумент хозяина полка
Окаменелый страж свой отчизны.
Товарищ! Кто ты? Может быть, с тобой
Сидели мы во фронтовой столовой?
Из блиндажа, не говоря ни слова,
Быть может, вместе наблюдали бой?
Скитались ли на Южном берегу,
О Маяковском споря до восхода,
И я с того печального похода
Твое рукопожатье берегу?
Вот здесь он жил. Вел записи потерь.
А хоронил чуть дальше - на погосте.
Оттуда в эту каменную дверь
Заглядывали черепные кости,
И, отрываясь от текущих дел,
Печально он в глазницы им глядел
И узнавал Алешу или Костю.
А делом у него была вода.
Воды в пещерах не было. По своду
Скоплялись капли, брезжа, как слюда,
И свято собирал он эту воду.
Часов по десять (падая без сил)
Сосал он камень, напоенный влагой,
И в полночь умирающим носил
Три четверти вот этой плоской фляги,
Вот так он жил полгода. Чем он жил?
Надеждой? Да. Конечно, и надеждой.
Но сквознячок у сердца ворошил
Какое-то письмо. И запах нежный
Пахнул на нас дыханием тепла:
Здесь клякса солнца пролита была.
И уж не оттого ли в самом деле
Края бумаги неплом облетели?
"Папусенька! - лепечет письмецо.
Зачем ты нам так очень мало пишешь?
Пиши мне, миленький, большие. Слышишь?
А то возьму обижуся - и все!
Наташкин папа пишет аж из Сочи.
Ну, до свидания. Спокойной ночи".
"Родной мой! Этот почерк воробья
Тебе как будто незнаком? Вот то-то
(За этот год, что не было тебя,
Проведена немалая работа).
Ребенок прав. Я также бы просила
Писать побольше. Ну, хоть иногда...
Тебе бы это Родина простила.
Уж как-нибудь простила бы... Да-да!"
А он не слышит этих голосов.
Не вспомнит он Саратов или Нижний,
Средь хлопающих оживленных сов
Ушедший в камень. Белый. Неподвижный.
И все-таки коричневые орды
Не одолели стойкости его.
Как мощны плечи, поднятые гордо!
Какое в этом жесте торжество!
Недаром же, заметные едва
Средь жуткого учета провианта,
На камне нацарапаны слова
Слабеющими пальцами гиганта:
"Сегодня
вел
беседу у костра
о будущем падении
Берлина".
Да! Твой боец у смертного одра
Держался не одною дисциплиной.
Но вот к тебе в подземное жилище
Уже плывут живые голоса,
И постигают все твое величье
Металлом заблиставшие глаза.
Исполнены священного волненья,
В тебе легенду видя пред собой,
Шеренгами проходят поколенья,
Идущие из подземелья - в бой!
(...)
1943.
Стихи поэта Ильи Сельвинского, которому довелось спуститься в ад Аджимушкая в ноябре 1943 г., когда этот район был освобожден советскими войсками...
Часть 1. Часть 2. Часть 3.
Часть 5.
Часть 6.