Возвращение Тимоши. Послесловие.
Вот и завершилась операция по возвращению Тимоши домой, к маме. И мне, как непосредственному участнику всех событий, хотелось бы поделиться некоторыми впечатлениями.
Напомню, что 13 сентября у жительницы подмосковного Ликино-Дулево Ирины Русаковой сотрудница ПДН М.П.Гусева отобрала 2-хлетнего сына Тимошу, который был помещен в Давыдовскую больницу и, если бы не вмешательство общественности в лице АРКС и Сути времени, наверно, лежал бы там до сих пор.
Ирина долгое время пыталась добиться справедливости у чиновников: ходила по инстанциям, терпела издевательства многочисленных комиссий, на свои жалобы получала отписки. В конце концов, поняв, что ждать гуманности от чиновников не стоит, Ирина обратилась за помощью в АРКС. Мы сразу начали действовать. Очень многие откликнулись на наш призыв помочь Ирине. Ребята из Сути времени помогли ей с ремонтом; нашелся человек, передавший Ире крупную сумму денег; С.Пчелинцев связал нас с телеканалом «Москва - доверие», который не только снял о мытарствах Ирины сюжет, но и предоставил бесплатно замечательного адвоката В.С.Пересторонина; О.В. Леткова лично пыталась разрешить вопрос по своим каналам.
Когда чиновники поняли, что их деяния получили огласку, они «вспомнили», что могут помогать Ире не только ценными указаниями. Оказалось, что Ирина может получить матпомощь на ребенка в размере 11 000 рублей, что в соцзащите есть сотрудники, готовые помогать ей с оформлением различных выплат и документов. Возникает законный вопрос. Неужели раньше, до того, как история Ирины стала достоянием общественности, нельзя было сделать всё то же самое? Ребенок 2,5 месяца лежал в больнице без мамы! И чтобы чиновники проснулись и начали выполнять свои обязанности, а не требовать от беременной женщины ремонта и выписывать ей штрафы, понадобилось вмешательство общественности, СМИ…
О позиции чиновников вообще стоит поговорить отдельно. Приехав к Ире в пятницу, я застала у неё главу соцзащиты Орехово-Зуево В.К.Гущина. Общение с ним потрясло меня до глубины души. Человек явно не злонамеренный, он говорил такие странные вещи, что я подумала, что зарплаты чиновникам нужно сокращать раз в 10, чтобы они из своей сказки попали в реальную жизнь. Г-н Гущин искренне уверен в том, что ободранные местами обои и бедная обстановка суть «отсутствие условий для жизни и развития ребенка» (эту формулу они все повторяют, как мантру) и в том, что ребенку лучше в больнице, чем в «таких ужасных условиях». Правда, на мой вопрос, предпочел ли он быть с мамой в таких условиях или в больнице без мамы, внятного ответа я не услышала. Печально то, что с недавнего времени (а именно с того, как началось «пилотное» внедрение ювенальных технологий) эта установка прочно засела в головах сотрудников социальных служб. Многие считают, что отбирание детей на таких основаниях как, например, «нет ремонта» или «в квартире идет ремонт» - что-то из области фантазии. И я, кстати, тоже сомневалась в этом, пока приехавший к Ирине адвокат не вытащил список таких вот «оснований» и не пояснил, что это - уже, к сожалению, распространенная практика.
Кульминационный момент нашей эпопеи наступил в понедельник, когда у Ирины в квартире по случайному совпадению собрались вместе: съемочная группа телеканала «Москва-доверие», адвокат Ирины, председатель Комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав при губернаторе МО Л.И.Тропина и представители организации «Многодетные мамы» (о президенте которой, С.Зайцевой, речь пойдет ниже).
В.С.Пересторонин очень быстро с Семейным кодексом в руках разъяснил Ирине и Л.И.Тропиной, что всё, происходившее с 13 сентября с этой семьёй, суть вопиющее беззаконие и произвол чиновников, и посоветовал написать заявление в ОВД о похищении ребенка.
После беседы Л.И.Тропиной с Ириной мы договорились о рабочей встрече на следующий день, т.е. 4 декабря, где будет решаться вопрос о дальнейшей судьбе этой семьи (хотя всем было ясно, что Тимоша очень скоро вернется домой).
Встреча эта прошла в атмосфере взаимопонимания. Присутствовавший на ней крестный отец Тимоши А.В.Аршинов требовал наказать виновных в издевательствах над Ириной и её сыном, Л.И.Тропина признала незаконность действий сотрудников соцслужб и заверила, что соответствующие меры будут ею приняты. В итоге в тот же день ребенок был наконец возвращен матери, и как будто всё закончилось хорошо.
Но, как водится, эта бочка меда не обошлась без ложки дегтя. И сказать об этой ложке я считаю необходимым, хотя бы для того, чтобы люди понимали, какова на сегодняшний день расстановка сил, и что не все общественные организации с антиювенальными флагами следуют в своих действиях декларируемым целям. Дело в том, что во всей этой истории было два неприятных момента, обнаживших ещё более неприятную действительность. Я говорила о том, что очень много людей сочувствовало Ирине и её малышу и активно помогало им. Но нашлись и те, кто возвысил свой голос не для того, чтобы защитить, а для того, чтобы осудить. Вы думаете, что голоса эти раздавались из чиновно-ювенального лагеря? Как бы не так! Оказалось, что ещё недавно сплоченная против общего врага - ювенальной юстиции - общественность уже не является однородной, и некоторые её представители начали потихоньку играть на противоположной стороне. Выше я упомянула президента «Многодетных мам» С.Зайцеву, которая неожиданно (никто её не приглашал) появилась в квартире Ирины в понедельник, 3 декабря. Первое, что меня насторожило в её поведении - войдя, она стала бегать по квартире (в которой по настоянию опеки делался ремонт и, следовательно, был жуткий кавардак) и ахать, что здесь «нет условий для жизни ребенка» (помните, чья это любимая песня?). На мое предложение посмотреть видео квартиры до ремонта и убедиться, что такое здесь творится далеко не всегда, она никак не отреагировала, более того, подскочила к Л.И.Тропиной и начала высказывать ей своё возмущение «ужасными условиями». Я уже для Тропиной громко повторила, что дело в ремонте и что есть видео... но Зайцева грубо меня оборвала - "Не влезайте в разговор!". В такой же наглой и агрессивной манере она говорила и с крестным Тимоши Андреем и с Ириной (ей она говорила такие вещи, что повторять не хочется), распоряжалась вовсю, словом, вела себя так, как нормальные люди в чужом доме себя не ведут. В довершение всего она стала навязывать Ирине договор о патронате, запугивая и без того затравленную женщину, что если она не согласится на их патронат, то будет патронат от опеки, хотя любой юрист скажет, что это ложь, т.к. никакой договор о патронате не может быть установлен принудительно (по крайней мере, сейчас, пока не принят закон 42-197). Насколько я поняла, эта организация сотрудничает либо с опекой либо с КДН, либо с соцзащитой, либо со всеми вместе. Кстати, сама Зайцева проговорилась, что они были в пятницу на круглом столе, где обсуждалась ситуация Ирины. Видимо, это и объясняет внезапное появление «Многодетных мам» в квартире Ирины. Отмечу ещё настойчивость, с которой Л.И.Тропина на рабочей встрече пыталась убедить нас, что Ирине не стоит отказываться от «помощи» Зайцевой. На мой взгляд, настойчивость эта объясняется горячим желанием Тропиной получить от Ирины расписку, что она не имеет претензий к сотрудникам, издевавшимся над ней и её сыном 2,5 месяца. Расписку эту Ирина давать категорически отказывается и, судя по всему, Л.И.Тропина очень рассчитывает на напористость г-жи Зайцевой…
Второй неприятный момент связан с поведением на той самой рабочей встрече представителя организации "Семья, любовь, Отечество" Н.Пушкаревой. Выяснилось, что она была в составе той комиссии, которая вломилась к Ирине в квартиру и расхаживала там в грязной обуви, рылась в её вещах, в т.ч. в постели, фотографировала бутылку водки, принесенную соседкой для себя, угрожала, что эти фото могут не понравиться в суде. Как вы думаете, для чего представитель якобы антиювенальной организации пришел на эту встречу? Сказать несколько слов в защиту Ирины? Как ты ошибаешься, дорогой читатель! Г-жа Пушкарева принесла с собой кипу бумаг, которые должны были скомпрометировать Иру и представить её как совершенно асоциальную личность: фото Ирины N-месячной давности (с "веселым" лицом - такие фото получаются иногда даже у совершенно трезвых людей), фото квартиры с грязной посудой и разбросанными вещами (с кем не бывает?) и...заключение той самой комиссии, из которого половина - ложь! Взяв слово, она начала расписывать в красках все неприглядные стороны Ириного быта, потрясая принесенным материалом. Когда я спросила её, с какой целью она это делает, г-жа Пушкарева нервно ответила: "Чтобы все поняли, что семья - неблагополучная" (зачем, спрашивается?). Небольшая ремарка - эти материалы она могла получить только в дулевском ПДН. И с какой целью она везла их на заседание, где должна была решиться судьба Ирины, зачем так старалась выставить её в самом неприглядном свете? Я полагаю - для того, чтобы угодить чиновникам, включившим её в состав этой комиссии. И что-то мне подсказывает, что истинных борцов с ЮЮ туда никто не стал бы включать. Кстати, г-жа Пушкарева обмолвилась, что весь этот «компромат» - «штрихи к портрету». Что ж, позволю со своей стороны несколько таких штрихов к портрету самой г-жи Пушкаревой. Я не просто так упомянула, что члены комиссии, в которую входила и она, ходили по квартире в грязной обуви - ведь это очень показательная деталь, она обнажает их пренебрежительное отношение к человеку (у Путина дома, наверно, разулись бы) и очень их характеризует. По сути, это поведение оккупантов - хозяйничать в чужом доме (мне вот в этой связи вспоминаются фашистские захватчики из советских фильмов). «Мы пришли помочь!» - но ведь никому из них в голову даже не пришло, что беременная жанщина после них вынуждена будет ползать на карачках с пылесосом и тряпкой, чтобы убрать грязь, которую они принесли с улицы! На моё замечание Пушкарева начала оправдываться - "я обувь не снимала, т.к. я в коридоре стояла!". А постельное белье и содержимое шкафов, о которых ею было столько сказано, она из коридора наблюдала? Мне бы такое зрение, которое за углы позволяет заглядывать! Т.е., что мы видим? Мы видим, что представитель "Семьи…" ведет себя в квартире человека, которому якобы она хотела помочь, как враг на оккупированной территории. Поэтому все эти разговоры о добрых намерениях - сплошное лицемерие, на деле же - отношение к человеку, находящемуся ниже тебя на социальной лестнице, как к незначащей козявке, к полному ничтожеству, о которое можно сколько угодно вытирать ноги! И самое ужасное, что у г-жи Пушкаревой это даже в сознании, похоже, не представлено - для неё это унижающее чужое достоинство поведение вполне естественно, она явно не утруждает себя рефлексией на эту тему, совсем как ницшеанский сверхчеловек! И это - член организации, позиционирующей себя ПРАВОСЛАВНОЙ - с таким отношением к человеку!!! Конечно, это моя субъективная оценка, но всё это очень грустно. Грустно, когда те, от кого ждешь понимания и защиты, да что уж там - простой человечности, смотрят на тебя полным холода и высокомерия взглядом. Грустно, когда вчерашние соратники на поверку оказываются... Но впрочем, всё это лирика.
В заключение я хочу сказать о самом главном. О Тимоше. О том, как он себя чувствует после больницы. То, что рассказала Ира, не может не вызвать слёз. Во-первых, Тимоша стал очень агрессивен (насколько я разбираюсь в психологии, агрессия часто возникает как реакция на страх). Во-вторых, он совершенно потерял навык ходить на горшок (в больнице его, 2,5-летнего мальчика, приученного «плохой» мамой к горшку, «гуманные» медработники держали в памперсах, хотя столько уже написано об их вреде в том числе и для психического развития ребенка), теперь почти 3-хлетний малыш писает, прошу прощения, в штаны (а перед этим ложится на кроватку, из чего я заключаю, что его, возможно, привязывали к кроватке - кстати, одна мама, лежавшая в свое время в этой больнице, говорила, что там такое практикуется с детьми, лежащими без родителей). В-третьих, в речевом развитии наблюдается регресс. В-четвертых, у ребенка слышны какие-то хрипы в груди во время бега и смеха (а ведь Иру заставили подписать бумагу, что ей вернули здорового ребенка и что она претензий не имеет!). И у меня вопрос к тем бессовестным, черствым и бездушным людям, которые держали беспомощного малыша в этой тюрьме, где над ним совершалось настоящее насилие (будем называть вещи своими именами): вы всерьёз считаете, что страдания беззащитного ребенка оправданы починенным бачком и наклеенными обоями?! Ради этого вы подвергали малютку тем ужасам, которые испытывает любой ребенок, оставшийся без материнской защиты во власти людей, которым он абсолютно безразличен и которые способны сделать с ним всё, что угодно, зная, что он, такой маленький, даже пожаловаться не сможет?! Если так, то, право, не стоит вам работать там, где решаются судьбы детей. Ведь вы же - звери! Вы - звери, господа…
Напомню, что 13 сентября у жительницы подмосковного Ликино-Дулево Ирины Русаковой сотрудница ПДН М.П.Гусева отобрала 2-хлетнего сына Тимошу, который был помещен в Давыдовскую больницу и, если бы не вмешательство общественности в лице АРКС и Сути времени, наверно, лежал бы там до сих пор.
Ирина долгое время пыталась добиться справедливости у чиновников: ходила по инстанциям, терпела издевательства многочисленных комиссий, на свои жалобы получала отписки. В конце концов, поняв, что ждать гуманности от чиновников не стоит, Ирина обратилась за помощью в АРКС. Мы сразу начали действовать. Очень многие откликнулись на наш призыв помочь Ирине. Ребята из Сути времени помогли ей с ремонтом; нашелся человек, передавший Ире крупную сумму денег; С.Пчелинцев связал нас с телеканалом «Москва - доверие», который не только снял о мытарствах Ирины сюжет, но и предоставил бесплатно замечательного адвоката В.С.Пересторонина; О.В. Леткова лично пыталась разрешить вопрос по своим каналам.
Когда чиновники поняли, что их деяния получили огласку, они «вспомнили», что могут помогать Ире не только ценными указаниями. Оказалось, что Ирина может получить матпомощь на ребенка в размере 11 000 рублей, что в соцзащите есть сотрудники, готовые помогать ей с оформлением различных выплат и документов. Возникает законный вопрос. Неужели раньше, до того, как история Ирины стала достоянием общественности, нельзя было сделать всё то же самое? Ребенок 2,5 месяца лежал в больнице без мамы! И чтобы чиновники проснулись и начали выполнять свои обязанности, а не требовать от беременной женщины ремонта и выписывать ей штрафы, понадобилось вмешательство общественности, СМИ…
О позиции чиновников вообще стоит поговорить отдельно. Приехав к Ире в пятницу, я застала у неё главу соцзащиты Орехово-Зуево В.К.Гущина. Общение с ним потрясло меня до глубины души. Человек явно не злонамеренный, он говорил такие странные вещи, что я подумала, что зарплаты чиновникам нужно сокращать раз в 10, чтобы они из своей сказки попали в реальную жизнь. Г-н Гущин искренне уверен в том, что ободранные местами обои и бедная обстановка суть «отсутствие условий для жизни и развития ребенка» (эту формулу они все повторяют, как мантру) и в том, что ребенку лучше в больнице, чем в «таких ужасных условиях». Правда, на мой вопрос, предпочел ли он быть с мамой в таких условиях или в больнице без мамы, внятного ответа я не услышала. Печально то, что с недавнего времени (а именно с того, как началось «пилотное» внедрение ювенальных технологий) эта установка прочно засела в головах сотрудников социальных служб. Многие считают, что отбирание детей на таких основаниях как, например, «нет ремонта» или «в квартире идет ремонт» - что-то из области фантазии. И я, кстати, тоже сомневалась в этом, пока приехавший к Ирине адвокат не вытащил список таких вот «оснований» и не пояснил, что это - уже, к сожалению, распространенная практика.
Кульминационный момент нашей эпопеи наступил в понедельник, когда у Ирины в квартире по случайному совпадению собрались вместе: съемочная группа телеканала «Москва-доверие», адвокат Ирины, председатель Комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав при губернаторе МО Л.И.Тропина и представители организации «Многодетные мамы» (о президенте которой, С.Зайцевой, речь пойдет ниже).
В.С.Пересторонин очень быстро с Семейным кодексом в руках разъяснил Ирине и Л.И.Тропиной, что всё, происходившее с 13 сентября с этой семьёй, суть вопиющее беззаконие и произвол чиновников, и посоветовал написать заявление в ОВД о похищении ребенка.
После беседы Л.И.Тропиной с Ириной мы договорились о рабочей встрече на следующий день, т.е. 4 декабря, где будет решаться вопрос о дальнейшей судьбе этой семьи (хотя всем было ясно, что Тимоша очень скоро вернется домой).
Встреча эта прошла в атмосфере взаимопонимания. Присутствовавший на ней крестный отец Тимоши А.В.Аршинов требовал наказать виновных в издевательствах над Ириной и её сыном, Л.И.Тропина признала незаконность действий сотрудников соцслужб и заверила, что соответствующие меры будут ею приняты. В итоге в тот же день ребенок был наконец возвращен матери, и как будто всё закончилось хорошо.
Но, как водится, эта бочка меда не обошлась без ложки дегтя. И сказать об этой ложке я считаю необходимым, хотя бы для того, чтобы люди понимали, какова на сегодняшний день расстановка сил, и что не все общественные организации с антиювенальными флагами следуют в своих действиях декларируемым целям. Дело в том, что во всей этой истории было два неприятных момента, обнаживших ещё более неприятную действительность. Я говорила о том, что очень много людей сочувствовало Ирине и её малышу и активно помогало им. Но нашлись и те, кто возвысил свой голос не для того, чтобы защитить, а для того, чтобы осудить. Вы думаете, что голоса эти раздавались из чиновно-ювенального лагеря? Как бы не так! Оказалось, что ещё недавно сплоченная против общего врага - ювенальной юстиции - общественность уже не является однородной, и некоторые её представители начали потихоньку играть на противоположной стороне. Выше я упомянула президента «Многодетных мам» С.Зайцеву, которая неожиданно (никто её не приглашал) появилась в квартире Ирины в понедельник, 3 декабря. Первое, что меня насторожило в её поведении - войдя, она стала бегать по квартире (в которой по настоянию опеки делался ремонт и, следовательно, был жуткий кавардак) и ахать, что здесь «нет условий для жизни ребенка» (помните, чья это любимая песня?). На мое предложение посмотреть видео квартиры до ремонта и убедиться, что такое здесь творится далеко не всегда, она никак не отреагировала, более того, подскочила к Л.И.Тропиной и начала высказывать ей своё возмущение «ужасными условиями». Я уже для Тропиной громко повторила, что дело в ремонте и что есть видео... но Зайцева грубо меня оборвала - "Не влезайте в разговор!". В такой же наглой и агрессивной манере она говорила и с крестным Тимоши Андреем и с Ириной (ей она говорила такие вещи, что повторять не хочется), распоряжалась вовсю, словом, вела себя так, как нормальные люди в чужом доме себя не ведут. В довершение всего она стала навязывать Ирине договор о патронате, запугивая и без того затравленную женщину, что если она не согласится на их патронат, то будет патронат от опеки, хотя любой юрист скажет, что это ложь, т.к. никакой договор о патронате не может быть установлен принудительно (по крайней мере, сейчас, пока не принят закон 42-197). Насколько я поняла, эта организация сотрудничает либо с опекой либо с КДН, либо с соцзащитой, либо со всеми вместе. Кстати, сама Зайцева проговорилась, что они были в пятницу на круглом столе, где обсуждалась ситуация Ирины. Видимо, это и объясняет внезапное появление «Многодетных мам» в квартире Ирины. Отмечу ещё настойчивость, с которой Л.И.Тропина на рабочей встрече пыталась убедить нас, что Ирине не стоит отказываться от «помощи» Зайцевой. На мой взгляд, настойчивость эта объясняется горячим желанием Тропиной получить от Ирины расписку, что она не имеет претензий к сотрудникам, издевавшимся над ней и её сыном 2,5 месяца. Расписку эту Ирина давать категорически отказывается и, судя по всему, Л.И.Тропина очень рассчитывает на напористость г-жи Зайцевой…
Второй неприятный момент связан с поведением на той самой рабочей встрече представителя организации "Семья, любовь, Отечество" Н.Пушкаревой. Выяснилось, что она была в составе той комиссии, которая вломилась к Ирине в квартиру и расхаживала там в грязной обуви, рылась в её вещах, в т.ч. в постели, фотографировала бутылку водки, принесенную соседкой для себя, угрожала, что эти фото могут не понравиться в суде. Как вы думаете, для чего представитель якобы антиювенальной организации пришел на эту встречу? Сказать несколько слов в защиту Ирины? Как ты ошибаешься, дорогой читатель! Г-жа Пушкарева принесла с собой кипу бумаг, которые должны были скомпрометировать Иру и представить её как совершенно асоциальную личность: фото Ирины N-месячной давности (с "веселым" лицом - такие фото получаются иногда даже у совершенно трезвых людей), фото квартиры с грязной посудой и разбросанными вещами (с кем не бывает?) и...заключение той самой комиссии, из которого половина - ложь! Взяв слово, она начала расписывать в красках все неприглядные стороны Ириного быта, потрясая принесенным материалом. Когда я спросила её, с какой целью она это делает, г-жа Пушкарева нервно ответила: "Чтобы все поняли, что семья - неблагополучная" (зачем, спрашивается?). Небольшая ремарка - эти материалы она могла получить только в дулевском ПДН. И с какой целью она везла их на заседание, где должна была решиться судьба Ирины, зачем так старалась выставить её в самом неприглядном свете? Я полагаю - для того, чтобы угодить чиновникам, включившим её в состав этой комиссии. И что-то мне подсказывает, что истинных борцов с ЮЮ туда никто не стал бы включать. Кстати, г-жа Пушкарева обмолвилась, что весь этот «компромат» - «штрихи к портрету». Что ж, позволю со своей стороны несколько таких штрихов к портрету самой г-жи Пушкаревой. Я не просто так упомянула, что члены комиссии, в которую входила и она, ходили по квартире в грязной обуви - ведь это очень показательная деталь, она обнажает их пренебрежительное отношение к человеку (у Путина дома, наверно, разулись бы) и очень их характеризует. По сути, это поведение оккупантов - хозяйничать в чужом доме (мне вот в этой связи вспоминаются фашистские захватчики из советских фильмов). «Мы пришли помочь!» - но ведь никому из них в голову даже не пришло, что беременная жанщина после них вынуждена будет ползать на карачках с пылесосом и тряпкой, чтобы убрать грязь, которую они принесли с улицы! На моё замечание Пушкарева начала оправдываться - "я обувь не снимала, т.к. я в коридоре стояла!". А постельное белье и содержимое шкафов, о которых ею было столько сказано, она из коридора наблюдала? Мне бы такое зрение, которое за углы позволяет заглядывать! Т.е., что мы видим? Мы видим, что представитель "Семьи…" ведет себя в квартире человека, которому якобы она хотела помочь, как враг на оккупированной территории. Поэтому все эти разговоры о добрых намерениях - сплошное лицемерие, на деле же - отношение к человеку, находящемуся ниже тебя на социальной лестнице, как к незначащей козявке, к полному ничтожеству, о которое можно сколько угодно вытирать ноги! И самое ужасное, что у г-жи Пушкаревой это даже в сознании, похоже, не представлено - для неё это унижающее чужое достоинство поведение вполне естественно, она явно не утруждает себя рефлексией на эту тему, совсем как ницшеанский сверхчеловек! И это - член организации, позиционирующей себя ПРАВОСЛАВНОЙ - с таким отношением к человеку!!! Конечно, это моя субъективная оценка, но всё это очень грустно. Грустно, когда те, от кого ждешь понимания и защиты, да что уж там - простой человечности, смотрят на тебя полным холода и высокомерия взглядом. Грустно, когда вчерашние соратники на поверку оказываются... Но впрочем, всё это лирика.
В заключение я хочу сказать о самом главном. О Тимоше. О том, как он себя чувствует после больницы. То, что рассказала Ира, не может не вызвать слёз. Во-первых, Тимоша стал очень агрессивен (насколько я разбираюсь в психологии, агрессия часто возникает как реакция на страх). Во-вторых, он совершенно потерял навык ходить на горшок (в больнице его, 2,5-летнего мальчика, приученного «плохой» мамой к горшку, «гуманные» медработники держали в памперсах, хотя столько уже написано об их вреде в том числе и для психического развития ребенка), теперь почти 3-хлетний малыш писает, прошу прощения, в штаны (а перед этим ложится на кроватку, из чего я заключаю, что его, возможно, привязывали к кроватке - кстати, одна мама, лежавшая в свое время в этой больнице, говорила, что там такое практикуется с детьми, лежащими без родителей). В-третьих, в речевом развитии наблюдается регресс. В-четвертых, у ребенка слышны какие-то хрипы в груди во время бега и смеха (а ведь Иру заставили подписать бумагу, что ей вернули здорового ребенка и что она претензий не имеет!). И у меня вопрос к тем бессовестным, черствым и бездушным людям, которые держали беспомощного малыша в этой тюрьме, где над ним совершалось настоящее насилие (будем называть вещи своими именами): вы всерьёз считаете, что страдания беззащитного ребенка оправданы починенным бачком и наклеенными обоями?! Ради этого вы подвергали малютку тем ужасам, которые испытывает любой ребенок, оставшийся без материнской защиты во власти людей, которым он абсолютно безразличен и которые способны сделать с ним всё, что угодно, зная, что он, такой маленький, даже пожаловаться не сможет?! Если так, то, право, не стоит вам работать там, где решаются судьбы детей. Ведь вы же - звери! Вы - звери, господа…