У каждого немца своя Стена
Не успела вовремя отослать комментарий о берлинской Стене. Но зато за уик энд удалось починить мой компьютер. Теперь смогу послушать аудиофайлы, присланные Yols.
Раз комментарий не пошёл в печать, то опубликую-ка я его хотя бы здесь, чтобы не пропадал.
_________________________________________________________________________________________________
Вскоре после падения берлинской Стены появилась расхожая фраза: Стена исчезла из городского пространства, но она осталась в головах людей. Это высказывание и сейчас, 20 лет спустя, отражает состояние умов. Линия снесённой Стены промаркирована по всей её былой протяжённости вработанной в асфальт металлической лентой. Глядя под ноги, человек может реконструировать Стену в своей фантазии. Но если он дойдёт по ленте до сохранившихся отрезков реальной стены, его воображение столкнётся с законсервированной реальностью. Стена может оказаться совсем не такой, как в фантазии. Кто-то говорит: Я её себе представлял как старинную крепостную стену, а она тонкая. Другие, наоборот, начинают подсчитывать кубометры бетонна и тонны арматуры, затраченные на это сооружение. Третьи идут к Стене как в музей. У каждого немца своя Стена, своя бывшая ГДР и своя оценка исторического прошлого. Германия в этом смысле похожа на современную Россию, где у каждого - свой бывший СССР. Немецкое общество всё ещё расколото противоречивыми оценками объединения, в нём кипят эмоции, и тема Стены всплывает в самых неожиданных ракурсах. Поэтому дать однозначный ответ на вопрос о значении музеализированных звеньев Стены невозможно. Они значат очень много, это очевидно. Стена - самый крупный исторический памятник в городе. Обычный музей человек может проигнорировать, не пойти в него, но столкновения с музеем Стены ему не миновать - он расположен на самом оживлённом перекрёстке всех дорог. Стена доминантна, материальна, зрелищна. Она - носитель самого демократичного жанра изобразительного искусства - городских граффити. Она эффектно вписана в окружающий городской пейзаж - её окружают полноводная река, старинный железнодорожный мост с нарядными башенками из красного кирпича, гигантская подкова концертного зала Арена02 на 17.000 мест. Её репрезентациями (изображениями) плотно насыщено остальное городское пространство: её малые сегменты, в дополнение к полуторакилометровому музейному отрезку, сохранены на Потсдамер Платц, неиссякающими запасами кусочков Стены торгуют туристические лавки, на многочисленных сувенирах - майках, кофейных чашках, подвесках для ключей, пластиковых пакетах, обложках журналов и путеводителей, декоративных панно и прочих плоских предметах штампуется знаменитое граффити Дмитрия Врубеля “Братский поцелуй”. Стена постоянно всплывает в разговорах, в литературных текстах, в политических заявлениях, в виде телевизионных картинок и фотоиллюстраций. Не только нынешнее поколение фотографов, но и все будущие должны быть благодарны судьбе за такой фотообъект, как берлинская Стена.
Возврата прежней Стены никто не желает. Она символизирует то худшее, что связано с ГДРовской диктатурой. Остальгирующие осси (бывшие жители ГДР) предпочитают игнорировать остатки Стены, а их оппоненты вытаскивают Стену как главный козырь из колоды своих аргументов в бесконечных спорах на тему “Что такое ГДР?”. У Стены из кондиционированных автобусов толпами вываливаются туристы, окупируют тротуары и проезжую часть, в очередь фотографируют “Братский поцелуй” Дмитрия Врубеля и другие фрески, на всех языках восклицая Вау...
Объект Стена пережил многоступенчатую эволюцию после ноября 1989 года. Её частично разрушили своими подручными инструментами участники массовых протестов. Они не рассматривали Стену как исторический памятник или арт-объект, не щадили исторически накопившийся живописный слой. Потом Стену стали демонтировать уже индустриальными методами, чтобы соединить, наконец, обе части Берлина. Но на этой фазе уже было понимание её исторической и художественной ценности. Полуторакилометровому отрезку Стены со всемирно знаменитыми граффити удалось придать статус музея. Осознанию культурной ценности Стены сильно посодействовал состоявшийся в октябре 1990 г. международный рок-концерт The Wall. Стена стала признанным культовым объектом, одним из символов бывшего разделённого города в центре Европы и мирно побеждённой диктатуры.
Отстояв 20 лет на службе всех туристов мира, Стена покрылась следами их визитов: визитёры увековечивали себя надписями прямо по живописному слою исторических граффити, и тем самым создавали ещё один смысловой слой Стены. Недавно этот палимпсест был стёрт пескоструйными аппаратами. Концепт юбилейного проекта реконструкции: удалить повреждённый слой живописи с осевшими на нём надписями; вернуть Стене её изначальную девственную белизну. На этом “чистом листе” художники воссоздали заново свои картины 20-летней давности. Правда, не все, а те, кто дожили; и согласились работать в проекте. Новые живописные работы теперь официально называются фрески, а не граффити. Они защищены авторскими правами - и слоем прозрачного покрытия, с которого можно будет без следа стирать пиратские надписи и дорисовки. Прежняя, “допескоструйная” стена осталась в памяти людей и на многочисленных фотографиях. И тут мы вплотную подходим к теме взаимоотношений фототехники, фотоискусства и Стены как их объекта.
У Стены есть своя главная икона, она репрезентирует Стену в целом - это работа нашего соотечественника Дмитрия Врубеля, которой автор дал название “Господи, помоги мне выжить среди этой смертной любви”, а в народе она живёт под более коротким именем “Bruderkuß” - “Братский поцелуй”. За основу тут была взята фотография из прессы, Д. Врубель перевёл её в крупномасштабный формат уличной фрески. На следующий же день после появления на Стене “Bruderkuß”а живописный сюжет, сделаный на основе фотографии, вернулся в газеты в виде тысяч фотографий. Т.е. исходная фотография, пропущенная через художественное сознание Дмитрия Врубеля, обрела инобытие в виде крупноформатной фрески, и тут же вернулась “к себе”, но уже в другом качестве, накопив “по пути” уйму смысловых и эстетических коннотаций.
Берлинская Стена имеет много ипостасей. Её смыслы амбивалентны и противоречивы. Она привязана к конкретному трагическому периоду европейской истории. Его конец принял форму Хэппенинга века. Сегодня Стена функционирует как репрезентация эпохи разделённых городов, как метафора изоляции, по аналогии с пресловутой “китайской стеной”. Но её падение - символ победы добра над злом, свободы над подавлением, единства мира над его разделённостью. Она живое подтверждение той очевидной истины, что политика - всего лишь инструмент для созидания культуры. Когда эпоха кончается, её называют «культурой». Возродившись как исторический памятник мирного освобождения от диктатуры, берлинская Стена в объединённой Германии может служить идеальным смысловым фоном для государственных актов, например, для церемонии принесения военной присяги, для программных выступлений политических деятелей, для митингов и акций гражданского общества. Она в равной степени подходит и как кулисы для рок-концерта, и как место встречи ветеранов, и как пространство для художественных перформансов и выставок. Стена знаменита во всём мире. Она - место паломничества и излюбленный объект для фотографирования. Её все знают, её все видели, либо «живьём», либо в фотоальбомах, либо в газетах и по ТВ. Так что утверждение о том, что «Стена у людей в головах», тоже амбивалетно и многосмысленно.
Раз комментарий не пошёл в печать, то опубликую-ка я его хотя бы здесь, чтобы не пропадал.
_________________________________________________________________________________________________
Вскоре после падения берлинской Стены появилась расхожая фраза: Стена исчезла из городского пространства, но она осталась в головах людей. Это высказывание и сейчас, 20 лет спустя, отражает состояние умов. Линия снесённой Стены промаркирована по всей её былой протяжённости вработанной в асфальт металлической лентой. Глядя под ноги, человек может реконструировать Стену в своей фантазии. Но если он дойдёт по ленте до сохранившихся отрезков реальной стены, его воображение столкнётся с законсервированной реальностью. Стена может оказаться совсем не такой, как в фантазии. Кто-то говорит: Я её себе представлял как старинную крепостную стену, а она тонкая. Другие, наоборот, начинают подсчитывать кубометры бетонна и тонны арматуры, затраченные на это сооружение. Третьи идут к Стене как в музей. У каждого немца своя Стена, своя бывшая ГДР и своя оценка исторического прошлого. Германия в этом смысле похожа на современную Россию, где у каждого - свой бывший СССР. Немецкое общество всё ещё расколото противоречивыми оценками объединения, в нём кипят эмоции, и тема Стены всплывает в самых неожиданных ракурсах. Поэтому дать однозначный ответ на вопрос о значении музеализированных звеньев Стены невозможно. Они значат очень много, это очевидно. Стена - самый крупный исторический памятник в городе. Обычный музей человек может проигнорировать, не пойти в него, но столкновения с музеем Стены ему не миновать - он расположен на самом оживлённом перекрёстке всех дорог. Стена доминантна, материальна, зрелищна. Она - носитель самого демократичного жанра изобразительного искусства - городских граффити. Она эффектно вписана в окружающий городской пейзаж - её окружают полноводная река, старинный железнодорожный мост с нарядными башенками из красного кирпича, гигантская подкова концертного зала Арена02 на 17.000 мест. Её репрезентациями (изображениями) плотно насыщено остальное городское пространство: её малые сегменты, в дополнение к полуторакилометровому музейному отрезку, сохранены на Потсдамер Платц, неиссякающими запасами кусочков Стены торгуют туристические лавки, на многочисленных сувенирах - майках, кофейных чашках, подвесках для ключей, пластиковых пакетах, обложках журналов и путеводителей, декоративных панно и прочих плоских предметах штампуется знаменитое граффити Дмитрия Врубеля “Братский поцелуй”. Стена постоянно всплывает в разговорах, в литературных текстах, в политических заявлениях, в виде телевизионных картинок и фотоиллюстраций. Не только нынешнее поколение фотографов, но и все будущие должны быть благодарны судьбе за такой фотообъект, как берлинская Стена.
Возврата прежней Стены никто не желает. Она символизирует то худшее, что связано с ГДРовской диктатурой. Остальгирующие осси (бывшие жители ГДР) предпочитают игнорировать остатки Стены, а их оппоненты вытаскивают Стену как главный козырь из колоды своих аргументов в бесконечных спорах на тему “Что такое ГДР?”. У Стены из кондиционированных автобусов толпами вываливаются туристы, окупируют тротуары и проезжую часть, в очередь фотографируют “Братский поцелуй” Дмитрия Врубеля и другие фрески, на всех языках восклицая Вау...
Объект Стена пережил многоступенчатую эволюцию после ноября 1989 года. Её частично разрушили своими подручными инструментами участники массовых протестов. Они не рассматривали Стену как исторический памятник или арт-объект, не щадили исторически накопившийся живописный слой. Потом Стену стали демонтировать уже индустриальными методами, чтобы соединить, наконец, обе части Берлина. Но на этой фазе уже было понимание её исторической и художественной ценности. Полуторакилометровому отрезку Стены со всемирно знаменитыми граффити удалось придать статус музея. Осознанию культурной ценности Стены сильно посодействовал состоявшийся в октябре 1990 г. международный рок-концерт The Wall. Стена стала признанным культовым объектом, одним из символов бывшего разделённого города в центре Европы и мирно побеждённой диктатуры.
Отстояв 20 лет на службе всех туристов мира, Стена покрылась следами их визитов: визитёры увековечивали себя надписями прямо по живописному слою исторических граффити, и тем самым создавали ещё один смысловой слой Стены. Недавно этот палимпсест был стёрт пескоструйными аппаратами. Концепт юбилейного проекта реконструкции: удалить повреждённый слой живописи с осевшими на нём надписями; вернуть Стене её изначальную девственную белизну. На этом “чистом листе” художники воссоздали заново свои картины 20-летней давности. Правда, не все, а те, кто дожили; и согласились работать в проекте. Новые живописные работы теперь официально называются фрески, а не граффити. Они защищены авторскими правами - и слоем прозрачного покрытия, с которого можно будет без следа стирать пиратские надписи и дорисовки. Прежняя, “допескоструйная” стена осталась в памяти людей и на многочисленных фотографиях. И тут мы вплотную подходим к теме взаимоотношений фототехники, фотоискусства и Стены как их объекта.
У Стены есть своя главная икона, она репрезентирует Стену в целом - это работа нашего соотечественника Дмитрия Врубеля, которой автор дал название “Господи, помоги мне выжить среди этой смертной любви”, а в народе она живёт под более коротким именем “Bruderkuß” - “Братский поцелуй”. За основу тут была взята фотография из прессы, Д. Врубель перевёл её в крупномасштабный формат уличной фрески. На следующий же день после появления на Стене “Bruderkuß”а живописный сюжет, сделаный на основе фотографии, вернулся в газеты в виде тысяч фотографий. Т.е. исходная фотография, пропущенная через художественное сознание Дмитрия Врубеля, обрела инобытие в виде крупноформатной фрески, и тут же вернулась “к себе”, но уже в другом качестве, накопив “по пути” уйму смысловых и эстетических коннотаций.
Берлинская Стена имеет много ипостасей. Её смыслы амбивалентны и противоречивы. Она привязана к конкретному трагическому периоду европейской истории. Его конец принял форму Хэппенинга века. Сегодня Стена функционирует как репрезентация эпохи разделённых городов, как метафора изоляции, по аналогии с пресловутой “китайской стеной”. Но её падение - символ победы добра над злом, свободы над подавлением, единства мира над его разделённостью. Она живое подтверждение той очевидной истины, что политика - всего лишь инструмент для созидания культуры. Когда эпоха кончается, её называют «культурой». Возродившись как исторический памятник мирного освобождения от диктатуры, берлинская Стена в объединённой Германии может служить идеальным смысловым фоном для государственных актов, например, для церемонии принесения военной присяги, для программных выступлений политических деятелей, для митингов и акций гражданского общества. Она в равной степени подходит и как кулисы для рок-концерта, и как место встречи ветеранов, и как пространство для художественных перформансов и выставок. Стена знаменита во всём мире. Она - место паломничества и излюбленный объект для фотографирования. Её все знают, её все видели, либо «живьём», либо в фотоальбомах, либо в газетах и по ТВ. Так что утверждение о том, что «Стена у людей в головах», тоже амбивалетно и многосмысленно.