Мастер-класс С. Логинова на ИПК-2009, часть III
5
С. Логинов: Второй рассказ - он отличается тем, что он значительно длиннее. Во всём остальном он повторяет те же самые недостатки. Зато мы тут же вспоминаем Лейнстера, "Первый контакт", и, соответственно, "Cor Serpentis" Ивана Антоновича Ефремова - у него тоже в далёком-далёком будущем через тысячу лет звездолёт "Тёмное пламя"... "Тёмное пламя" там?
Из аудитории: "Тёмное пламя" это другое. "Теллур".
С. Логинов: А, "Теллур", да. Там у него "Теллур", уже этот самый злосчастный прямоточник. Тысяча лет прошла, а люди сидят и обсуждают рассказ Мюррея Лейнстера, и говорят: "Вот ведь как тысячу лет назад этот второстепенный даже в те времена писатель глупости какие думал!" Кто об этих глупостях... уже сейчас-то об этих глупостях не очень вспоминают.
"От автора" - предисловие. А зачем оно?
М.М. (разбираемый автор): Написалось.
С. Логинов: Написалось. Само по себе. Русская поговорка говорит: "сам по себе даже прыщ не вскочит". Понимаете, зачем-то вы даёте эту самую штуку. Вы даёте массу цитат со сносочками в низ страницы: вот это из Стругацких, это из Ефремова, а вот эта аббревиатура означает: скафандр высшей там защиты... не помню точно, это сейчас уже...
М.М.: "Скафандр общего типа".
С. Логинов: Вот такого рода ссылки у Мартынова году в 59-м - да, они встречались, и так далее. "Мнемонизатор - фантастич., прибор, позволяющий вспомнить то-то и то-то". Но когда мы подобные ссылочки видим в 2009 году - опять: это произведение не нашей эпохи.
"Противометеорные локаторы корабля". "Метеор" - это атмосферное явление, когда метеорит сгорает. В дальнейшем, правда, вы пишете "метеорит" везде и всюду, когда бьют корабль метеоритами.
Здесь в отличие от первого рассказа всё-таки есть сюжет: летит корабль, его поддаёт как следует под задницу метеоритом...
Из аудитории: Под задницу?
С. Логинов: Ну дюзы ему сносит на корме. Касательный удар...
А. Кубатиев: Они ещё на реактивной тяге?
С. Логинов: Да. Ну летит к Юпитеру через эту самую... нет, здесь не очень далёкое будущее, тут освоение идёт Солнечной системы...
А. Кубатиев: Примите мои соболезнования. Осваивать Солнечную систему на реактивной тяге...
С. Логинов: Да, на реактивной тяге. Дюзы слетают... Противометеоритная система работала хорошо, но уж больно там этих метеоритов оказалось много, всё-таки один поддал.
Из аудитории: Не разглядели?
С. Логинов: Нет, не отстрелялись, много разом летело, не хватило...
А. Кубатиев: А не видно было раньше?
С. Логинов: Ну, так было сказано: "Хорошую ты нам траекторию проложил, товарищ бортинженер".
А. Кубатиев: Ой как хорошо. (Смех в аудитории.)
С. Логинов: Ладно. Поддаёт - и начинают они, бедные, там дрейфовать. Все живы, один, правда, сильно ранен... Одного не хватает, второго не хватает, разумеется, как всегда, разбита связь, разумеется, двигатели есть, но совсем чуть-чуть, никуда не добраться - ну то есть весь идеальнейший рояль в кустах. Идеально. Вот почему-то любители космической и вообще научной фантастики очень любят аккуратные катастрофы. Чтобы вот разбило всё, что нужно для сюжета, но оставило всё, что для сюжета нужно. Откуда только берутся такие катастрофы - я не знаю, но тем не менее... Вот в данном случае произошла аккуратная катастрофа.
Товарищ, получивший тяжкую травму, лежит без сознания, потом открывает один глаз и напоминает, что: "А тут, между прочим, летят старые кометные станции". Что когда-то на кометы были запущены с Земли станции, пока они летели близ Солнца, там был экипаж, всё остальное, когда стали улетать в далёкий космос, то людей эвакуировали, станцию законсервировали, и она где-то там восемьдесят лет летала. И вот она сейчас возвращается к Солнцу - ну, кометная орбита, знаете... кстати, при всём при том автор всё-таки чуть-чуть разбирается, молодые авторы совсем в астрономии не разбираются, здесь, если уж говорит "кометная орбита", то он знает, что это такое. Вот, значит, что есть такая станция. И как раз одна в этот момент очень кстати восемьдесят лет где-то летала и именно к моменту катастрофы именно сюда она и подъехала. И можно туда попытаться причалить, может, там чего найдём полезного в нашем бедственном положении.
Они причаливают торжественно туда, входят и обнаруживают: что-то там на станции не то. Что-то не то, шорохи какие-то, пахнет чем-то не тем - и начинают обсуждать. А капитан у них подвинут на предмет инопланетян. Капитан говорит: "Ой, чует моё сердце, инопланетяне тута". Ну ладно, чинятся. Что-то нашли: соответствующий гаечный ключ там, какие-то материалы, чинят свой корабль. Но вот не хватает у них каких-то сердечников для ускорителей чего-то. Из семнадцати штук... а почему, кстати, именно семнадцать?
М.М.: Четырнадцать.
С. Логинов: Четырнадцать? Потому что у Циолковского предполагалось шестнадцать...
А. Кубатиев: Время-то прошло, сердечников-то больше надо.
С. Логинов: А здесь четырнадцать. Тогда маловато (...). Осталось всего шесть, потом один вынимают, а он рассыпается у них на глазах... "Ой, всего пять... Как долетим?.. Где бы вот такие штучки найти?.." А помните "Таинственный остров" Жюль Верна? - и тут же - раз! - и нужное лекарство лежит. И вдруг - раз! - "Ой, а что это лежит?" - надо же: сердечники для ускорителей, ровно все четырнадцать штук, так что хоть все заменяй.
А. Кубатиев: В масле.
С. Логинов: В масле, да. Причём без декоративной насечки и без клейма завода. Вот это вот всех очень... "Да нет, клеймо, наверное, осыпалось". (Смех в аудитории.) Ну осыпалось клеймо! Я мгновенно вспомнил капитана Немо. А вот здешний капитан сидит и думает: "Вот мы сейчас этих инопланетян, заразу эту завезём, они узнают, где находится Земля". Минутку, они уже прилетели в Солнечную систему. Они уже нашли эту станцию, вращающуюся по кометной орбите вокруг Солнца. Теперь, простите пожалуйста, чтобы найти Землю им надо взять полевой бинокль и посмотреть, где тут планеты какие есть. Всё, они уже здесь. Он думает: "Нет, надо, может быть, спасать Землю, а вот сделаю я такую большую бомбу, и когда мы отчалим - взорвём всё к чёртовой матери... А вдруг это будет ошибка?.." Он так мучается. "А если я не взорву - я буду остаток жизни мучаться, что они теперь узнают, где Земля и прилетят, а если взорву, то буду мучаться..." Короче говоря, всяко дело буду мучаться, но потом, поскольку это наш всё-таки, хороший, советский, ефремовский капитан, - он не взрывает их...
А. Кубатиев: ...и увозит бомбу с собой на Землю.
С. Логинов: Нет. Так, "выражение братьев Стругацких"... А вот беседа капитана: "Что там, был взрыв?" "Да, рванули, похоже, кормовые маневровые". Ну почему-то я так представил себе на теплоходе каком-нибудь что-то долбануло - неужели вот так будет капитан со своим помощником беседовать? "Что пассажиры?" "Не знаю". И вот он включает трансляцию и говорит: "Пассажиры, на корабле опасности нет". А пассажиров на корабле - три (в скобках, прописью: "три") штуки. И летят они уже несколько месяцев. То есть это уже одна семья, конечно, они там уже по именам, и так далее, и так далее, и так далее - везут там каких-то с Марса на Ганимед или наоборот, не помню. Но, тем не менее, он к ним обращается официально: "пассажиры". "Как вы сами?" "Успел дойти прямо до каюты. Вошёл - тут кинуло прямо на кровать".
Из аудитории: Везёт.
С. Логинов: Ну я и говорю: очень аккуратная... Этот человек нужен в дальнейшем для спасения корабля, поэтому катастрофа очень аккуратная.
А. Кубатиев: Кровать в звездолёте - это совершенно потрясающе. С шишечками, наверное, никелированными.
С. Логинов: Не опошляй. Главное, что они сидят там и следят за стрелками и индикаторами. Индикатор, скорее всего, будет, это штука будет держаться достаточно долго, но вот эти стрелочные штуки - их уже в космических кораблях нету, сейчас нету.
А. Кубатиев: Там всё выводится давным-давно на дисплеи.
С. Логинов: Вот, пожалуйста: что, так сказать, любят товарищи делать... Предыдущая авторесса, которую не стали обсуждать: две героини - "девочки", "девочки", "девочки" вдруг. А тут космонавты - "ребята вышагивали на магнитных подошвах"... Вот когда они ещё друг дружку называют "ребята" - это ещё можно понять, хотя им там... кто-то уже седовласый... сами понимаете: на корабле непременно должен быть седой профессор, это со времён Владко обязательный момент, - но, тем не менее, они уже "ребята".
Вот, пожалуйста: "в белоснежных СУОТах" - ссылочка там: "скафандр универсальный... та-та-та-та-та..." Ну зачем? Неужели нельзя было написать что-то, чтоб это, во-первых, не было вот таким монстром языковым 40-х, может быть, начала 50-х годов, и во-вторых, чтоб это было понятно без ссылок... Да, "скафандр универсальный общего типа". "Амбурцев вынужденно решил". "Ребята уплыли в корабль". Да, вот он у нас уже и профессор, у которого на брюках появилось пятно фруктового сока...Нет, я понимаю, что можно облиться соком, хорошо вот я не брюки облил, а шортики... вчера.
Да, а вот моё нелюбимое слово, почему-то именно в этом случае, сейчас, в эту секунду меня оно дёрнуло, но оно, по-моему, встречается у всех без исключения: слово "какой-то". "Он был какой-то странный". Либо автор пишет, какой именно странный он был, в чём заключалась странность, либо он просто пишет "странный". Когда мы встречаем фразу "какой-то странный", это означает, что автор сообщает нам: "Я чувствую, что здесь должно быть какое-то слово, но мне лениво, вломы мне подбирать точное, нужное и единственно верное слово, поэтому, дорогой читатель, подбери ты это слово сам, а я пошёл за гонораром".
А. Кубатиев: Святослав Владимирович, ты можешь быть не прав только в одном (я совершенно серьёзно сейчас говорю, без всяких подъелдыкиваний): он может показывать нам, демонстрировать нам героя, у которого слов не хватает. Это единственно оправданная ситуация.
С. Логинов: Кстати, не единственная, - но это оправданная ситуация. Сразу добавляю здесь: я буду много говорить всяких разных правил, и говорить: "нельзя делать это, нельзя делать это, нельзя делать это" - над всеми правилами один великий закон: можно и нужно делать всё, что угодно, нарушать любые правила, при условии, что вы знаете, что вы его нарушаете, и вы знаете, зачем вы это делаете, чем вы рискуете и чего вы желаете добиться. Потому что, вообще говоря, искусство, художественность начинается там, где начинаются нарушения правил. Но нарушить правило просто по блаженному неведенью - ну, извините. Вот здесь: "как-то постаревший" - либо уж объясните, что там с ним стало... (...) причём "здорово как-то постаревший"... Я даже в своё время со зла написал рассказ "Какой-то зелёный".
Тут уже у нас прямые ссылки на "Аэлиту". Пытается, сидя в пустой каюте, капитан беседовать на марсианском языке, цитируя Алексея Толстого, но ему... (...) "Зеленовато-сверкающее тело "Сибэрд" отходило прочь, медленно крутясь и поворачиваясь"... "Какой-то неуловимой странностью"...
А вот они уплыли на своём починенном с помощью таинственных сил корабле, а станция продолжает свой путь в пространстве, земная. И тогда появляются инопланетяне, которые помогли, и вот оно описание: "чуть раскосые, длинного разреза глаза, с тёмно-вишнёвыми радужками..." Кстати, тёмно-вишнёвая радужка, она на какой спектр рассчитана?
М.М.: Понятия не имею.
С. Логинов: Ну вот. А если уж пишете такие вещи, да ещё говорите, что у него там белый гигант... не будет там... там будет уж чёрная так чёрная - либо, наоборот, у них вообще будут без радужки, белые как бельма.
Так, "...в густых ресницах гармонировали с такого же цвета губами и оранжево-алой кожей лица. В выражении лиц мужчин удивительным образом уживались доброта и дерзость, их волосы были коротко подстрижены. Напротив, головки женщин с роскошными, убранными по-разному волосами, возвышались над воротниками комбинезонов подобно большим экзотическим цветам"... "Друг Аркадий, не говори красиво!" "И в небо щерились уже куски скелета, большим подобные цветам". Ну не надо так!
Да плюс ещё эти инопланетяне, у них там, это самое, - внутре неонка есть. Потому что "если присмотреться, можно было заметить выходящие из глаз цветные лучи. Их цвет менялся... видимо... по настроению". Раз можно было заметить, то он, конечно, в видимом спектре. Заметили, что слово "видимо" здесь звучит двусмысленно? Вот каждое слово проверяйте на двусмысленность.
Ну ладно. Всё замечательно, наши улетели, ихние остались, все пляшут и поют, и записку оставили ихним, что смотрите, мы вас не взорвали, мы хотим... это самое... дружба, Freundschaft, жвачка.
А. Кубатиев: На каком языке была эта записка?
С. Логинов: На русском, конечно.
А. Кубатиев: Класс. Вот, это патриотический рассказ.
С. Логинов: Да. А одна из девушек даже потеряла специально свой портретик, совершенно как у Казанцева в "Сестре Земли" (sic, не у Казанцева, а у Мартынова на самом деле). Помните? Марсианочку-то нашёл, красивую марсианочку - и здесь нашёл. "А ты, Тиллерна..." - ох, имена-то какие знакомые! Ну обязательно же имена инопланетянок должны вот так звучать. Электродрель... а, нет, это эльфы - Теплоцентраль, Электродрель - это имена эльфиек, а вот Тиллерна... "И вовсе хороша, - ответил один из мужчин, - оставить там (слово неразборчиво)".
Ну ладно. В общем, я не знаю... В рассказах автор нам не дал никакой морали, мне, наверное, тоже никакой морали говорить не надо. Если б был мальчишка - то я бы сказал: "Парень, ну что ж ты?.." Человек вполне себе в летах, видно, что вы любите ту фантастику, и, может быть, можно было бы там найти что-то, о чём те авторы не написали, а оно до сих пор интересно ныне живущим. Вполне такое могу себе представить, и могу себе представить, что вы напишете на вот ту тематику замечательный и непустой рассказ. К сожалению, оба представленных вами текста являются перепевами того времени, причём перепевами не самых лучших моментов. Даже у Ивана Антоновича Ефремова вы выбрали наиболее неудачные, устаревшие, так сказать, моменты. А уж когда берётесь за Казанцева-Колпакова - наверное... наверное...
А. Кубатиев: Можно я добавлю? Я просто не уверен, что все знают: "Азбука" сейчас выпускает - ну вы знаете, сборники лучшего за год там, вот это вот всё... По-моему не то один, не то два тома будет вот таких вот кирпичеобразных совершенно, историческая антология научной фантастики и космооперы. Я работал над некоторыми рукописями, потом мне удалось рукописи посмотреть целиком - я вам настоятельнейшим образом совершенно рекомендую. Вот у нас сложилось, к сожалению, к этому времени мнение, что научная фантастика - это уже всё, конец, она обречена на провал. Ничего подобного. Это великолепный, мощный, плодоносный... когда вот работают little gray cells, как говорил Эркюль Пуаро, маленькие серые клетки - когда они не очень маленькие и не очень серые, всё получается. Это такая великолепная школа. Вот честно вам скажу: мне казалось, что я уже всё знаю. Нет. Выдумка, блеф, фантастические гипотезы, вот то, о чём Святослав Владимирович говорил, детали выдуманные, за которыми такое целое открывается, что кажется, что и наука существует целая, и индустрия целая, и вообще общество уже этим продетерминировано очень далеко и глубоко - а вот, вот такусенькая деталь, и от неё проекция вот такая во всё это идёт. Ей-богу, нужно просто учиться...
М.М.: А когда это выйдет?
А. Кубатиев: Да она уже, по-моему, вышла. Покойный Дмитрий Александрович Биленкин говорил, что нужно читать, чтобы не изобретать велосипед. Добавлю: деревянный велосипед. Честное слово, вот будет полезно. Извините, пожалуйста.
(Продолжение следует.)
С. Логинов: Второй рассказ - он отличается тем, что он значительно длиннее. Во всём остальном он повторяет те же самые недостатки. Зато мы тут же вспоминаем Лейнстера, "Первый контакт", и, соответственно, "Cor Serpentis" Ивана Антоновича Ефремова - у него тоже в далёком-далёком будущем через тысячу лет звездолёт "Тёмное пламя"... "Тёмное пламя" там?
Из аудитории: "Тёмное пламя" это другое. "Теллур".
С. Логинов: А, "Теллур", да. Там у него "Теллур", уже этот самый злосчастный прямоточник. Тысяча лет прошла, а люди сидят и обсуждают рассказ Мюррея Лейнстера, и говорят: "Вот ведь как тысячу лет назад этот второстепенный даже в те времена писатель глупости какие думал!" Кто об этих глупостях... уже сейчас-то об этих глупостях не очень вспоминают.
"От автора" - предисловие. А зачем оно?
М.М. (разбираемый автор): Написалось.
С. Логинов: Написалось. Само по себе. Русская поговорка говорит: "сам по себе даже прыщ не вскочит". Понимаете, зачем-то вы даёте эту самую штуку. Вы даёте массу цитат со сносочками в низ страницы: вот это из Стругацких, это из Ефремова, а вот эта аббревиатура означает: скафандр высшей там защиты... не помню точно, это сейчас уже...
М.М.: "Скафандр общего типа".
С. Логинов: Вот такого рода ссылки у Мартынова году в 59-м - да, они встречались, и так далее. "Мнемонизатор - фантастич., прибор, позволяющий вспомнить то-то и то-то". Но когда мы подобные ссылочки видим в 2009 году - опять: это произведение не нашей эпохи.
"Противометеорные локаторы корабля". "Метеор" - это атмосферное явление, когда метеорит сгорает. В дальнейшем, правда, вы пишете "метеорит" везде и всюду, когда бьют корабль метеоритами.
Здесь в отличие от первого рассказа всё-таки есть сюжет: летит корабль, его поддаёт как следует под задницу метеоритом...
Из аудитории: Под задницу?
С. Логинов: Ну дюзы ему сносит на корме. Касательный удар...
А. Кубатиев: Они ещё на реактивной тяге?
С. Логинов: Да. Ну летит к Юпитеру через эту самую... нет, здесь не очень далёкое будущее, тут освоение идёт Солнечной системы...
А. Кубатиев: Примите мои соболезнования. Осваивать Солнечную систему на реактивной тяге...
С. Логинов: Да, на реактивной тяге. Дюзы слетают... Противометеоритная система работала хорошо, но уж больно там этих метеоритов оказалось много, всё-таки один поддал.
Из аудитории: Не разглядели?
С. Логинов: Нет, не отстрелялись, много разом летело, не хватило...
А. Кубатиев: А не видно было раньше?
С. Логинов: Ну, так было сказано: "Хорошую ты нам траекторию проложил, товарищ бортинженер".
А. Кубатиев: Ой как хорошо. (Смех в аудитории.)
С. Логинов: Ладно. Поддаёт - и начинают они, бедные, там дрейфовать. Все живы, один, правда, сильно ранен... Одного не хватает, второго не хватает, разумеется, как всегда, разбита связь, разумеется, двигатели есть, но совсем чуть-чуть, никуда не добраться - ну то есть весь идеальнейший рояль в кустах. Идеально. Вот почему-то любители космической и вообще научной фантастики очень любят аккуратные катастрофы. Чтобы вот разбило всё, что нужно для сюжета, но оставило всё, что для сюжета нужно. Откуда только берутся такие катастрофы - я не знаю, но тем не менее... Вот в данном случае произошла аккуратная катастрофа.
Товарищ, получивший тяжкую травму, лежит без сознания, потом открывает один глаз и напоминает, что: "А тут, между прочим, летят старые кометные станции". Что когда-то на кометы были запущены с Земли станции, пока они летели близ Солнца, там был экипаж, всё остальное, когда стали улетать в далёкий космос, то людей эвакуировали, станцию законсервировали, и она где-то там восемьдесят лет летала. И вот она сейчас возвращается к Солнцу - ну, кометная орбита, знаете... кстати, при всём при том автор всё-таки чуть-чуть разбирается, молодые авторы совсем в астрономии не разбираются, здесь, если уж говорит "кометная орбита", то он знает, что это такое. Вот, значит, что есть такая станция. И как раз одна в этот момент очень кстати восемьдесят лет где-то летала и именно к моменту катастрофы именно сюда она и подъехала. И можно туда попытаться причалить, может, там чего найдём полезного в нашем бедственном положении.
Они причаливают торжественно туда, входят и обнаруживают: что-то там на станции не то. Что-то не то, шорохи какие-то, пахнет чем-то не тем - и начинают обсуждать. А капитан у них подвинут на предмет инопланетян. Капитан говорит: "Ой, чует моё сердце, инопланетяне тута". Ну ладно, чинятся. Что-то нашли: соответствующий гаечный ключ там, какие-то материалы, чинят свой корабль. Но вот не хватает у них каких-то сердечников для ускорителей чего-то. Из семнадцати штук... а почему, кстати, именно семнадцать?
М.М.: Четырнадцать.
С. Логинов: Четырнадцать? Потому что у Циолковского предполагалось шестнадцать...
А. Кубатиев: Время-то прошло, сердечников-то больше надо.
С. Логинов: А здесь четырнадцать. Тогда маловато (...). Осталось всего шесть, потом один вынимают, а он рассыпается у них на глазах... "Ой, всего пять... Как долетим?.. Где бы вот такие штучки найти?.." А помните "Таинственный остров" Жюль Верна? - и тут же - раз! - и нужное лекарство лежит. И вдруг - раз! - "Ой, а что это лежит?" - надо же: сердечники для ускорителей, ровно все четырнадцать штук, так что хоть все заменяй.
А. Кубатиев: В масле.
С. Логинов: В масле, да. Причём без декоративной насечки и без клейма завода. Вот это вот всех очень... "Да нет, клеймо, наверное, осыпалось". (Смех в аудитории.) Ну осыпалось клеймо! Я мгновенно вспомнил капитана Немо. А вот здешний капитан сидит и думает: "Вот мы сейчас этих инопланетян, заразу эту завезём, они узнают, где находится Земля". Минутку, они уже прилетели в Солнечную систему. Они уже нашли эту станцию, вращающуюся по кометной орбите вокруг Солнца. Теперь, простите пожалуйста, чтобы найти Землю им надо взять полевой бинокль и посмотреть, где тут планеты какие есть. Всё, они уже здесь. Он думает: "Нет, надо, может быть, спасать Землю, а вот сделаю я такую большую бомбу, и когда мы отчалим - взорвём всё к чёртовой матери... А вдруг это будет ошибка?.." Он так мучается. "А если я не взорву - я буду остаток жизни мучаться, что они теперь узнают, где Земля и прилетят, а если взорву, то буду мучаться..." Короче говоря, всяко дело буду мучаться, но потом, поскольку это наш всё-таки, хороший, советский, ефремовский капитан, - он не взрывает их...
А. Кубатиев: ...и увозит бомбу с собой на Землю.
С. Логинов: Нет. Так, "выражение братьев Стругацких"... А вот беседа капитана: "Что там, был взрыв?" "Да, рванули, похоже, кормовые маневровые". Ну почему-то я так представил себе на теплоходе каком-нибудь что-то долбануло - неужели вот так будет капитан со своим помощником беседовать? "Что пассажиры?" "Не знаю". И вот он включает трансляцию и говорит: "Пассажиры, на корабле опасности нет". А пассажиров на корабле - три (в скобках, прописью: "три") штуки. И летят они уже несколько месяцев. То есть это уже одна семья, конечно, они там уже по именам, и так далее, и так далее, и так далее - везут там каких-то с Марса на Ганимед или наоборот, не помню. Но, тем не менее, он к ним обращается официально: "пассажиры". "Как вы сами?" "Успел дойти прямо до каюты. Вошёл - тут кинуло прямо на кровать".
Из аудитории: Везёт.
С. Логинов: Ну я и говорю: очень аккуратная... Этот человек нужен в дальнейшем для спасения корабля, поэтому катастрофа очень аккуратная.
А. Кубатиев: Кровать в звездолёте - это совершенно потрясающе. С шишечками, наверное, никелированными.
С. Логинов: Не опошляй. Главное, что они сидят там и следят за стрелками и индикаторами. Индикатор, скорее всего, будет, это штука будет держаться достаточно долго, но вот эти стрелочные штуки - их уже в космических кораблях нету, сейчас нету.
А. Кубатиев: Там всё выводится давным-давно на дисплеи.
С. Логинов: Вот, пожалуйста: что, так сказать, любят товарищи делать... Предыдущая авторесса, которую не стали обсуждать: две героини - "девочки", "девочки", "девочки" вдруг. А тут космонавты - "ребята вышагивали на магнитных подошвах"... Вот когда они ещё друг дружку называют "ребята" - это ещё можно понять, хотя им там... кто-то уже седовласый... сами понимаете: на корабле непременно должен быть седой профессор, это со времён Владко обязательный момент, - но, тем не менее, они уже "ребята".
Вот, пожалуйста: "в белоснежных СУОТах" - ссылочка там: "скафандр универсальный... та-та-та-та-та..." Ну зачем? Неужели нельзя было написать что-то, чтоб это, во-первых, не было вот таким монстром языковым 40-х, может быть, начала 50-х годов, и во-вторых, чтоб это было понятно без ссылок... Да, "скафандр универсальный общего типа". "Амбурцев вынужденно решил". "Ребята уплыли в корабль". Да, вот он у нас уже и профессор, у которого на брюках появилось пятно фруктового сока...Нет, я понимаю, что можно облиться соком, хорошо вот я не брюки облил, а шортики... вчера.
Да, а вот моё нелюбимое слово, почему-то именно в этом случае, сейчас, в эту секунду меня оно дёрнуло, но оно, по-моему, встречается у всех без исключения: слово "какой-то". "Он был какой-то странный". Либо автор пишет, какой именно странный он был, в чём заключалась странность, либо он просто пишет "странный". Когда мы встречаем фразу "какой-то странный", это означает, что автор сообщает нам: "Я чувствую, что здесь должно быть какое-то слово, но мне лениво, вломы мне подбирать точное, нужное и единственно верное слово, поэтому, дорогой читатель, подбери ты это слово сам, а я пошёл за гонораром".
А. Кубатиев: Святослав Владимирович, ты можешь быть не прав только в одном (я совершенно серьёзно сейчас говорю, без всяких подъелдыкиваний): он может показывать нам, демонстрировать нам героя, у которого слов не хватает. Это единственно оправданная ситуация.
С. Логинов: Кстати, не единственная, - но это оправданная ситуация. Сразу добавляю здесь: я буду много говорить всяких разных правил, и говорить: "нельзя делать это, нельзя делать это, нельзя делать это" - над всеми правилами один великий закон: можно и нужно делать всё, что угодно, нарушать любые правила, при условии, что вы знаете, что вы его нарушаете, и вы знаете, зачем вы это делаете, чем вы рискуете и чего вы желаете добиться. Потому что, вообще говоря, искусство, художественность начинается там, где начинаются нарушения правил. Но нарушить правило просто по блаженному неведенью - ну, извините. Вот здесь: "как-то постаревший" - либо уж объясните, что там с ним стало... (...) причём "здорово как-то постаревший"... Я даже в своё время со зла написал рассказ "Какой-то зелёный".
Тут уже у нас прямые ссылки на "Аэлиту". Пытается, сидя в пустой каюте, капитан беседовать на марсианском языке, цитируя Алексея Толстого, но ему... (...) "Зеленовато-сверкающее тело "Сибэрд" отходило прочь, медленно крутясь и поворачиваясь"... "Какой-то неуловимой странностью"...
А вот они уплыли на своём починенном с помощью таинственных сил корабле, а станция продолжает свой путь в пространстве, земная. И тогда появляются инопланетяне, которые помогли, и вот оно описание: "чуть раскосые, длинного разреза глаза, с тёмно-вишнёвыми радужками..." Кстати, тёмно-вишнёвая радужка, она на какой спектр рассчитана?
М.М.: Понятия не имею.
С. Логинов: Ну вот. А если уж пишете такие вещи, да ещё говорите, что у него там белый гигант... не будет там... там будет уж чёрная так чёрная - либо, наоборот, у них вообще будут без радужки, белые как бельма.
Так, "...в густых ресницах гармонировали с такого же цвета губами и оранжево-алой кожей лица. В выражении лиц мужчин удивительным образом уживались доброта и дерзость, их волосы были коротко подстрижены. Напротив, головки женщин с роскошными, убранными по-разному волосами, возвышались над воротниками комбинезонов подобно большим экзотическим цветам"... "Друг Аркадий, не говори красиво!" "И в небо щерились уже куски скелета, большим подобные цветам". Ну не надо так!
Да плюс ещё эти инопланетяне, у них там, это самое, - внутре неонка есть. Потому что "если присмотреться, можно было заметить выходящие из глаз цветные лучи. Их цвет менялся... видимо... по настроению". Раз можно было заметить, то он, конечно, в видимом спектре. Заметили, что слово "видимо" здесь звучит двусмысленно? Вот каждое слово проверяйте на двусмысленность.
Ну ладно. Всё замечательно, наши улетели, ихние остались, все пляшут и поют, и записку оставили ихним, что смотрите, мы вас не взорвали, мы хотим... это самое... дружба, Freundschaft, жвачка.
А. Кубатиев: На каком языке была эта записка?
С. Логинов: На русском, конечно.
А. Кубатиев: Класс. Вот, это патриотический рассказ.
С. Логинов: Да. А одна из девушек даже потеряла специально свой портретик, совершенно как у Казанцева в "Сестре Земли" (sic, не у Казанцева, а у Мартынова на самом деле). Помните? Марсианочку-то нашёл, красивую марсианочку - и здесь нашёл. "А ты, Тиллерна..." - ох, имена-то какие знакомые! Ну обязательно же имена инопланетянок должны вот так звучать. Электродрель... а, нет, это эльфы - Теплоцентраль, Электродрель - это имена эльфиек, а вот Тиллерна... "И вовсе хороша, - ответил один из мужчин, - оставить там (слово неразборчиво)".
Ну ладно. В общем, я не знаю... В рассказах автор нам не дал никакой морали, мне, наверное, тоже никакой морали говорить не надо. Если б был мальчишка - то я бы сказал: "Парень, ну что ж ты?.." Человек вполне себе в летах, видно, что вы любите ту фантастику, и, может быть, можно было бы там найти что-то, о чём те авторы не написали, а оно до сих пор интересно ныне живущим. Вполне такое могу себе представить, и могу себе представить, что вы напишете на вот ту тематику замечательный и непустой рассказ. К сожалению, оба представленных вами текста являются перепевами того времени, причём перепевами не самых лучших моментов. Даже у Ивана Антоновича Ефремова вы выбрали наиболее неудачные, устаревшие, так сказать, моменты. А уж когда берётесь за Казанцева-Колпакова - наверное... наверное...
А. Кубатиев: Можно я добавлю? Я просто не уверен, что все знают: "Азбука" сейчас выпускает - ну вы знаете, сборники лучшего за год там, вот это вот всё... По-моему не то один, не то два тома будет вот таких вот кирпичеобразных совершенно, историческая антология научной фантастики и космооперы. Я работал над некоторыми рукописями, потом мне удалось рукописи посмотреть целиком - я вам настоятельнейшим образом совершенно рекомендую. Вот у нас сложилось, к сожалению, к этому времени мнение, что научная фантастика - это уже всё, конец, она обречена на провал. Ничего подобного. Это великолепный, мощный, плодоносный... когда вот работают little gray cells, как говорил Эркюль Пуаро, маленькие серые клетки - когда они не очень маленькие и не очень серые, всё получается. Это такая великолепная школа. Вот честно вам скажу: мне казалось, что я уже всё знаю. Нет. Выдумка, блеф, фантастические гипотезы, вот то, о чём Святослав Владимирович говорил, детали выдуманные, за которыми такое целое открывается, что кажется, что и наука существует целая, и индустрия целая, и вообще общество уже этим продетерминировано очень далеко и глубоко - а вот, вот такусенькая деталь, и от неё проекция вот такая во всё это идёт. Ей-богу, нужно просто учиться...
М.М.: А когда это выйдет?
А. Кубатиев: Да она уже, по-моему, вышла. Покойный Дмитрий Александрович Биленкин говорил, что нужно читать, чтобы не изобретать велосипед. Добавлю: деревянный велосипед. Честное слово, вот будет полезно. Извините, пожалуйста.
(Продолжение следует.)